СЕДЬМОЙ АРБИТРАЖНЫЙ АПЕЛЛЯЦИОННЫЙ СУД

улица Набережная реки Ушайки, дом 24, Томск, 634050, http://7aas.arbitr.ru

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

город Томск Дело № А27-21003/2022

Резолютивная часть постановления объявлена 11 сентября 2023 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 13 сентября 2023 года.

Седьмой арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего

ФИО1,

судей

ФИО2,

ФИО3,

при ведении протокола судебного заседания секретарем Легачевой А.М., рассмотрел в судебном заседании апелляционную жалобу индивидуального предпринимателя ФИО4 (07ап-4996/23) на решение Арбитражного суда Кемеровской области от 02.05.2023 по делу № А27-21003/2022 (судья Дубешко Е.В.) по иску общества с ограниченной ответственностью «Зингер СПБ», город Санкт-Петербург (ОГРН <***>, ИНН <***>) к индивидуальному предпринимателю ФИО4, город Мариинск, Кемеровская область – Кузбасс (ОГРНИП <***>, ИНН <***>) о взыскании 62500 руб. компенсации за нарушение исключительных прав на товарный знак по свидетельству №266060, судебных расходов,

В судебном заседании приняли участие:

от лиц, участвующих в деле: без участия (извещены);

УСТАНОВИЛ:

общество с ограниченной ответственностью (ООО) «Зингер СПБ» (истец) обратилось в Арбитражный суд Кемеровской области с иском к индивидуальному предпринимателю ФИО4 о взыскании 62500 руб. компенсации за нарушение исключительных прав на товарный знак по свидетельству №266060 (с учетом уточнения от 09.12.2022).

Решением суда от 02.05.2023 исковые требования удовлетворены.

Не согласившись с указанным решением, предприниматель обратилась в Седьмой арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой, в которой просит отменить решение, принять по делу новый судебный акт. Полагает, что несоответствие выводов суда первой инстанции обстоятельствам дела и нарушение норм материального права, привели к неправильному разрешению спора по существу.

В соответствии со статьей 262 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ) отзыв на апелляционную жалобу не поступил.

Надлежащим образом извещенные о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы стороны своих представителей в судебное заседание не направили, в связи с чем апелляционная жалоба рассматривается в их отсутствие на основании статей 123, 156 АПК РФ.

Судом апелляционной инстанции исследованы вещественные доказательства. Вещественные доказательства возвращены в материалы дела.

Проверив материалы дела в порядке статьи 268 АПК РФ, изучив доводы апелляционной жалобы, изучив вещественные доказательства, приобщенные к материалам дела, суд апелляционной инстанции считает решение не подлежащим отмене по следующим основаниям.

Из материалов дела следует, что ООО «ЗИНГЕР СПБ» является обладателем исключительного права на товарный знак №266060 (в виде словесного обозначения "ZINGER"), дата регистрации 26.03.2004, срок действия продлен до 03.07.2030. Товарный знак №266060 зарегистрирован в отношении товаров 8-го класса Международной классификации товаров и знаков для регистрации знаков (далее – МКТУ).

Из искового заявления следует, что 09.04.2022 в торговой точке, расположенной по адресу: <...>, магазин Модные штучки ответчиком предлагались к продаже и фактически реализованы истцу товары – маникюрный инструмент – 3 шт., на которые нанесено обозначение «ZINGER».

Ссылаясь на то, что разрешение на использование указанного объекта интеллектуальной собственности путем заключения соответствующих договоров ответчик не получал, истец пришел к выводу о нарушении его исключительного права действием ответчика по продаже спорных товаров.

Удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции исходил из их обоснованности.

Рассмотрев материалы дела повторно, суд апелляционной инстанции считает выводы суда обоснованными, апелляционную жалобу не подлежащей удовлетворению.

В силу части 5 статьи 4 АПК РФ гражданско-правовые споры о взыскании денежных средств по требованиям, возникшим из договоров, других сделок, вследствие неосновательного обогащения, могут быть переданы на разрешение арбитражного суда после принятия сторонами мер по досудебному урегулированию по истечении тридцати календарных дней со дня направления претензии (требования), если иные срок и (или) порядок не установлены законом или договором.

Иные споры, возникающие из гражданских правоотношений, передаются на разрешение арбитражного суда после соблюдения досудебного порядка урегулирования спора только в том случае, если такой порядок установлен федеральным законом или договором.

В соответствии с пунктом 5.1 статьи 1252 ГК РФ в случае, если правообладатель и нарушитель исключительного права являются юридическими лицами и (или) индивидуальными предпринимателями и спор подведомствен арбитражному суду, до предъявления иска о возмещении убытков или выплате компенсации обязательно предъявление правообладателем претензии.

Иск о возмещении убытков или выплате компенсации может быть предъявлен в случае полного или частичного отказа удовлетворить претензию либо неполучения ответа на нее в тридцатидневный срок со дня направления претензии, если иной срок не предусмотрен договором.

Обязательный досудебный порядок разрешения спора является не барьером для обращения в суд, а способом разрешения спора мирным путем (пункт I Рекомендации № R (86) 12 Комитета министров Совета Европы "О мерах по недопущению и сокращению чрезмерной рабочей нагрузки на суды" (принята 16.09.1986 на 399-м заседании представителей министров). Решение спора самими сторонами миром позволяет в том числе минимизировать вероятность возникновения дальнейших противоречий между ними и в целом снижает конфликтность. Разрешение спора мирным путем решает задачу содействия становлению и развитию партнерских деловых отношений (пункт 1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18.07.2014 № 50 "О примирении сторон в арбитражном процессе").

Из пункта 5.1 статьи 1252 ГК РФ следует, что до обращения в суд с требованием о взыскании компенсации за нарушение исключительных прав должна быть предпринята попытка разрешения спора мирным путем. Судебный порядок разрешения спора применяется лишь, если досудебный порядок оказался неэффективным.

Дефекты направления претензии не могут свидетельствовать о несоблюдении обязательного досудебного порядка разрешения спора.

