АРБИТРАЖНЫЙ СУД ГОРОДА МОСКВЫ
115225, г.Москва, ул. Большая Тульская, д. 17 http://www.msk.arbitr.ru
Именем Российской Федерации РЕШЕНИЕ
г. Москва Дело № А40-85548/22-31-704
Резолютивная часть решения объявлена 16 ноября 2023г. Полный текст решения изготовлен 27 ноября 2023г.
Арбитражный суд города Москвы в составе судьи Давледьяновой Е.Ю.
при ведении протокола судебного заседания секретарем Синельниковой Д.С.,
рассмотрев в открытом судебном заседании дело по иску АО "НК "ЯНГПУР" (107113, <...>, ОГРН: <***>, Дата присвоения ОГРН: 18.05.2012, ИНН: <***>)
к ответчику – ПАО СБЕРБАНК (117312, <...>, ОГРН: <***>, Дата присвоения ОГРН: 16.08.2002, ИНН: <***>)
о признании сделки недействительной, применении последствий
по встречному иску ПАО СБЕРБАНК к АО "НК "ЯНГПУР" о взыскании 684 164 554, 29 руб.
третьи лица:
1. ФЕДЕРАЛЬНАЯ СЛУЖБА ПО ФИНАНСОВОМУ МОНИТОРИНГУ (107450, <...>, ОГРН: <***>, Дата присвоения ОГРН: 18.06.2004, ИНН: <***>)
2. БАНК РОССИИ (107016, <...>, ОГРН: <***>, Дата присвоения ОГРН: 10.01.2003, ИНН: <***>);
3. ФЕДЕРАЛЬНАЯ НАЛОГОВАЯ СЛУЖБА (127381, <...>, ОГРН: <***>, Дата присвоения ОГРН: 14.10.2004, ИНН: <***>);
4. ФЕДЕРАЛЬНАЯ ТАМОЖЕННАЯ СЛУЖБА (121087, <...>, ОГРН: <***>, Дата присвоения ОГРН: 09.09.2004, ИНН: <***>)
при участии: по протоколу
УСТАНОВИЛ:
АО "НК "ЯНГПУР" обратилось в Арбитражный суд г. Москвы с иском к ПАО СБЕРБАНК с требованием о признании недействительными (ничтожными) Генерального соглашения о срочных сделках на финансовых рынках № 3482-R от 09.12.2019 и подтверждения по сделке расчетный товарный опцион № 9901111 от 29.09.2020, о признании не подлежащими применению условий Генерального
соглашения и подтверждения по сделке с момента заключения; о признании сделки расторгнутой с 01.02.2022 в связи с объективной невозможностью исполнения обязательств; о расторжении Генерального соглашения и подтверждения в связи с существенным изменением обстоятельств; о взыскании расходов по оплате госпошлины.
Судом в порядке ст. 132 АПК РФ принят встречный иск ПАО СБЕРБАНК к АО "НК "ЯНГПУР" о взыскании задолженности по Генеральному соглашению о срочных сделках на финансовых рынках № 3482-R от 09.12.2019 г. в размере 511 381 542,59 руб., в том числе: 492 855 574,16 – основной долг, 18 525 968,43 руб. – проценты на сумму денежного обязательства при прекращении, а также расходы по уплате государственной пошлины в размере 200 000 руб.
В порядке ст. 49 АПК РФ судом удовлетворено заявленное ПАО СБЕРБАНК увеличение встречных исковых требований в общем размере 684 164 554,29 руб., в том числе: 492 855 574,16 руб. – основной долг, 191 308 980,13 руб. – проценты на сумму основного долга, также ПАО СБЕРБАНК просил о взыскании с АО "НК "ЯНГПУР" в пользу ПАО СБЕРБАНК процентов по ставке 28% годовых на сумму основного долга в размере 492 855 574,16 руб. с 23.09.2023 по день фактической уплаты суммы основного долга включительно.
Представитель истца по первоначальному иску поддержал заявленные требования, заявил уточнения исковых требований и просил признать сделку расчетный товарный опцион, заключенную АО "НК "ЯНГПУР" и ПАО СБЕРБАНК в рамках Генерального соглашения о срочных сделках на финансовых рынках № 3482-R от 09.12.2019 и оформленную Подтверждением № 9901111 от 29.09.2020 недействительной (ничтожной), а также применить последствия недействительности сделки расчетный товарный опцион в виде двусторонней реституции путем возврата каждой из сторон всего полученного по сделке, а именно: путем взыскания с ПАО СБЕРБАНК в пользу АО "НК "ЯНГПУР" суммы полученного по сделке в размере 93 796 223,84 руб. (уточнения приняты судом в порядке ст. 49 АПК РФ).
Против удовлетворения встречных требований представитель истца по первоначальному иску возражал по доводам, изложенным в письменных возражениях, заявил о необходимости снижения взыскиваемой ПАО СБЕРБАНК суммы на основании ст. 333 ГК РФ и о частичном (полном) отказе во взыскании со ссылками на нормы ст. 10 ГК РФ и позиции Верховного Суда РФ, изложенные в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса РФ об ответственности за нарушение обязательств», Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 22.11.2016 № 54 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса РФ об обязательствах и их исполнении», Постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах».
Представитель ответчика по первоначальному иску против удовлетворения заявленных требований возражал, встречные исковые требования просил удовлетворить в полном объеме.
БАНК РОССИИ, Федеральная служба по финансовому мониторингу (РОСФИНМОНИТОРИНГ), ФЕДЕРАЛЬНАЯ НАЛОГОВАЯ СЛУЖБА, ФЕДЕРАЛЬНАЯ ТАМОЖЕННАЯ СЛУЖБА представили письменные пояснения, которые приобщены к материалам дела в порядке ст. ст. 41, 66 АПК РФ.
Суд рассмотрел дело в отсутствие представителей третьих лиц в соответствии со ст.ст.123, 156 АПК РФ.
Рассмотрев материалы дела, выслушав стороны, оценив относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности на основании ст. 71 АПК РФ, арбитражный суд установил, что требования истца по первоначальному иску
не подлежат удовлетворению, требования истца по встречному иску подлежат частичному удовлетворению по следующим основаниям.
Как усматривается из материалов дела, 09.12.2019 между ПАО Сбербанк и АО «НК «Янгпур» было заключено Генеральное соглашение № 3482-R (далее - Генеральное соглашение). Генеральное соглашение представляет собой рамочное соглашение, условия которого применяются к конкретным сделкам, совершаемым на финансовых рынках (в т.ч. к сделкам расчетный товарный опцион). В соответствии с п. 1.1 Генерального соглашения отдельные его условия определяются Примерными условиями договора о срочных сделках на финансовых рынках 2011г., утв. СРО «Национальная ассоциация участников фондового рынка (НАУФОР) (далее - Примерные условия).
В рамках Генерального соглашения между сторонами было заключено 7 различных сделок:
Сделка фиксации максимума процентной ставки № 878255 от 28.06.2019
(базовый актив - Ключевая ставка ЦБ РФ, дата прекращения: 01.02.2021);
Процентный своп № 0495184 от 10.12.2019 (базовый актив - Ключевая
ставка ЦБ РФ, дата прекращения: 10.06.2021);
Процентный своп № 818660 от 26.06.2020 (базовый актив - Ключевая
ставка ЦБ РФ, дата прекращения: 23.04.2021);
Процентный своп № 818661 от 26.06.2020 (базовый актив - Ключевая
ставка ЦБ РФ, дата прекращения: 19.03.2021);
Расчетный товарный опцион № 9901111 от 29.09.2020 (базовый актив -
Нефть Oil - Brent, дата прекращения: 26.04.2022, оспаривается в рамках
настоящего дела);
Процентный своп № 2147634 от 20.04.2021 (базовый актив - Ключевая
ставка ЦБ РФ, дата прекращения: 26.04.2022);
Процентный своп № 3214607 от 19.07.2021 (базовый актив - Ключевая
ставка ЦБ РФ, дата прекращения: 26.04.2022).
Из 7 заключенных сделок Компания оспаривает Расчетный товарный опцион № 9901111 от 29.09.2020 (далее также - Сделка, Оспариваемая сделка).
Указанная Сделка заключена между сторонами 29.09.2020 в виде Подтверждения по сделке (далее также - Подтверждение). Подтверждение дополняет Генеральное соглашение, является его частью и регулируется Генеральным соглашением (п. 2 Подтверждения).
В Подтверждение включены положения Стандартных условий срочных товарных сделок 2012г., утв. СРО «Национальная ассоциация участников фондового рынка (НАУФОР) (далее - Стандартные условия).
Таким образом, условия Оспариваемой сделки устанавливаются Генеральным соглашением, Примерными условиями, Стандартными условиями и Подтверждением по сделке.
В соответствии с Подтверждением условиями Сделки предусмотрено заключение 36 опционов на продажу (пут) и 36 опционов на покупку (колл). Сделка заключена с целью снижения рисков, связанных с возможным снижением цены на нефть марки Brent ниже уровня 17 долларов США за баррель, при фиксации максимального уровня продажи нефти по цене 71 доллара США за баррель, а именно:
Если за расчетный период плавающая цена товара (нефти) падает ниже цены исполнения опциона на продажу (пут) в размере 17 долларов США за баррель, то Сбербанк выплачивает Компании разницу между этими ценами (в объеме номинала заключенного опциона на продажу (пут)).
Если за расчетный период плавающая цена товара (нефти) поднимается выше цены исполнения опциона на покупку (колл) в размере 71 доллара за баррель, то
Компания выплачивает Банку разницу между этими ценами (в объеме номинала заключенного опциона на покупку (колл)).
3) Если за расчетный период плавающая цена товара (нефти) находится в интервале между ценой исполнения опциона на продажу (пут) в размере 17 долларов за баррель и ценой исполнения опциона на покупку (колл) в размере 71 доллар за баррель, то никаких выплат между Сторонами не происходит.
Плавающая цена товара (нефти) за расчетный период рассчитывается усреднением значения Индекса Platts Dated Brent за каждый торговый день в расчетном периоде.
За право требовать исполнения по опционам на продажу (пут) и опционам на покупку (колл) Компания и Сбербанк по условиям Сделки должны были выплатить друг другу премии, обязательства по уплате которых были прекращены зачетом без дополнительных заявлений на основании п. 5.5 Генерального соглашения.
Стороны исполняли свои обязательства по Сделке в соответствии с ее условиями с момента ее заключения (29.09.2020) до 31.03.2022.
За расчетные периоды, прошедшие во время исполнения сделки, значение плавающей цены базового актива неоднократно выходило за цены исполнения опционов. При этом Стороны исполняли свои обязательства в соответствии с условиями Сделки.
За расчетный период с 01.03.2022 по 31.03.2022 значение Плавающей цены составило 118,81 долл. США за баррель.
01.04.2022 в связи с превышением цены исполнения (71 долл. США за баррель) по опциону Банк направил Компании Уведомление о рассчитанных суммах платежей № 24915742, в соответствии с которым сумма платежа Компании, подлежащая уплате в дату платежа 07.04.2022, составила 692 145,37 долл. США.
11.04.2022 в связи с непоступлением в дату платежа (07.04.2022) рассчитанной суммы Банк направил в адрес Компании Уведомление о просрочке платежа по сделке № 9901111.
20.04.2022 Банк направил в адрес Компании Уведомление о досрочном прекращении обязательств на основании положений п.п. 5.1, 6.1, 6.2 Примерных условий и Генерального соглашения. В соответствии с данным уведомлением:
1) Дата досрочного прекращения Сделки - 26.04.2022.
2) Прекращенными сделками являются: (1) Сделка расчетный товарный опцион от 29.09.2020 № 9901111 (Оспариваемая сделка); (2) Сделка процентный своп от 20.04.2021 № 2147634; (3) Сделка процентный своп от 19.06.2021 № 3214607.
Согласно пп. (а) п. 5.1 Примерных условий (в редакции Генерального соглашения) просрочка платежа является основанием досрочного прекращения обязательств сторон по всем сделкам в соответствии с п. 6.2 ст. 6 Примерных условий.
