Председательствующий Гладких Р.А.
Дело № 22-1225/2023
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
г. Абакан 31 августа 2023 года
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Республики Хакасия в составе:
председательствующего Карпова В.П.,
судей Прилепова Д.Е.,
ФИО2,
при секретаре Крыциной А.И.,
с участием:
прокурора отдела прокуратуры РХ ФИО3,
осужденных ФИО4,
ФИО5,
защитников - адвокатов Антонова И.Н.,
Антонова Д.И.
рассмотрела в судебном заседании апелляционные жалобы (основные и дополнительные) осужденного ФИО4 и его защитника Антонова И.Н., осужденной ФИО5 и её защитника Антонова Д.И. на приговор Абаканского городского суда Республики Хакасия от 30 мая 2023 года, которым
ФИО4, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в городе <адрес>, гражданин Российской Федерации, с высшим образованием, состоящий в фактических семейных отношениях, имеющий малолетнего ребенка, являющийся индивидуальным предпринимателем (частный детектив), военнообязанный, несудимый, зарегистрированный и проживающий по адресу: <адрес>,
осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 159 УК РФ к лишению свободы на срок 3 года, в соответствии со ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком 2 года 6 месяцев с возложением определенных обязанностей, на основании ч. 3 ст. 47 УК РФ с лишением права заниматься частной детективной (сыскной) деятельностью на срок 2 года,
ФИО5, родившаяся ДД.ММ.ГГГГ в городе <адрес>, гражданка Российской Федерации, с высшим образованием, состоящая в фактических семейных отношениях, имеющая малолетнего ребенка, пенсионер ФСИН, невоеннообязанная, несудимая, зарегистрированная и проживающая по адресу: <адрес>,
осуждена по ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 159 УК РФ к лишению свободы на срок 2 года 6 месяцев, в соответствии со ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком 2 года с возложением определенных обязанностей, на основании ч. 3 ст. 47 УК РФ с лишением права занимать должности на государственной службе, связанные с осуществлением функций представителя власти, организационно-распорядительных и (или) административно-хозяйственных полномочий в органах федеральной службы исполнения наказаний, на срок 1 год 6 месяцев.
Разрешены вопросы о мере процессуального принуждения, вещественных доказательствах.
Изучив обстоятельства дела, заслушав доклад председательствующего по доводам апелляционных жалоб (основных и дополнительных), возражений на жалобы, выслушав мнения участников судебного заседания, судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
ФИО4 и ФИО5 осуждены за покушение на мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем обмана, в крупном размере, которое не было доведено до конца по независящим от них обстоятельствам.
Преступление совершено ФИО4 и ФИО5 в период с 14 по ДД.ММ.ГГГГ в <адрес> при обстоятельствах, указанных в описательно-мотивировочной части приговора.
В апелляционной жалобе (основной) осужденный ФИО4 выражает несогласие с приговором суда, вынесенным с нарушением постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2016 года № 55 «О судебном приговоре». Также утверждает о нарушении законодательства и фальсификации в ходе предварительного следствия и нарушении ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» при сборе соответствующих материалов.
Отмечает, что основанием для проведения оперативно-розыскных мероприятий явились ложные сообщения о преступлении от Потерпевший №1, которые при проведении ОРМ не нашли своего подтверждения. Также её показания, данные в суде, не подтверждены материалами дела. Орган следствия и суд «опирались» на протокол допроса в качестве подозреваемого ФИО4 от 20.01.2022 года, оставив без внимания, что эти показания опровергнуты психолого-лингвистической экспертизой, а протокол допроса в качестве обвиняемого от 21.01.2022 года был сфальсифицирован, что установлено в суде. При этом первоначальные объяснения ФИО4, данные им сотруднику УФСБ, а затем следователю, не приняты во внимание. Указывает, что при проведении доследственной проверки по сообщению о незаконных методах следствия было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 01.07.2022 года, которое содержит ложные сведения о пояснениях ФИО4 и в настоящее время обжалуется в порядке ст. 125 УПК РФ.
Полагает, что сама оценка судом доказательств дана не просто в предположительной форме, но путем отражения заведомо недостоверных сведений, а оценивая заключение дополнительной психолого-лингвистической экспертизы, суд основывался на предположительных фактах. Следовательно, приговор постановлен на ложных показаниях потерпевшей и предположениях.
Просит приговор Абаканского городского суда РХ от 30 мая 2023 года отменить, вынести оправдательный приговор.
В дополнительной апелляционной жалобе от 29 июля 2023 года осужденный ФИО4 считает приговор суда не основанным на фактических обстоятельствах дела и постановленным с нарушением норм уголовно-процессуального закона.
Вопреки обвинению суд криминализировал все действия ФИО4 в период с 21 час. 47 мин. 14 января 2023 года по 16 час. 13 мин. 19 января 2023 года, тогда как в период с 16 января 2023 года до 09 часов 19 января 2023 года он отсутствовал в г. Абакане.
Утверждает, что приговор построен на противоречивых показаниях потерпевшей, заключении экспертизы, основанном на предположениях, показаниях ФИО7, не сообщавшего о преступных действиях П-ных, а также результатах ОРМ, основанных на недостоверных объяснениях Потерпевший №1
Не соглашаясь с выводами суда относительно недостоверности сообщения Потерпевший №1 в <адрес> отмечает, что ложная версия потерпевшей о требовании с нее 600 000 рублей не нашла своего подтверждения. Суд в этой связи указал, что не учитывает данную сумму в предъявленном обвинении, хотя обвинение соответствующего указания не содержит.
При производстве ОРМ допущены нарушения. В частности, 250 000 рублей, выданные ФИО4, что подтвердили свидетели, затем вновь оказались в столе, откуда изъяты. Данному факту фальсификации оценки не дано.
Приводя содержание приговора в части отражения судом разговоров между П-ными и Потерпевший №1, полагает, что суд истолковал звукозапись разговоров по своему усмотрению. Любые пояснения ФИО4, в том числе относительно возможности сбора различной информации, толкуются судом как криминальные.
Суд произвольно толкует события, о которых поясняли П-ны. Слова ФИО5 о поддержке администрации означали лишь согласие администрации с ходатайством осужденного в суд, что подтверждено и показаниями свидетеля ФИО8 Установлено, что справку в отношении ФИО15 готовили по указанию ФИО8, который и передал ее ФИО4, однако судом это истолковано как приобретение ФИО4 этой справки на возмездной основе. Высказывания П-ных о нецелесообразности обращения в суд с неснятым взысканием оцениваются судом как «речь о непроцессуальных действиях ФИО4», что противоречит заключению психолого-лингвистической экспертизы, согласно которому ФИО4 исключил незаконные способы решения вопроса, в том числе «неофициальные» обращения, желая использовать другие способы достижения результата. При этом выводы психолого-лингвистической экспертизы, проведенной на предварительном следствии, и первый блок ответов в заключении экспертизы, проведенной в суде, не были предметом оценки суда.
Использованные судом ответы во втором блоке заключения, как подтверждено экспертом, носят вариативный и предположительный характер, основаны на опросе Потерпевший №1, притом что последняя отказалась от его содержания.
Суд принял как доказательство протокол допроса ФИО4 в качестве подозреваемого, из которого следует, что ФИО4 сообщил Потерпевший №1, что вопрос о смягчении режима содержания ее дочери уже решен. Однако подобных разговоров аудиозапись не содержит, что указывает на изначальную фальсификацию доказательств, подтвержденную и признанием недопустимым протокола допроса в качестве обвиняемого.
Не соглашается с оценкой судом участия ФИО5 в разговорах и факта получения справки: «ФИО4 убеждает Потерпевший №1, что понес траты, связанные с получением справки». Такая оценка противоречит показаниям свидетелей ФИО20 и ФИО9, а также заключению психолого-лингвистической экспертизы.
Обращает внимание, что ни ФИО4, ни ФИО5 не давали обещания, что смягчение режима содержания ФИО15 будет достигнуто, в том числе путем обращения к руководству УФСИН. Тем не менее, обращение ФИО4 к ФИО8 криминализировано судом, а вопросы суда свидетелю ФИО8 направлены на создание искусственных доказательств того, что ФИО4 пытался использовать личное знакомство. Между тем из записи разговоров следует, что ФИО4 обращался к руководителю лишь с целью исключения самодурства со стороны администрации колонии.
Несмотря на показания адвоката ФИО10, факт встречи с ним ФИО4 и передачи денег, показания Потерпевший №1 и аудиозапись разговоров о привлечении адвоката, суд сделал вывод об однократном посещении ФИО15 адвокатом. Данный вывод противоречит доказательствам, подтверждающим, что изъятые 250 000 рублей предназначались адвокату в качестве гонорара.
Фразу ФИО4 о том, что деньги он берет за свою работу, суд оценил без ее продолжения об отказе давать взятки, не приняв во внимание заключение психолого-лингвистической экспертизы от 19 мая 2022 года.
Показания Потерпевший №1 о жестах ФИО4, подразумевающих вознаграждение должностных лиц, суд оценил как достоверные вопреки аудиозаписи и другим доказательствам, включая заключение специалиста ФИО47, которое необоснованно отвергнуто судом. Вместе с тем суд неверно оценил провокацию Потерпевший №1, предлагавшую решить вопрос «не по правильному пути».
Судом оставлены без внимания нарушения при производстве ОРМ, в том числе составление «задним числом» постановления о рассекречивании.
Не установив факт обмана со стороны ФИО4 и ФИО5, суд использует понятие «убеждение», смешивая в приговоре события и приводя выводы, не соответствующие аудиозаписи. Понятие «убеждение» толкуется экспертами как способ доказать свою позицию, точку зрения, однако предложение потерпевшей законных способов решения ее вопроса толкуется судом как обман.
Возвращаясь к ранее приведенным доводам о неверном толковании судом высказываний ФИО4 и ФИО5, в том числе о необходимости «поддержки администрации» и отсутствии гарантий результата, ссылается на заключение психолого-лингвистической экспертизы. По мнению осужденного, установленные заключением названной экспертизы и иными доказательствами обстоятельства исключают вывод о действиях П-ных, направленных на обман Потерпевший №1 в том, что вопрос о смягчении режима содержания ее дочери будет решен с руководством УФСИН. На то же указывают и гарантии ФИО4 возвратить деньги при невозможности выполнения поручения.
Утверждение суда об отсутствии у ФИО4 намерения писать жалобы сделано без учета разъяснения потерпевшей о том, что ходатайства и жалобы следует заявлять после снятия дисциплинарного взыскания.
Приводя положения Закона «О частной детективной и охранной деятельности», считает, что судом они истолкованы усеченно. Также судом не принято во внимание наличие у ФИО4 высшего юридического образования и опыта работы, что позволяет ему в любом случае оказывать гражданам юридическую помощь.
Отмечает, что заключение договора с Потерпевший №1 и сообщение ей о поступлении звонков руководству УФСИН «с разных сторон» неверно истолковано судом как криминальные действия, а вывод о получении судом информации у должностных лиц на возмездной основе не соответствует действительности.
Суд не направил в соответствующие органы сообщенные ему сведения о незаконных методах ведения следствия, принуждении ФИО4 к даче показаний и фальсификации протоколов допросов. Суд нарушил условия состязательности, возобновив судебное следствие, не предупредив заблаговременно участников процесса, однако государственному обвинителю об этом было заранее известно.
При допросах потерпевшей Потерпевший №1 и эксперта ФИО11 суд прерывал вопросы адвоката, комментируя ответы на них, а при допросе свидетеля ФИО7 подвергал его показания сомнению, неоднократно предупреждая об ответственности и повышая голос.
Указанные действия суда, направленные на исключение состязательности сторон, повлекли внесение в приговор недостоверных сведений, что исказило саму суть правосудия.
Просит приговор в отношении ФИО4 и ФИО5 отменить и оправдать их за отсутствием состава преступления.
В апелляционной жалобе (основной) защитник Антонов И.Н. в интересах осужденного ФИО4 со ссылкой на ст. 389.15 УПК РФ выражает несогласие с приговором в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела, существенным нарушением уголовно-процессуального закона, а также несправедливостью приговора.
Считает, что при постановлении приговора суд не учел доводы стороны защиты о незаконности производства предварительного следствия. Оценивая доводы защиты с указанием на конкретные допущенные при проведении ОРМ нарушения, а также действия сотрудников УФСБ России по РХ и СУ СК РФ по РХ Красноярскому краю и Республике Хакасия, суд не привел эти доводы в приговоре, а отвергая их, не привел фактические обстоятельства или нормы закона, отразив собственное мнение.
Обращает внимание, что суд незаконно использовал показания потерпевшей Потерпевший №1, которые противоречивы как между собой, так и относительно других доказательств (показания свидетелей, аудиозаписи разговоров, заключение психолого-лингвистической экспертизы и т.д.), указав на отсутствие оснований им не доверять. Выводы суда противоречат содержанию исследованных доказательств.
Отмечает, что ФИО4 и ФИО5 признаны виновными в совершении умышленного преступления группой лиц без предварительного сговора, однако момент возникновения преступного умысла у каждого из них, ни органом следствия, ни судом не установлен. Доводы стороны защиты о том, что это не позволяет отделить криминальные действия от некриминальных, судом отвергнуты как несостоятельные. Вывод суда о том, что отсутствие в обвинении времени возникновения умысла у каждого из осужденных правового значения не имеет и прав на защиту не нарушает, противоречит ст. 5 УК РФ. Объективное вменение, то есть уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается.
Таким образом, выводы суда, допускающие объективное вменение ФИО4 и ФИО5, не разделяющие криминальных действий от некриминальных, являются фундаментальным нарушением Уголовного закона, допущенным судом при вынесении приговора, свидетельствующим о его пристрастности и незаконности. Выводы суда относительно обстоятельств дела, допустимости доказательств противоречивы.
Просит приговор Абаканского городского суда РХ от 30 мая 2023 года отменить, вынести оправдательный приговор.
В дополнительной апелляционной жалобе от 19 июля 2023 года защитник Антонов И.Н. со ссылкой на положения ст. 297, 389.15 УПК РФ считает приговор подлежащим отмене.
Приводя обстоятельства инкриминируемого преступления, которые отражены в обжалуемом приговоре, отмечает, что судом установлено, что обман потерпевшей заключался в сообщении ей сведений о наличии у ФИО4 возможности решить вопрос с руководством УФСИН России по Республике Хакасия о смягчении режима содержания осужденной ФИО15 именно в ИК-28.
Исходя из приговора объективная сторона преступления в части способа его совершения – обмана, заключается в сообщении Потерпевший №1 ФИО4 и ФИО5 заведомо ложных сведений о наличии только у ФИО4 возможности решить вопрос в отношении ФИО15 и демонстрации ФИО4 случайно полученной справки. Указанные способы обмана конкретизированы и не предусматривают какого-либо иного толкования. Все иные сведения, которые П-ны сообщили Потерпевший №1 в ходе встреч с последней 14, 15 и 19 января 2022 года, не входят в объем обвинения и не могли расцениваться судом как выполнение объективной стороны в части обмана и хищения имущества.
Со ссылкой на ст. 121 УИК РФ считает абсурдной формулировку обвинения «смягчение режима содержания в ИК-28». Сведения, которые сообщили ФИО4 и ФИО5 потерпевшей 14.01.2022, свидетельствуют, что о смягчении режима отбывания наказания они не сообщали. ФИО4 предлагались варианты оказания помощи ФИО15, связанные с ее перемещением за пределы ИК-28 (другая колония, УФИЦ и т.п.) путем обращения в суд и иные инстанции. В этой связи считает, что суд, не установив доказательств фактически предъявленного ФИО4 и ФИО5 обвинения в части обмана Потерпевший №1, начал доказывать не фактические обстоятельства совершения преступления, а собственную интерпретацию этого обвинения.