Претензия от 30.05.2022 направлена истцом ответчику по адресу его регистрации, подтвержденному выпиской из Единого государственного реестра индивидуальных предпринимателей (ЕГРИП) от 29.04.2022 №1497В/2022, полученной истцом в порядке пункта 1 статьи 7 Федерального закона от 08.08.2001 № 129-ФЗ (ред. от 31.07.2020) "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" из Межрайонной инспекции Федеральной налоговой службы №18 по Республике Татарстан (т.1 л.д. 19). В подтверждение направления претензии истцом представлен список №264 внутренних почтовых отправлений от 31.05.2022 с указанием под №34 ответчика и его адреса (№42381570043274).

Таким образом, истец действовал добросовестно и предпринял все возможные меры для надлежащего извещения ответчика об имеющихся требованиях.

Согласно пункту 1 статьи 1229 ГК РФ юридическое лицо, обладающие исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (правообладатель), вправе использовать такой результат или такое средство по своему усмотрению любым не противоречащим закону способом. Правообладатель может распоряжаться исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (статья 1233), если ГК РФ не предусмотрено иное.

Правообладатель может по своему усмотрению разрешать или запрещать другим лицам использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации. Отсутствие запрета не считается согласием (разрешением).

Другие лица не могут использовать соответствующие результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации без согласия правообладателя, за исключением случаев, предусмотренных настоящим Кодексом. Использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации (в том числе их использование способами, предусмотренными настоящим Кодексом), если такое использование осуществляется без согласия правообладателя, является незаконным и влечет ответственность, установленную настоящим Кодексом, другими законами, за исключением случаев, когда использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации лицами иными, чем правообладатель, без его согласия допускается настоящим Кодексом.

В силу статьи 1477 ГК РФ на товарный знак, то есть на обозначение, служащее для индивидуализации товаров юридических лиц или индивидуальных предпринимателей, признается исключительное право, удостоверяемое свидетельством на товарный знак.

В соответствии со статьей 1482 ГК РФ в качестве товарных знаков могут быть зарегистрированы словесные, изобразительные, объемные и другие обозначения или их комбинации. Товарный знак может быть зарегистрирован в любом цвете или цветовом сочетании.

Согласно пункту 1 статьи 1484 ГК РФ лицу, на имя которого зарегистрирован товарный знак (правообладателю), принадлежит исключительное право использования товарного знака в соответствии со статьей 1229 настоящего Кодекса любым не противоречащим закону способом (исключительное право на товарный знак), в том числе способами, указанными в пункте 2 настоящей статьи. Правообладатель может распоряжаться исключительным правом на товарный знак.

Исключительное право на товарный знак может быть осуществлено для индивидуализации товаров, работ или услуг, в отношении которых товарный знак зарегистрирован, в частности путем размещения товарного знака:

1) на товарах, в том числе на этикетках, упаковках товаров, которые производятся, предлагаются к продаже, продаются, демонстрируются на выставках и ярмарках или иным образом вводятся в гражданский оборот на территории Российской Федерации, либо хранятся или перевозятся с этой целью, либо ввозятся на территорию Российской Федерации;

2) при выполнении работ, оказании услуг;

3) на документации, связанной с введением товаров в гражданский оборот;

4) в предложениях о продаже товаров, о выполнении работ, об оказании услуг, а также в объявлениях, на вывесках и в рекламе;

5) в сети "Интернет", в том числе в доменном имени и при других способах адресации (пункт 2 статьи 1484 ГК РФ).

Никто не вправе использовать без разрешения правообладателя сходные с его товарным знаком обозначения в отношении товаров, для индивидуализации которых товарный знак зарегистрирован, или однородных товаров, если в результате такого использования возникнет вероятность смешения (пункт 3 статьи 1484 ГК РФ).

Товары, этикетки, упаковки товаров, на которых незаконно размещены товарный знак или сходное с ним до степени смешения обозначение, являются контрафактными (часть 1 статьи 1515 ГК РФ).

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 2 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13.12.2007 № 122 "Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел, связанных с применением законодательства об интеллектуальной собственности", а также положениями статьи 494 ГК РФ использованием исключительных прав является предложение к продаже (продажа) товара, совершенное лицом, осуществляющим предпринимательскую деятельность по продаже товаров в розницу.

В силу статьи 493 ГК РФ, если иное не предусмотрено законом или договором розничной купли-продажи, в том числе условиями формуляров или иных стандартных форм, к которым присоединяется покупатель (статья 428 ГК РФ), договор розничной купли-продажи считается заключенным в надлежащей форме с момента выдачи продавцом покупателю кассового или товарного чека или иного документа, подтверждающего оплату товара.

С учетом вышеприведенных норм права, а также части 2 статьи 65 АПК РФ, по иску о защите исключительных прав на товарный знак подлежат установлению, в частности, обстоятельства использования ответчиком товарного знака истца или обозначения, сходного до степени смешения с товарным знаком истца, в отношении товаров, для индивидуализации которых зарегистрирован принадлежащий истцу товарный знак.

Согласно правовой позиции, изложенной в пункте 162 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 № 10 "О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - постановление № 10) для установления факта нарушения достаточно опасности, а не реального смешения товарного знака и спорного обозначения обычными потребителями соответствующих товаров. При этом смешение возможно, если в целом, несмотря на отдельные отличия, спорное обозначение может восприниматься указанными лицами в качестве соответствующего товарного знака или если потребитель может полагать, что обозначение используется тем же лицом или лицами, связанными с лицом, которому принадлежит товарный знак.

Установление сходства осуществляется судом по результатам сравнения товарного знака и обозначения (в том числе по графическому, звуковому и смысловому критериям) с учетом представленных сторонами доказательств по своему внутреннему убеждению. При этом суд учитывает, в отношении каких элементов имеется сходство - сильных или слабых элементов товарного знака и обозначения. Сходство лишь неохраняемых элементов во внимание не принимается.

Специальных знаний для установления степени сходства обозначений и однородности товаров не требуется.