В соответствии с п. 6.8 Примерных условий в дату досрочного прекращения либо в возможно короткий срок после ее наступления ненарушившая сторона производит расчет суммы денежного обязательства, подлежащей уплате при досрочном прекращении обязательства по сделке, в порядке, установленном п. 6.10 Примерных условий.
27.04.2022 в соответствии с п.п. 6.8-6.10 Примерных условий и Генерального соглашения Банк уведомил Компанию о сумме денежного обязательства при прекращении вышеуказанных сделок №№ 5-7, в т.ч. Сделки, (492 855 574,16 руб.) и необходимости произвести платеж в Дату платежа - 04.05.2022, согласно п. 6.12 Примерных условий.
Уведомление содержало подробные разъяснения о порядке определения данной суммы, а также расчет подлежащей взысканию в пользу Банка задолженности по Сделке и процентов на просроченные суммы.
Общая сумма задолженности состоит из: 441 787 825 руб. - ликвидационная сумма по трем прекращенным сделкам (484 570 125 руб. (цена Сделки) минус 10 267 934 руб. минус 32 514 366 руб. (цены прекращенных сделок №№ 6 и 7)) плюс 51 067 749,16 руб. – проценты на просроченную сумму = 492 855 574,16 руб. Расчет указанных сумм был осуществлен на основании п.п. 6.8-6.10 Примерных условий. Уведомление о сумме денежного обязательства при прекращении направлено в адрес Компании 27.04.2022 и до настоящего времени не исполнено.
В соответствии с п. 6.13 Примерных условий на Сумму денежного обязательства при прекращении, в пределах, допускаемых законодательством Российской Федерации, начисляются Проценты, которые подлежат уплате в Валюте прекращения, за период с Даты досрочного прекращения (исключая эту дату) по день фактической уплаты этой суммы (включительно). Уплата Процентов на Сумму денежного обязательства при прекращении производится в день уплаты Суммы денежного обязательства при прекращении.
В п. 6.4 (а) Генерального соглашения установлено, что в отношении обязательств, выраженных в рублях, проценты начисляются в размере увеличенной в два раза ставки рефинансирования в процентах годовых, устанавливаемой Банком России, действующей в Дату платежа (для Компании - 04.05.2022).
Согласно Информационному сообщению Банка России от 29.04.2022 «Банк России принял решение снизить ключевую ставку на 300 б.п., до 14% годовых» (с 04.05.2022). Соответственно, на 22.09.2023 проценты на сумму денежного обязательства при прекращении, согласно представленному Банком расчету, составляют 191 308 980,13 руб.
Таким образом, в результате ненадлежащего исполнения Компанией обязательств по Сделке все сделки между сторонами в рамках Генерального соглашения расторгнуты, отношения сторон прекращены с определением суммы денежного обязательства Компании при прекращении сделок, заявленной Банком ко взысканию в рамках встречного иска. ПАО Сбербанк просит взыскать с АО «НК «Янгпур», с учетом принятого судом уточнения, задолженность по Оспариваемым сделкам в размере 684 164 554,29 руб., в числе которых 492 855 574,16 руб. - основной долг, 191 308 980,13 руб. - проценты на сумму денежного обязательства при прекращении, а также проценты на будущее по ставке 28% годовых.
В обоснование заявленных исковых требований о признании Оспариваемых сделок недействительными и применении последствий их недействительности Компания указывает, что Сделка предусматривает неравноценные и непрогнозируемые для Истца риски, связанные с тем, что: граница выплат опциона пут ограничена по уровню снижения, в то время как граница выплат опциона колл ограничения не имеет, т.к. цена нефти может увеличиваться до бесконечности; Истец продает нефть марки Urals, а условия Сделки обязуют его осуществлять выплаты в привязке к котировкам Brent; сложившаяся в условиях недружественных действий западных стран разница между стоимостью Urals и Brent (35-40 долларов/баррель) снижает экономическую эффективность реализации продукции и рентабельность компании в целом; Сделка оформлена в долларах США, курс которого на текущий момент имеет высокую волатильность, что создает дополнительное давление на выплаты в результате ее исполнения.
Компания утверждает, что на протяжении всего процесса заключения и исполнения Сделки Сбербанк действовал недобросовестно, а именно: не раскрыл все риски по Сделке в полном объеме; навязал Истцу товарный опцион; не представил Истцу расчеты возможных убытков по Сделке; навязал неподходящий и ненужный спекулятивный инструмент, никак не связанный с деятельностью Компании; скрыл факт наличия комиссии по конверсии валюты; нарушил принципы корпоративной
ответственности и законы экономической логики; получает прибыль по Сделке, не неся никаких расходов.
По мнению Компании, предъявленная Банком ко взысканию сумма подлежит снижению на основании ст. 333 ГК РФ ввиду несоответствия принципу соразмерности.
Также Компания указывает, что проценты не подлежат начислению Банком в связи с мораторием, введенным Постановлением Правительства РФ от 28.03.2022 № 497 «О введении моратория на возбуждение дел о банкротстве по заявлениям, подаваемым кредиторами» с 01.04.2022 до 30.09.2022.
В отношении ликвидационной стоимости Сделки Компания предлагает альтернативный расчет, основанный на применении геополитического риска.
Как указано в иске, действия Банка являются основанием для признания Сделки и Генерального соглашения недействительными на основании п. 4 ст. 1, п. 1 ст. 10 ГК РФ и п. 2 ст. 168 ГК РФ.
Банк против удовлетворения исковых требований возражает, указывает на то, что Оспариваемые сделки не могут быть признаны недействительными на основании ст.ст. 10 и 168 ГК РФ, поскольку для указанных Истцом фактических обстоятельств предусмотрены специальные законодательные составы ст.ст. 178-179 ГК РФ, для заявления требований по которым истек срок исковой давности. При этом Компания не представила доказательств наличия оснований для признания Оспариваемых сделок недействительными. Индексы цен на базовый актив (нефть) являются событием, в отношении которого неизвестно, наступит оно или нет. Поскольку стоимость нефти марки Brent не зависит от Банка, ему не известна и не может быть известна цена нефти в будущем, то Банк никак не мог обмануть или ввести в заблуждение Компанию в отношении того события, которое ему самому неизвестно.
Банк указывает на то, что полно и достоверно раскрыл все риски по Сделке в полном объеме и не навязывал ее условия. Компания как квалифицированный инвестор осознавала экономическую суть и характер Оспариваемых сделок. Привязка платежей по опционам к котировкам нефти марки Brent соответствовала требованиям закона и целям совершенной сделки. Выбор валюты опциона для использования в Сделке осуществлен самой Компанией.
По мнению Банка, ликвидационная сумма является основным долгом, а не мерой ответственности, в связи с чем не подлежит снижению на основании ст.ст. 10 или 333 ГК РФ. Представленный Компанией контррасчет ликвидационной суммы не основан на условиях Сделки, не соответствует правовому регулированию и методологически ошибочен.
Банк также утверждает, что Компания не вправе ссылаться на мораторий на возбуждение дел о банкротстве, так как Компания фактически не пострадала от обстоятельств, послуживших основанием для введения моратория, а также нарушила прямой запрет на выплату дивидендов в период действия моратория. При этом задолженность Компании перед Банком возникла после введения моратория, т.е. является текущей, в связи с чем последствия введения моратория на возбуждение дел о банкротстве не применяются.
Заслушав явившихся представителей лиц, участвующих в деле, оценив доводы, изложенные в процессуальных документах участников дела и исследовав представленные в материалы дела доказательства, суд приходит к выводу о том, что заявленные по первоначальному иску требования удовлетворению не подлежат, а встречный иск подлежит удовлетворению в полном объеме в связи со следующим.
Оспариваемые сделки не могут быть признаны недействительными на основании ст.ст. 10 и 168 ГК РФ, поскольку фактические обстоятельства, о наличии которых утверждает Истец, подпадают под гипотезы специальных законодательных составов ст.ст. 178-179, 428 ГК РФ.
Запрет злоупотребления правом, в т.ч. недобросовестного осуществления гражданских прав (ст. 10 ГК РФ), на нарушение которого Банком ссылается Компания, представляет собой общую норму-принцип и определенный метод (ориентир) толкования правовых норм, который последовательно раскрывается в специальном законодательстве и судебной практике его применения.
В частности, специальными нормами права урегулированы конкретные случаи и составы злоупотребления правом и последствия недобросовестного поведения, в т.ч. при совершении сделок. При наличии в законе специального основания недействительности сделки такая сделка признается недействительной по этому основанию (п. 8 Постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25). Согласно устоявшейся правовой позиции судебной практики, применение ст.ст. 10 и 168 ГК РФ возможно исключительно в том случае, когда закон не содержит специального состава недействительности сделки, применимого к спорной ситуации (Определения СКЭС ВС РФ от 25.01.2018 № 308-ЭС17-14180 (1, 2), от 26.12.2017 № 305-ЭС17-14389, от 19.04.2018 № 307-ЭС17-11311, от 16.04.2018 № 305-ЭС16-10864, Определения СКГД ВС РФ от 27.03.2018 № 49-КГ17-35, от 09.01.2018 № 50-КГ17-27 и др.).
В своих исковых требованиях Компания утверждает, в частности, что Сделка предусматривала неравноценные, непрогнозируемые и непредвиденные для Компании риски, при этом на протяжении всего процесса заключения и исполнения Сделки Банк действовал недобросовестно (не раскрыл все риски по Сделке в полном объеме; навязал Компании Сделку; не представил Компании расчеты возможных убытков по Сделке; навязал неподходящий и ненужный спекулятивный инструмент, никак не связанный с деятельностью Компании; скрыл факт наличия комиссии по конверсии валюты и др.).
Описываемые Компанией фактические обстоятельства полностью охватываются специальными законодательными составами, а именно: совершение сделки под влиянием существенного заблуждения (ст. 178 ГК РФ), обмана (п. 2 ст. 179 ГК РФ), а также при наличии грубого неравенства переговорных возможностей с включением в условия договора несправедливых условий (ст. 428 ГК РФ). Фактические обстоятельства, которые бы выходили за гипотезы указанных норм и обосновывали возможность применения правил ст.ст. 10 и 168 ГК РФ, Компанией не приведены и не доказаны.
Правильное определение специальной нормы, подлежащей применению к спорному отношению, определяет предмет доказывания и правовой режим способа защиты, в частности срок исковой давности и иные специальные условия удовлетворения требования. Так, сделка, имеющая признаки недействительности, предусмотренные ст. 178 ГК РФ, является оспоримой и может быть признана недействительной при доказанности условий п.п. 1 и 2 ст. 178 ГК РФ и при отсутствии согласия другой стороны на сохранение сделки на тех условиях, из представления о которых исходила сторона, действовавшая под влиянием заблуждения (п. 4 ст. 178 ГК РФ).
При этом отсутствие доказательств недействительности сделки по специальному основанию означает лишь недоказанность утверждаемых Истцом фактических обстоятельств и влечет отказ в иске, но не наделяет Истца правом оспаривать сделку в обход специальных правил по основанию нарушения самой общей нормы-принципа ст. 10 ГК РФ.
Истец также ссылается на п. 2 ст. 168 ГК РФ и ст. 10 ГК РФ и утверждает, что заключение Оспариваемых сделок нарушает публичные интересы.
Между тем указание Компании на нарушение явно выраженного запрета на недобросовестное поведение (ст. 10 ГК РФ) не является подтверждением наличия публичного интереса при заключении Оспариваемых сделок. Под публичными интересами, в частности, следует понимать интересы неопределенного круга лиц,
обеспечение безопасности жизни и здоровья граждан, а также обороны и безопасности государства, охраны окружающей природной среды (п. 75 Постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25). Факт нарушения публичного интереса при заключении сделки не предполагается и требует доказывания. Само по себе нарушение нормы закона не является достаточным основанием для признания сделки ничтожной по правилам, предусмотренным п. 2 ст. 168 ГК РФ (Определение СКЭС ВС РФ от 11.03.2020 № 302- ЭС19-16620 по делу № А33-21242/2018, Постановление Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах»).