Приводя в обоснование своих доводов цитаты из приговора, полагает, что суд фактически согласился с утверждением защиты о том, что вопрос именно о смягчении режима содержания ФИО15 в ИК-28 между П-ными и Потерпевший №1 не обсуждался, и понятие «смягчения режима содержания ФИО15 в ИК-28» судом фактически приравнено к иным вариантам улучшения положения ФИО15 (снятие взысканий, перевод в колонию-поселение и т.п.). Подменив несовместимые по сути и содержанию понятия, суд признал доказанным обвинение в новом его качестве и смысловом значении. Изменив существо обвинения, суд лишил сторону защиты возможности понимания существа приговора, т.е. что суд счел обманом, а что – способом убеждения. Кроме того, сославшись на отсутствие в обвинении указания на нормы УИК РФ и УПК РФ, суд трактовал понятие «смягчение режима содержания» по своему усмотрению.
Таким образом, суд в нарушение ст. 252 УПК РФ явно вышел за пределы конкретных обстоятельств, указанных как в обвинении, так и в описательной части приговора, в мотивировочной части полностью изменил суть обвинения, существо обстоятельств совершения преступления, установленных им же самим ранее в приговоре, признавая доказанным факты – обстоятельства совершения преступления, которые ни обвинение, ни описательная часть приговора не содержит.
Отмечает, что оценивая разговоры между Потерпевший №1 и П-ными, суд явно исказил их смысл и существо и в то же время пришел в противоречие с собственными выводами, указав, что в дальнейшем П-ны опровергли ранее предложенные ими Потерпевший №1 варианты. Считает, что поскольку между ними состоялись три встречи – 14, 15 и 19 января 2022 года, а денежные средства в сумме 50 000 рублей Потерпевший №1 передала ФИО4 в конце второй встречи (15 января), то на момент передачи денежных средств все ранее предложенные Потерпевший №1 способы «решения», после того, как и ФИО4 и ФИО5 их отвергли, уже не могли ни убедить, ни ввести потерпевшую в заблуждение. Таким образом, суд, оценивая одни и те же доказательства, пришел к взаимоисключающим выводам, что указывает на незаконность приговора.
Цитируя выводы суда об отсутствии у ФИО4 намерений и возможностей решать вопрос о проявлении предвзятого отношения к ФИО15 путем обращения к руководству УФСИН (л. 54-55), утверждает, что доказательства таким выводам не приведены. Как обвинение, так и приговор не содержат указания на возможность решения вопроса о смягчении режима содержания осужденной ФИО15 в ИК-28 при помощи имеющихся у подсудимых личных знакомств. Со ссылкой на содержание фонограмм и заключения лингвистических экспертиз указывает, что ни ФИО4, ни ФИО5 не сообщали, что решат вопрос в утвердительной форме, и не связывали наступление результата с необходимостью передачи им денежных средств. Указывает, что судом не дана оценка тому факту, что необходимый Потерпевший №1 результат может быть достигнут законными способами. Суд необоснованно признал договор от 15 января 2022 года, заключенный между ФИО4 и Потерпевший №1, мнимой сделкой, имеющей целью маскировку преступной деятельности, исказив смысловое значение п. 6.1 договора, не привел его содержание в приговоре, посчитав, что этот пункт исключает в любом случае возврат денежных средств, и на этом основании признал несостоятельными многочисленные высказывания ФИО4 о том, что если цели не будут достигнуты, то он вернет неотработанную сумму.
Суд отметил в приговоре речевое высказывание ФИО4 о том, что требуемая сумма обусловлена необходимостью получения информации у должностных лиц на возмездной основе. Однако из показаний следователя ФИО20 следует, что каких-либо высказываний со стороны ФИО4, свидетельствующих о его намерении передать денежные средства должностным лицам, не установлено.
Приводя выводы эксперта из заключения лингвистической экспертизы, указывает, что ФИО4, обосновывая предполагаемую сумму вознаграждения, включил в предмет договора оказание юридической помощи адвокатом ФИО12, участие которого согласовал до заключения договора. Вопреки показаниям ФИО4, свидетеля ФИО10 и подтверждающим их доказательствам о предполагаемом оказании помощи Потерпевший №1 в течение 6 месяцев, суд необоснованно пришел к выводу о том, что между ФИО4 и ФИО10 была договоренность только об одном посещении ФИО15 При этом уже переданные ФИО4 адвокату денежные средства в сумме 15000 рублей судом признаны похищенными у Потерпевший №1
Судом также необоснованно отвергнуты высказывания осуждённого об оплате услуг специалистов, оказывающих медицинские услуги в частных клинках, в случае обращения к ним ФИО15 для установления заболеваний.
Обращает внимание, что сторона защиты неоднократно указывала в суде на противоречивость и двусмысленность формулировки «возможность решить с руководством УФСИН России по РХ вопрос о смягчении режима содержания осужденной ФИО15 за вознаграждение в сумме 450 000 рублей», которая, предполагая взаимоисключающее толкование, нарушало право на защиту. Указанные нарушения не оценены судом, суд лишь продублировал данную формулировку в приговоре, после чего доказывал вину, переходя от одного смыслового значения к другому.
Указав в приговоре на обман со стороны ФИО4 в том, что он, не являясь адвокатом, не имел права на участие в судебных заседаниях, суд утверждал, что осужденный вправе осуществлять свои права только с помощью адвоката. Однако при этом суд не сослался на норму уголовно-процессуального законодательства, которая содержала бы указанный запрет, притом что исходя из положений ст. 12.8 УИК РФ для получения юридической помощи осужденные могут пользоваться услугами адвокатов, а также иных лиц, имеющих право на оказание такой помощи. В связи с этим выводы суда о том, что ФИО4, являясь частным детективом, не мог оказывать юридическую помощь на возмездной основе, не состоятельны и не соответствуют действительности, а также противоречат представленным в суд сведениям о том, что ФИО4 был допущен к участию в качестве защитника по другим уголовным делам.
Отмечает, что суд, давая оценку доводам стороны защиты, полностью исказил их сущность. Как следует из приговора, 15.01.2022 обман заключался лишь в демонстрации ФИО4 справки и его сообщении, что уже начал решать вопрос с руководством УФСИН. Сведений об ином способе обмане, в том числе в ходе разговора 19.01.2022, в приговоре не приведено. Действуя в нарушение ст. 252 УПК РФ, суд не только исказил сущность предъявленного обвинения, но и признал преступлением в части способа обмана иные (не указанные в обвинении) обстоятельства, т.е. действия и высказывания ФИО4 и ФИО5 Также суд значительно расширил время совершения преступления, указав, что преступление было совершено в течение почти 5 дней в период с 14 января 2022 года до 19 января 2022 года, тогда как в обвинении указаны конкретные часы совершения преступления.
Кроме того, установив в мотивировочной части приговора, что преступление было совершено ФИО4 и ФИО5 с единым мотивом и умыслом, суд вышел за пределы обвинения и описания преступного деяния, поскольку в них таких сведений не содержится. Приводя сведения из приговора, указывает, что обман Потерпевший №1 заключался в демонстрации ей справки. Изменив обвинение, суд указал, что справка получена во время встречи с начальником УФСИН. При этом суд сослался на показания потерпевшей, которые, однако, не содержат сведений о том, что ФИО4 сообщено, что он начал решать вопрос с руководством. Приводя показания потерпевшей Потерпевший №1 и фонограмму разговора от ДД.ММ.ГГГГ, считает, что демонстрация справки не ввела потерпевшую в заблуждение и не оказала иного психофизиологического воздействия.
Указывает, что свидетель ФИО8 подтвердил обращение к нему ФИО4 и передачу справки в отношении ФИО15 для ознакомления. Признав с учетом других сведений наличие тесных взаимоотношений между ФИО8 и ФИО4 и факт неофициального обращения к ФИО8 с вопросом относительно проблемы Потерпевший №1, суд сделал непонятный вывод, признав обманом эти сведения, сообщенные ФИО4 Потерпевший №1 Именно полученные при встрече с ФИО8 сведения повлияли на корректировку способа оказания юридической помощи ФИО15, к этому выводу пришел и суд.
Излагая обстоятельства встречи ФИО4 и ФИО8 утверждает, что по ее итогу ФИО4 сообщил потерпевшей достоверные сведения о том, что начал работать по ее вопросу, тогда как потерпевшая продолжала обманывать ФИО4, отрицая, что обращалась к кому-либо по этому же вопросу. Цитируя фонограмму разговора, считает, что ФИО4 не утверждал, что добился результата, а лишь передал свое впечатление о позитивных изменениях. Об этом же 19 января 2022 года Потерпевший №1 сообщила ФИО4 В ходе разговора последних вопреки выводам суда, было установлено, что на момент его (ФИО4) обращения все эти вопросы руководством УФСИН уже рассматриваются по обращению других лиц. Вывод суда о случайности получения ФИО4 справки является необоснованным. По мнению суда, сообщая Потерпевший №1 о наличии у него возможностей, которые не имеет адвокат, ФИО4 не вводил ту в заблуждение и не сообщал ей недостоверных сведений, имея в виду запрет на общение адвоката с оперативными сотрудниками.
Полагает, что вина ФИО4 достоверно не установлена. Ни обвинение, ни приговор, ни материалы дела не содержат указания на то, когда и при каких обстоятельствах был сформирован умысел у каждого из обвиняемых, при условии, что, как следует из обвинения, они действовали без предварительного сговора. С учетом того, что до встречи с Потерпевший №1 П-ны не были осведомлены об обстоятельствах и предмете ее обращения, описание преступного деяния в приговоре исключает возможность определить момент начала формирования и реализации преступного умысла и определить криминальность деяния исходя из речевых выражений Потерпевший №1, ФИО4 и ФИО5
Вывод суда о том, что отсутствие в обвинении сведений о времени возникновения у каждого из них умысла на совершение преступления, учитывая особенности инкриминируемого преступления и квалификации содеянного, особого правового значения не имеет и защиту подсудимых от предъявленного обвинения на нарушает, не отвечает, по мнению защитника, требованиям ст. 5 УК РФ. Отмечает при этом, что объективное вменение, то есть уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается. Выводы суда, допускающие объективное вменение ФИО4 и ФИО5, является фундаментальным нарушением уголовного закона.
В соответствии со ст. 389.15 УПК РФ указанные обстоятельства являются основанием для отмены приговора.
Просит приговор Абаканского городского суда РХ от 30 мая 2023 года отменить, ФИО4 по предъявленному обвинению оправдать.
В дополнительной апелляционной жалобе от 28 июля 2023 года защитник Антонов И.Н. отмечает, что основываясь на показаниях потерпевшей Потерпевший №1, данных ею в судебном заседании, суд расценил многочисленные противоречия в ее показаниях на предварительном следствии как «забывчивость» потерпевшей. Считает, что судом провозглашена превенция показаний потерпевшей над всеми иными доказательствами по делу, полностью опровергающими эти показания.
С заявлением о преступлении Потерпевший №1 в органы ФСБ не обращалась. В этой связи были установлены две версии ее участия в ОРМ. В своем объяснении от 14.01.2022 года Потерпевший №1 сообщила, что 03.01.2022 ФИО4 сообщил ей о стоимости услуг 600 000 рублей, что не соответствовало действительности. Встреч и разговоров между ФИО4 и Потерпевший №1 с 03 по 14 января 2022 года не было. Следовательно, сообщение Потерпевший №1 в УФСБ о приготавливаемом преступлении было ложным и должно было расцениваться как заведомо ложный донос.
Согласно второй версии участие Потерпевший №1 в ОРМ было вынужденным со стороны сотрудников УФСБ, о чем она сообщила ФИО13 и ФИО14 Это подтверждено свидетелями, которые в ходе допроса подвергались давлению со стороны председательствующего. Подтвердила эти сведения и сама потерпевшая.
Сопоставляя содержание приговора и сведения из протокола судебного заседания, утверждает, что выводы суда о добровольности участия в ОРМ Потерпевший №1, которая боялась быть арестованной, опровергнуты.
Полагает, что при оценке достоверности объяснения Потерпевший №1 от 14.01.2022 суд неоднократно пришел к противоречивым выводам. Цитируя выводы суда в приговоре, полагает, что суд не усмотрел оснований сомневаться в показаниях потерпевшей, несмотря на их неправдивость. По мнению защиты, суд дал такую оценку лишь с учетом отсутствия в деле документа, в котором Потерпевший №1 предупреждалась бы об ответственности за заведомо ложный донос.
Вновь цитируя выводы суда относительно озвученной потерпевшей Потерпевший №1 суммы 600 000 рублей, находит их противоречащими предыдущим выводам, отмечая, что вывод о телефонном разговоре Потерпевший №1 и ФИО7 12-14 января 2022 года и мнимом посреднике в получении денег не основан на каких-либо доказательствах.
Поскольку проведение ОРМ сотрудниками ФСБ было начато до первой встречи Потерпевший №1 с П-ными, когда тем не было известно существо вопроса, считает, что ОРМ было направлено исключительно на провокацию совершения преступления путем угроз и принуждения Потерпевший №1
Приводя содержание объяснения Потерпевший №1 от 15.01.2022 (т. 1, л.д. 47-48), указывает, что речи о необходимости передачи незаконного вознаграждения должностным лицам УФСИН в разговоре не было. Потерпевший №1 была уведомлена об участии адвоката в решении ее проблем, гонорар которого входил в общую сумму. Намерения (обещания) ФИО4 решить какие-либо вопросы в отношении ФИО15 фонограмма разговоров не содержит, о чем было известно сотрудникам УФСБ. Однако те привлекли Потерпевший №1 к участию в оперативном эксперименте, провоцируя ФИО4 на совершение преступления. При этом провокация не достигла цели, и о намерении совершить какие-либо незаконные действия ФИО4 и ФИО5 не сообщили потерпевшей.
Считает, что суд первой инстанции пришел к выводам, противоречащим фактическому содержанию провокационных действий Потерпевший №1, зафиксированных в фонограмме, что подтверждается заключением психолого-лингвистической экспертизы о том, что Потерпевший №1 использовала давление на ФИО4 с целью ускорения решения ее вопроса. При этом приговор суда не содержит доказательств, подтверждающих, что перед этим ФИО4 убеждал Потерпевший №1 в том, что получаемая им информация представляется ему исключительно на возмездной основе.
Описывая последовательность незаконных действий сотрудников УФСБ и Потерпевший №1 при проведении ОРМ, утверждает, что основанием задержания П-ных и дальнейшего их уголовного преследования явился отказ ФИО4 на предложение сотрудника ФИО9 передать полученные деньги ФИО8
Вопреки показаниям оперативных сотрудников Яструба и Стружанского суд пришел к выводу о фактическом задержании ими ФИО4 и ФИО5 при проведении ОРМ.
Анализируя объяснения Потерпевший №1, считает, что уже на стадии доследственной проверки следователю стало известно, что она дает ложные показания. При допросе в качестве потерпевшей Потерпевший №1 уже полностью отказалась от версии взятки, предложенной ей ФИО4
С учетом указанного полагает, что проведение ОРМ на основании ложных показаний Потерпевший №1 влечет за собой признание незаконными всех оперативно-розыскных мероприятий по делу и требовало от сотрудников прекращения этих действий за отсутствием события преступления. Однако материалы ОРМ были направлены в СК РФ по Красноярскому краю и РХ.