При наличии соответствующих доказательств суд, определяя вероятность смешения товарного знака и спорного обозначения, оценивает и иные обстоятельства, в том числе: используется ли товарный знак правообладателем в отношении конкретных товаров; длительность и объем использования товарного знака правообладателем; степень известности, узнаваемости товарного знака; степень внимательности потребителей (зависящая в том числе от категории товаров и их цены); наличие у правообладателя серии товарных знаков, объединенных общим со спорным обозначением элементом.

Суд учитывает влияние степени сходства обозначений, степени однородности товаров, иных обстоятельств на вероятность смешения, а не каждого из соответствующих обстоятельств друг на друга.

При сравнении товарного знака, исключительные права на который зарегистрированы за истцом с обозначениями, содержащимися на товаре, очевидно, что они имеют изображения, сходные до степени смешения с товарным знаком №266060 («ZINGER»), правообладателем которых является истец. Для констатации этого нет оснований для обращения к специальным познаниям и назначения судом экспертиз любого вида. Документального подтверждения обратного ответчиком в материалы дела не представлено.

Факт реализации ответчиком товаров – маникюрный инструмент (3 шт.) подтвержден истцом надлежащим образом представленными в материалы дела доказательствами в совокупности (ч.1 ст.65 АПК РФ). Так, в материалы дела представлен кассовый чек от 09.04.2022, диски (материальные носители) с информацией - видеосъемкой покупки товаров и сами товары (вещественное доказательство № 2514). Указанные в кассовом чеке идентифицирующие данные (ИНН) совпадают с данными ответчика. Также в чеке имеется специальный QRкод, указано название товаров – «пилка», их общая стоимость – 340 руб. Дополнительно факт реализации рассматриваемых товаров подтверждается представленными в материалы дела 21.02.2023 и 30.03.2023 видеозаписями (продублирована одна запись), на которых зафиксирован процесс покупки товаров, выдачи чека. На видеозаписи зафиксировано, какие именно товары и чек были переданы покупателю. Внешний вид спорных товаров, а также изображение чека, зафиксированные на видеозаписях, визуально совпадают с соответствующими доказательствами, представленными истцом в материалы дела в обоснование иска к ответчику.

Документального подтверждения использования ответчиком при осуществлении торговой деятельности иных видов кассовых или товарных чеков или использования иных документов, подтверждающих оплату товара, ответчиком не представлено.

Заявлений о фальсификации представленных истцом доказательств ответчиком при рассмотрении настоящего дела в соответствии со статьей 161 АПК РФ заявлено не было.

Представленная в материалы дела видеозапись подтверждает факт приобретения спорного товара (пилка) в торговой точке ответчика.

Видеозапись закупки осуществлена истцом в порядке статей 12, 14 ГК РФ в целях защиты собственных прав и приобщена к материалам дела в порядке статьи 64 АПК РФ как доказательство, содержащее сведения об обстоятельствах, имеющих значение для правильного рассмотрения дела. Относимость и достоверность представленных истцом доказательств (чеки, видеозапись, контрафактный товар) ответчиком в установленном законом порядке не опровергнута, контрдоказательства не представлены (статьи 65 АПК РФ).

Таким образом, осуществив продажу спорных товаров, ответчик нарушил исключительные права правообладателя на товарные знаки, поскольку материалами дела не подтверждается, что истец давал свое разрешение ответчику на использование принадлежащих ему товарных знаков, равно как и не представлены доказательства, подтверждающие наличие у ответчика прав на введение в гражданский оборот посредством розничной купли-продажи товара с товарными знаками истца.

В соответствии с положениями статей 12,14 ГК РФ допускается самозащита прав, единственным условием которой является соразмерность способов самозащиты нарушению и их достаточность для его пресечения, следовательно, действия истца носили пресекательный характер, дополнительно фиксируя факт реализации ответчиком контрафактного товара.

По смыслу статьи 10 ГК РФ злоупотребление гражданским правом заключается в превышении пределов дозволенного гражданским правом осуществления своих правомочий путем использования их с незаконной целью или незаконными средствами, с нарушением при этом прав и законных интересов других лиц. Под злоупотреблением правом понимается умышленное поведение управомоченного лица по осуществлению принадлежащего ему гражданского права, сопряженное с нарушением, установленных в статье 10 ГК РФ пределов осуществления гражданских прав, причиняющее вред третьим лицам или создающее условия для наступления вреда.

В силу пункта 1 статьи 10 ГК РФ не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление в иных формах.

Не допускается использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке.

Злоупотребление правом может быть вызвано такими действиями лица, которые ставили другую сторону в положение, когда она не могла реализовать принадлежащие ей права.

Непосредственной целью санкции, содержащейся в статье 10 ГК РФ, а именно отказа в защите права лицу, злоупотребившему правом, является не наказание лица, злоупотребившего правом, а защита прав лица, потерпевшего от этого злоупотребления (Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 21.05.2013 № 17388/12).

Следовательно, для квалификации действий истца, как совершенных со злоупотреблением правом, должны быть представлены доказательства того, что сторона имела умысел на реализацию какой-либо противоправной цели.

Таким образом, действия истца по защите своих прав не могут являться злоупотреблением правом.

Доказательства наличия у ответчика прав использования товарного знака истца в материалах дела отсутствуют. Ответчиком также не доказано, что истец в установленном законом порядке передавал ему свои исключительные права на товарные знаки.

Согласно правовой позиции, изложенной в пункте 59 постановления № 10, компенсация подлежит взысканию при доказанности факта нарушения, при этом правообладатель не обязан доказывать факт несения убытков и их размер.

Абзацем третьим пункта 3 статьи 1250 ГК РФ определено, что, если иное не установлено ГК РФ, предусмотренные подпунктом 3 пункта 1 и пунктом 3 статьи 1252 ГК РФ меры ответственности за нарушение интеллектуальных прав, допущенное нарушителем при осуществлении им предпринимательской деятельности, подлежат применению независимо от вины нарушителя, если такое лицо не докажет, что нарушение интеллектуальных прав произошло вследствие непреодолимой силы, то есть чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств.