Доказательств нарушения публичных интересов или интересов неопределенного круга лиц в настоящем деле Компанией не представлено. В исковом заявлении и иных процессуальных документах Компания описывает нарушение своих прав и законных интересов.
Генеральное соглашение заключено сторонами 09.12.2019 и только после возникновения задолженности по Сделке в сумме 692 145,37 Долларов США оспорено в судебном порядке Компанией. При таких обстоятельствах иск Компании фактически направлен на уклонение от исполнения Сделки и с публичными интересами не связан. Аналогичные выводы сформулированы в Определении СКЭС ВС РФ от 21.01.2021 № 308-ЭС20-10325 по делу № А32-24966/2017.
Помимо этого, в п. 75 Постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25 указывается, что сделка, при совершении которой был нарушен явно выраженный запрет, установленный законом, является ничтожной как посягающая на публичные интересы.
Однако запрет на злоупотребление правом, предусмотренный ст. 10 ГК РФ, сам по себе не запрещает те или иные действия или сделки, а выступает руководящим принципом и ориентиром при толковании судом специальных правовых норм в аспекте недопустимости недобросовестного осуществления гражданских прав, предоставленных той или иной специальной нормой.
Специальный закон в ст. 429.3 ГК РФ и п. 2 ст. 1062 ГК РФ, напротив, прямо разрешает сделки, совершенные между Банком и Компанией. Такие сделки не могут быть отнесены к сделкам, нарушающим публичные интересы применительно к п. 2 ст. 168 ГК РФ, в связи с чем доводы Компании подлежат отклонению.
Истец не представил доказательства наличия оснований для признания Оспариваемых сделок недействительными по ст.ст. 178-179 ГК РФ, как и доказательства наличия в Оспариваемых сделках несправедливых условий применительно к правилам ст. 428 ГК РФ и п.п. 9-10 Постановления Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах».
В обоснование требования о признании Оспариваемых сделок недействительными Компания указывает следующее:
Банк не раскрыл все риски по Сделке в полном объеме, преподнеся ее как очень выгодную для Компании;
Банк скрывал и сглаживал связанные со Сделкой риски для Компании, представив Декларацию о рисках как формальный документ, без детального описания возможных рисков и убытков Компании;
Банк навязал Компании неподходящий и ненужный ей спекулятивный инструмент, который никак не связан с деятельностью Компании;
Банк не представил Компании расчеты размера возможных убытков по Сделке; Банк сознательно скрыл факт наличия комиссии по конверсии валюты.
Однако приведенные Компанией доводы не подтверждены относимыми и допустимыми доказательствами.
В соответствии со ст. 65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.
В силу положений ст. 71 АПК РФ арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Каждое доказательство подлежит оценке арбитражным судом наряду с другими доказательствами и никакие доказательства не имеют для арбитражного суда заранее установленной силы.
Преддоговорная переписка сторон, презентационные материалы и иные доказательства, имеющиеся в материалах дела, свидетельствуют о том, что Банк полно и достоверно раскрыл все условия Оспариваемых сделок, а также связанные с ними риски.
В соответствии с письмом НАУФОР исх. № 530 от 28.06.2022, подготовленным на основе анализа содержания подписанной сторонами документации, условия Сделки соответствуют обычным условиям на рынке производных финансовых инструментов. Как следует из указанного письма, на дату заключения Генерального соглашения и совершения Сделки и по настоящее время в законодательства РФ, базовых стандартах и внутренних стандартах саморегулируемых организаций в сфере финансового рынка отсутствуют нормативные требования к финансовым организациям, которые бы определяли необходимость, порядок направления, содержание и форму декларации о рисках при заключении сделок с производными финансовыми инструментами в рамках Стандартной документации, с контрагентами – юридическими лицами, независимо от того, являются ли они квалифицированными инвесторами или нет.
ПАО Сбербанк является членом НАУФОР, на который распространяются Стандарты профессиональной деятельности на рынке ценных бумаг, утвержденные Советом директоров НАУФОР 18.02.2015 и размещенные в публичном доступе. Согласно п. С.2.1 этого Стандарта информирование клиента о рисках операций с производными финансовыми инструментами осуществляется путем предоставления клиенту Декларации о рисках. Причем, как указывает НАУФОР, п. С.2.1 не распространяется на отношения с клиентами, которые являются квалифицированными инвесторами, в том числе в силу закона.
В соответствии с пп. 30 п. 1 ст. 2, пп. 10.3 п. 2 ст. 51.2 Федерального закона от 22.04.1996 № 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг» (далее - Закон о рынке ценных бумаг) квалифицированным инвестором является организация, чистые активы которой составляют не менее 700 млн. руб. по данным ее годовой бухгалтерской отчетности за последний отчетный период. Согласно отчетности Компании на 31.12.2019 (последняя отчетная дата перед заключением Сделки), ее чистые активы составляют 3,086 млрд. руб., в связи с чем Компания является квалифицированным инвестором в силу закона, что предполагает наличие у Компании профессиональных знаний как в области нефтяного рынка, так и производных финансовых инструментов, базовым активом которых является нефть.
Поскольку Компания является квалифицированным инвестором, Банк в принципе не был обязан предоставлять Компании декларацию о рисках. Законодатель исходит из того, что крупнейшие участники оборота, являющиеся квалифицированными инвесторами в силу закона, имеют достаточные финансовые, экспертные и технические ресурсы для самостоятельной оценки рисков своей хозяйственной деятельности, в т.ч. по приобретению производных финансовых инструментов.
Это подтверждается в т.ч. действиями самой Компании, предоставившей в рамках настоящего дела различные правовые и экономические заключения, рецензии и проч. экспертные мнения и оценки. Однако Компания не представила доказательства невозможности получения соответствующей информации на этапе подготовки к заключению Сделки.
Ссылки Компании при рассмотрении данного спора на свое решение всецело положиться на действия Банка при заключении Сделки не могут быть приняты судом во внимание без учета субъектного состава сторон и рискового характера предпринимательской деятельности (абз. 3 п. 1 ст. 2 ГК РФ). Истец и Ответчик являются коммерческими организациями, деятельность которых направлена на извлечение прибыли (п. 1 ст. 50 ГК РФ). Банк не выступал инвестиционным консультантом Компании при заключении Сделки, но, напротив, становился ее кредитором по обязательствам из кредитных договоров и производных финансовых инструментов. Сочетание функций инвестиционного консультанта, действующего в интересах заказчика, и контрагента-кредитора, действующего в своих интересах, невозможно.
Несмотря на отсутствие соответствующих требований в действующем законодательстве и разъяснения НАУФОР об отсутствии у Банка нормативной обязанности направления декларации о рисках Компании как квалифицированному инвестору, Банк, действуя добросовестно и создавая для Компании дополнительные возможности для принятия взвешенного и обоснованного решения о заключении Сделки, заблаговременно (за один месяц до заключения Сделки) направил Компании декларацию о рисках для внутреннего изучения и принятия решения.
Все существенные условия опционных сделок (срок, действия сторон, базовый актив, опционная премия, обстоятельства, при наступлении которых требование по опционному договору считается заявленным), предусмотренные в ст. 429.3 ГК РФ, содержатся в подписанном Компанией Подтверждении от 29.09.2020. Достаточная информация о смысле заключаемой сделки и ее рисках была доведена Банком до Компании в т.ч. в декларации о рисках, в которой Банк разъяснил Компании суть Оспариваемых сделок и связанных с ними возможных рисков (стр. 5 декларации о рисках, стр. 7 декларации о рисках, стр. 3-4 декларации о рисках, стр. 7 Презентации. Июль 2020).
Письмом НАУФОР исх. № 530 от 28.06.2022 по результатам анализа представленной документации по Сделке также подтверждается, что «декларация о рисках достаточно подробно раскрывает информацию о сделках Товарный опцион и позволяет контрагенту финансовой организации объективно и наглядно оценить их возможные последствия и риски, связанные с ними».
Довод Компании о частично несовпадающем содержании декларации о рисках, опубликованной на сайте Банка и декларации о рисках, переданной для подписания при заключении Сделки, является необоснованным, поскольку Компания сравнивает информацию по предельным рискам для различных видов опционов (колл и пут). Компания выступала покупателем опционов пут с ценой исполнения 17 $/бар, и по данным опционам ее риск ограничивался суммой опционной премии, в то время как по опционам колл с ценой исполнения 71 $/бар Компания выступала продавцом. В отношении продажи опциона колл декларация о рисках в ред. декабря 2019 года содержит однозначное указание на то, что финансовый риск клиента по такому опциону является неограниченным.
Дело № А40-168599/2015 (ОАО АКБ «Банк Москвы» против ООО «Платинум Недвижимость»), на которое ссылается Компания, основано на иных фактических обстоятельствах и не подтверждает доводы иска. В указанном деле суд установил, что Банк Москвы должен был информировать Платинум-Недвижимость о возможных рисках путем предоставления декларации о рисках, но не сделал этого (стр. 4-5 Решения АС г. Москвы по делу № А40-168599/2015 от 26.02.2016). В отличие от этого дела, в настоящем споре информирование Банком Компании о возможных рисках, сопряженных с заключением Оспариваемых сделок, подтверждается подписанными Компанией декларациями о рисках, что существенно отличает обстоятельства
настоящего спора от дела № А40-168599/2015 и влечет невозможность применения к настоящему спору изложенных выводов суда.
Таким образом, доказательства того, что при заключении и исполнении Оспариваемых сделок Банк действовал с намерением причинить вред Истцу или заведомо недобросовестно, а именно, что прогнозировал резкое изменение цены на нефть, а тем более способствовал такому изменению с целью получения от Истца исполнения по сделкам, в материалах дела отсутствуют.
Индексы цен на базовый актив (нефть) являются событием, в отношении которого неизвестно, наступит оно или нет. Поскольку стоимость нефти марки Brent не зависит от Банка, ему не известна и не может быть известна цена нефти в будущем, то Банк никак не мог обмануть или ввести в заблуждение Компанию в отношении того события, которое ему самому неизвестно. Такие сделки в силу ст. 1062 ГК РФ являются легальными и подлежат судебной защите.
Расхождение показателей Urals и Brent, образовавшееся после февраля 2022 года, как до, так и на момент заключения опционов, отсутствовало. Доказательства того, что возникнут предпосылки, ведущие к существенному расхождению в показателях Urals и Brent, в материалах дела отсутствуют. Равно как и стороны не могли предвидеть такое развитие событий.
Анализ цен на нефть марок Urals и Brent показывает, что на протяжении многих лет до февраля 2022 года колебания цен на оба вида товара повторяли друг друга без каких бы то ни было существенных отличий. Действуя разумно и добросовестно, стороны спора в период заключения опционов обоснованно исходили из того, что и далее изменения цен двух марок будут повторять друг друга. Истец отметил, что «ценовой дисконт российского энергоресурса более чем в 30% от эталонной цены в 2022г. при должной степени разумности и осмотрительности не поддавался прогнозированию». Указывая и ссылаясь на изменение в конце февраля 2022 года экономической обстановки, Истец фактически констатирует, что его потери вызваны внешними обстоятельствами, а не пороками Сделки.
Финансовые потери (убытки), которые понес Истец по расчетным товарным опционам, не являются следствием неправомерных или недобросовестных действий Банка. Возникновение финансовых потерь Истца стало результатом реализации внешнеполитических и внешнеэкономических событий, которые на момент заключения опционов никто и ни при каких условиях не мог предвидеть. О возможных изменениях цен на базисный актив, как благоприятных, так и неблагоприятных для Истца, последний был предупрежден Банком в декларации о рисках.
Истец должен доказать наличие пороков именно в момент совершения сделок. Доказательств наличия таких пороков на дату совершения сделок Истцом не представлено.