Далее под угрозой следователя и оперативных сотрудников и под условием освобождения ФИО4 подписал протокол допроса в качестве подозреваемого и прочитал заготовленный текст при допросе в качестве обвиняемого. Исключив из числа доказательств протокол допроса обвиняемого ФИО4 от ДД.ММ.ГГГГ (т. 4, л.д. 47-50, л. 46-47 приговора) по причине фальсификации, суд при тех же обстоятельствах признал допустимым протокол допроса в качестве подозреваемого, сославшись на показания следователя ФИО20 и присутствие адвоката при допросе.
Доводы ФИО4 о совершении в отношении него следователем должностного преступления фактически признаны судом. Однако суд уклонился от юридической оценки действий следователя ФИО20, который в судебном заседании дал ложные показания, сфальсифицировал доказательство по уголовному делу о совершении тяжкого преступления и путем оказания морального воздействия на ФИО4 принудил последнего к подписанию протоколов.
Довод защиты о необходимости признания незаконным всего производства по делу по основаниям, предусмотренным ч. 6 ст. 39 УПК РФ, оставлен судом без внимания, в связи с чем просит суд апелляционной инстанции проверить и оценить законность производства по делу.
Отмечает, что, получив от Потерпевший №1 аванс, ФИО4 в период с 15 по 19 января 2022 года провел определенную работу (привлек адвоката, посетил начальника УФСИН и получил необходимую информацию), что подтверждено показаниями свидетеля ФИО8 и полученной от него справкой, которую передал адвокату. Таким образом, считает опровергнутыми вывод суда о том, что продемонстрировав Потерпевший №1 случайно добытую справку, ФИО4 обманул ее в том, что начал решать ее вопрос.
Полагает верной негативную оценку ФИО4 действиям адвокатов и уголовно-исполнительной системе. Как показала Потерпевший №1, ее многочисленные обращения в различные инстанции по поводу отбывания наказания ее дочерью не привели к положительному результату. Предположения ФИО4 о том, что по истечении срока наложенного взыскания на ФИО15 вновь будет наложено взыскание, полностью подтвердились. Что касается абстрактной возможности ФИО4 решить какой-либо вопрос с ФИО8, то необходимо дать оценку прежде всего действиям самого ФИО8 В этой связи излагает обстоятельства взаимодействия ФИО8 с сотрудниками УФСИН ФИО6 и ФИО21 по поводу обращения к последнему Потерпевший №1 Оценивая данное взаимодействие как незаконное, отмечает, что результатом его явилась справка на ФИО15 Поскольку ФИО4 и ФИО8 длительное время знакомы, обращение ФИО4 было воспринято как дружеское, которое имело место до заключения договора с Потерпевший №1
Излагая существо договора между ФИО4 и Потерпевший №1, утверждает, что 300 000 рублей из оговоренного гонорара предназначались адвокату (которому и переданы фактически 15 000 рублей), а 150 000 рублей подлежали передаче ФИО4 только после достижения результата. Как следует из показаний Потерпевший №1, эту сумму она не собиралась передавать ФИО4, а переданные 250 000 рублей были вручены ей сотрудниками УФСБ, в связи с чем их хищение не причинило ей ущерба. В этой связи, учитывая, что 50 000 рублей ей были возращены ФИО4, ссылаясь на положения ст. 42 УПК РФ, полагает, что предполагаемым потерпевшим по делу является не Потерпевший №1, а Управление ФСБ России по РХ. В таком случае, оперативно-следственные мероприятия незаконно проводились представителями потерпевшего.
Отмечает, что приговор не содержит признаков объективной стороны в части хищения суммы 150 000 рублей, указывая лишь на наличие умысла на хищение 450 000 рублей, что недостаточно для состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ.
Также не согласен и с признанием похищенными 15 000 рублей, преданных адвокату за выполнение конкретных действий. При этом проведение 3-х консультаций Потерпевший №1 и факт заключения договора, срок исполнения которого составлял не менее 6 месяцев, опровергает вывод суда о том, что ФИО4 не намеревался исполнять взятые на себя обязательства, а вывод о том, что ФИО4 не смог бы добиться желаемого результата некриминальными способами, является предположением. Также предположительна и не установлена сумма, которая могла остаться в распоряжении ФИО4 после исполнения поручения Потерпевший №1
С учетом изложенного, считает недоказанной вину ФИО4, который подлежит оправданию.
Кроме того, указывает на незаконность состава суда, поскольку председательствующий судья подлежал отводу. В обоснование указывает, что судьей были поданы документы на занятие вакантной должности председателя суда, для чего необходима справка УФСБ России по РХ об отсутствии препятствий для этого. Данное обстоятельство, не известное защите до постановления приговора, с учетом ряда действий председательствующего в судебном заседании и его выводов в приговоре, ставит под сомнение его беспристрастность и свидетельствует о личной заинтересованности в исходе дела.
Просит приговор Абаканского городского суда РХ от 30 мая 2023 года отменить, ФИО4 оправдать.
В апелляционной жалобе (основной) осужденная ФИО5 выражает несогласие с приговором суда. Считает, что приговор не основан на материалах уголовного дела, и выводы суда не подтверждены совокупностью собранных доказательств, а основаны на ложных показаниях потерпевшей Потерпевший №1 о ее, ФИО5, действиях, которых она не совершала. Судебное решение в отношении нее вынесено лишь по факту ее нахождения в офисе ФИО4 и участия в разговоре.
Материалы оперативно-розыскной деятельности были основаны на ложных объяснениях Потерпевший №1
При наличии аудиозаписи встреч ФИО4, ФИО5 и Потерпевший №1 судом были сделаны произвольные выводы о наличии разговоров, которые не имели места. Кроме того, Потерпевший №1 постоянно меняла свою позицию относительно обстоятельств знакомства и встречи с П-ными. Оценивая показания Потерпевший №1, суд пренебрег показаниями специалиста –лингвиста, положив в основу приговора показания Потерпевший №1, которые не подтверждались ни показаниями свидетелей, ни самой аудиозаписью разговоров от 14, 15 и 19 января 2022 года.
Обращает внимание, что именно Потерпевший №1 отказывалась от заключения договора, чтобы спровоцировать ФИО4 к передаче гонорара, минуя договор.
Судом достоверно установлено, что ФИО5 двое суток безосновательно удерживали сначала в УФСБ по РХ, а затем в ГСУ СК РФ по Красноярскому краю и Республике Хакасия. Данные действия сопровождались давлением на ФИО4 с целью подписания протокола допроса в качестве подозреваемого от 20.01.2022 года.
Просит приговор отменить, вынести оправдательный приговор.
В дополнительной апелляционной жалобе от 31 июля 2023 года осужденная ФИО5 отмечает, что приговор суда не основан на фактических обстоятельствах, установленных в ходе предварительного и судебного следствия, вынесен с нарушением уголовно-процессуального законодательства.
Приводя доводы, аналогичные доводам осужденного ФИО4, указывает, что суд вышел за рамки предъявленного обвинения, расширив время совершения преступления и криминализировав все действия за период с 21 часа 47 минут по 16 часов 13 минут 19 января 2022 года. Обращает внимание, что приговор построен на противоречивых показаниях потерпевшей Потерпевший №1, основанной на предположениях дополнительной экспертизе, показаниях свидетеля ФИО7 и недопустимых результатах оперативно-розыскных мероприятий.
Как в ходе предварительного следствия, так и в ходе судебного заседания показания Потерпевший №1 не последовательны, не согласуются с её первоначальными объяснениями и показаниями в качестве потерпевшей.
Приводя содержание первоначальных пояснений Потерпевший №1 от 14.01.2022 года о том, что требуемые 600 000 рублей будут переданы начальнику УФСИН РФ по РХ ФИО8, отмечает, что на основании этих пояснений были проведены ОРМ, однако в дальнейшем данные пояснения потерпевшая не подтвердила, а свидетель ФИО7 опроверг данный факт.
Цитируя выводы суда в приговоре относительно оценки данных противоречий в показаниях потерпевшей, полагает, что они носят характер предположений.
Указывая на противоречия в показаниях Потерпевший №1 относительно провокации в отношении ФИО4 и своего участия в ней, обращает внимание, что суд, расценив как недостоверные первоначальные объяснения Потерпевший №1, в то же время признал допустимыми ОРМ, проведенные на основании этих объяснений.
Вместе с тем в ОРМ ФИО5 вообще не фигурировала как участник разговора. Отмечает, что показания Потерпевший №1 о том, что она узнала ее (ФИО5) как пресс-секретаря УФСИН России по РХ, не соответствует тому обстоятельству, что она (ФИО5) не выступала по телевидению. Ее объяснения о своей службе в УФСИН были искажены. Приводя выдержки из приговора и содержания разговоров, указывает, что суд неверно оценил провокационные действия Потерпевший №1, но при этом криминализировал все их с ФИО4 действия, искажая события, в том числе ее высказывания относительно заключения договора, работы адвокатов, условий содержания ФИО15, необходимости решения вопроса о ней и порядка обращения с ходатайством в суд. Также суд «додумал» и привел в приговоре несуществующие фразы, например, о порядке действий до мая 2022 года и работе с администрацией колонии. Между тем выводы суда противоречат заключению экспертизы, не установившей какой-либо согласованности в действиях ФИО4 и ФИО5
Однако в целях создания доказательств не только преступности высказываний, но и группы лиц, суд описывает в приговоре события, не имевшие место в действительности. В частности, утверждает, что ФИО4 указал Потерпевший №1 сообщать всю информацию ему и ФИО5, тогда как ее участие в каких-либо действиях не предполагалось.
Цитируя приговор, отмечает, что ее (ФИО5) показания судом искажены и изложены в другом контексте, что приводит к искажению событий и не позволяет признать данный приговор законным.
Криминализируя действия ФИО5 по пересчету денежных средств, суд вновь «упускает» провокационные действия Потерпевший №1, направленные на передачу денежных средств ФИО4 без оформления расписки. При этом вывод суда о том, что ФИО5 самостоятельно предлагает пересчитать деньги, не соответствует записи разговора, из которой следует, что Потерпевший №1 настаивает на пересчете денежных средств и говорит, что расписка ей не нужна.
Не соглашаясь с выводом суда о решении П-ных об однократном посещении ФИО15 адвокатом ФИО10, приводит высказывания ФИО4 на этот счет, показания свидетеля ФИО10 и содержание записи разговора, указывающих на то, что услуги адвоката должны былли осуществляться длительное время.
Указывает, что расследованием уголовного дела установлена сумма в договоре 450000 рублей, однако Потерпевший №1 говорила о требовании со стороны ФИО4 суммы 600 000 рублей. Суд показания в этой части признал противоречивыми, не подтверждёнными другими доказательствами, но внес в описательную и описательно-мотивировочную части приговора некие сведения о 600 000 рублей. «Построение» приговора таким образом позволило суду не принимать во внимание действия Потерпевший №1, которые с момента первого обращения к ФИО4 иначе, как провокацией, назвать невозможно.
Просит приговор суда от 30.05.2023 года отменить, ФИО5 и ФИО4 оправдать за отсутствием в их действиях состава преступления.
В дополнительной апелляционной жалобе от 29 июля 2023 года осужденная ФИО5 выражает несогласие с постановлением суда от 23 июня 2023 года по результатам рассмотрения замечаний на протокол. Считает, что судом не внесены в протокол судебного заседания имеющие значение сведения относительно допроса эксперта ФИО11 Не соглашаясь с доводами суда о том, что протокол судебного заседания не является его стенографическим отражением и не требует приведения оглашаемого документа в полном объеме, отмечает, что отсылки на документы производились в ходе допроса лиц, показания которых должны быть подробно приведено в протоколе. Кроме того, в постановлении отсутствует разъяснение о праве и сроках его обжалования, что нарушило ее право на обжалование данного судебного решения.
Просит отменить постановление суда и удостоверить правильность замечаний на протокол судебного заседания.
В апелляционной жалобе (основной) защитник Антонов Д.И. в интересах осужденной ФИО5 считает приговор незаконным и немотивированным, вынесенным в нарушение ст. 297 УПК РФ.
Считает, что суд необоснованно пришел к выводу о признании допустимыми доказательствами протоколов личного досмотра ФИО4 и ФИО5, а также протокола обследования офисного помещения со ссылкой на то, выявленные в протоколах противоречия не дают оснований ставить под сомнение факты проведения указанных ОРМ, выдачи ФИО4 денежных средств из ящика стола, их обнаружения и изъятия. Отмечает, что при проведении оперативно-розыскных мероприятий, направленных на обнаружение и изъятие денежных средств в размере 250 000 рублей, были допущены грубые нарушения порядка закрепления результатов ОРМ. Сопоставляя отраженное в протоколах время личного досмотра ФИО4 и время обследования помещения, указывает, что денежные средства ФИО4 выданы и осмотрены проводившим обследование лицом до их фактического обнаружения в ходе обследования.
Т.е. суд пришел к выводу о наличии незначительного, по его мнению противоречия, не основываясь на фактических обстоятельствах уголовного дела, и не привел доводы стороны защиты о недопустимости результатов ОРМ. В нарушение постановления Пленума ВС РФ «О судебном приговоре» от 29 ноября 2016 года № 55 и ст. 88 УПК РФ суд уклонился от оценки материалов ОРМ, построив свои выводы на противоречивых доказательствах, которые не получили должной оценки.
Обращает внимание, что личный досмотр ФИО5 проводился в том же офисном помещении в присутствии пятерых мужчин, в связи с чем нельзя согласиться с выводом суда об отсутствии незаконных и унижающих честь ФИО5 действий со стороны оперативных сотрудников.
Также отмечает, что судом в нарушение ст.ст. 75, 89 УПК РФ незаконно и немотивированно признаны в качестве допустимых доказательств результаты оперативно-розыскной деятельности, касающиеся применения специальной звукозаписывающей техники, ввиду отсутствия документов, указывающих на законность передачи специальных аудио записывающих средств лицу, оказывающему содействие сотрудникам УФСБ России по РХ, а также отсутствия указания на первоисточник, с которых было произведено копирование аудиозаписей для передачи следователю. Материалы уголовного дела не содержат сведений ни о получении, ни о последующем изъятии специальной техники у Потерпевший №1, в связи с этим выводы суда о допустимости дисков с аудиозаписями, стенограмм являются не соответствующими фактическим обстоятельствам дела.
Выражает несогласие с выводом суда о законности проведения ОРМ, а именно постановления начальника УФСБ России по Республике Хакасия от 19 января 2022 года о рассекречивании сведений, составляющих государственную тайну, с учетом наличия в нем грубых нарушений Инструкции «О порядке предоставления результатов ОРД органу дознания, следователю, в суд…», утвержденной Приказом ФСБ России № 509 от 27 сентября 2013 года, а также элементов фальсификации процессуального документа. В этой связи все материалы ОРД в рамках данного дела не могут считаться законно рассекреченными и допустимыми в качестве доказательств.
Обращает внимание на противоречивые показания потерпевшей Потерпевший №1, которые не согласуются с иными доказательствами, собранными по делу. Было установлено, что последняя при обращении к сотрудникам УФСБ России по РХ сообщила недостоверные сведения, которые в последующем явились основанием для производства ОРМ, а суду сообщила иную информацию.
Просит приговор Абаканского городского суда РХ от 30 мая 2023 года в соответствии со ст. 389.15 УПК РФ отменить, вынести оправдательный приговор.