Ответственность за незаконное использование товарного знака установлена в пункте 4 статьи 1515 ГК РФ, согласно которому правообладатель вправе требовать по своему выбору от нарушителя вместо возмещения убытков выплаты компенсации: в размере от десяти тысяч до пяти миллионов рублей, определяемом по усмотрению суда исходя из характера нарушения; в двукратном размере стоимости товаров, на которых незаконно размещен товарный знак, или в двукратном размере стоимости права использования товарного знака, определяемой исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование товарного знака.

Как отмечено в Обзоре судебной практики по делам, связанным с разрешением споров о защите исключительных прав, утвержденных Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 23.09.2015, при взыскании компенсации не учитываются сведения о том, знал ли нарушитель о неправомерности своих действий.

Отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим интеллектуальные права (статья 1250 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии с пунктом 3 статьи 401 ГК РФ, если иное не предусмотрено законом или договором, лицо, не исполнившее или ненадлежащим образом исполнившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, несет ответственность, если не докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы, то есть чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств. К таким обстоятельствам не относятся, в частности, нарушение обязанностей со стороны контрагентов должника, отсутствие на рынке нужных для исполнения товаров, отсутствие у должника необходимых денежных средств.

Согласно пункту 59 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 N 10 "О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации", в силу пункта 3 статьи 1252 ГК РФ правообладатель в случаях, предусмотренных Гражданским кодексом Российской Федерации, при нарушении исключительного права имеет право выбора способа защиты: вместо возмещения убытков он может требовать от нарушителя выплаты компенсации за нарушение указанного права. Одновременное взыскание убытков и компенсации не допускается. Компенсация подлежит взысканию при доказанности факта нарушения, при этом правообладатель не обязан доказывать факт несения убытков и их размер.

При заявлении требований о взыскании компенсации правообладатель вправе выбрать один из способов расчета суммы компенсации, указанных в подпунктах 1, 2 и 3 статьи 1301, подпунктах 1, 2 и 3 статьи 1311, подпунктах 1 и 2 статьи 1406.1, подпунктах 1 и 2 пункта 4 статьи 1515, подпунктах 1 и 2 пункта 2 статьи 1537 ГК РФ, а также до вынесения судом решения изменить выбранный им способ расчета суммы компенсации, поскольку предмет и основания заявленного иска не изменяются. Суд по своей инициативе не вправе изменять способ расчета суммы компенсации. При этом истец не лишен права заявлять сумму компенсации ниже низшего предела, установленного абзацем вторым статьи 1301, абзацем вторым статьи 1311, подпунктом 1 пункта 4 статьи 1515 или подпунктом 1 пункта 2 статьи 1537 ГК РФ.

Истцом заявлено о взыскании компенсации в размере 62500 руб. Компенсация рассчитана истцом на основании положений подпункта 2 пункта 4 статьи 1515 ГК РФ (в двукратном размере стоимости использования товарного знака).

В обоснование заявленной суммы компенсации истец представил лицензионный договор, заключенный 11.08.2021 с ИП ФИО5 (лицензиат), в соответствии с которым лицензиату предоставлено право на использования на неисключительной основе товарного знака по свидетельству №266060 в отношении всех товаров, включенных в 8, 35 классы Международной классификации товаров и услуг (MКTУ).

Согласно пункту 2.1 указанного лицензионного договора за предоставление права использования товарного знака лицензиат уплачивает лицензиару ежегодное вознаграждение в размере 750000 руб.

Определением от 10.01.2023 по ходатайству ответчика суд истребовал у Федерального государственного бюджетного учреждения «Федеральный институт промышленной собственности» (ОГРН <***>, ИНН <***>) копии лицензионных договоров, заключенных ООО «Зингер СПБ» со следующими лицензиатами и импортерами: - общество с ограниченной ответственностью «Меркурий», 194044, СанктПетербург, ул. Ботаническая, д. 15, к. 1, оф. 18 (RU); - закрытое акционерное общество "ЗИНГЕР-Столица", 125040, Москва, ул. Правды, д. 21, стр. 1 (RU); - общество с ограниченной ответственностью "ЗИНГЕР-ПРОФЕШНЛ", 129110, Москва, пр-кт Мира, д. 69, стр. 1 (RU); - общество с ограниченной ответственностью "Юниверсал-импорт", 195271, СанктПетербург, ул. Бестужевская, д. 10, литера А, пом. 9Н, к. 75 (RU); - ФИО5, 196240, Санкт-Петербург, Пулковское шоссе, 9/1, 349 (RU); - общество с ограниченной ответственностью «ЗЕОН», 196240, Санкт-Петербург, ул. Кубинская, д. 75, корп. 1, литер А, оф. 214; - общество с ограниченной ответственностью «Плант», 195271, Санкт-Петербург, ул. Бестужевская, д. 10, литер А, пом. 9Н, к. 75; Одновременно судом у истца запрошены копии платежных поручений №130 от 28.10.2021 и №131 от 06.12.2021, а также иных платежных поручений и документов, подтверждающих факт исполнения лицензионных договоров от 26.02.2019 и 11.08.2021.

07.02.2023 от федерального государственного бюджетного учреждения «Федеральный институт промышленной собственности» копии административных дел по государственной регистрации предоставления права использования товарного знака по свидетельству №266060 на основании лицензионных договоров.

Таким образом, исполнение лицензионного договора в 2021 и 2022 годах подтверждено платежными поручениями, приобщенными истцом к материалам дела 11.04.2023.

С учетом изложенного, довод ответчика о недоказанности реального исполнения лицензионного договора не нашел подтверждения в материалах дела.

В соответствии с расчетом истца заявленная к взысканию с ответчика компенсация за нарушение исключительного права определена путем деления ежегодного вознаграждения на 2 (количество классов МКТУ, указанных в лицензионном договоре), деления на 12 месяцев и умножения на 2 (двукратная стоимость использования права).