Истец ссылается, что после февраля 2022 года цены на российскую нефть марки Urals оказались гораздо ниже цен на нефть марки Brent. Это привело к тому, что его реальная выручка на нефтяном товарном рынке перестала покрывать обязательства по опционам. Невозможность хеджирования рисков на нефтяном рынке, реализовавшуюся после февраля 2022 года, Истец вменяет в вину Банку и полагает, что данное обстоятельство служит основанием для признания Оспариваемых сделок недействительными.
Однако Истец не учитывает, что разрыв показателей нефти марок Brent и Urals, произошедший после февраля 2022 года, отсутствовал на момент заключения Сделки и ни один участник рынка не мог предвидеть столь серьезные санкции и ограничения в отношении российского экспорта и изменения в корреляции Brent и Urals.
Верховный Суд Российской Федерации в п. 1 постановления Пленума от 23.06.2015 № 25 ориентирует нижестоящие суды при оценке добросовестности действий исходить из поведения, ожидаемого от любого участника оборота, причем
добросовестность участников и разумность их действий предполагается, пока не доказано иное.
Учитывая, что в материалы дела не представлены доказательства того, что Банк мог спрогнозировать введение западными странами ограничений на поставку российской нефти в Европу и связанный с этим рост цен Brent при одновременном снижении Urals, действия Банка не могут быть квалифицированы судом как недобросовестные. Доводы Истца о том, что Банк не предсказал Истцу введение серьезных ограничений на экспорт российских сырьевых товаров, которые привели к росту цен на нефть Brent и снижению цен на российскую нефть Urals, также не могут являться основанием для удовлетворения первоначально заявленного иска, поскольку возможность наступления обстоятельств, приведших к негативным для Истца последствиям, Банк не мог предвидеть.
Рассмотрев и оценив представленные доказательства, суд приходит к выводу, что Компания как квалифицированный инвестор осознавала экономическую суть и характер Оспариваемых сделок.
Так, в письме № 01-07/12727 от 15.03.2022 Компания уведомляет Банк: «На внутреннем рынке Российской Федерации в настоящий момент сложилась ситуация, при которой фактическое ценообразование реализации Обществом (ОАО НК Янгпур) углеводородного сырья имеет очевидный и существенный диспаритет с условиями и целями, которые закладывались в Сделку в момент ее заключения».
Между тем представленными в материалы дела доказательствами подтверждается, что Компания самостоятельно осуществляла выбор условий сделки, в том числе валюту исполнения, способ определения плавающей цены, объемы хеджируемой нефти в каждый из расчетных периодов. При этом ранее Компания заключала с Банком процентные свопы, в связи с чем к моменту заключения Сделки уже должна была осознавать содержание, риски и структуру общепринятых на рынке производных финансовых инструментов.
Истец не только сам был заинтересован в заключении Сделок, но и согласовал совершение крупной сделки с единственным акционером – РУП «Производственное объединение «Белорусьнефть». Решение единственного акционера от 28.09.2020, принятое на основании Устава ОАО «НК Янгпур», содержит детальное описание параметров заключаемых сделок.
Закон о рынке ценных бумаг выделяет два вида производных финансовых инструментов (ПФИ):
«особые» ПФИ, предназначенные только для «квалифицированных инвесторов», в отношении которых Закон о рынке ценных бумаг устанавливает особый правовой режим;
«обычные» ПФИ, в отношении которых законодатель не считает необходимым устанавливать требования о специальной квалификации участников правоотношений.
В соответствии с п. 13 ст. 44 Закона о рынке ценных бумаг Банк России вправе определять ценные бумаги и ПФИ, предназначенные для квалифицированных инвесторов, а также устанавливать требования к порядку предоставления информации, связанной с совершением сделок с такими ценными бумагами и заключением договоров, являющихся такими ПФИ. Сделки расчетный товарный опцион, являющиеся ПФИ, не отнесены Банком России к ПФИ, предназначенным только для квалифицированных инвесторов.
Вместе с тем Компания является квалифицированным инвестором в силу закона, то есть без каких-либо дополнительных процедур признания со стороны профессионального участника рынка ценных бумаг.
Закон о рынке ценных бумаг устанавливает, что квалифицированный инвестор вправе заключать сделки с более высоким уровнем риска, а именно договоры репо (п. 7 ст. 14), приобретать облигации без срока погашения (п. 2 ст. 27.5-7), заключать на
бирже производные финансовые инструменты, исполнение обязательств по которым зависит от наступления обстоятельства, свидетельствующего о неисполнении обязательства (п. 6 ст. 51.4).
Таким образом, Закон о рынке ценных бумаг ориентирует участников рынка, что лицо, являющееся квалифицированным инвестором, изначально имеет все необходимые знания и опыт для заключения различных финансовых инструментов. Компания на момент заключения сделок являлась квалифицированным инвестором в силу закона, следовательно, не могла не осознавать экономическую суть сделок и связанные с ними риски.
Истец является крупной нефтедобывающей компанией с величиной капитала более 13 млрд руб. Компания успешно осуществляет деятельность в Российской Федерации с 2013 года. С 2016 года Компания в качестве трейдера участвует в биржевых торгах в секциях «Газ природный» и «Нефтепродукты». Статус Компании как квалифицированного инвестора и опытного трейдера в секциях «Нефтепродукты» и «Газ природный» предполагает наличие у Компании соответствующих знаний как в области нефтяного рынка, так и производных финансовых инструментов, базисным активом которых является нефть. Компании как квалифицированному инвестору были доступны сделки с более высоким уровнем риска, в том числе расчетные товарные опционы, хеджирующие объемы добываемой нефти. В силу своего статуса Компания не могла не осознавать экономический смысл, содержание, цели, а также возможные риски и последствия Оспариваемых сделок.
Помимо изложенного, из преддоговорной переписки сторон следует, что Банк не навязывал условия Сделки. В направлявшихся в адрес Компании письмах содержатся оговорки, в частности, о том, что «никакая его часть не рассматривается и не должна рассматриваться как рекомендация или оферта совершить какую-либо сделку или инвестицию. Сбербанк настоятельно рекомендует Вам до совершения какой-либо инвестиции или заключения сделки, в том числе со Сбербанком или его аффилированным лицом, получить Ваши собственные инвестиционные, правовые, налоговые, финансовые, бухгалтерские и другие необходимые профессиональные консультации в целях обеспечения того, что упомянутые в сообщении или в документе во вложении сделка, продукт, финансовый инструмент или услуга подходят для Вашей ситуации». Аналогичные оговорки содержатся в презентационных материалах и подписанных между сторонами Сделках (п. 6.28 Генерального соглашения).
Таким образом, доводы Компании о том, что Банк навязывал условия Оспариваемых сделок, вводил Компанию в заблуждение относительно их цели и содержания, умалчивал об уровне рисков, связанных с их заключением, и т.п. опровергаются письменными доказательствами, перепиской сторон и самими условиями Оспариваемых сделок. Условия Сделки были подробно раскрыты в подписанной сторонами документации, в связи с чем игнорирование предупреждений Банка и непроведение Компанией необходимых внутренних оценок и расчетов следует отнести исключительно на неосмотрительность самой Компании и рисковый характер предпринимательской деятельности (абз. 3 п. 1 ст. 2 ГК РФ). При недоказанности истцом наличия на его стороне заблуждения относительно природы оспариваемых сделок, их существенных условий, иск подлежит оставлению без удовлетворения (Определение СКЭС ВС РФ от 15.07.2021 № 304-ЭС21-11279).
Сделка, имеющая признаки недействительности, предусмотренные ст. 178 ГК РФ, является оспоримой и может быть признана недействительной при доказанности условий п.п. 1 и 2 ст. 178 ГК РФ и при отсутствии согласия другой стороны на сохранение сделки на тех условиях, из представления о которых исходила сторона, действовавшая под влиянием заблуждения (п. 4 ст. 178 ГК РФ).
Между тем Компания не указала в иске, из каких условий она исходила при заключении Сделки и на каких доказательствах было основано это ложное убеждение.
Компания утверждает, что ее вводили в заблуждение и не уведомили о рисках, однако из этих доводов невозможно составить точное представление Компании о конкретном и определенном содержании Сделки на момент ее заключения. Равным образом, в материалах дела отсутствуют доказательства, подтверждающие наличие разумных оснований для формирования у Компании соответствующего ложного убеждения.
Компания не была лишена возможности отказаться от заключения Сделки, заключить кредитные договоры с Банком на иных условиях предоставления финансирования, а равно заключить аналогичные сделки на тех или иных условиях с другими банками. Доводы Компании об обратном опровергаются преддоговорной перепиской сторон.
Сделка рассматривалась как один из возможных инструментов снижения ставки по кредиту, а не как условие его предоставления. Компания не представила доказательств того, что не имела возможность получить кредит без заключения Сделки на скорректированных условиях либо получить аналогичный кредит в другом банке.
Банк не выступал в качестве инвестиционного консультанта Компании и неоднократно на это ссылался в переписке. Между Банком и Компанией отсутствует заключенный договор на оказание консультационных услуг. В ходе переговоров представитель Банка сообщил Компании в письме от 25.08.2020, что Компания «будет самостоятельно определять какой инструмент использовать для оптимизации ставок».
Компания не имела возражений против привязки Сделки к цене Brent, и перед заключением сделки (02.09.2020) представитель Компании сообщил представителям Банка: «Данный вариант нас устраивает. Давайте двигаться в части оформления».
В соответствии с презентационными материалами Банк предлагал на выбор Компании несколько различных сценариев заключения хеджирующей сделки. Сценарии предусматривали в качестве валюты платежа как доллары США, так и рубли. Из этого следует, что для Банка любой вариант расчетов был одинаково допустимым. В частности, Банк предлагал Компании различные варианты хеджирования, как только через опцион пут, так и через одновременное заключение опционов пут и колл, а также вариант хеджирования по нижней границе 30 $/bar с обоснованием временных и финансовых плюсов и минусов каждого из вариантов. Компания самостоятельно определила параметры Сделки без учета указанных условий.
Из представленной переписки (письмо Компании от 28.08.2020 в 14:37) следует, что вариант хеджирования, предусматривающий опционы пут с ценой исполнения 17 $/bar и колл c ценой исполнения 71 $/bar, был предложен в ответ на запрос Компании, чтобы Компанией фактически не перечислялись денежные средства в счет уплаты опционной премии, а встречные обязательства сторон в отношении опционных премий были прекращены зачетом.
При этом из письма Банка от 28.08.2020 в 16:37 следует, что Банк предложил вариант хеджирования без продажи колл-опциона при цене нефти выше 72 $/bar и описал условия указанного варианта, предполагавшие уплату опционной премии, а также увеличение времени согласования сделки. С учетом этого, вопреки доводам Компании, заключение опциона колл не являлось обязательным условием получения Компанией кредита от Банка.
Аналогичным образом в ответ на запрос Компании Банк представил информацию по структуре сделки по нижней границе 30 $/bar, предупредив о возможном увеличении срока оформления кредита.
Таким образом, Компания самостоятельно выбрала возможность определения параметров Сделки с учетом границ 17-71 $/bar (письмо от 01.09.2020, 18:38).
В качестве определения условий исполнения по Сделке сторонами выбран базовый товар – нефть, доход от продажи которой составляет прибыль Истца. АО «НК «Янгпур» является нефтегазодобывающей компанией. С 2013 года Компания представляет ГПО «Белоруснефть» на российском рынке. Среди основных видов
деятельности Компании указаны добыча нефти, газа, газового конденсата, первичная переработка нефти, поставка углеводородного сырья и продуктов его переработки предприятиям РФ и зарубежных стран. Компания стала одним из победителей ежегодной отраслевой премии «Лидер биржевого товарного рынка - 2019». Компания имеет достаточный опыт на нефтяном сырьевом и биржевом рынках, который позволяет ей управлять существующими на рынках рисками с использованием различных способов хеджирования.