В дополнительной апелляционной жалобе от 21 июля 2023 года защитник Антонов Д.И. отмечает, что приговор Абаканского городского суда РХ от 30 мая 2023 года в отношении ФИО4 и ФИО5 не отвечает требованиям ч. 4 ст. 7, ч. 1. ст. 297 УПК РФ.
Приводя положения п. 1 ст. 389.15 УПК РФ, п. 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2016 № 55 «О судебном приговоре», указывает, что суд их нарушил и привел в приговоре доказательства лишь в той части, в какой они соответствуют интересам обвинения, а часть доказательств, свидетельствующих в пользу защиты, упустил.
Судом нарушены требования п. 17 вышеназванного постановления Пленума Верховного Суда РФ, поскольку приговор основан на предположениях и на недостоверных доказательствах, доказательствам со стороны защиты, которые представляли разумные и объективные доводы, надлежащей оценки не дано. Данное обстоятельство прямо указывает на существование обвинительного уклона при оценке доказательств. В связи с этим приговор не отвечает требованиям, установленным Законом.
Вопреки п. 18 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2016 № 55 «О судебном приговоре» описательно-мотивировочная часть приговора не содержит указания на конкретику при описании преступных действий ФИО5, за совершение которых она могла быть признана виновной. ФИО5 заявила в суде, что обвинение ей не понятно. Однако доводам защиты об отсутствии в предъявленном обвинении конкретизации преступного деяния и указания на наличие и формирование умысла судом полностью проигнорировано. Однако отсутствие в обвинении описания конкретных действий ФИО5 нарушило право обвиняемого знать в чем конкретно он обвиняется (п. 1 ч. 4 ст. 47 УПК РФ), данное требование закреплено в ст. 73, п. 4 ч. 2 ст. 171 УПК РФ. Приводя содержание обвинения, считает, что обман со стороны ФИО5 заключался в совместном сообщении о том, что у ФИО4 есть возможность решить с руководством УФСИН России по РХ вопрос о смягчении режима содержания осужденной. При этом обвинение не содержало указания на наличие действий или бездействий ФИО5, породивших преступность деяния. Суд проигнорировал это и приступил к рассмотрению дела при наличии препятствий, предусмотренных ст. 237 УПК РФ.
Вновь отмечая, в чем состоял обман по версии следствия, полагает, что суд в нарушение ст. 252 УПК РФ, п. 20 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2016 № 55 «О судебном приговоре» вышел за пределы предъявленного ФИО5 обвинения и значительным образом изменил существо предъявленного подсудимым обвинения, указав, что возможности решения вопроса отсутствовали у ФИО4 и ФИО5 Фактически суд самостоятельно изменил предъявленное обвинение и пришел к необоснованным выводам, несоответствующим действительности и фактическим обстоятельствам дела, что повлекло нарушение права на защиту и в соответствии с требованиями чч. 1, 2 ст. 389.22 УПК РФ является основанием для отмены приговора.
Не соглашаясь с оценкой законности получения, закрепления и передачи материалов ОРД, указывает, что судом проигнорирован установленный Законом порядок рассекречивания сведений, не проверены и не оценены доводы защиты о незаконном разглашении таковых, что привело к надуманному выводу о допустимости результатов оперативно-розыскной деятельности в рамках данного уголовного дела. Судом проигнорирован явный признак фальсификации постановления о рассекречивании, в котором начальник УФСБ России по РХ ФИО16, предугадав факт возбуждения уголовного дела до определения подследственности и проведения проверки в порядке ст.ст. 144, 145 УПК РФ – указывает номер уголовного дела, который впоследствии и будет присвоен возбужденному уголовному делу.
Обращает внимание, что предусмотренная Инструкцией «О порядке предоставления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд», утвержденной Приказом ФСБ России №509 от 27 сентября 2013 года, и ст. 16 Закона РФ «О государственной тайне» процедура рассекречивания сведений результатов ОРМ, составляющих государственную тайну, нарушена, и эти сведения не могут быть использованы при доказывании, поскольку получены с грубым нарушением требований, предъявляемых к доказательствам, установленных УПК РФ. Кроме того, само постановление о рассекречивании сведений от 19 января 2022 года не соответствует требованиям вышеуказанной Инструкции, т.к. не содержит сведений о том, когда, где и какое ОРМ проводилось и какие получены результаты, а также оснований для рассекречивания сведений. В связи с этим согласиться с выводом суда о допустимости в качестве доказательств результатов негласной аудиофиксации не представляется возможным.
У стороны защиты возникли объективные сомнения в легитимности получения согласия Потерпевший №1 на участие в ОРМ «Наблюдение» и соблюдении установленного законом порядка его получения, поскольку до начала встречи о наличии нескольких собеседников в разговоре никому известно не было, а из содержания «согласия» следует, что это уже было предусмотрено.
Указывает, что сторона защиты не согласна с выводом суда, что «согласие» является частью стандартного текста оперативно-служебных документов, поскольку согласие на участие в ОРМ «Наблюдение» персонифицировано, в тексте имеются сведения, якобы сообщенные УФСБ России по РХ потерпевшей Потерпевший №1
Обращает внимание, что в материалах дела отсутствует какая-либо информация, позволяющая проверить: законность вручения аудио записывающей техники Потерпевший №1 и ее состояние; соблюдены ли последней правила использования специального технического средства; законность изъятия у Потерпевший №1 средств аудиозаписи и условий, при которых они изымались; исключить стороннее вмешательство в содержание аудиозаписи, поскольку суду не были представлены первоисточники. Вопреки доводам защиты о невозможности установления законности получения аудиозаписей ввиду отсутствия сведений о первоисточнике, суд намеренно подменил понятия источник и первоисточник записи, тем самым уклонился от проверки законности вручения и изъятия аудиозаписывающей техники Потерпевший №1, а также от проверки законности снятия информации с первоисточника и перезаписи на иные носители. Документ, который отражал бы процедуру снятия информации и копирования ее на иной носитель, отсутствует. Ссылаясь на общепринятые международные принципы работы с цифровыми доказательствами, указывает, что ни один документ, отнесенный к результатам оперативной деятельности, не отвечает данным принципам. В связи с этим невозможно прийти к выводу, что спец.техника, врученная Потерпевший №1, находилась в пригодном состоянии, действительно передавалась и изымалась у Потерпевший №1, о том, что у Потерпевший №1 или кого-то еще отсутствовала возможность сфальсифицировать результаты её применения. Также суд не имел оснований прийти к выводу о том, что информация на файлах не подвергалась какому-либо искажению.
Также в материалах дела отсутствует информация, проходила ли Потерпевший №1 инструктаж по использованию спец. техники.
Указывает, что судом не была дана оценка доводам защиты о том, что в материалах уголовного дела отсутствуют «согласия» Потерпевший №1 на участие в ОРМ «ФИО48 от 15.01.2022 и «<адрес> от 19.01.2022 с применением специальных технических средств.
Находит необоснованным вывод о несостоятельности доводов защитника относительно того, что результаты оперативного эксперимента были оформлены справкой, а не актом оперативного эксперимента. Вопреки ст. 4 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», Инструкции «О порядке предоставления результатов оперативно - розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд» ни в одном из представленных в суд документов нет информации о том, откуда и каким образом получены аудиозаписи.
Отмечает противоречивые выводы суда по вопросу отсутствия в действиях сотрудников оперативной службы унижения чести подсудимой ФИО5 Из приговора следует два взаимоисключающих друг друга вывода: во-первых, нарушений при производстве личного обыска задержанных судом не выявлено, во-вторых, во время производства личного обыска задержанной ФИО5 в помещении находились лица мужского пола. Приводит требования закона о проведении личного досмотра, в связи с этим обращает внимание, что судом была изменена трактовка применяемой законодательной нормы, и, по мнению защиты, оба протокола личного досмотра подлежали исключению из числа доказательств.
Ссылаясь на содержание протокола личного досмотра ФИО4 и протокола обследования, указывает на противоречия, выразившиеся в том, что выданные ФИО4 при досмотре денежные средства позднее были обнаружены в ящике стола при обследовании помещения.
Выявленные противоречия оценены судом в нарушение принципа состязательности, установленного ст. 15 УПК РФ. Об обвинительном уклоне свидетельствует и тот факт, что суд не выяснил выявленные противоречия у допрошенного в судебном заседании оперативного сотрудника, составлявшего протоколы. Таким образом, указываемые судом факты проведения ОРМ, выдачи ФИО4 денежных средств из ящика стола, обнаружения и изъятия денежных средств основаны исключительно на домыслах суда. Названные протоколы ОРМ не отвечали требованиям ст. 88 УПК РФ, что влекло их недопустимость.
Указывая в очередной раз, в чем по версии следствия заключался обман со стороны ФИО5, утверждает, что доказательств обмана не установлено, однако суд, значительно расширив обвинение, установил наличие в действиях ФИО5 убеждения Потерпевший №1 и расценил их как способ обмана.
Не соглашается с выводом суда (относительно соответствующих доводов защиты) о том, что П-ны предложили Потерпевший №1 варианты решения вопроса и убедили ее в возможности его решения. Таким образом, суд самостоятельно трансформировал обвинительный тезис «смягчения режима содержания осужденной ФИО15» в приведенные им варианты решения проблемы Потерпевший №1 и начал приискивать доказательства наличия убеждения Потерпевший №1 к существованию возможности у ФИО4 решить вопрос Потерпевший №1 со стороны ФИО5, а также заключению с ФИО4 договора на оказание услуг.
Способ обмана в виде убеждения со стороны ФИО5 не был указан в обвинении ФИО5, в связи с чем она была лишена возможности защищаться от совершения тех действий, которые ей не вменялись. Таким образом, суд в нарушение ст. 252 УПК РФ вновь вышел за пределы предъявленного ФИО5 обвинения.
Ссылаясь на Определение Конституционного Суда РФ № 2801-О2017, утверждает, что результаты оперативно-розыскных мероприятий являются не доказательствами, а лишь сведениями об источниках тех фактов, которые могут стать доказательствами только после закрепления их надлежащим процессуальным путем. В ходе судебного следствия было установлено, что речевые высказывания участников диалога были приведены не в полном объеме. Таким образом, суд основывал свои выводы лишь на имеющихся в его распоряжении копиях аудиозаписей (в отсутствие их источников) и именно на основании этих же копий была назначена дополнительная лингвистическая экспертиза, целью которой было подтверждение роли ФИО5 в инкриминируемом преступлении.
Считает, что заключение вышеуказанной экспертизы является недопустимым доказательством, поскольку постановка перед экспертом правовых вопросов, связанных с оценкой деяния, разрешение которых относится к исключительной компетенции органа, осуществляющего расследование, прокурора, суда, как не входящие в его компетенцию, не допускается. Кроме того, выводы экспертизы основаны на высказываниях ФИО5 и ФИО4 за все три дня разговора, хотя высказывания 15 и 19 января 2022 года с точки зрения обвинения не являются криминальными.
Экспертом ФИО11 подтверждено, что ее выводы предположительны и вариативны. Доводы защиты в этой части показаний эксперта оценены судом неверно и нелогично, на основе искажения сути содержания допроса эксперта. В своих выводах эксперт основывается не на фактическом содержании фонограмм разговоров, а на противоречивых показаниях Потерпевший №1 Ряд вопросов, поставленных судом, не относились к компетенции эксперта, поскольку были связаны с оценкой деяния. В этой части экспертизы не могут быть признаны допустимыми. При производстве первоначальной психолого-лингвистической экспертизы не были выявлены ни элементы, ни способы обмана со стороны П-ных, не установлено сведений о непосредственном участии ФИО5 в оказании помощи Потерпевший №1, выводы эксперта гласили о невиновности П-ных. С целью дискредитации первоначальной экспертизы судом была назначена дополнительная. При этом суд взял во внимание лишь ту часть выводов дополнительной экспертизы, которая ему была необходима, необоснованно отстранился от оценки иных выводов и показаний эксперта.
Допущенные судом нарушения при постановлении обжалуемого приговора, как в совокупности, так и при рассмотрении каждого отдельно, свидетельствуют о незаконности приговора в силу ст. 389.15 УПК РФ.
Просит приговор Абаканского городского суда РХ от 30 мая 2023 года отменить и вынести по делу оправдательный приговор.
В дополнительной апелляционной жалобе от 03 августа 2023 года защитник Антонов Д.И. в обоснование доводов о незаконности приговора указывает следующее.
Вывод суда об отсутствии у П-ных возможности решения вопроса о смягчении режима содержания ФИО15 находит необоснованным, а обвинение в соответствующей части - несостоятельным.
Отмечая отсутствие в законодательстве понятия «смягчение режима содержания осужденного», утверждает, что осталось не установленным, что именно понималось следствием под данной формулировкой, что лишало суд возможности правильно оценивать доказательства.
Между тем установлено (в том числе аудиозаписями), что П-ны о смягчении режима отбывания наказания ФИО15 не сообщали Потерпевший №1, не планировали использовать личные знакомства, но рассчитывали действовать в рамках закона.
Вывод суда о намерении ФИО5 участвовать в решении вопроса Потерпевший №1 противоречит доказательствам. Эксперт ФИО11 пояснила о «сопровождающей-рекомендательной роли» ФИО5, которая также отрицала намерения помогать Потерпевший №1 Потерпевшая показала, что ФИО5 не брала на себя каких-либо обязательств, и она не знает, что в действиях ФИО5 можно было бы отнести к обману.
Доводы защиты о провокации Потерпевший №1 оставлены без внимания. При этом эксперт ФИО11 подтвердила провокационность предложения Потерпевший №1 «пойти по неправильному пути».
Ссылаясь на показания ФИО4, свидетеля ФИО7 и потерпевшей Потерпевший №1, указывает, что поводом к осуществлению оперативных мероприятий явилось заведомо ложная информация, сообщенная Потерпевший №1 сотрудникам УФСБ, о личном разговоре с ФИО4 по телефону и обсуждении взятки. Наличие средств аудиофиксации у Потерпевший №1 при первом разговоре указывает, что она не преследовала цели решить свой вопрос при обращении к ФИО4
Не соглашается с выводом суда об отсутствии нарушений УПК РФ при предъявлении обвинения ФИО5 Суд уклонился от оценки доводов защиты в этой части, сославшись на постановление об отказе в возвращении уголовного дела прокурору от 02 сентября 2022 года, что нарушает положения постановления Пленума ВС РФ «О судебном приговоре». Отмечает, что оценка предъявленному обвинению и доказательствам дается не на стадии предварительного слушания, а при постановлении приговора.
Суд фактически оставил без рассмотрения доводы защиты о незаконности постановлений начальника УФСБ от 31.01.2022 и 01.02.2022 в связи с несоответствием их требованиям Инструкции «О порядке предоставления результатов ОРД…». При этом суд незаконно высказался о первостепенности постановлений о предоставлении результатов ОРД, которые являются своего рода сопроводительным письмом.
Заявление, которое могло быть основанием для проведения ОРД, в материалах дела отсутствует. Также необходимы документы, которые позволяют провести то или иное ОРМ. Полученные сведения до их предоставления необходимо рассекретить. Ни один из предоставленных документов оперативно-розыскной деятельности не соответствовал требованиям вышеназванной «Инструкции», что лишало возможности согласно ст. 89 УПК РФ использовать в доказывании результаты ОРД. Суд устранился от оценки доводов защиты о наличии признаков фальсификации постановления о рассекречивании сведений от 19.01.2022 путем обесценивания важности содержащейся в нем информации.