Как разъяснено в пункте 61 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 № 10 "О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - Постановление № 10), заявляя требование о взыскании компенсации в двукратном размере стоимости права использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации либо в двукратном размере стоимости контрафактных экземпляров (товаров), истец должен представить расчет и обоснование взыскиваемой суммы, а также документы, подтверждающие стоимость права использования либо количество экземпляров (товаров) и их цену.

Если правообладателем заявлено требование о выплате компенсации в двукратном размере стоимости права использования произведения, объекта смежных прав, изобретения, полезной модели, промышленного образца или товарного знака, то определение размера компенсации осуществляется исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное их использование тем способом, который использовал нарушитель.

Определенный таким образом размер по смыслу пункта 3 статьи 1252 ГК РФ является единственным (одновременно и минимальным, и максимальным) размером компенсации, предусмотренным законом, в связи с чем суд не вправе снижать ее размер по своей инициативе.

Ответчик вправе оспорить стоимость права использования, на основании которой истцом рассчитан размер компенсации. В случае если ответчик не оспорит рассчитанный истцом размер компенсации (не заявит соответствующий довод и не обоснует его), исковые требования подлежат удовлетворению в заявленном размере.

Представление в суд лицензионного договора (иных договоров) не предполагает, что компенсация во всех случаях должна быть определена судом в двукратном размере цены указанного договора (стоимости права использования), поскольку с учетом норм пункта 4 статьи 1515 ГК РФ за основу рассчитываемой компенсации должна быть принята цена, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование соответствующего товарного знака тем способом, который использовал нарушитель.

В случае если размер компенсации рассчитан истцом на основании лицензионного договора, то суд соотносит условия указанного договора и обстоятельства допущенного нарушения: срок действия лицензионного договора; объем предоставленного права; способы использования права по договору и способ допущенного нарушения; перечень товаров и услуг, в отношении которых предоставлено право использования и в отношении которых допущено нарушение (применительно к товарным знакам); территория, на которой допускается использование (Российская Федерация, субъект Российской Федерации, или иная территория); иные обстоятельства.

Следовательно, арбитражный суд может определить другую стоимость права использования соответствующего товарного знака тем способом и в том объеме, в котором его использовал нарушитель, и, соответственно, иной размер компенсации по сравнению с размером, заявленным истцом.

Исходя из приведенных норм права, а также положений части 1 статьи 65 АПК РФ, при предъявлении требования о взыскании компенсации за нарушение исключительного права доказыванию подлежат: факт принадлежности истцу указанного права и факт его нарушения ответчиком путем незаконного использования. При определении размера компенсации подлежат учету вышеназванные критерии.

Ответчиком не представлялись какие-либо доказательства, в том числе иные лицензионные договоры или иные сведения о цене, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование товарного знака истца.

Примененный судом первой инстанции алгоритм определения цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование спорного товарного знака, не противоречит положениям статьи 1515 ГК РФ, а также разъяснениям, содержащимся в пункте 61 Постановления № 10.

Взысканный судом первой инстанции размер компенсации не влечет недобросовестного обогащения истца, а также избыточного вторжения в имущественную сферу ответчика, при этом безусловно лишает последнего стимулов к бездоговорному использованию объектов интеллектуальной собственности.

Взыскание судом компенсации в размере ниже исчисленного истцом, исходя из двукратной стоимости права использования товарного знака возможно в случае, если судом определена иная цена, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование соответствующего результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации тем способом, который использовал нарушитель.

При этом для определения размера стоимости права использования товарного знака суд должен определить (с учетом доводов и возражений лиц, участвующих в деле) на что конкретно направлены (если они имеются) доводы ответчика о необходимости взыскания компенсации в меньшем размере, чем заявлено истцом, - на оспаривание доказываемой истцом цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование спорного товарного знака, либо на установление обстоятельств, позволяющих снизить размер компенсации ниже установленного по формуле (пункты 1, 2 части 4 статьи 1515 ГК РФ).

Поскольку формула расчета размера компенсации, определяемого исходя из двукратной стоимости права использования соответствующего результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации (пункт 2 части 4 статьи 1515 ГК РФ), императивно определена законом, доводы ответчика о несогласии с заявленным истцом расчетом размера компенсации могут основываться лишь на оспаривании указанной истцом цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование права, и подтверждаться соответствующими доказательствами, обосновывающими иной размер стоимости этого права. При определении стоимости права использования спорного товарного знака необходимо учитывать способ его использования нарушителем, в связи с чем за основу расчета размера компенсации должна быть взята только стоимость права за аналогичный способ использования.

Поддержанная в апелляционной жалобе позиция ответчика относительно необходимости уменьшения размера компенсации за нарушение исключительных авторских прав истца не обоснована и не учитывает нормы действующего правового регулирования о том, что взыскание с нарушителя исключительного права компенсации в размере значительно ниже затрат на защиту исключительного права, которые вынужден нести правообладатель, ограничивает возможность защиты интеллектуальной собственности, и не только не обеспечит восстановления имущественной сферы истца, но и не будет способствовать достижению публично-правовой цели - стимулированию участников гражданского оборота к добросовестному, законопослушному поведению, исключающему получение необоснованных преимуществ в предпринимательской деятельности с помощью неправомерных методов и средств.

Взыскание компенсации в предложенном ответчиком размере, исходя из определения в качестве периода нарушения – один день, или путем деления указанной в лицензионном договоре суммы на количество субъектов не покрывает затраты правообладателя на защиту своего исключительного права, не соответствует требованиям справедливости, равенства и соблюдения баланса прав и законных интересов сторон. Подобная ситуация противоречит пункту 4 статьи 1 ГК РФ, согласно которому никто не вправе извлекать преимущества из своего незаконного или недобросовестного поведения, и фактически препятствует правообладателю защищать свое нарушенное право в судебном порядке.

Кроме того, при определении компенсации в двукратном размере стоимости права использования объекта интеллектуальной собственности, определяемой исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование такого объекта, рассчитанной истцом на основании вознаграждения по лицензионному договору, следует исходить из того, что срок использования нарушителем исключительного права, который должен учитываться при определении размера компенсации, должен соответствовать сроку, на который в условиях обычной хозяйственной практики предоставляется право использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации.