В соответствии с котировками цен на дату заключения Сделки стоимость нефти на мировом рынке составляла 41 доллар США/баррель. Представленный в отзыве Банка график с движением цены на нефть Dated Brent с января 2019г. по сентябрь 2020г. демонстрирует, что цены исполнения по опционам в размере 17 долларов США/баррель по опциону Пут и 71 доллар США/баррель по опциону Колл являлись равноудаленными от текущей рыночной цены, цена исполнения по опциону Пут в размере 17 долларов США за баррель была даже ближе к цене на нефть Dated Brent на дату заключения Сделки, чем цена исполнения по опциону Колл в размере 71 доллар США за баррель.
В соответствии с «Основными направлениями бюджетной, налоговой и таможенно-тарифной политики на 2022 год и на плановый период 2023 и 2024 годов» формирование федерального бюджета осуществлялось на основании базовых нефтегазовых доходов, рассчитанных при цене на нефть 40 $/барр. в ценах 2017 года или 44,2 $/барр., 45,0 $/барр. и 45,9 $/барр. в 2022, 2023 и 2024 гг., соответственно. С учетом того, что резкое понижение рыночной цены нефти повлекло бы пропорциональное снижение денежных поступлений Компании от ее продажи, покупка опциона пут с ценой исполнения 17 долларов/баррель давала Компании гарантию возмещения рыночных потерь путем истребования у Банка платежа по опциону.
Обратная ситуация, при которой цена нефти на биржевом рынке значительно увеличивается (выше 71 долларов/баррель), также приносит для Компании – экспортера положительный финансовый эффект. В этом случае Компания получает превышающую запланированную прибыль от продажи сырья, часть от которой Компания обязуется перечислить Банку по опциону Колл. При этом объем захеджированной нефти составляет по условиям Сделки не более 15% ежемесячного оборота Компании, что дополнительно ограничивает выплаты по опциону в пользу Банка.
Помимо этого, именно Истец, в отличие от Банка, является нефтяной компанией. Как профессиональный участник нефтяного рынка, Истец обладал значительно более полной информацией о ценообразовании на биржевом рынке нефти и ресурсами для более точного, по сравнению с Банком, прогнозирования волатильности цен.
Переписка между представителями сторон перед заключением Сделки подтверждает, что согласование цен исполнения по опционам происходило со стороны Компании долго, детально и взвешенно. Это свидетельствует о том, что последствия достижения цен исполнения были оценены Компанией и являлись приемлемыми для нее, исходя из оценки всех рисков.
В свою очередь, последовавшая после февраля 2022 года экономическая ситуация не являлась предвидимой ни для Компании, ни для Банка. Это не свидетельствует о недобросовестных действиях Банка в период заключения Сделки и не означает изначальную диспропорциональность или несбалансированность Сделки, а представляет собой реализацию предпринимательского риска на стороне Компании. Банк также является лицом, испытавшим негативное влияние изменившейся экономической ситуации, однако соответствующие последствия для Банка не являются предметом настоящего спора.
Недобросовестность сторон, справедливость и сбалансированность условий Сделки и т.п. следует оценивать на момент ее заключения. Влияние последующих
событий в ту или иную сторону на соотношение объема взаимных требований сторон по Сделке составляет цель и смысл производных финансовых инструментов и само по себе не свидетельствует об изначальной несправедливости или несбалансированности Сделки, в связи с чем соответствующие доводы Истца подлежат отклонению.
Компания также полагает заниженной сумму опционной премии, подлежащей выплате в пользу Компании по опционам колл в рамках Сделки. В обоснование данного довода Компания ссылается на сравнение стоимости опционов в рамках Сделки и опционов, торгуемых на Московской бирже на дату заключения Сделки, в Заключении специалиста № СЭР-110822 от 12.10.2022.
Вместе с тем суд признает вышеописанное сравнение некорректным ввиду следующего.
Опционы в рамках Сделки имеют азиатский тип, т.е. предполагают исполнение опциона в зависимости от средней цены на базовый актив за месяц, что зафиксировано в Подтверждении по сделке. Фьючерс на Brent, торгуемые на Московской бирже имеют американский тип, который не предполагает усреднения, а предполагает исполнение опциона в любой момент в течение срока действия опциона по заявлению стороны, купившей такой опцион. Существенные различия в вероятности исполнения обязательств, а также в способе определения цены опционов различных типов, делает сравнение опционных премий между Оспариваемой сделкой и биржевыми опционами неприемлемым.
Срок Сделки равен 36 месяцев с даты ее заключения (с октября 2020 года по сентябрь 2023 года). В то же время на Московской бирже на дату 29.09.2020 торговалось лишь 5 опционов Пут и 5 опционов Колл с существенно более короткими сроками обращения до даты экспирации, не превышающими 6 месяцев (с октября 2020 года по май 2021 года), в связи с чем указанные опционы не могут рассматриваться как аналогичные опционам по Сделке.
Заключение Сделки происходило на индивидуальных условиях, включающих анализ финансового состояния стороны сделки и определение на его основе уровня кредитного риска, влияющего на стоимость опциона, в то время как биржевые сделки не учитывают индивидуальные финансовые показатели контрагентов.
При этом привязка платежей по опционам к котировкам нефти марки Brent соответствует требованиям закона и целям совершенной Сделки. Выбирая марку нефти для ценообразования по Сделке, стороны руководствовались следующим.
Смесь Brent на международных товарных биржах закрепилась в качестве образцового сырья, задающего стоимость других сортов нефти. Цена на один из основных российских сортов Urals также рассчитывается на основе котировок мировых агентств на смесь Brent. В отличие от Urals, сырая нефть Brent торгуется на крупнейших международных товарных биржах, поэтому финансовые инструменты на Brent имеют большую ликвидность (т.е. всегда найдется спрос на покупку или продажу), рыночное ценообразование и позволяют получить большую вариативность выбора финансового института, который способен предоставить услуги, связанные с хеджированием нефти Brent.
Цена продаваемой Компанией нефти определяется в том числе в привязке к нефти марки Dated Brent. В соответствии с контрактами на поставку нефти, заключенными Компанией, цена Dated Brent является одной из переменных, определяющих цену продаваемой Компанией нефти, что подтверждается, в частности, представленной выдержкой из заключенного между Истцом и компанией Шелл Трейдинг Раша Би Ви контракта на поставку нефти № 24/19/ITBMME от 22.02.2019.
Исторически высокая степень соответствия цен на сорта Urals и Brent свидетельствует о том, что применение при расчете плавающей цены стоимости нефти марки Urals или Brent не изменяет порядок расчетов по опционам и не изменяет соотношение рисков сторон.
Таким образом, применение при расчете плавающей цены стоимости нефти марки Brent соответствовало договоренностям сторон. Истец при заключении сделок принял условие об определении плавающей цены по стоимости нефти марки Brent без разногласий.
Равным образом, преддоговорная переписка сторон свидетельствует о том, что выбор валюты опциона для использования в Сделке осуществлен самой Компанией.
Довод Компании о дополнительном давлении, связанном с расчетами в долларах США, не относится к Оспариваемым сделкам. В соответствии с п. «б» Подтверждения по сделке платежи осуществляются в долларах США. Условий о необходимости конверсии валюты при осуществлении платежей Сделка не содержит. Фактически проведенные по Сделке платежи Компания также осуществила в долларах США. Соответственно, Сделка не обязывает Истца приобретать валюту у Банка, не имея достаточного количества необходимой валюты. Истец свободен в приобретении валюты в любом другом банке или у любого брокера по своему выбору. Ссылка Истца на скрытые комиссии, которые Сделка не предусматривала, не относится к настоящему делу.
Изложенное позволяет суду прийти к выводу о том, что в материалах дела отсутствуют доказательства наличия оснований для признания Оспариваемых сделок недействительными по ст.ст. 178-179 ГК РФ, как и доказательства наличия в Оспариваемых сделках несправедливых условий применительно к правилам ст. 428 ГК РФ и п.п. 9-10 Постановления Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах», в связи с чем требования Компании подлежат отклонению.
Компания также указывает на то, что условия сделок о расчете ликвидационной суммы являются несправедливыми, а требование Банка о ее взыскании, заявленное во встречном иске, подлежит отклонению на основании ст. 10 ГК РФ применительно к правилам о защите от несправедливых договорных условий, изложенным в Постановлении Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах».
Указанный довод нельзя признать обоснованным в силу следующего.
Порядок расчета ликвидационной суммы, подлежащей уплате одной стороной другой стороне в рамках ликвидационного денежного обязательства, возникающего при досрочном прекращении договора, установлен п.п. 6.8-6.10 Примерных условий договора о срочных сделках на финансовых рынках, утвержденных Саморегулируемой (некоммерческой) организацией «Национальная ассоциация участников фондового рынка» (протокол заседания Совета директоров НАУФОР от 01.12.2011 № 2011-58пРДН-0112).
Заявляя встречные исковые требования и рассчитывая их размер, Банк руководствуется указанными условиями, являющимися неотъемлемой частью заключенных между сторонами сделок.
Согласно п. 1 ст. 427 ГК РФ в договоре может быть предусмотрено, что его отдельные условия определяются примерными условиями, разработанными для договоров соответствующего вида и опубликованными в печати.
В соответствии с пп. 1 п. 3 ст. 51.5 Закона о рынке ценных бумаг примерные условия договоров, утвержденные саморегулируемой организацией в сфере финансового рынка, должны содержать основания и порядок прекращения обязательств по одному договору, нескольким и (или) по всем договорам, отдельные условия которых определены генеральным соглашением (единым договором), в том числе по требованию одной из сторон при неисполнении или ненадлежащем исполнении другой стороной обязательств по договору. При этом примерными условиями договоров должны быть установлены порядок определения суммы денежных средств (количества иного имущества), подлежащих уплате (передаче)
стороной (сторонами) в связи с прекращением обязательств по указанному договору (договорам), и срок такой уплаты (передачи).
Примерные условия договоров, утвержденные саморегулируемой организацией в сфере финансового рынка, и вносимые в них изменения должны быть согласованы с Банком России в порядке, предусмотренном нормативными актами Банка России (п. 4 ст. 51.5 Закона о рынке ценных бумаг).
Примерные условия договора о срочных сделках на финансовых рынках, утвержденные Саморегулируемой (некоммерческой) организацией «Национальная ассоциация участников фондового рынка» (протокол заседания Совета директоров НАУФОР от 01.12.2011 № 2011-5-8пРДН-0112), согласованы Банком России на основании Приказа ФСФР России от 28.12.2011 № 11-3600/пз-н.
Таким образом, п.п. 6.8-6.10 Примерных условий договора о срочных сделках на финансовых рынках, на основании которых ПАО Сбербанк осуществлен расчет ликвидационной суммы, с функциональной точки зрения представляют собой абстрактные диспозитивные нормы, имеющие универсальный характер, которые применяются, если сторонами не согласовано иное. Аналогичный механизм определения размера денежных обязательств (нетто-обязательств), возникающих из финансовых договоров, заключенных в соответствии с Примерными условиями, предусмотрен ст. 4.1 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)».
Критерии несправедливых договорных условий установлены в п.п. 9-10 Постановления Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах». Указанными разъяснениями, в частности, предусмотрено, что:
1) В тех случаях, когда будет установлено, что при заключении договора, проект которого был предложен одной из сторон и содержал в себе условия, являющиеся явно обременительными для ее контрагента и существенным образом нарушающие баланс интересов сторон (несправедливые договорные условия), а контрагент был поставлен в положение, затрудняющее согласование иного содержания отдельных условий договора (то есть оказался слабой стороной договора), суд вправе применить к такому договору положения п. 2 ст. 428 ГК РФ о договорах присоединения, изменив или расторгнув соответствующий договор по требованию такого контрагента.
2) В то же время, поскольку согласно п. 4 ст. 1 ГК РФ никто не вправе извлекать преимущество из своего недобросовестного поведения, слабая сторона договора вправе заявить о недопустимости применения несправедливых договорных условий на основании ст. 10 ГК РФ или о ничтожности таких условий по ст. 169 ГК РФ.