Цитируя обвинение, предъявленное ФИО5, считает, что обман, по версии следствия, со стороны ФИО5 заключался только лишь в сообщении ложных сведений о возможности ФИО4 решить с руководством УФСИН России по РХ вопрос о смягчении режима содержания ФИО15 Основным доказательством такого обмана явились аудиозаписи разговоров, которые были исследованы в том числе с привлечением эксперта и специалиста. Исследование показало отсутствие какого-либо упоминания П-ными о наличии указанной возможности. Напротив, из содержания разговоров следует, что П-ны обсуждали варианты законного решения вопроса.
При описании преступного деяния суд нарушил положения ст. 252 УПК РФ, кардинально изменив существо предъявленного обвинения, доказывая не наличие обмана о возможности ФИО4 решить с руководством УФСИН России по РХ вопрос о смягчении режима содержания ФИО15, а невозможность взятых на себя по договору оказания юридических услуг ФИО4 и наличие убеждения к заключению договора со стороны П-ных. Единственной целью являлся данный договор, на заключение которого была мотивирована Потерпевший №1 сотрудниками УФСБ после того, как провокация на передачу взятки ФИО8 потерпела крах. Таким образом, обман со стороны ФИО5 не доказан.
Просит отменить приговор и оправдать осужденную.
В возражениях на апелляционные жалобы защитника ФИО38 и осужденной ФИО5, а также защитника ФИО39 и осужденного ФИО4 государственный обвинитель Вдовиченко О.В. полагает, что доводы апелляционных жалоб не подлежат удовлетворению. Утверждает, что выводы суда о виновности осужденных на основаны на исследованных доказательствах, которые оценены судом с соблюдением требований, предусмотренных ст. 17, 87, 88 УПК РФ.
Вопреки доводам жалоб показания ФИО5, ФИО4, а также показания потерпевшей Потерпевший №1 и свидетелей в описательно-мотивировочной части приговора приведены и оценены в сопоставлении с другими доказательствами. Доказательства, в том числе материалы оперативно-розыскных мероприятий, являются допустимыми, поскольку получены в соответствии с требованиями УПК РФ и ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности». Судебное разбирательство проведено с соблюдением требований УПК РФ и принципов уголовного судопроизводства.
Доводы защиты о невиновности ФИО4 и ФИО5 в инкриминируемом преступлении опровергаются совокупностью исследованных в ходе судебного следствия доказательств. Нарушений уголовно-процессуального закона, которые могли повлиять на выводы дуда, изложенные в приговоре, судом не допущено. Каких-либо сомнений и неясностей, связанных с вопросами доказанности вины и квалификации действий осужденных, не имеется, в связи с этим ссылки в жалобах на неверную оценку доказательств являются несостоятельными.
Наказание, назначенное каждому из осужденных, соответствует тяжести совершенного преступления, обстоятельствам его совершения, а также личности виновных и назначено в соответствии с требованиями ст. 43, 60, 67 УК РФ.
Просит приговор оставить без изменения, а доводы апелляционных жалоб – без удовлетворения.
Проверив материалы дела и обсудив доводы, изложенные в апелляционных жалобах осужденных и защитников, в возражениях на жалобы, выслушав доводы сторон, судебная коллегия приходит к следующим выводам.
В ходе судебного разбирательства в суде первой инстанции подсудимые ФИО4 и ФИО5 вину в предъявленном им обвинении не признали.
Подсудимый ФИО4 показал, что по просьбе ФИО7 договорились о встрече с Потерпевший №1, которой нужна была помощь в связи с отбыванием ее дочерью наказания в исправительном учреждении, 14 января 2022 года в его офисе. Во время встречи Потерпевший №1 ему сообщила, что ее дочь, ФИО15, отбывает наказание в ИК-28, администрация которой относится к дочери предвзято, обращала внимание на здоровье дочери, наличие у нее приступов, которые могут привести к остановке сердца. Узнав от Потерпевший №1 об отказе судом в изменении вида исправительного учреждения, он раскритиковал работу адвокатов, поскольку знал, что инициировать перед судом вопрос об изменении вида исправительного учреждения с неснятым взысканием, а также без поддержки администрации не имело никакой перспективы. Со слов Потерпевший №1 он понял, что жизнь и судьба осужденной ФИО15 зависела от прихоти одного из сотрудников колонии, и хотел купировать неблагоприятные последствия путем обращения к представителям администрации исправительного учреждения. Он сообщил Потерпевший №1, что сможет узнать информацию о ФИО15 для того, чтобы предпринять дальнейшие шаги по ее защите. Решил донести полученную от Потерпевший №1 информацию до начальника УФСИН по РХ ФИО8, при этом информируя Потерпевший №1 о том, что его действия являются законными. Потерпевший №1 в ходе диалога провоцировала его на незаконные действия, однако получала отрицательный ответ в категоричной форме. В ходе встречи с Потерпевший №1 он пытался подобрать наиболее удобный вариант помощи ее дочери в виде направления ее в лечебное учреждение или перевода в следственный изолятор.
Оговаривая цену договора, он пояснял, что в стоимость оказываемых услуг будут входить услуги адвоката и услуги специалистов, которых нужно будет привлекать для дачи заключений, в том числе кардиологов, неврологов, психиатров. Он предложил Потерпевший №1 адвоката ФИО10 Основная часть гонорара была связана с посещением адвокатом ФИО10 осужденной в исправительном учреждении, а также иной деятельностью адвоката. Поэтому он намеревался передать адвокату не менее 300 000 рублей. Первую часть гонорара в размере 15 000 рублей он передал ФИО10 по договоренности с ним 15 января 2022 года для первоначальной поездки адвоката в колонию и подготовки дальнейшей позиции защиты. Предполагалось, что адвокат будет не менее одного раза в неделю посещать ФИО15 в колонии, узнавать ее положение, мотивировать на примерное поведение, интересоваться состоянием здоровья, реагировать на ее жалобы.
По условиям договора он должен был непосредственно осуществлять сбор информации, в том числе о возможных противоправных действиях со стороны администрации колонии, взаимодействовать с подразделениями УФСИН, МВД, ФСБ, поскольку закон о частной детективной деятельности обязывает его к этим действиям.
Кроме того, он намеревался готовить жалобы, обращения в различные инстанции, участвовать в суде в качестве защитника наряду с адвокатом, а также привлекать специалистов для оценки состояния здоровья ФИО15 и совместно с адвокатом подготовить документы для обжалования наложенного на ФИО15 взыскания. Если бы сумма вознаграждения, подлежащего уплате адвокату и специалистам, оказалась меньше суммы договора, то он возвратил бы Потерпевший №1 часть полученного гонорара, о чем он ей неоднократно сообщал.
Утром 15 января 2022 года он поехал к начальнику УФСИН по РХ ФИО8 на личный прием и сообщил ему о тяжелом состоянии здоровья ФИО15, а также о предвзятом отношении к ней со стороны руководства исправительной колонии. Из разговора с ФИО8 он понял, что к нему уже кто-то обращался, поскольку на столе у ФИО8 лежала справка в отношении ФИО15, которую ФИО8 ему передал. Он сделал вывод, что была проведена проверка, и ситуация с ФИО15 находится на контроле, о чем он сообщил Потерпевший №1 Он не обещал Потерпевший №1, что именно с руководством УФСИН по РХ будет решать вопросы, связанные с изменением режима отбывания ФИО15 наказания. В тот же день между ним и Потерпевший №1 был заключен договор, в котором отражена сумма причитающегося ему гонорара, а также возможность расторжения договора, в случае если Потерпевший №1 будет не удовлетворена его работой. В этом же договоре была сделана отметка о получении им аванса в размере пятидесяти тысяч рублей, часть которой в тот же день была передана адвокату ФИО10
19 января 2022 года во время встречи в офисе Потерпевший №1 передала ему в соответствии с договором еще 250 000 рублей. Пока он намеревался подготовить расписку о получении денег, ФИО5 пересчитала деньги и вернула их ему. Он положил их в тумбочку стола, поскольку они предназначались для передачи адвокату ФИО10 Потерпевший №1 покинула офис, после чего в офис вошли сотрудники УФСБ по РХ.
По его мнению, уголовное преследование в отношении него и ФИО5 было связано с ложным сообщением Потерпевший №1 о передаче взяток сотрудникам УФСИН по Республике Хакасия, а также его отказом от участия в проведении оперативного эксперимента по передаче денежных средств в качестве взятки начальнику УФСИН по Республике Хакасия. Вследствие оказанного на него психологического давления и возбуждения уголовного дела он вынужден был в ходе предварительного следствия оговорить себя.
Подсудимая ФИО5 в судебном заседании показала, что с ФИО4 они состоят в фактических семейных отношениях, однако имеют раздельный бюджет. В детали своих дел ФИО4 ее никогда не посвящал, но она часто бывает в его офисе, осуществляет уборку. Там она может по просьбе ФИО4 разъяснить практику применения законодательства. Непосредственного участия в работе ФИО4 не принимает. С 04 января 2022 года она находилась на амбулаторном лечении. В связи с этим ФИО4 ежедневно возил ее в медицинское учреждение, после посещения которого они часто заезжали к нему в офис.
14 января 2022 года, в вечернее время, ФИО4 встретился с Потерпевший №1 Из разговора между ФИО4 и Потерпевший №1 ей стало известно, что дочь последней, имея опасные заболевания, отбывает наказание в исправительной колонии № 28, руководство которой предвзято относится к осужденной. Как матери ей были понятны опасения Потерпевший №1 Она стала подсказывать, как лучше поступить в той или иной ситуации, разъяснять законодательство, а также давать рекомендации по его применению. Она ориентировала Потерпевший №1, что необходима поддержка администрации при разрешении ходатайств, а это возможно в случае отсутствия действующих взысканий. Сообщая Потерпевший №1 о некачественной работе адвокатов, она подразумевала, что адвокаты при обращении с ходатайством в суд не учли наличие у ФИО15 действующего взыскания. Она информировала Потерпевший №1 об отсутствии возможности решить вопрос с руководством УФСИН о смягчении режима отбывания наказания. Каких-либо разговоров о том, что она или ФИО4 смогут договориться о смягчении режима содержания ФИО15, не было.
В ходе разговора Потерпевший №1 постоянно провоцировала ФИО4 на незаконные способы решения ее вопроса, говорила о передаче взяток должностным лицам, решении вопроса со свиданиями, на что всегда получала отрицательный ответ и разъяснение законодательства с их стороны.
Утром 15 января 2022 года она вместе с ФИО4 направилась в здание УФСИН по РХ. Они вместе вошли в кабинет начальника, где ФИО8 подал ФИО4 какой-то документ. Она ушла в свой служебный кабинет и в разговоре ФИО4 и ФИО8 не участвовала. Когда она и ФИО4 вернулись в офис для встречи с Потерпевший №1, ФИО4 показал Потерпевший №1 какую-то справку.
В ходе разговора между ФИО4 и Потерпевший №1 было понятно, что ФИО4 будет привлекать к участию в деле адвоката, на что Потерпевший №1 была согласна. 15 января 2022 года, после встречи с Потерпевший №1, ФИО4 ездил к адвокату ФИО10 в офис, где, как ей известно, передал адвокату копию справки на ФИО15 и предоплату. Ей известно, что гонорар адвоката ФИО10 составлял примерно 300 000 рублей, то есть все те деньги, которые Потерпевший №1 должна была передать ФИО4
ФИО4 не озвучивал Потерпевший №1 какие-либо гарантии результата, напротив, сказал, что если что-то не получится, то вернет ей деньги.
Переданные ФИО4 денежные средства в размере 250 000 рублей она стала пересчитывать в связи с подготовкой ФИО4 расписки для Потерпевший №1 Однако Потерпевший №1 в этот момент выскочила из офиса, Пересчитанные денежные средства она вернула ФИО4, поскольку он должен был передать эти деньги адвокату. После этого в офис забежали сотрудники ФСБ. Ей известно, что сотрудники ФСБ предлагали ФИО4 передать обнаруженные в офисе денежные средства в качестве взятки начальнику УФСИН по РХ ФИО8, на что ФИО4 отказался. Это послужило основанием уголовного преследования ее и ФИО4
Несмотря на утверждения подсудимых об отсутствии с их стороны противоправных действий, суд первой инстанции, исследовав представленные сторонами доказательства и оценив их в совокупности в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ, установил указанные в ст. 73 УПК РФ обстоятельства, подлежащие доказыванию по делу, и обоснованно пришел к выводу о виновности ФИО4 и ФИО5 в инкриминируемом им преступлении, приведя в приговоре доказательства, на которых этот вывод основан.
В порядке ст. 276 УПК РФ оглашены показания ФИО4, данные им в ходе предварительного расследования.
20 января 2022 года в качестве подозреваемого ФИО4 показал, что с 2019 года является частным детективом и осуществляет частную сыскную и правозащитную деятельность. Более 25 лет он занимал различные должности в правоохранительных органах Республики Хакасия. По просьбе знакомого –ФИО7, ориентировочно в период с 12 по 14 января 2022 года он встретился с Потерпевший №1, у дочери которой, со слов ФИО7, плохое здоровье, и ей поступали угрозы жизни от сотрудником УФСИН. 14 января 2022 года Потерпевший №1 позвонила ему по телефону, и они встретились в его офисе по адресу: <адрес> Потерпевший №1 сообщила ему, что ее дочь, ФИО15, нуждается в медицинской помощи, но в связи с незаконным привлечением ФИО15 к дисциплинарной ответственности суд в ноябре 2021 года отказал дочери в изменении режима отбывания наказания. Потерпевший №1 попросила его оказать содействие в решении возникшей у нее проблемы и сообщила о готовности оплатить его помощь. Тогда он решил обманным путем похитить ее деньги. В тот момент он не знал, каким образом он будет разбираться с ее проблемой, однако заверил ее, что у него достаточно связей в системе УФСИН по Республике Хакасия и других правоохранительных органах, с помощью которых он может решить ее проблему. Таким способом он хотел получить с Потерпевший №1 деньги, фактически ничего не делая. Придавая значимость своему участию в решении ее вопроса, он неоднократно говорил Потерпевший №1, что система ФСИН устроена таким образом, что решить вопрос о смене режима содержания ее дочери в соответствии с законом не получится, так как ее дочь будут специально привлекать к дисциплинарной ответственности. Осознавая, что если получить деньги и совсем ничего не делать, то Потерпевший №1 поймет это и обратиться с заявлением о привлечении его за мошенничество, поэтому для создания видимости своей деятельности он решил, что часть полученной от Потерпевший №1 суммы необходимо направить на деятельность адвоката, и разъяснил ей о необходимости помощи адвоката ФИО10, сообщив номер его телефона. После этого он сообщил Потерпевший №1, что стоимость его услуг составит 450 000 рублей, в состав которых также войдет стоимость услуг адвоката. Поскольку адвокату необходимо будет ездить в колонию, 300 000 рублей должны были пойти адвокату ФИО10, а оставшаяся сумма в размере 150 000 рублей достаться ему. Он сообщил Потерпевший №1, что узнает у руководства УФСИН о причинах необоснованного привлечения осужденной ФИО15 к дисциплинарной ответственности.
15 января 2022 года он поехал к начальнику УФСИН России по Республике Хакасия ФИО8, в ходе разговора поинтересовался об осужденной ФИО15, на что ФИО8 пообещал ему узнать о ситуации. Однако ничего конкретного ФИО8 ему не обещал и не мог обещать. Он полагал, что, сообщив Потерпевший №1 о подключении своих связей в руководстве УФСИН, он сможет завладеть ее деньгами.