При этом заключение лицензионного договора на один день очевидно не соответствует сложившейся хозяйственной практике заключения лицензионных договоров, которая ориентирована на формирование достаточно длительных, устойчивых правоотношений между лицензиаром и лицензиатом.

Предлагаемый ответчиком подход к установлению цены, которая при сравнимых условиях взыскивается за правомерное использование объектов интеллектуальной собственности, не отвечает смыслу правового регулирования интеллектуальной собственности и не соответствует сложившейся правоприменительной практике.

Более того, доказательств незаконного использования товарного знака ответчиком менее месяца в деле не имеется, в связи с чем, оснований для применения размера договорного лицензионного вознаграждения за 1 день не усматривается.

С учетом изложенного, довод заявителя ответчика о необходимости уменьшения размера компенсации за нарушение исключительных авторских прав истца до 1260 руб., исходя из применения при расчете в качестве периода нарушения - 1 день использования, ошибочен, нормативно не мотивирован применительно к обстоятельствам настоящего дела в связи с чем правомерно отклонен судом первой инстанции.

Норма подпункта 2 пункта 4 статьи 1515 ГК РФ, будучи избранной истцом в качестве способа защиты нарушенного права, не предполагает возможности изменения суммы компенсации по усмотрению суда произвольно. Размер компенсации, даже заявленный на основании положений подпункта 2 пункта 4 статьи 1515 ГК РФ, может быть снижен судом, однако такое снижение возможно только при соответствующем обосновании. При этом требование двукратности должно быть соблюдено, поскольку этот коэффициент на законодательном уровне признан соразмерным последствиям нарушения исключительных прав.

Как следует из позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в постановлении от 13.12.2016 № 28-П, компенсация по своей природе является штрафной санкцией за незаконное использование исключительных прав другого лица, в связи с чем может превышать размер нанесенного ущерба.

Суд учитывает, что согласно разъяснениям, изложенным в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 13.12.2016 №28-П, в силу значительной специфики объектов интеллектуальной собственности, обусловленной их нематериальной природой, правообладатели ограничены, как в возможности контролировать соблюдение принадлежащих им исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации третьими лицами и выявлять допущенные нарушения, так и возможности установить точную или, по крайней мере, приблизительную величину понесенных ими убытков (особенно в виде упущенной выгоды), в том числе, если правонарушение совершено в сфере предпринимательской деятельности.

Целью компенсации является возмещение потерпевшему действительных неблагоприятных последствий нарушения, а не наказание правонарушителя.

Совокупность мер гражданско-правовой ответственности за нарушение права на произведения изобразительного искусства составляет самостоятельный и достаточный комплекс средств для обеспечения защиты интересов правообладателя, не может преследовать цели защиты исключительно интересов правообладателя и должно быть направлено, прежде всего, на пресечение противоправного поведения, посягающего на публичный порядок, в частности, недопущение оборота контрафактных товаров.

При определенных условиях возможно снижение судом размера компенсации ниже низшего предела, установленного статьями 1301 и 1515 ГК РФ, однако такое уменьшение возможно лишь по заявлению ответчика и при следующих условиях: убытки поддаются исчислению с разумной степенью достоверности, а их превышение должно быть доказано ответчиком; правонарушение совершено впервые; использование объектов интеллектуальной собственности, права на которые принадлежат другим лицам, с нарушением этих прав не являлось существенной частью деятельности ответчика и не носило грубый характер.

Снижение размера компенсации ниже минимального предела, установленного законом, является экстраординарной мерой, должно быть мотивировано судом и обязательно подтверждено соответствующими доказательствами (пункт 21 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации №3 (2017), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 12.07.2017).

Верховный Суд РФ в определении от 26.02.2020 по делу № 305-ЭС19-26346 указал: «Конституционный Суд Российской Федерации в пункте 4.2 Постановления от 13.12.2016 № 28-П разъяснил, что взыскание предусмотренной подпунктом 1 статьи 1301, подпунктом 1 статьи 1311 и подпунктом 1 пункта 4 статьи 1515 ГК РФ компенсации за нарушение интеллектуальных прав, будучи штрафной санкцией, преследующей, в том числе, публичные цели пресечения нарушений в сфере интеллектуальной собственности».

В рассматриваемом случае осуществление продажи контрафактных товаров создает конкуренцию лицензионному товару, в том числе за счет более низкой цены, снижается инвестиционная привлекательность интеллектуальной собственности для лицензиатов из-за широкого распространения контрафактной продукции, у потребителя создается ложное представление о качестве товара, о правообладателе.

Ответчик, являясь профессиональным участником рынка, должен быть осведомлен о наличии контрафактной продукции на рынке и о противозаконности торговли такой продукцией, и, следовательно, должен был предпринять меры к определению, торгует ли он контрафактной продукцией, а также приобрести на реализацию продукцию лицензионную. Проверка происхождения товара является такой же обязанностью предпринимателя, как и проверка качества продукции, которую он реализует. Сведения о наличии зарегистрированных товарных знаков в РФ являются открытыми, помимо реестра Роспатента.

Лицо, осуществляющее предпринимательскую деятельность по продаже товаров, в которых содержатся объекты интеллектуальной собственности, - с тем чтобы удостовериться в отсутствии нарушения прав третьих лиц на эти объекты - должно получить необходимую информацию от своих контрагентов. Обладатель нарушенного права в целях реализации предписаний статьи 44 (часть 1) Конституции Российской Федерации освобождается от доказывания размера причиненных ему убытков, а санкция в виде выплаты компенсации подлежит применению независимо от вины нарушителя (пункт 3 статьи 1250 и пункт 3 статьи 1252 ГК Российской Федерации).

В материалы дела ответчиком не представлено доказательств попыток проверить партию товара на контрафактность, что свидетельствует о грубом характере нарушения.