3) При рассмотрении споров о защите от несправедливых договорных условий суд должен оценивать спорные условия в совокупности со всеми условиями договора и с учетом всех обстоятельств дела. Так, в частности, суд определяет фактическое соотношение переговорных возможностей сторон и выясняет, было ли присоединение к предложенным условиям вынужденным, а также учитывает уровень профессионализма сторон в соответствующей сфере, конкуренцию на соответствующем рынке, наличие у присоединившейся стороны реальной возможности вести переговоры или заключить аналогичный договор с третьими лицами на иных условиях и т.д.
Как видно из содержания приведенных правовых позиций, они не могут быть применены к настоящему делу, поскольку п.п. 6.8-6.10 Примерных условий 2011г., устанавливающие механизм расчета ликвидационной суммы, не навязывались Банком, не разрабатывались Банком, не сформулированы изначально в пользу той или другой стороны договора, а разработаны в абстрактном универсальном виде независимой саморегулируемой организацией НАУФОР на основании обобщения опыта лучших деловых практик и обычаев фондового рынка и согласованы с регулятором Банком России.
С учетом изложенного механизм расчета ликвидационной суммы, заявляемой ко взысканию ПАО Сбербанк во встречном иске, не может быть квалифицирован в качестве несправедливого договорного условия, поскольку изложен в Примерных условиях 2011 г., являющихся для правоотношений сторон правилами, функционально эквивалентными диспозитивной норме, которая по определению не может быть признана несправедливой применительно к критериям, изложенным в Постановлении Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах».
Помимо этого, согласно п. 5 ст. 166 ГК РФ и разъяснениям, приведенным в п. 70 Постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25, сделанное в любой форме заявление о недействительности (ничтожности, оспоримости) сделки и о применении последствий недействительности сделки (требование, предъявленное в суд, возражение ответчика против иска и т.п.) не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность лицо действует недобросовестно, в частности если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки.
Для оценки степени добросовестности, последовательности и непротиворечивости поведения Истца при оспаривании Сделок следует обратить внимание на следующее.
1) Истец непосредственно исполнял условия Генерального соглашения и Сделки, неоднократно производя выплаты рассчитанных сумм платежей, чем также подтверждал действительность Сделки.
2) Оспариваемая совместно с Генеральным соглашением Сделка предусматривала ежемесячную опционную премию по каждому из 36 опционов пут, оплата которой осуществлялась в форме неттинга.
Таким образом, с момента заключения Сделки Истец как покупатель опциона пут 18 раз (1 раз в месяц в период с октября 2020 по март 2022) исполнил свои обязательства по оплате опционной премии. Ни одного письма, выражающего несогласие или непонимание условий заключенной Сделки, от Компании в адрес Банка не поступало, иное в материалы дела не представлено.
3) В рамках оспариваемого Генерального соглашения Истец заключил с Банком шесть срочных сделок, помимо оспариваемой Сделки, которые ранее были успешно исполнены сторонами. Сам факт многократного последовательного заключения сделок в соответствии с рамочным соглашением подтверждает исполнение Истцом условий этих сделок и их действительность. Кроме того, обязательства по всем заключенным сделкам в течение длительного периода исполнялись Истцом без каких-либо возражений. Все это время Компания не оспаривала данные сделки, давая Банку разумные основания полагаться на их действительность.
Иск к Банку Компания предъявила только после получения уведомления о досрочном прекращении обязательств по всем сделкам, заключенным в рамках Генерального соглашения от 20.04.2022, в связи с нарушением Компанией обязательств, на основании которого в пользу Банка подлежит выплате сумма 492 855 574,16 рублей.
Таким образом, Истец не только многократно заключал с Банком сделки в рамках Генерального соглашения, но и длительное время исполнял данные сделки, прямо и недвусмысленно давая Банку основания полагаться на их действительность. При таких обстоятельствах действия Компании по оспариванию сделок после длительного периода их исполнения являются непоследовательными и недобросовестными, что является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении иска (п. 5 ст. 166 ГК РФ).
В свою очередь, рассчитанная Банком ликвидационная сумма является основным долгом, а не мерой ответственности, в связи с чем не подлежит снижению на основании ст.ст. 10 или 333 ГК РФ в силу следующего.
По смыслу ст. 453 ГК РФ стороны вправе согласовать иные, отличные от содержания ст. 453 ГК РФ, последствия расторжения договора. Изложенное подтверждается также положениями абз. 2 п. 2 Постановления Пленума ВАС РФ от 06.06.2014 № 35 «О последствиях расторжения договора», в соответствии с которыми последствия расторжения договора, отличные от предусмотренных законом, могут быть установлены соглашением сторон с соблюдением общих ограничений свободы договора.
Расчет ликвидационной суммы, который происходит при прекращении деривативов на основании стандартной документации, разработанной НАУФОР (Примерные условия), является примером того, как стороны своим соглашением определяют последствия расторжения договора и сумму денежного долга в рамках ликвидационной стадии обязательства.
Согласно Примерным условиям (п. 6.9) под ликвидационной суммой понимается текущая рыночная стоимость (цена) (положительная или отрицательная, как указано ниже) Прекращаемой сделки, которая определяется суммой, которая подлежала бы уплате при заключении Определяющей стороной сделки на условиях, аналогичных условиям Прекращаемой сделки, имеющим значение для определения ее рыночной стоимости (цены), с той же датой (датами) платежа или поставки, что и Прекращаемая сделка. Этот финансовый результат выражается в итоговом денежном обязательстве, что и составляет ликвидационную сумму.
Руководствуясь указанными положениями, стороны установили в качестве последствий расторжения Сделки уплату стороной ликвидационной суммы, которая представляет собой итоговое денежное обязательство, в котором одна из сторон досрочно прекращаемых деривативов является кредитором, а другая - должником.
При этом сумма денежного обязательства при прекращении обязательства из дериватива (далее - СДОПП) складывается из просроченного денежного платежа по сделке с наступившим сроком исполнения, начисленных на этот платеж процентов и ликвидационной суммы. Размер итогового платежа определяется путем суммирования размера ликвидационной суммы и разности между просроченными платежами, причитающимися ненарушившей стороны, и просроченными платежами, причитающимися нарушившей стороне к моменту прекращения.
Из изложенного следует, что ликвидационная сумма является частью основной договорной задолженности, возникающей на ликвидационной стадии развития договорных отношений по Сделке, а не мерой гражданско-правовой ответственности. Расчет ликвидационной суммы на основании п. 6.9 Примерных условий НАУФОР представляет собой рыночную стоимость контракта на момент его досрочного прекращения, которая может быть как положительной, так и отрицательной.
Следовательно, так как ликвидационная сумма не является мерой гражданско-правовой ответственности, то она не подлежит уменьшению на основании ст.ст. 10 или 333 ГК РФ.
Кроме того, в обоснование необходимости снижения ликвидационной суммы Компания приводит положения ст. 310 ГК РФ, регулирующие односторонний отказ от исполнения обязательств, в том числе плату за такой отказ, и п. 16 Постановления Пленума ВС РФ от 22.11.2016 № 54 «О некоторых вопросах применения общих положений ГК РФ об обязательствах и их исполнении» (далее - Постановление Пленума ВС РФ № 54). Так, в абз. 2 п. 16 Постановления Пленума ВС РФ № 54 указывается, что если будет доказано очевидное несоответствие размера этой денежной суммы неблагоприятным последствиям, вызванным отказом от исполнения обязательства или изменением его условий, а также заведомо недобросовестное осуществление права требовать ее уплаты в этом размере, то в таком исключительном случае суд вправе отказать в ее взыскании полностью или частично.
Вместе с тем истец не учитывает, что предусмотренный п. 3 ст. 310 ГК РФ институт платы за отказ от договора может быть предусмотрен соглашением сторон на
случай осуществления стороной договора своего права на односторонний отказ от договора, не связанного с нарушением другой стороной своих обязательств (абз. 3 п. 15 Постановления Пленума ВС РФ № 54). В таком качестве плата за отказ от договора представляет собой плату за реализацию права, которую уплачивает сторона, заявляющая об одностороннем отказе. Иными словами, субъект, реализующий право на односторонний отказ от договора, и субъект, вносящий плату за отказ от договора, в данной конструкции совпадают в одном лице.
Эти правила существенно отличаются от правил взыскания ликвидационной суммы, поскольку в рамках данной конструкции, как в настоящем деле, отказ от осуществления Оспариваемых сделок заявил Банк, а должником по уплате ликвидационной суммы является Компания. То есть, субъект реализации права на односторонний отказ и должник по выплате ликвидационной суммы не совпадают.
Кроме того, ликвидационная сумма не может рассматриваться как плата за односторонний отказ от договора, поскольку ликвидационная сумма представляет собой рыночную стоимость Сделки на момент ее досрочного прекращения, а не плату за односторонний отказ, в связи с чем положения ст. 310 ГК РФ и п. 16 Постановления Пленума ВС РФ № 54 неприменимы к спорным правоотношениям.
В отношении иных предъявленных Банком ко взысканию денежных сумм доказательства их явной несоразмерности Компанией не представлены.
Равным образом, к порядку расчета СДОПП по Сделке не подлежат применению положения о прекращении обязательства в связи с невозможностью исполнения в соответствии со ст.ст. 401, 416 ГК РФ.
В соответствии с п. 3 ст. 401 ГК РФ если иное не предусмотрено законом или договором, лицо, не исполнившее или ненадлежащим образом исполнившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, несет ответственность, если не докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы, то есть чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств. К таким обстоятельствам не относятся, в частности, нарушение обязанностей со стороны контрагентов должника, отсутствие на рынке нужных для исполнения товаров, отсутствие у должника необходимых денежных средств.
Согласно п. 1 ст. 416 ГК РФ обязательство прекращается невозможностью исполнения, если она вызвана наступившим после возникновения обязательства обстоятельством, за которое ни одна из сторон не отвечает (фактическая невозможность исполнения).
Невозможность исполнения является объективной, когда по обстоятельствам, не зависящим от воли или действий должника, у него отсутствует возможность в соответствии с законом или договором исполнить обязательство как лично, так и с привлечением к исполнению третьих лиц (п. 37 Постановления Пленума ВС РФ от 11.06.2020 № 6 «О некоторых вопросах применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о прекращении обязательств»).
По смыслу ст. 416 ГК РФ невозможность исполнения обязательства наступает в случае, если действие, являющееся содержанием обязательства, объективно не может быть совершено ни одним лицом (п. 21 Обзора судебной практики ВС РФ № 2 2017, утв. Президиумом ВС РФ 26.04.2017).
Основанием применения расчета СДОПП, предусмотренного для прекращения обязательства в связи с невозможностью исполнения, Компания считает прекращение публикаций справочника Platts Marketwire на территории Российской Федерации.
Между тем Компанией не доказано, что Банк как кредитная организация, осуществляющая свою деятельность не только на территории Российской Федерации, после 09.03.2022 не имеет доступа к публикациям справочника Platts Marketwire и не может определять Плавающую цену по Сделке согласованным в ней способом.
S&P Global объявило о прекращении своей деятельности на территории РФ, но публикации справочника Platts Marketwire не прекратились, и Банк как расчетный агент не имел и не имеет препятствий к использованию данных Platts Marketwire для расчетов по Сделке. Условия Сделки не требуют обязательной публикации данного справочника на территории определенной страны, а цены на нефть марки Brent не персонифицируются для отдельных стран. Публикации котировок S&P Global, выпускающего справочник Platts Marketwire, как и ранее, продолжают оставаться доступными для Банка и любого участника рынка на сегодняшний день.
Вплоть до момента прекращения обязательств по Сделке Банк осуществлял расчеты на основании предусмотренного Сделкой источника публикации, что подтверждается представленным в материалы дела справочником Platts Marketwire от 31.03.2023. Соответственно, расчеты Банка по Сделке являются проверяемыми для Компании, их правильность и соответствие справочнику Platts Marketwire Компанией не опровергнуты.