После этой встречи он направился в офис, где встретился с Потерпевший №1 и сообщил ей о встрече с начальником УФСИН по РХ ФИО8 и о решении с ним вопроса о лояльном отношением администрации ИК-28 к ФИО15 С целью дальнейшего введения Потерпевший №1 в заблуждение о правомерности своих действий и получения от нее денежных средств он решил заключить с ней договор на оказание юридических услуг, в рамках которого он, якобы, будет решать вопрос о смягчении условий отбывания ФИО15 наказания и добиваться лояльности со стороны администрации исправительного учреждения. Они договорились, что в качестве задатка Потерпевший №1 передаст ему 50 000 рублей, а потом в течение недели еще 250 000 рублей. Оставшиеся 150 000 рублей она ему передаст после окончания дела. При этом он предупредил Потерпевший №1, что взяток должностным лицам он давать не будет, информировал ее, что процесс изменения режима содержания ее дочери будет долгим, надеялся, что если ФИО15 не получит новых взысканий, то вопрос с изменением режима решится сам собой, и ему ничего делать не придется.
В тот же день после встречи с Потерпевший №1 он поехал к адвокату ФИО10 и передал ему 15 000 рублей в качестве предоплаты. Они договорились, что ФИО10 поедет в колонию и будет с позиции адвоката проверять сведения, которые ему сообщила Потерпевший №1 При необходимости ФИО10 должен был оказать соответствующую помощь ФИО15 в колонии.
19 января 2022 года он вновь встречался с ФИО8, который сообщил, что с ФИО15 все нормально и каких-либо нарушений он не увидел. Хотя он знал, что ничего не сделал, но чтобы получить от Потерпевший №1 вторую часть денежных средств, сообщил ей в офисе, что снова встречался с ФИО8, вопрос со смягчением условий содержания ее дочери уже решен, и в ближайшее время все изменится. В присутствии Потерпевший №1 он связался с адвокатом ФИО10, который сообщил о намерении 20 января 2022 года встретиться с ФИО15 в исправительном учреждении. Звонок был совершен, чтобы показать, что работа по ее поручению ведется.
После этого Потерпевший №1 передала ему 250 000 рублей, которые он убрал в стол, и вышла из офиса. Через несколько минут вошли сотрудники УФСБ по Республике Хакасия. На их предложение он достал из стола денежные средства, которые были переданы ему Потерпевший №1 Сотрудниками УФСБ был проведен осмотр с применением специальных средств, в ходе проведения которого на его руках и руках его бывшей супруги были обнаружены следы светящегося вещества. В ходе обследования офиса была обнаружена справка УФСИН по РХ с информацией в отношении ФИО15, которую ему передал начальник УФСИН ФИО8
ФИО5 оказалась в офисном помещении случайно, в ситуацию с Потерпевший №1 она не вникала, какой-либо помощи не оказывала, каких-либо действий в интересах Потерпевший №1 не совершала. (т. 4, л.д. 29-34)
При допросе в качестве обвиняемого 09 марта 2022 года, в ходе которого была воспроизведена запись разговоров, ФИО4 сообщил, что голоса участников диалога принадлежат ему, а также Потерпевший №1 и ФИО5 В ходе разговора, состоявшегося 14 января 2022 года, Потерпевший №1 показала ему документы, имеющие отношение к осужденной ФИО15, и сообщила об имеющихся у дочери проблемах. В ходе встречи, состоявшейся 15 января 2022 года, он и Потерпевший №1 заключили договор, после чего Потерпевший №1 передала ему пятьдесят тысяч рублей. До встречи с Потерпевший №1 он был у начальника УФСИН России по Республике Хакасия ФИО8, у которого взял справку на осужденную ФИО15 19 января 2022 года Потерпевший №1 передала ему двести пятьдесят тысяч рублей, после получения которых он был задержан сотрудниками ФСБ. В последующем полученные от Потерпевший №1 денежные средства в размере пятидесяти тысяч рублей были возвращены Потерпевший №1 Переданные адвокату ФИО10 деньги в сумме пятнадцати тысяч рублей, адвокатом ФИО10 были ему возвращены. (т. 4, л.д. 64-92)
Показания ФИО4 на предварительном следствии с учетом приведенных стороной защиты доводов судом первой инстанции надлежащим образом оценены. При этом его показания в качестве обвиняемого от 21 января 2022 года признаны недопустимыми вследствие несоответствия содержания письменного протокола показаниям обвиняемого, зафиксированным на видеозаписи.
В то же время каких-либо оснований признать недопустимыми вышеприведенные показания ФИО4 в качестве подозреваемого, а также обвиняемого от 09 марта 2022 года суд первой инстанции не усмотрел. При этом суд правильно отметил, что эти показания получены с соблюдением уголовно-процессуальных норм, в присутствии защитника, то есть в условиях, исключающих какое-либо давление на допрашиваемое лицо. Верность изложения показаний в протоколах допросов удостоверена собственноручными подписями ФИО4 и его защитника без каких-либо замечаний. Развернутость и обстоятельность показаний подтверждает их свободное изложение допрашиваемым. На это же указывают и показания ФИО4 в части пропорции распределения получаемых от Потерпевший №1 денежных средств и умолчание о демонстрации справки на ФИО15 и участии ФИО5 в том числе в пересчете денежных средств, что соответствовало позиции защиты, но противоречило версии обвинения (с учетом возбуждения уголовного дела в отношении как ФИО4, так и ФИО5).
Таким образом, доводы осужденных об оказанном на ФИО4 психологическом воздействии, в том числе путем незаконного их удержания, с целью получения определенных показаний, не соответствуют содержанию этих показаний.
В этой связи не могут быть приняты во внимание и доводы защитника Антонова И.Н. о констатации судом фактического задержания П-ных 19 января 2022 года. Проведение оперативными сотрудниками, а затем и следователем проверочных мероприятий с привлечением ФИО4, обоснованно признанное судом как свидетельствующее о фактическом задержании подозреваемого, не может, с учетом вышеуказанных обстоятельств, а также участия адвоката с момента фактического задержания (т. 1, л.д. 112), расцениваться как давление на задержанного с целью получения определенных показаний.
Кроме того, эти доводы были проверены судом и не нашли подтверждения.
Допрошенные в судебном заседании сотрудники УФСБ России по РХ ФИО18 и ФИО19, а также следователь ФИО20 пояснили об отсутствии какого-либо воздействия на ФИО4 или ФИО5 в целях получения от них тех или иных показаний.
В качестве подозреваемого ФИО4 был допрошен незамедлительно после возбуждения уголовного дела.
Суд также обоснованно учел, что ранее указанные доводы, включая утверждение об удержании осужденных в здании УФСБ России по РХ, а затем и в здании Следственного комитета, были предметом доследственных проверок по соответствующим заявлениям ФИО4 и ФИО5, в ходе которой какого-либо незаконного воздействия на них со стороны оперативных сотрудников, а также сотрудников органа следствия, не установлено, в возбуждении уголовного дела по результатам проверки отказано (т. 4, л.д. 28-37, т. 9, л.д. 131-137).
Довод в апелляционной жалобе о том, что постановление об отказе в возбуждении уголовного дела ФИО4 обжаловано в порядке ст. 125 УПК РФ, значения для оценки его показаний не имеет, поскольку в данном случае судом не оценивались законность и обоснованность названного постановления, а было принято во внимание, что по результатам проверки заявлений о преступлении признаков такого преступления в действиях сотрудников органов дознания и следствия не установлено.
Ссылки стороны защиты на ухудшение состояния здоровья ФИО4 непосредственно после задержания, также были приняты судом во внимание. Однако установлено, что ФИО4 была оказана медицинская помощь, о невозможности дать показания по состоянию здоровья ни он, ни его защитник не заявили.
Сославшись на эти и иные значимые обстоятельства, суд первой инстанции обоснованно признал допустимыми приведенные в приговоре показания ФИО4, данные им в ходе предварительного следствия, и использовал их в качестве доказательств по делу в части места, времени способа совершения преступления, а также иных обстоятельств, т.е. в той части, в какой они согласуются с другими исследованными доказательствами.
Данные ФИО4 и ФИО5 в судебном заседании показания, в которых он отрицали совершение преступных действий, судом первой инстанции также надлежащим образом были оценены как не свидетельствующие о их невиновности. При этом данные показания были тщательно проанализированы судом, сопоставлены между собой и с другими исследованными доказательствами и признаны соответствующими действительности лишь в той части, в какой они не противоречат показаниям потерпевшей, информации в аудиозаписи разговоров и выводам дополнительного экспертного исследования. Выводы суда в этой части с приведением полного обоснования подробно приведены в приговоре, и оснований не согласиться с ними судебная коллегия не усматривает.
В то же время первоначальные показания ФИО4 в части предпринятых действий с целью завладения денежными средствами потерпевшей путем обмана, как и доводы обвинения о соучастии в этом ФИО5 нашли свое подтверждение в ходе судебного разбирательства.
Потерпевшая Потерпевший №1 в судебном заседании показала, что приходится матерью ФИО15, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, которая осуждена и с мая 2021 года переведена для отбывания лишения свободы в ФКУ ИК-28 УФСИН России по РХ. На фоне стресса, связанного с осуждением, а также оказываемым психологическим давлением со стороны администрации ИК - 28, у ФИО15 с июля 2021 года появились эпилептические приступы с потерей сознания, наличие которых создавало реальную опасность для жизни. Опасаясь за здоровье дочери, в августе 2021 года она обратилась за помощью к своему знакомому ФИО21, который являлся сотрудником одного из исправительных учреждений Красноярского края. ФИО21 пообещал ей поговорить со своим начальником и попросить его обратиться к начальнику УФСИН по РХ ФИО8, чтобы сотрудники исправительного учреждения более лояльно относились к ее дочери. Выполнил ли ФИО21 ее просьбу, ей не известно. В конце сентября 2021 года она заключила соглашение с адвокатом ФИО22, и тот обратился в суд с ходатайством об изменении ФИО15 вида исправительного учреждения. Однако в декабре 2021 года ходатайство адвоката было оставлено судом без удовлетворения. В начале января 2022 года она рассказала о проблемах дочери ФИО7, и тот посоветовал обратиться к ФИО4, обладающему обширными связями, пояснив, что ФИО4 достаточно будет заплатить пятьдесят тысяч рублей. ФИО7 позвонил с ее мобильного телефона ФИО4 и сообщил ей, что тот обещал помочь, предложил с ним созвониться. Позже от ФИО7 она узнала, что услуги ФИО4 будут стоить шестьсот тысяч рублей. При этом ФИО7 возмущался размером запрошенной ФИО4 денежной суммы. Посчитав, что запрошенная ФИО4 сумма предназначена для дачи взяток должностным лицам, опасаясь привлечения к уголовной ответственности, она обратилась в Управление ФСБ по Республике Хакасия. Сотрудники УФСБ по Хакасии предложили ей участвовать в оперативном эксперименте, она согласилась.
14 января 2022 года она созвонилась с ФИО4, который предложил ей встретиться вечером в его офисе. При встрече рассказала ФИО4 о том, что администрация исправительной колонии № 28 оказывает на ее дочь психологическое давление, вследствие чего у дочери возникли эпилептические приступы с потерей сознания. ФИО4 сообщил, что они помогут. Во время разговора в офисе находилась ФИО5, которая известна ей из телерепортажей как сотрудник УФСИН по Хакасии. ФИО5 сидела с ними за офисным столом и принимала непосредственное участие в обсуждении вопросов, связанных с переводом ФИО15 в более благоприятные условия отбывания наказания. Она передала ФИО4 имеющиеся у нее документы, посмотрев которые, ФИО17 стал критиковать работу адвокатов. В свою очередь ФИО5 сообщила, что система исполнения наказаний носит негативный характер, что ходатайствами через суд ничего не добиться, что это только настроит администрацию исправительного учреждения против ее дочери. В ходе беседы ФИО4 утверждал, что он знает о том, как устроена система, поскольку ранее работал руководителем, и будет решать вопросы, связанные с ее дочерью, не с рядовыми сотрудниками, а с руководителями, в частности с начальником УФСИН по Республике Хакасия ФИО8 При этом ФИО4 обращал внимание, что об этом нельзя никому говорить. Она поняла, что ФИО4 будет использовать личные контакты и неофициальные обращения. В результате его работы, как пояснял ФИО4, отношение администрации исправительного учреждения к ее дочери должно измениться, будут относиться лучше, а нападки прекратятся. ФИО4 сообщил, что за его работу она должна будет заплатить четыреста пятьдесят тысяч рублей. При этом П-ны разъяснили ей, что мелкими вопросами будет заниматься адвокат ФИО10, которого они привлекут к участию. Адвокат поедет в колонию, встретится с ее дочерью. ФИО5 сообщила, что адвокату не придется дополнительно платить. В конце разговора они договорились о следующей встрече, а ФИО4 упомянул, что 15 января он поедет в УФСИН выяснить обстановку в отношении ее дочери. Из разговора с П-ными она поняла, что часть денежных средств, которые она должна заплатить ФИО4, будут использованы в качестве вознаграждения должностным лицам за получение от них справок, информации, а также для решения с ними каких-то вопросов в отношении ее дочери. В ходе общения с П-ными у нее сложилось чувство, что П-ны ее обманывают, о чем она сообщила сотрудникам УФСБ.
15 января 2022 года, в дневное время, состоялась вторая встреча с П-ными. ФИО4 поинтересовался у нее, не обращалась ли она к кому-либо из УФСИН по РХ по поводу своей дочери, показав ей справку в отношении ФИО15, заверенную печатью УФСИН. Она подумала, что ФИО4 посетил УФСИН, где получил данный документ. Во время диалога ФИО4 утверждал, что как частный детектив имеет право посещать УФСИН по РХ, требовать получения справок, тогда как у адвокатов таких полномочий нет. При этом ФИО4 демонстрировал жесты, подразумевающие уплату денежных средств лицам, с которыми ему пришлось контактировать. После этого ФИО4 предложил заключить письменный договор. ФИО5, принимавшая участие в диалоге, сообщила, что без договора они работать не будут. Она подписала составленный ФИО4 договор и передала ему собственные денежные средства в размере 50 000 рублей. ФИО4 ее заверил, что после встречи с руководством УФСИН руководство ведомства теперь на их стороне. П-ны также обсуждали вопросы об условно-досрочном освобождении ФИО15, о возможности перевода ФИО15 в колонию-поселение либо в исправительный центр. При этом ФИО5 говорила, что это можно будет сделать не ранее мая. До этого времени они будут собирать документы, адвокат ФИО10 подготовит ходатайство, параллельно будет вестись работа с администрацией исправительной колонии. Также ФИО4 упоминал, что если понадобится, то он пойдет к ФИО24, и предупредил, что об этом рассказывать нельзя.
19 января 2022 года, перед встречей с П-ными, сотрудники УФСБ в рамках оперативного эксперимента в присутствии приглашенных граждан провели ее досмотр, выдали ей обработанные специальным химическим веществом денежные банкноты на сумму двести пятьдесят тысяч рублей. В тот же вечер во время третьей встречи с П-ными в офисе она предала ФИО4 двести пятьдесят тысяч рублей. ФИО5 взяла у ФИО4 денежные средства и стала их пересчитывать, предложив ФИО4 составить расписку.