С учетом изложенного, ответчик, будучи специализированным субъектом права, ведущим экономическую деятельность, совершил действия, которые нельзя характеризовать исходящими из принципа надлежащего исполнения обязательств (статья 309 ГК РФ), а также принципа добросовестности (статья 10 ГК РФ), выраженные в предложении к продаже и продаже, что напрямую нарушает действующее законодательство, о чем он, как специализированный субъект не может не знать.

Сама по себе низкая стоимость контрафактного товара по данной категории дел не имеет юридического значения.

При этом суд разъясняет, что споры, связанные с защитой интеллектуальных прав, обусловлены не стоимостью самих товаров, а стоимостью договоров авторского заказа, в том числе, на создание дизайна каждого товарного знака, придание им оригинального облика.

Отсутствие обязанности доказывания размера причиненных убытков подтверждается пунктом 59 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации», согласно которому компенсация подлежит взысканию при доказанности факта нарушения, при этом правообладатель не обязан доказывать факт несения убытков и их размер.

В силу значительной специфики объектов интеллектуальной собственности, обусловленной их нематериальной природой, правообладатели ограничены как в возможности контролировать соблюдение принадлежащих им исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации третьими лицами и выявлять допущенные нарушения, так и в возможности установить точную или по крайней мере приблизительную величину понесенных ими убытков (особенно в виде упущенной выгоды), в том числе если правонарушение совершено в сфере предпринимательской деятельности.

Распространение контрафактной продукции, с одной стороны, наносит урон репутации правообладателя, снижает доверие со стороны покупателей, негативно отражается на коммерческой деятельности правообладателя, в том числе снижает интерес потенциальных партнеров к заключению лицензионных договоров, а также является недобросовестной конкуренцией и ущемляет права лиц, действующих на основании лицензионных соглашений/договоров. С другой стороны, от использования контрафактного товара страдают интересы не только правообладателей, но и потребителей, поскольку те вводятся в заблуждение при покупке, полагая, что приобретают качественный и лицензионный товар.

Исходя из изложенного, принимая во внимание правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации, сформулированные в постановлениях от 13.12.2016 №28-П, от 13.02.2018 №8- П и от 24.07.2020 №40-П, а также правовую позицию Верховного Суда Российской Федерации, изложенную в пункте 62 Постановлении Пленума ВС РФ №10, суд пришел к верному выводу, что в настоящем случае в нарушение статьи 65 АПК РФ ответчиком не доказано наличие оснований для снижения размера компенсации.

Документальных доказательств того, что заявленный истцом размер компенсации является чрезмерным, а также наличия иных исключительных оснований для снижения предъявленного истцом к взысканию размера компенсации ответчиком не представлено.

Доводы ответчика о принятии мер, направленных на снижение административной нагрузки на малый бизнес, об отсутствии доказательств наступления неблагоприятных последствий вследствие использования ответчиком товарного знака; последующей проверке ответчиком реализуемого товара, низкой покупательской способности населенного пункта, в котором ответчик ведет деятельность, отсутствии ранее нарушений ответчиком исключительных прав; продажа ответчиком трех товаров в одном чеке (единство намерений) суд отклоняет в связи с тем, что такие обстоятельства не свидетельствуют о наличии исключительных оснований для снижения размера компенсации.

Ссылка ответчика на то, что он не являлся изготовителем спорного товара, несостоятельна, поскольку ответственность за нарушение исключительных прав наступает за каждый факт нарушения.

Нельзя согласиться с доводами ответчика со ссылкой на незнание о контрафактном характере спорного товара.

Согласно абз.3 пункта 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

К лицам, осуществляющим предпринимательскую деятельность, связанную с использованием результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации, права на которые им не принадлежат, предъявляются повышенные требования, невыполнение которых рассматривается как виновное поведение.

Соответственно, лицо, осуществляющее предпринимательскую деятельность по продаже товаров, в которых содержатся объекты интеллектуальной собственности, - с тем, чтобы удостовериться в отсутствии нарушения прав третьих лиц на эти объекты - должно получить необходимую информацию от своих контрагентов об отсутствии нарушения исключительных прав; обратное свидетельствует о неразумности его поведения.

Само по себе ходатайство ответчика о снижения размера компенсации со ссылками на тяжелое материальное положении, наличие на иждивении несовершеннолетних детей, в отсутствие документов, подтверждающих реальный доход предпринимателя в спорный период и в момент рассмотрения дела в суде, не являются достаточными доказательствами, свидетельствующими о наличии оснований для снижения компенсации.

Представленные ответчиком договоры аренды, выписки из СберБизнес, справка о доходах по вкладам, документы по оплате патента не подтверждают сложное материальное положение ответчика.

Изложенные в расчете доходов и расходов данные о затратах на товар и транспорт документально не подтверждены.

В рассматриваемом случае ответчиком не доказано, что обращаясь за судебной защитой, истец преследовал какие-либо недобросовестные цели. Факт осуществления ООО «ЗИНГЕР СПБ» закупки товаров у ответчика и последующее его обращение за защитой нарушенных прав как раз и выступает одним из способов борьбы с распространением контрафактной продукции, направлено в целом на поддержание законности хозяйственного оборота в стране, защиту прав потребителей. Увеличение размера исковых требований - процессуальное право истца. Направление искового заявления ответчику на другую сумму о недобросовестности со стороны истца никоим образом не свидетельствует.

Суд апелляционной инстанции учитывает, что компенсация является штрафной мерой ответственности и преследует, помимо прочих целей, цель общей превенции совершения правонарушений, что не выполняется в случае необоснованного снижения компенсации со стороны суда.

Доводы по существу спора, опровергающие установленные судом первой инстанции обстоятельства и его выводы, в апелляционной жалобе не приведены.

Истцом, помимо возмещения расходов по уплате государственной пошлины, заявлено о взыскании судебных издержек в размере 340 руб. - стоимости вещественного доказательства (маникюрный инструмент – 3 шт.), 120 руб. – суммы почтовых расходов за отправление претензии и искового заявления, 200 руб. – расходов на получение выписки из ЕГРИП.