Кроме того, обязанность использовать предусмотренный Сделкой источник публикации в соответствии с Подтверждением возложена на Банк, который является расчетным агентом по Сделке. В соответствии с п. 1.17 Стандартных условий расчетный агент определяет значения цен, ставок, курсов, сумм и иные значения; расчет (калькуляция), произведенный расчетным агентом, является обязательным для сторон, кроме случаев очевидной ошибки. Компания не осуществляет функции расчетного агента, поэтому тот факт, что у Компании может не быть собственной подписки на справочник Platts Marketwire, не влияет на возможность исполнениям Компанией предусмотренных Сделкой обязательств.
Приводимое в подтверждение своих доводов Заключение ТПП Ямало- Ненецкого автономного округа № 2 от 13.04.2022 (далее - Заключение ТПП ЯНАО) является ненадлежащим доказательством, так как данное заключение отменено письмо ТПП России (письмо ТПП России № 046/0101 от 07.07.2022). Так, ТПП России, отменяя Заключение ТПП ЯНАО, указала, что заключение выдано с нарушениями п.п. 1.3, 1.4, 5.5.5 Положения о свидетельствовании уполномоченными торгово-промышленными палатами обстоятельств непреодолимой силы по договорам (контрактам), заключенным в рамках внутрироссийской экономической деятельности, утв. Постановлением Совета ТПП РФ от 24.06.2021 № 7-2 (далее - Положение ТПП).
Указанные пункты Положения ТПП касаются определения обстоятельств, которые могут пониматься как обстоятельства непреодолимой силы, а также совокупности признаков, которым должны отвечать обстоятельства, определяемые уполномоченной ТПП как обстоятельства непреодолимой силы. Таким образом, Заключение ТПП ЯНАО было отменено ТПП России в связи с содержательными нарушениями, выразившимися в неверной квалификации обстоятельств, на которые ссылается Компания в качестве обстоятельств непреодолимой силы.
Аналогичный вывод применим к Заключениям ССЭ «Экспертный совет» и ФГБОУ ВО РЭУ им. Г.В. Плеханова, которые являются письменными доказательствами в соответствии со ст. 75 АПК РФ. Выводы указанных заключений, в том числе о якобы имеющихся обстоятельствах непреодолимой силы, не имеют заранее определенной силы и подлежат оценке судом наравне с иными доказательствами, представленными в материалы дела. Установление обстоятельства невозможности исполнения обязательства относится к вопросам права и подлежит установлению судом.
Более того, документ, подписанный начальником юридического управления ТПП Республики Беларусь, который Компания именует Заключением ТПП Республики Беларусь, таковым не является и представляет собой мнение юридического управления ТПП Республики Беларусь о том, что ограничительные политические и экономические меры, направленные на ограничение внешнеторговых операций, можно рассматривать в качестве обстоятельств непреодолимой силы при условии наличия признаков
чрезвычайности и непредотвратимости в отношении конкретных гражданско-правовых обязательств.
Свидетельствование обстоятельств непреодолимой силы производится ТПП Республики Беларусь в особом порядке в соответствии с Положением о свидетельствовании Белорусской ТПП обстоятельств непреодолимой силы, утв. Протоколом заседания Президиума БелТПП от 06.09.2022 № 4.
Вместе с тем представленный Компанией документ не принят в установленном порядке, не является заключением БелТПП и не содержит конкретных выводов, что условия Сделки не могут быть исполнены в связи с какими-либо обстоятельствами непреодолимой силы.
Кроме того, если Компания на момент наступления просрочки по Сделке полагала, что к порядку расчета СДОПП подлежит применению формула, предусмотренная для случаев прекращения обязательства в связи с невозможностью исполнения, то Компанией нарушен предусмотренный п.п. 6.4-6.6, 6.8, 6.10 (б) Примерных условий порядок действий в связи с возникновением иных оснований досрочного прекращения, помимо собственной просрочки. В частности, Компанией не был представлен в адрес Банка свой расчет ликвидационной суммы, соответствующий иному основанию прекращения обязательств по Сделке.
Компания не учитывает, что ее обязательства по Сделке являются денежными, исполняются посредством российского банка на территории Российской Федерации, в связи с чем не могут прекратиться невозможностью исполнения.
Таким образом, положения ст.ст. 401, 416 ГК РФ не подлежат применению к порядку расчета СДОПП. Банк произвел расчет СДОПП по верной формуле, предусмотренной для случая прекращения Сделки в связи с нарушением обязательств по Сделке Компанией.
Порядок определения ликвидационной стоимости сделок при их прекращении установлен Примерными условиями, утвержденными НАУФОР. Суд приходит к выводу, что расчет денежного обязательства по сделкам произведен в полном соответствии с данным порядком. Применение иного порядка расчета денежного обязательства в связи с прекращением сделок законом не установлено и с научной точки зрения не обосновано.
Не оспаривая тот факт, что расчет ликвидационной стоимости произведен Банком на основании применимых к Сделке условий (Примерные условия) и полностью им соответствует, Компания полагает, что подлежит применению не предусмотренный Сделкой дополнительный коэффициент геополитического риска.
Между тем суд не усматривает оснований для определения ликвидационной стоимости в ином порядке, отличном от условий заключенной и действительной Сделки.
Сумма денежного обязательства при прекращении сделок, заключенных в рамках Генерального соглашения между Банком и Компанией, заявленная во встречном иске, соответствует рыночной стоимости данных сделок на момент их прекращения, что подтверждается также Отчетом об оценке от 26.12.2022 № 0203/22/0321-1, подготовленном ООО «Оценочная компания «Вета».
В соответствии с Отчетом об оценке рыночная стоимость Сделки, рассчитанная на основании сложной формулы Блэка-Шоулза (подробное описание примененной при оценке методики содержится в Отчете об оценке), составляет 654 400 491 руб. (стр. 106 Отчета об оценке). Оценщик также определил границы интервала суммы денежного обязательства при прекращении всех трех сделок, составляющих предмет встречного иска.
Итоговая рыночная стоимость составляет 661 312 984 руб. (стр. 131 Отчета об оценке), в том время как предъявленная ко взысканию сумма составила 492 855 574,16 руб. Отчет об оценке подготовлен в соответствии с федеральными стандартами оценки и на основании Федерального закона от 29.07.1998 № 135-ФЗ «Об оценочной
деятельности в Российской Федерации». Имеющиеся в материалах дела расчеты находятся в границах интервала рыночной стоимости.
Единственным фактором, снижающим размер долга Компании перед Банком, по мнению Истца, является коэффициент геополитического риска, применение которого к рассматриваемым отношениям суд находит необоснованным.
В обоснование применения коэффициента геополитического риска Истец представил мотивированное мнение специалиста № ССЭ-К-160523-1 от 06.06.2023, в котором специалист ФИО1 пришел к выводу о том, что научно-обоснованного метода определения коэффициента геополитического риска при сделках ПФИ в настоящее время нет (стр. 17). Такого же мнения придерживается проф. ФИО2, по результатам анализа проблемы заключающий, что ни в научной литературе, ни в практической деятельности на этапе закрытия сделки, когда все риски проявились и ущерб количественно определен, не применяется процедура введения фактора геополитического риска в классическую формулу расчета стоимости опциона, которая использовалась на этапе заключения Оспариваемых сделок и корректировки суммы, подлежащей уплате.
Ввиду отсутствия правового основания и научной методики определения коэффициента геополитического риска метод, примененный Компанией, следует оценить как произвольный, продиктованный желанием снизить размер обязательств Компании перед Банком. Указанный метод заключается в определении суммы ожидаемой недополученной выручки от реализации нефти (компенсационный платеж) за периоды после расторжения Сделки с апреля 2022 г. по сентябрь 2023 г. и вычет 50% данной суммы из ликвидационной стоимости Сделки. Такой способ расчета имеет критические недостатки:
1) Контракты Компании на поставку нефти (из которых рассчитана недополученная выручка) не связаны со Сделкой. Банк не является стороной данных контрактов и не может делить недополученную выручку Компании.
2) «Недополученная выручка», составляющая основу расчета, представляет собой расчетную величину и не основана на реальных финансовых показателях Компании. На выручку от деятельности Компании влияют не только стоимость биржевых индексов, а также иные многочисленные факторы: объемы продаваемой нефти, согласованные с покупателями цены реализации, налоговые и иные расходы при продаже и т.д.
3) Стороны Сделки находятся на территории одной страны и одинаково подвергаются геополитическим рискам, в связи с чем применение коэффициента, уменьшающего обязательства только одной стороны сделки (Компании), не является справедливым. Компания просит частично переложить на Банк свои негативные экономические последствия, которые она связывает с реализацией геополитического риска, однако не принимает ни в каком размере аналогичные негативные последствия, наступившие на стороне Банка.
4) Расчет Компании учитывает рыночную стоимость только одной из трех прекращенных сделок, в то время как к стоимости двухпроцентных свопов коэффициент геополитического риска, увеличивающий финансовый результат в пользу Банка, не применен в отсутствие какого-либо объяснения. Если геополитический риск, по утверждению Компании, затронул Сделку, то он равным образом должен был затронуть две другие прекращенные сделки между Банком и Компанией, однако финансовый результат остальных сделок, сложившийся в пользу Компании, Компания не корректирует.
5) Величина коэффициента 50% также ничем не обоснована. Мотивировка его расчета приводится следующая: «Руководствуясь принципами справедливости и разумности, учитывая обстоятельства, по которым оба участника Сделки были подвержены влиянию сработавшего геополитического риска, а именно, на Банк были наложены санкции, ограничившие его возможности по осуществлению ряда сделок в
иностранной валюте с партнерами из недружественных стран (в том числе возможно и на рынке товарных деривативов), а Компания столкнулась с проблемами заниженных цен на добытую нефть, то было бы целесообразно разделить величину политического риска между сторонами поровну».
Однако если обе стороны имеют равные или сопоставимые ограничения ввиду сработавшего геополитического риска, то решение о возложении только на одну сторону – Банк, помимо собственных неблагоприятных последствий, еще и убытков второй стороны, не имеет законного основания.
Необходимо отметить, что учет компенсации геополитического риска произведен специалистом после оценки рыночной стоимости Сделки по формуле Блэка-Шоулза и, как следует из самого Заключения, является собственным субъективным мнением специалиста о величине обязательств стороны Сделки после ее прекращения. Из формулы Блэка-Шоулза следует, что цена опциона напрямую зависит от трех факторов: цены базового актива; время до истечения срока опциона; волатильность доходности. Важно принимать во внимание, что опцион сам по себе является инструментом управления рисками, которые учитываются через волатильность доходности: чем выше волатильность, тем выше риск, и наоборот. Таким образом, волатильность уже предполагает риски для инвестора и оказывает важное влияние на построение инвестиционных и торговых стратегий, т.к. она учитывает всевозможные риски, в т.ч. геополитические (стр. 9 Рецензии ООО «Оценочная компания «Вета» от 02.02.2023 № 02-03/23/0019).
С учетом изложенного применение геополитического риска в качестве компенсационного платежа для Компании, а также формула и логика расчета данного компенсационного платежа не основаны на законных основаниях и методологически ошибочны. Представленный Истцом альтернативный расчет подлежит критической оценке и отклонению.
В обоснование заявленных требований Истец ссылается на Решение Арбитражного суда г. Москвы от 21.06.2017 по делу № А40-3903/2017, в рамках которого рассмотрены исковые требования о признании на основании ст. 10, п. 2 ст. 168 ГК РФ недействительной сделкой валютный опцион и применении последствий недействительности указанной сделки.