Показания потерпевшей Потерпевший №1 в части возникших у ФИО15 проблем и попыток их решения суд обоснованно нашел подтвержденными показаниями свидетелей ФИО15, ФИО21 и ФИО27, исследованными документами из личного дела осужденной ФИО15, содержание которых подробно привел в приговоре.
Проанализировав показания потерпевшей Потерпевший №1, сопоставив их с показаниями допрошенных свидетелей, с другими исследованными и приведенными в приговоре доказательствами, в том числе с аудиозаписями разговоров, состоявшихся между потерпевшей и подсудимыми, суд пришел к правильному выводу, что и в части обстоятельств ее взаимоотношений с ФИО4 и ФИО5 ее показания соответствуют действительности.
При этом суд правильно указал, что передача потерпевшей в своих показаниях общего смысла разговоров с П-ными без конкретизации отдельных фразеологических выражений не позволяет оценивать их как не соответствующие действительности. В сопоставлении с содержанием аудиозаписи разговоров, приведенным в приговоре, суд правильно признал показания потерпевшей подробными, последовательными и достоверными.
Утверждение ФИО5 о том, что она не выступала на телевидении в должности пресс-секретаря УФСИН России по РХ, поэтому Потерпевший №1 не могла ее узнать по «телерепортажам», не имеет существенного значения для оценки показаний потерпевшей. При этом, как следует из приведенного в приговоре содержания разговоров с Потерпевший №1, ФИО5 сообщила последней, что «работает в структуре», что в сочетании с ее высказываниями, содержащими оценку самой системы исполнения наказаний и демонстрирующими специальные познания о работе этой системы, не оставляло для потерпевшей сомнений в том, что ФИО5 является действующим сотрудником именно УФСИН России по РХ.
Отмечаемое стороной защиты несоответствие показаний потерпевшей ее первоначальным пояснениям о том, что она сама нашла номер ФИО4 в сети «Интернет», и показаниям ФИО7 в части запрошенной ФИО4 стоимости услуг в 600 000 руб. по результатам проверки и оценки судом первой инстанции нашло свое логическое объяснение, основанное в том числе на соответствующих пояснениях в суде потерпевшей Потерпевший №1, о чем подробно и убедительно указано в приговоре.
Существенных противоречий, которые бы не нашли своего объяснения и свидетельствовали о недостоверности показаний потерпевшей Потерпевший №1, судом не установлено, эти показания согласуются с другими доказательствами.
Свидетель ФИО7 в судебном заседании показал, что с ФИО4 знаком около полутора лет, в его офисе пару раз видел ФИО5 В начале января 2022 года на базе отдыха Потерпевший №1 рассказала ему о наличии проблем со здоровьем у дочери, отбывающей наказание в исправительном учреждении. Он сказал, что знает бывшего начальника республиканского управления Следственного комитета, который имеет связи, знает систему и может подготовить необходимые документы. После этого он с телефона Потерпевший №1 позвонил ФИО4 и сообщил об имеющихся у дочери Потерпевший №1 проблемах. Подробности оказания ФИО4 юридической помощи Потерпевший №1, а также стоимость услуг в ходе разговора не обсуждались. ФИО4 лишь предложил оставить Потерпевший №1 номер его телефона, чтобы они договорились о встрече. 13 или 14 января 2022 года ему позвонила Потерпевший №1 и поинтересовалась, сможет ли он вместе с ней встретиться с ФИО4 Однако он от совместной встречи отказался, так как собирался улетать в <адрес>.
Свидетель также подтвердил свои показания на предварительном следствии, которые оглашены в порядке ч. 3 ст. 281 УПК РФ, о том, что после первоначального разговора с Потерпевший №1 о проблемах ее дочери он порекомендовал Потерпевший №1 написать письмо на имя начальника УФСИН России по Республике Хакасия с просьбой перевести ее дочь в одно из лечебных учреждений Красноярского края. На вопрос Потерпевший №1 о том, знает ли он какого-либо адвоката, который сможет помочь в решении данного вопроса, он порекомендовал ей своего знакомого ФИО4 и созвонился с ним в присутствии Потерпевший №1 ФИО4 предложил встретиться с Потерпевший №1 Тогда он передал ей содержание разговора и оставил телефонный номер ФИО4 Примерно 12 или 13 января 2022 года ему позвонила Потерпевший №1 и спросила, каким образом связаться с ФИО4 Он позвонил ФИО4 и напомнил ему о Потерпевший №1 Тот предложил оставить Потерпевший №1 номер телефона для прямого контакта с ним. После этого он передал Потерпевший №1 суть разговора и оставил контактные данные ФИО4 (т. 3, л.д. 12-15)
Свидетель ФИО25 (оперативный дежурный УФСИН России по РХ) показал, что 15 января 2022 года ФИО5 и ФИО4 действительно приходили в здание УФСИН, где находились около часа. Целью нахождения ФИО4 в здании являлось посещение начальника УФСИН.
Свидетелем ФИО25 подтверждены свои показания на досудебной стадии, которые оглашены в порядке ч. 3 ст. 281 УПК РФ, о том, что ФИО4 и ФИО5 вошли в здание 15 января 2022 года примерно в 10 часов. ФИО4 сообщил, что направляется к начальнику УФСИН России по РХ ФИО8 С разрешения начальника он пропустил ФИО4 (т. 2, л.д. 247-250, т. 3, л.д. 1-3).
Свидетель ФИО26 (оперативный дежурный УФСИН России по РХ) в судебном заседании показал, что 19 января 2022 года, в обеденное время, в здание Управления прибыл ФИО4 После получения по телефону разрешения начальника Управления ФИО8, он пропустил ФИО4 в помещение.
Свидетель ФИО8, допрошенный судом, показал, что занимает должность <адрес>. В 2021 году к нему обратился его бывший подчиненный ФИО27 с просьбой узнать о причинах, по которым осужденной ФИО15 было отказано в переводе в колонию-поселение. Он поручил сотрудникам исправительного учреждения подготовить справку в отношении ФИО15 Полученную справку он оставил на своем столе. Примерно через месяц к нему на личный прием прибыл его давний знакомый ФИО4, который сообщил, что мама осужденной ФИО15 собирается обжаловать действия сотрудников исправительного учреждения. Он показал ФИО4 имеющуюся у него справку на осужденную, пояснив, что действия администрации колонии являются законными. При этом справку ФИО4 он не передавал. После этой встречи у него с ФИО4 состоялась еще одна встреча, в ходе которой разговор в отношении осужденной ФИО15 не заходил. До этого случая ФИО4 к нему с какими-либо просьбами по оказанию содействия в отношении осужденных не обращался. Он не давал какого-либо повода или надежды на то, что их знакомство предоставляло бы ФИО4 возможность использовать знакомство в личных целях или в целях защиты обращающихся к ФИО4 лиц. ФИО5 к нему по поводу осужденной ФИО15 не обращалась и при разговоре с ФИО4 не присутствовала.
Из показаний свидетеля ФИО8 в ходе очной ставки с ФИО4, которые оглашены в порядке ч. 3 ст. 281 УПК РФ, следует, что когда ФИО4 сообщил о том, что к нему обратилась мать осужденной ФИО15, он вспомнил о справке в отношении ФИО15, нашел ее на своем столе и предоставил ФИО4 для прочтения. Он сообщил ФИО4, что действия сотрудников исправительного учреждения законны, разъяснив положения действующего законодательства. ФИО4 ответил ему, что ситуация с данной осужденной ему понятна и каких-либо жалоб в адрес УФСИН по РХ по ней не будет. В ходе последующей встречи ФИО4 вопросов относительно ФИО15 не задавал. (т. 6, л.д. 38-43)
Отрицая наличие каких-либо противоречий в своих показаниях, свидетель ФИО8 настаивал, что их встреча с ФИО4 носила неофициальный характер, вопросы относительно осужденной ФИО15 не были ключевой темой их разговора, обсуждались не более двух минут и в ходе беседы были окончательно сняты.
Показания свидетеля ФИО8 относительно обстоятельств, связанных с получением справки на осужденную ФИО15, подтверждаются приведенными в приговоре показаниями ФИО28, ФИО29, ФИО30 (сотрудников исправительного учреждения) о подготовке и доставлении справки начальнику УФСИН по РХ ФИО8, а также протоколом осмотра персонального компьютера свидетеля ФИО29, в памяти которого обнаружен электронный документ «Справка по лд ФИО23», созданный и выведенный на печать 13 января 2022 года (т. 3 л.д. 30-37), т.е. за сутки до посещения ФИО8 ФИО4 после разговора с Потерпевший №1
Из показаний допрошенных в качестве свидетелей Абаканского прокурора по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях ФИО24 и заместителя начальника ФКУ ИК-28 УФСИН России по РХ ФИО31 следует, что к ним кто-либо, в том числе ФИО4, с просьбой об оказании содействия в изменении осужденным условий содержания в исправительных учреждениях не обращался.
Показания потерпевшей, свидетелей, в том числе данные на досудебной стадии, в достаточном объеме приведены в приговоре и надлежащим образом оценены. Все имеющие значение для разрешения дела сведения, сообщенные допрошенными лицами, приведены в приговоре в соответствии с протоколом судебного заседания. Показания потерпевшей и свидетелей, включая показания на предварительном следствии, получены и закреплены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, последовательны. Существенных противоречий, которые бы влияли на доказанность вины осужденного, в показаниях лиц, данных ими в суде и в ходе предварительного расследования, а также между показаниями этих лиц не имеется.
Единственное несоответствие в показаниях потерпевшей Потерпевший №1 и свидетеля ФИО7 относительно сообщения последним о стоимости услуг ФИО4 судом рассмотрено и оценено. При этом, проанализировав показания названных лиц и сопоставив их с другими доказательствами, с учетом субъективных особенностей памяти допрошенных лиц и давности исследуемых событий, суд пришел к выводу о достоверности показаний потерпевшей Потерпевший №1 в той части, то ФИО7 после неоднократного общения по телефону в том числе с ФИО4 сообщил о стоимости услуг последнего в 600 000 рублей. Между тем указанная стоимость исходя из требований ст. 252 УПК РФ судом не принималась во внимание при анализе фактических обстоятельств инкриминируемого деяния и оценке размера денежных средств, на хищение которых были направлены действия П-ных. В этой связи данное обстоятельство суд расценил как незначимое для доказывания вины подсудимых и квалификации их действий, а показания потерпевшей и свидетеля ФИО7 в целом обоснованно признал взаимодополняющими.
Все выводы суда в части проверки и оценки показаний потерпевшей и свидетелей подробно мотивированы и приведены в приговоре, оснований не согласиться с ними судебная коллегия не усматривает.
Обоснованно признав таким образом полученные показания потерпевшей и свидетелей допустимыми и достоверными в указанной части, суд использовал их в качестве доказательств, подтверждающих вину ФИО4 и ФИО5 с учетом их соответствия иным доказательствам, исследованным в ходе судебного заседания и приведенным в приговоре, в частности результатам оперативно-розыскной деятельности.
Приобщенные к материалам дела заявления Потерпевший №1 от 14 января 2022 года и 15 января 2022 года свидетельствуют о ее добровольном согласии на участие в оперативно-розыскном мероприятии ФИО49 в отношении ФИО4 с использованием технических средств негласной аудиозаписи. (т. 1, л.д. 49, 54)
Соответствующими протоколами, фиксирующими проведение комплекса оперативно-розыскных мероприятий, установлено, что 19 января 2022 года потерпевшей Потерпевший №1 были вручены аудио-записывающие средства (т. 1, л.д. 59-60), а также денежные средства в сумме двести пятьдесят тысяч рублей банкнотами достоинством пять тысяч рублей, номера которых зафиксированы, и каждая из которых светокопирована и обработана криминалистическим идентификационным препаратом (т. 1, л.д. 61-62, 63-72). Также протоколом от 19 января 2022 года установлено, что непосредственно после встречи потерпевшей Потерпевший №1 с ФИО4 и ФИО5 и передачи им денежных средств Потерпевший №1 добровольно выдала аудио-записывающие средства объективного контроля. (т. 1, л.д. 73-74)
В ходе обследования офисного помещения, расположенного по адресу: <адрес> <адрес>, проведенного сотрудниками УФСБ России по РХ 19 января 2022 года, обнаружены и изъяты денежные банкноты, достоинством пять тысяч рублей каждая, на сумму двести пятьдесят тысяч рублей (номера которых соответствуют номерам банкнот, ранее врученных Потерпевший №1). На письменном столе были обнаружены договор на оказание услуг от 15 января 2022 года между ФИО4 и Потерпевший №1 с рукописной записью о получении ФИО4 50 000 рублей, справка по личному делу осужденной ФИО15, копия апелляционной жалобы ФИО15, два ходатайства об изменении вида исправительного учреждения. (т. 1, л.д. 113-117)
При личном досмотре ФИО4 и ФИО5 19 января 2022 года у каждого из досмотренных на ладонях и пальцах рук были обнаружены следы вещества, люминесцирующие в ультрафиолетовых лучах. С ладоней и пальцев рук ФИО4 и ФИО5 были получены образцы для проведения сравнительного исследования. Аналогичные следы вещества были обнаружены на поверхности ранее выданных ФИО4 денежных купюр. (т. 1, л.д. 166-169, 170-173)
Несоответствия, выявленные в протоколе обследования и протоколе личного досмотра относительно того, выданы денежные средства ФИО4 либо обнаружены в ящике стола, судом правильно оценены как очевидная неточность, допущенная лицом, составлявшим названные протоколы. При этом данное обстоятельство обоснованно признано не влияющим на оценку законности проведения оперативно-розыскных мероприятий и их результатов, поскольку, с учетом иных исследованных и приведенных в приговоре доказательств, не ставит под сомнение ни факт выдачи ФИО4 денежных средств из ящика стола, ни факт их обнаружения и изъятия.
Зафиксированные в протоколах порядок осуществления оперативно-розыскных мероприятий и полученные результаты подтверждены свидетелями ФИО32, ФИО33, ФИО34, ФИО35, приглашенными к участию в проведении отдельных оперативно-розыскных действий. Данные свидетели дали показания в судебном заседании, подтвердив также свои показания на предварительном следствии, которые подробно приведены в приговоре и надлежащим образом оценены.
Все материалы оперативно-розыскных мероприятий исследованы судом, оценены и с учетом их надлежащего оформления, соответствия требованиям, предъявляемым к доказательствам (ст. 89 УПК РФ), и подтвержденности свидетелями, принимавшими участие в этих мероприятиях, обоснованно признаны допустимыми доказательствами.
Судом первой инстанции правильно определено, что результаты оперативно-розыскной деятельности в отношении ФИО4 и ФИО5 получены в соответствии с требованиями закона. Проведение оперативного розыскных мероприятий осуществлялось с соблюдением требований ст.ст. 5, 6, 8, 15, 17 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности». Оперативно-розыскное мероприятие ФИО50 проведено на основании соответствующего постановления, утвержденного начальником УФСБ России по Республике Хакасия (т. 1, л.д. 106-107). Предусмотренные законом основания для проведения оперативно-розыскных действий имели место, поскольку из сообщения Потерпевший №1 сотрудники УФСБ России по РХ располагали сведениями о признаках подготавливаемого преступления.
Первоначальная оценка оперативными сотрудниками подготавливаемого противоправного деяния как предусмотренного ч. 3 ст. 291.1 УК РФ, отличающаяся от последующей квалификации содеянного органом следствия, не ставит под сомнение законность и обоснованность проведения оперативно-розыскных мероприятий в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 7, ст. 8 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» в целях проверки информации о подготавливаемом тяжком преступлении.