В соответствии с пунктом 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.01.2016 № 1 "О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела" перечень судебных издержек, предусмотренный указанными кодексами, не является исчерпывающим. Расходы, понесенные истцом в связи с собиранием доказательств до предъявления искового заявления в суд, могут быть признаны судебными издержками, если несение таких расходов было необходимо для реализации права на обращение в суд и собранные до предъявления иска доказательства соответствуют требованиям относимости, допустимости.

Как следует из пункта 10 названного Постановления № 1, лицо, заявляющее о взыскании судебных издержек, должно доказать факт их несения, а также связь между понесенными указанным лицом издержками и делом, рассматриваемым в суде с его участием.

Приобретение контрафактного товара вызвано необходимостью доказывания довода о нарушении исключительного права истца, указанные расходы относимы к предмету спора, подлежат компенсации истцу, и, по сути, составляют убытки истца, как расходы, понесенные в связи с необходимостью восстановления нарушенного права.

Факт несения расходов на приобретение товаров в сумме 340 руб. подтвержден материалами дела (кассовым чеком от 09.04.2022).

В подтверждение почтовых затрат истцом представлены список №275 внутренних почтовых отправлений от 22.09.2022 и кассовый чек от 22.09.2022 (Т.2, л.д. 3-6) на сумму 59 руб.

В остальной части суд согласился с ответчиком о недоказанности несения почтовых расходов (в сумме 120 руб.).

Факт оплаты выписки из ЕГРИП подтверждается копией чека по операции от 27.04.2022 Сбербанк онлайн, приобщенной с исковым заявлением к материалам дела.

Доказательств возмещения таких расходов в рамках другого дела ответчик не представил.

При этом суд верно обратил внимание, что без оплаты соответствующей государственной пошлины выписка из ЕГРИП налоговым органом не предоставляется.

В соответствии с пунктом 1 статьи 7 Федерального закона от 08.08.2001 № 129-ФЗ (ред. от 31.07.2020) "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" предоставление содержащихся в государственных реестрах сведений и документов, а также предусмотренной пунктом 6 статьи 6 настоящего Федерального закона справки осуществляется за плату, если иное не установлено федеральными законами.

В пункте 1 Постановления Правительства Российской Федерации от 19.05.2014 № 462 "О размере платы за предоставление содержащихся в Едином государственном реестре юридических лиц и Едином государственном реестре индивидуальных предпринимателей сведений и документов и признании утратившими силу некоторых актов Правительства Российской Федерации" установлено, что за предоставление содержащихся в Едином государственном реестре юридических лиц или Едином государственном реестре индивидуальных предпринимателей сведений о конкретном юридическом лице или об индивидуальном предпринимателе на бумажном носителе взимается плата в размере 200 рублей.

Адрес регистрации индивидуального предпринимателя является его персональными данными и не размещаются в открытом доступе на сайте Федеральной налоговой службы.

Поскольку возможность получения информации об адресе регистрации индивидуального предпринимателя предусмотрена лишь путем получения государственной услуги по предоставлению сведений и документов, содержащихся в Едином государственном реестре юридических лиц и Едином государственном реестре индивидуальных предпринимателей, порядок обращения за которой установлен Административным регламентом предоставления Федеральной налоговой службой государственной услуги по предоставлению сведений и документов, содержащихся в Едином государственном реестре юридических лиц и Едином государственном реестре индивидуальных предпринимателей, утвержденным Приказом ФНС России от 19.12.2019 № ММВ-7-14/640@, установив факт наличия в деле такой выписки из ЕГРИП, суд признал такие расходы обоснованными, понесенными в связи с рассмотрением настоящего дела.

Доводы подателя жалобы о том, что суд первой инстанции не разъяснил ответчику право заявить ходатайство о проведении судебной экспертизы, суд отклоняет, поскольку в настоящем случае, исходя из принципов равноправия сторон и состязательности арбитражного процесса, учитывая, что в спорных правоотношениях предприниматель не является слабой стороной, настоящий спор не относится к категории дел, по которым проведение экспертизы является обязательным.

Исходя из сведений электронного дела, возможно нарушено правило о тайне совещания судей при принятии решения – информация об удовлетворении иска опубликована ранее (05.01.21 мск), чем оглашена резолютивная часть решения (05.04 мск), ошибочен, не нашел подтверждения в ходе рассмотрения жалобы.

Нормы материального права применены арбитражным судом первой инстанции правильно. Нарушений норм процессуального права, являющихся в силу части 4 статьи 270 АПК РФ в любом случае основаниями для отмены судебного акта, судом апелляционной инстанции не установлено.

Апелляционная жалоба удовлетворению не подлежит.

Расходы по уплате государственной пошлины в размере 3 000 руб. при подаче апелляционной жалобы в связи с отказом в ее удовлетворении суд апелляционной инстанции по правилам статьи 110 АПК РФ относит на подателя жалобы. Поскольку доказательств уплаты государственной пошлины в указанном размере суду апелляционной инстанции не представлено, а представлен чек-ордер на сумму 2604 рублей таковая подлежит довзысканию с ответчика в доход федерального бюджета в размере 396 рублей.

Руководствуясь статьями 110, 258, 268, 271, пунктом 1 статьи 269 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

решение Арбитражного суда Кемеровской области от 02.05.2023 по делу № А27-21003/2022 оставить без изменения, а апелляционную жалобу индивидуального предпринимателя ФИО4 – без удовлетворения.

Взыскать с индивидуального предпринимателя ФИО4, город Мариинск, Кемеровская область – Кузбасс ОГРНИП <***>, ИНН <***> в доход федерального бюджета 396 руб. государственной пошлины по апелляционной жалобе.

Постановление может быть обжаловано в порядке кассационного производства в Суд по интеллектуальным правам в срок, не превышающий двух месяцев со дня вступления его в законную силу, путем подачи кассационной жалобы через Арбитражный суд Кемеровской области.

Председательствующий

ФИО1

Судьи

ФИО2

ФИО3