Однако Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 30.08.2017 по делу № А40-3903/2017 указанное решение отменено в полном объеме. Суд апелляционной инстанции, напротив, указал на то, что: ПАО «Транснефть» не является «слабой» стороной, так как на регулярной основе заключало сделки с валютными опционами, имело подразделение, которое работает с рисками, включая ПФИ, а также отвечает признакам квалифицированного инвестора; действия Банка отвечают критериям добросовестности, так как Банк раскрыл всю необходимую информацию о сделке, при этом Банк не знал и не должен был знать, что курс рубля по отношению к доллару США резко снизится, в связи с чем «заведомая недобросовестность» не доказана; отсутствуют доказательства того, что оспариваемая сделка ведет к нарушению таких публичных интересов, как интересы неопределенного круга лиц, обеспечение безопасности жизни и здоровья граждан, а также обороны и безопасности государства, охраны окружающей природной среды. Потери стороны сделки в результате ее заключения никак не могут затрагивать публичный интерес или интересы третьих лиц, поэтому вывод о ничтожности оспариваемой сделки неправомерен; Банк выступал в отношениях по сделке как контрагент по договору, а не как инвестиционный консультант.
Кроме этого, суд апелляционной инстанции указал, что даже если признать, что Банк ввел ПАО «Транснефть» в заблуждение, то при наличии в законе специального основания недействительности сделок (ст. 178 ГК РФ) следует применять это основание. Апелляционный суд указал, что предъявление ПАО «Транснефть» иска, основанного на норме о добросовестности и нарушении публичного порядка, а не на
норме о заключении сделки под влиянием обмана или заблуждения, направлено на обход правила о годичном сроке исковой давности для оспоримых сделок. Заявление требования, направленного на обход правил гражданского законодательства о сроках исковой давности, недопустимо.
Кроме того, суд апелляционной инстанции применил положения п. 5 ст. 166 ГК РФ и указал, что истец своими действиями давал основания признать оспариваемые сделки действительными в результате исполнения обязательств по ним и отсутствия в течение длительного времени претензий по оспариваемым сделкам.
Довод Компании о применении моратория на возбуждение дел о банкротстве к требованию Банка о взыскании процентов судом отклоняется ввиду следующего.
Мораторий, введенный Постановлением Правительства РФ от 28.03.2022 № 497, предусматривал учет платежеспособности должника при применении мер поддержки и ограничений, а запрет на начисление процентов за пользование чужими денежными средствами и иных финансовых санкций в период моратория не являлся безусловным.
Согласно подп. 2 п. 3 ст. 9.1, абз. 10 п.1 ст. 63 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве) в период действия моратория не начисляются неустойки (штрафы, пени) и иные финансовые санкции за неисполнение или ненадлежащее исполнение денежных обязательств и обязательных платежей, за исключением текущих платежей.
При этом п. 7 Постановления Пленума ВС РФ от 24.12.2020 № 44 «О некоторых вопросах применения положений статьи 9.1 Федерального закона от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» предусматривает, что неустойка не начисляется на требования, возникшие до введения моратория, к лицу, подпадающему под его действие. Однако если при рассмотрении спора о взыскании неустойки или иных финансовых санкций, начисленных за период действия моратория, будет доказано, что ответчик, на которого распространяется мораторий, в действительности не пострадал от обстоятельств, послуживших основанием для его введения, и ссылки данного ответчика на указанные обстоятельства являются проявлением заведомо недобросовестного поведения, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий поведения ответчика может удовлетворить иск полностью или частично, не применив возражения о наличии моратория (п. 2 ст. 10 ГК РФ).
Таким образом, при заявлении должником возражений о наличии моратория и неначислении в связи с этим процентов суду надлежит установить, действительно ли должник пострадал от обстоятельств, на основании которых был введен мораторий. Если будет установлено, что должник не пострадал от обстоятельств, послуживших основаниями для введения моратория, то суд не применяет возражение должника о наличии моратория и отказывает в защите его права в связи со злоупотреблением должником правом.
Из бухгалтерской отчетности Компании за 2022 год следует, что внеоборотные активы Компании выросли на 37%, чистые активы - на 17,6%. Согласно отчету о финансовых результатах, выручка Компании за 2022 год выросла на 35,5%.
Компания не представила доказательств, что конкретно ее хозяйственная деятельность (а не нефтегазовая отрасль в среднем) пострадала от обстоятельств, послуживших основанием для введения моратория. Доказательства неплатежеспособности и (или) наличия признаков предбанкротного состояния в отношении Компании отсутствуют (Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 29.12.2022 по делу № А40-128920/22).
Следовательно, Компания не может считаться пострадавшей от обстоятельств, послуживших основанием для введения моратория, так как финансовые показатели за 2022 год говорят об обратном.
Помимо изложенного, материалами дела подтверждается, что Компания в 2022 году произвела распределение и выплату дивидендов в размере 42 500 000 рублей.
В соответствии с подп. 3 п. 3 ст. 9.1 Закона о банкротстве введение моратория, помимо запрета на возбуждение дел о банкротстве по заявлениям, подаваемым кредиторами, влечет за собой также запрет на выплату дивидендов, доходов по долям (паям), а также на распределение прибыли между учредителями (участниками) юридического лица, в отношении которого введен мораторий на банкротство (абз. 9 п. 1 ст. 63 Закона о банкротстве). Указанные ограничения не применяются, если лицом, подпадающим под действие моратория, заявлен отказ от применения моратория путем внесения сведений в Федресурс.
Сведения об отказе Компании от применения моратория отсутствуют, однако имеются сведения о выплате Компанией дивидендов в 2022 году уже после введения моратория (23.05.2022), что подтверждается бухгалтерской отчетностью Компании и является прямым нарушением положений подп. 3 п. 3 ст. 9.1 Закона о банкротстве и влечет за собой невозможность для Компании ссылаться на мораторий.
Таким образом, в связи с выплатой дивидендов в 2022 году ссылка Компании на мораторий не является обоснованной. В отношении Компании отсутствуют основания для освобождения от ответственности за ненадлежащее исполнение обязательства в виде уплаты процентов.
Кроме того, денежное обязательство Компании при прекращении Оспариваемых сделок возникло на основании уведомления от 20.04.2022 о досрочном прекращении обязательств в порядке п.п. 5.1, 6.1, 6.2 Примерных условий и Генерального соглашения. В соответствии с данным уведомлением дата досрочного прекращения сделок - 26.04.2022.
Таким образом, просроченная задолженность Компании образовалась после даты введения моратория на банкротство.
Постановление Правительства РФ от 28.03.2022 № 497 «О введении моратория на возбуждение дел о банкротстве по заявлениям, подаваемым кредиторами» вступило в силу с 01.04.2022 и действовало в течение 6 месяцев (п. 3 Постановления).
Абзацем 10 п. 1 ст. 63 Закона о банкротстве в качестве последствий предусмотрено, что не начисляются неустойки (штрафы, пени) и иные финансовые санкции за неисполнение или ненадлежащее исполнение денежных обязательств и обязательных платежей, за исключением текущих платежей. При этом в п. 7 Постановления Пленума ВС РФ от 24.12.2020 № 44 также указывается, что в период действия моратория неустойка, а также иные финансовые санкции не начисляются на требования, возникшие до введения моратория, к лицу, подпадающему под его действие (подп. 2 п. 3 ст. 9.1, абз. 10 п. 1 ст. 63 Закона о банкротстве).
Из изложенного следует, что проценты не начисляется применительно к требованиям, возникшим до введения моратория (01.04.2022). В свою очередь, требования, возникшие после 01.04.2022, являются текущими в понимании ст. 5 Закона о банкротстве, а на текущие требования, к которым относятся требования ПАО Сбербанк по встречному иску, положения о неначислении процентов не применяются.
Таким образом, доводы Компании о необоснованности начисления Банком процентов подлежат отклонению на основании п. 7 Постановления Пленума ВС РФ от 24.12.2020 № 44.
Рассмотрев заявление Банка о пропуске Компанией срока исковой давности по заявленным требованиям, суд приходит к выводу, что Истцом пропущен срок исковой давности по требованию о признании недействительными Оспариваемых сделок в связи с обманом или существенным заблуждением на основании ст.ст. 178-179 ГК РФ, что является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении исковых требований.
Срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня
прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (п. 1 ст. 179 ГК РФ), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной (п. 2 ст. 181 ГК РФ).
Если допустить, что до совершения Оспариваемых сделок Компания заблуждалась относительно того, какую именно сделку она намеревается заключить, то следует констатировать, что сразу после подписания Сделки Компания определенно должна была узнать все ее условия и параметры, поскольку они были повторно изложены в подписанном Компанией Подтверждении по сделке № 9901111 от 29.09.2020.
В соответствии с п. 7 Подтверждения «каждая из Сторон делает в пользу другой стороны заявление о том, что: она заключает Сделку, действуя в своих интересах и за свой счет (1), она обладает необходимыми знаниями и навыками, чтобы самостоятельно или с привлечением независимых профессиональных консультантов или советников, которых сочла необходимым привлечь, понять экономическую суть и условия Сделки, а также риски ее совершения, и (2) она осознанно заключает Сделку и принимает риски, связанные с ее совершением».
Таким образом срок исковой давности исчисляется с 29.09.2020, т.е. с момента, когда Компания подписала Сделку, подтвердив ознакомление со всеми ее условиями, понимание экономической сути и характера Сделки. Иск о признании Сделки недействительной подан в суд 21.04.2022, т.е. спустя более 6 месяцев после истечения срока исковой давности (29.09.2021).
Истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске Компании (п. 2 ст. 199 ГК РФ).
Суд не усматривает оснований к уменьшению размера процентов за пользование чужими денежными средствами (28% годовых), поскольку приведенные ответчиком доводы не указывают на явную несоразмерность процентов последствиям нарушения обязательства: размер процентов, вопреки мнению ответчика, сам по себе не может быть признан чрезмерно высоким. При заключении договора стороны исходили из соразмерности процентов последствиям нарушения обязательства. Ответчик не указывает на возникновение каких-либо новых обстоятельств, в силу которых размер процентов утратил признаки соразмерности.
Остальные доводы и доказательства, приведенные и представленные лицами, участвующими в деле, суд исследовал, оценил и не принимает ко вниманию в силу их малозначительности и/или безосновательности, а также в связи с тем, что по мнению суда, они отношения к рассматриваемому делу не имеют и (или) не могут повлиять на результат его рассмотрения.
На основании изложенного суд приходит к выводу об отказе в удовлетворении исковых требований АО «НК «Янгпур» и удовлетворении встречных исковых требований ПАО Сбербанк.
Судебные расходы распределяются между сторонами в соответствии со ст. 110 АПК РФ.
На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 9, 65, 70, 71, 75, 167-171, 175 АПК РФ, суд
РЕШИЛ:
В удовлетворении первоначального иска отказать. Встречный иск удовлетворить.
Взыскать с АО "НК "ЯНГПУР" (107113, ГОРОД МОСКВА,
СОКОЛЬНИЧЕСКИЙ ВАЛ УЛИЦА, 2А, ОГРН: <***>, Дата присвоения
ОГРН: 18.05.2012, ИНН: <***>) в пользу ПАО СБЕРБАНК (117312, ГОРОД
МОСКВА, ВАВИЛОВА УЛИЦА, 19, ОГРН: <***>, Дата присвоения ОГРН:
16.08.2002, ИНН: 7707083893) задолженность в размере 684 164 554, 29 руб. (шестьсот восемьдесят четыре миллиона сто шестьдесят четыре тысячи пятьсот пятьдесят четыре рубля двадцать девять копеек), из которой:
- 492 855 574, 16 руб. – основной долг,
- 191 308 980, 13 руб. – проценты за пользование чужими денежными по состоянию на 22.09.2023г.,
а также расходы по оплате государственной пошлины в размере 200 000 руб. (двести тысяч рублей ноль копеек).
Взыскать с АО "НК "ЯНГПУР" (107113, <...>, ОГРН: <***>, Дата присвоения ОГРН: 18.05.2012, ИНН: <***>) в пользу ПАО СБЕРБАНК (117312, <...>, ОГРН: <***>, Дата присвоения ОГРН: 16.08.2002, ИНН: <***>) проценты за пользование чужими денежными, исчисленные на сумму невозвращенного долга, по ставке 28% годовых, начиная с 23.09.2023 по день фактической выплаты долга.
Решение может быть обжаловано в течение месяца со дня его принятия в Девятый арбитражный апелляционный суд.
СУДЬЯ Е.Ю. Давледьянова