Последовательное проведение различных оперативно-розыскных мероприятий в целях проверки одной информации не противоречит требованиям Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности».
Вышеназванные документы, зафиксировавшие ход и результаты оперативно-розыскных мероприятий, а также предметы и документы, полученные в результате их проведения, включая диск с аудиозаписями, направлены следователю в соответствии с положениями Инструкции о порядке предоставления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд, утвержденной совместным Приказом МВД России N 776, Минобороны России N 703, ФСБ России N 509, ФСО России N 507, ФТС России N 1820, СВР России N 42, ФСИН России N 535, ФСКН России N 398, СК России N 68 от 27.09.2013, (далее – Инструкция) на основании соответствующих постановлений, подписанных компетентным должностным лицом – начальником УФСБ России по Республике Хакасия (т. 1, л.д. 163-165, 184-186).
Ненадлежащее, по мнению стороны защиты, рассекречивание сведений, переданных органу следствия, не влечет само по себе признания результатов оперативно-розыскных мероприятий недопустимыми и не исключает их оценки и использования в доказывании. Между тем факт принятия решения компетентным лицом о рассекречивании материалов с учетом постановления об этом и фактического направления тем же лицом материалов следователю, сомнения не вызывает. Допущенные при этом несоответствия при составлении постановления от 19 января 2022 года, свидетельствующие, по мнению защиты, о его составлении в более позднее время, не препятствовали органу следствия принять материалы, направленные на основании соответствующего постановления от 20 января 2022 года о предоставлении результатов ОРД (т. 1, л.д. 38-41), проверить их на соответствие требованиям закона, решить вопрос о возбуждении уголовного дела и в дальнейшем оценить в качестве доказательств с точки зрения их допустимости и достоверности. Таким образом, оснований для признания ошибочными приведенных в приговоре выводов суда по данному вопросу, основанных на анализе положений Инструкции, судебная коллегия не находит.
При этом следует отметить, что постановление о рассекречивании от 19 января 2022 года (т. 1, л.д. 75-76) из всего числа результатов ОРМ относилось лишь к справке о проведении ОРМ «ФИО51 и стенограммам полученных аудиозаписей. Сами же фонограммы на DVD-R диске рассекречены и переданы в установленном Инструкцией порядке непосредственно следователю на основании постановлений от 31 января 2022 года (т. 1, л.д. 163-165, 174-175). Именно данные фонограммы явились предметом исследования и оценки органа следствия и суда.
Доводы стороны защиты о порядке оформления результатов ОРМ, отсутствии заявления Потерпевший №1 о преступлении, отсутствии ее согласия на участие в оперативно-розыскном мероприятии «Оперативный эксперимент», указание в письменном согласии Потерпевший №1 участвовать в ОРМ <адрес> на множественность предполагаемых собеседников явились предметом рассмотрения в суде первой инстанции и правильно, с приведением в приговоре подробной и убедительной мотивировки признаны судом не свидетельствующими ни о фальсификации результатов оперативно-розыскных мероприятий, ни о наличии оснований для признания их недопустимыми.
Добытые в результате проведения оперативно-розыскных мероприятий денежные банкноты, телефон и документы, в частности, договор между ФИО4 и Потерпевший №1, справка по личному делу осужденной ФИО15, копия апелляционной жалобы ФИО15, ходатайства об изменении вида исправительного учреждения, а также аудиозаписи были осмотрены следователем (т. 1, л.д. 193-223, 228-259, т. 2, л.д. 1-9, 42-66, 79-81) и приобщены в качестве вещественных доказательств (т. 1, л.д. 225-226, т. 2, л.д. 11-12, 68-70, 82-83), а аудиозаписи и смывы с рук ФИО4 и ФИО5 подвергнуты, кроме того, экспертному исследованию.
Указанный порядок процессуальных действий и решений не оставляет сомнений относительно обстоятельств получения и индивидуальных особенностей вещественных доказательств. В этой связи утверждение защитника Антонова И.Н. о необходимости дополнительных процессуальных документов, которые подтверждали бы изъятие денежных средств и аудиозаписи, судебная коллегия находит необоснованным и не соответствующим требованиям уголовно-процессуального закона.
Полученные в результате оперативно-розыскных мероприятий вещественные доказательства, включая диск с фонограммами аудиозаписей, непосредственно исследованы в судебном заседании. Потерпевшая Потерпевший №1, в присутствии которой в судебном заседании были воспроизведены аудиофайлы, содержащие записи разговоров, подтвердила, что эти разговоры были записаны во время ее встреч с ФИО4 и ФИО5, являвшимися непосредственными участниками разговоров.
В результате воспроизведения аудиофайлов было установлено, что между Потерпевший №1, ФИО4 и ФИО5 трижды (14, 15 и 19 января 2022 года) имели место разговоры, содержание которых тщательно исследовано судом, проанализировано и подробно приведено в приговоре.
В частности, судом установлено следующее.
В разговоре 14 января 2022 года П-ны, критикуя работу адвокатов и утверждая, что система исполнения наказаний носит негативный характер, убеждают Потерпевший №1 в невозможности решения вопроса без «поддержки администрации» исправительного учреждения.
ФИО4 обещает Потерпевший №1 уже завтра получить первоначальные сведения в отношении ФИО15, обратившись к должностному лицу. ФИО5 при этом предлагает не бездействовать и завтра начать «двигаться».
ФИО4 сообщает, что стоимость услуг составит 450 000 рублей, помощь будет оказывать адвокат ФИО10 ФИО5 подтверждает, что названная сумма определяется без посредников и включает оплату адвокату.
Также ФИО4 разъясняет потерпевшей Потерпевший №1, что денежная сумма в размере четырехсот пятидесяти тысяч рублей определена с учетом расходов на приобретение информации, а также на оплату труда адвоката ФИО10
ФИО5 неоднократно обращает внимание потерпевшей Потерпевший №1 на сложность в решении интересующего ее вопроса, на формализм и бессмысленность официальных обращений и на способность ФИО4 решить указанный вопрос, а также на то, что она является действующим сотрудником службы исполнения наказаний («я просто там еще работаю в структуре…»).
ФИО4 утверждает, что ранее необходимо было искать тех, кто «будет работать» со следователями, а «до приговора» можно было «поработать с прокурором», можно было «что-то сделать». В период отбывания наказания необходимо уже обращаться к людям, которые хорошо знают систему исполнения наказаний, как она работает. Также ФИО4 разъяснил, что необходимо начать с того, чтобы администрация исправительного учреждения была лояльна к осужденной ФИО15, и акцентирует внимание, что завтра зайдет к начальству для решения вопроса в отношении осужденной ФИО15 («завтра съезжу туда, поговорю, объясню, скажу, пусть начинают… Ну, чтобы пожалели ее…»).
15 января 2022 года ФИО4 предъявил потерпевшей Потерпевший №1 справку о личности осужденной ФИО15 ФИО4 предлагает прекратить звонки руководству УФСИН, поскольку звонки могут начать раздражать руководство.
ФИО4 пояснил, что не намерен обращаться к «мелким» должностным лицам, а намерен встречаться только с «первыми» лицами. В подтверждение своих слов ФИО4 предъявил документ, обратил внимание Потерпевший №1 на оттиск печати УФСИН, пояснив, что «справка взялась не просто так», и сообщил Потерпевший №1, что только что встречался с руководителем ведомства по вопросу о лояльном отношении к ее дочери и снятии с нее всех взысканий. П-ны предлагают Потерпевший №1, чтобы адвокат ФИО10 сходил к ФИО15 в исправительное учреждение и решил вопрос относительно свидания Потерпевший №1 с дочерью.
При составлении договора ФИО4 успокаивает Потерпевший №1, сообщая, что в случае невозможности выполнения поручения он вернет полученные от нее деньги.
ФИО5 предлагает, чтобы с ходатайством в суд обращался ФИО4, поскольку для достижения положительного результата необходима «поддержка администрации», но это возможно не раньше, чем через полгода. В то же время ФИО4 уверяет Потерпевший №1 в том, что с сегодняшнего дня все будет нормально, акцентируя внимание на том, что справка в отношении ФИО15 «уже на столе у руководства».
ФИО4 сообщает, что если понадобится, то он будет взаимодействовать с судебной системой, следственным комитетом, МВД, ФСБ, Прокуратурой. Утверждает, что перед обращением в суд он лично пойдет к ФИО40, а ФИО5 уточняет, что это прокурор по надзору за исправительными учреждениями.
ФИО4 утверждает, что деньги он берет «за свою работу». ФИО5 поправляет, что адвокату необходимо оплатить с этих денег. После этого ФИО4 сообщил, что взятки он не давал и давать не будет.
ФИО4 утверждает, что начали работать, чтобы ФИО15 «была купирована, нейтрализована..» и вновь сообщает Потерпевший №1, что в отношении ФИО15 уже «позвонили, навели справки, доложили руководству», что уже с сегодняшнего дня «все объяснено», «под козырек взяли», и предвзятое отношение к ФИО15 со стороны администрации исправительного учреждения должно прекратиться.
В ходе разговора 19 января 2022 года ФИО4 сообщает, что опасается рисковать с обжалованием судебного решения, поскольку в судебной системе в настоящее время «обстановка плохая» в связи со сменой руководства. Отмечает, что в Усть-Абаканском районном суде имеются «определенные позиции», но эти позиции могут привести к нежелательному результату.
П-ны убеждают, что вопрос с медикаментами для ФИО15 и свидании Потерпевший №1 с дочерью должен решить адвокат. Если не получится решить эти вопросы, то на следующей неделе он пойдет к <адрес>
ФИО4 разъясняет Потерпевший №1, что в настоящее время он будет контролировать, чтобы со стороны ФИО15 не было допущено нарушений режима содержания, что он либо адвокат ФИО10 сходят на заседание суда апелляционной инстанции.
ФИО4 сообщает Потерпевший №1, что звонил ФИО24, что сегодня по разговору с руководством понял, что руководитель очень лояльно был настроен в отношении ФИО15
После этого Потерпевший №1 передает ФИО4 денежные средства. ФИО5 пересчитав денежные средства, называет сумму полученных денежных средств («двести пятьдесят»).
Доводы о том, что суд в приговоре привел содержание разговоров исходя из их собственного толкования, подлежат отклонению.
Отсутствие в приговоре полнообъемного цитирования фонограмм не свидетельствует о нарушении требований к содержанию приговора. Указанные фонограммы, содержащиеся в материалах уголовного дела, в том числе в протоколе судебного заседания, всем участникам судопроизводства по делу известны, и потому приведение их в приговоре, включая отдельные выражения, слова и звуки, не требовалось.
Вместе с тем суд отразил в приговоре общее содержание разговоров ФИО4, ФИО5 и Потерпевший №1, которое передано в точном соответствии с имевшими место фразами, речевыми оборотами участников разговоров и смысловой направленностью этих разговоров, с указанием в подтверждение конкретных фраз и выражений, зафиксированных на фонограммах.
Доводы стороны защиты об отсутствии сведений о техническом устройстве, которым производилась аудиозапись, первоисточнике этой записи, инструктаже Потерпевший №1 о порядке использования технического устройства, соблюдении ею инструкции, а также об иных обстоятельствах, связанных с осуществлением аудиозаписи в ходе оперативно-розыскных мероприятий были рассмотрены судом первой инстанции и обоснованно отклонены как не имеющие значения для оценки аудиозаписей. При этом суд верно сослался в том числе на положения ст. 12 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», которым корреспондируют и требования Инструкции об отнесении сведений об организации оперативно-технических мероприятий, используемых при их проведении технических средствах к сведениям, составляющим государственную тайну (п. 13).
Оснований не согласиться с выводом суда судебная коллегия не усматривает, учитывая, что обстоятельства разговоров Потерпевший №1 с ФИО4 и ФИО5 и их аудиофиксации установлены, соответствие содержания фонограмм содержанию фактически имевших место разговоров потерпевшей Потерпевший №1 полностью подтверждено и осужденными не оспаривалось. Обстоятельств, которые бы указывали на то, что аудиофайлы и имеющаяся в них звуковая информация подвергались бы выборочной фиксации, редактированию либо искажению, судом не установлено.
Представленные органу следствия фонограммы в ходе предварительного расследования были подвергнуты психолого-лингвистической экспертизе. С учетом выявленной в судебном заседании неполноты исследования экспертом речевых высказываний, содержащихся на фонограммах, судом назначено дополнительное психолого-лингвистическое экспертное исследование фонограмм.
Согласно дополнительному заключению эксперта от 05 апреля 2023 года инициатором встречи с подсудимым ФИО4 является потерпевшая Потерпевший №1, которая доверяет ФИО4 с учетом его профессиональных возможностей и опыта руководящей работы.
Базовым вопросом (проблемой), с которой потерпевшая Потерпевший №1 обращается к ФИО4, является смена режима отбывания наказания для ее дочери ФИО15, у которой прослеживается ухудшение состояния здоровья наряду с напряженными отношениями со стороны администрации исправительного учреждения.
В ходе первоначальной встречи 14 января 2022 года ФИО4 делает акцент, что интересующий потерпевшую Потерпевший №1 вопрос требует времени и не решается быстро по причине допущенных ошибок, после осуждения ФИО15 необходимо было обращаться к лицам, которые хорошо знают, как работает система исполнения наказаний. ФИО4 обращает внимание, что ходатайство в суд должно исходить исключительно от администрации исправительного учреждения.
Предлагаемый подсудимым ФИО4 перечень вариантов по решению интересующего Потерпевший №1 вопроса позволил убедить ее в существующей реальной возможности ФИО4 в решении вопроса относительно осужденной ФИО15
Подсудимая ФИО5 также делает акцент на некачественную работу адвокатов, на условия, в которых находится осужденная ФИО15, специфику снятия взысканий, подчеркивает факт знания специфики системы, профессионализм и опыт работы ФИО4 в ходе решения вопроса, что позволяет ФИО5 подчеркнуть собственную значимость и значимость ФИО4 в глазах потерпевшей Потерпевший №1
ФИО5 также делает акцент на сложность решения вопроса посредством указания на специфические особенности системы, что позволяет убедить Потерпевший №1 и поверить в сложность воздействия на перевод ее дочери в более благоприятные условия содержания.
Важным обстоятельством мотивирования Потерпевший №1 к заключению договора является использование ФИО4 собственного опыта руководителя в правоохранительных органах и возможность личных встреч с руководителями УФСИН и других ведомств для получения информации и смягчения режима отбывания наказания ФИО15
ФИО5 указывает на нецелесообразность использования официальных обращений по причине формальных ответов («…Нет, это так, это даже не стоит писать…»).
В ходе разговоров подсудимым ФИО4 озвучивается полная стоимость услуг (четыреста пятьдесят тысяч рублей), разъясняются варианты распределения денежных средств (в том числе и на оплату услуг адвоката ФИО10), которые ФИО4, по факту планирует использовать в личных целях. При этом ФИО4 указывает на ситуации, связанные с невозможностью выполнения договорных обязательств, в случае наступления которых он будет вынужден вернуть денежные средства, что позволяет ему создать доверительные отношения и мотивировать Потерпевший №1 к заключению договора и передаче денежных средств.
В ходе последующих встреч потерпевшей Потерпевший №1 с подсудимыми ФИО4 и ФИО5, состоявшихся 15 и 19 января 2022 года, подсудимый ФИО4 разъясняет потерпевшей Потерпевший №1 специфику своей деятельности в рамках договора, которая связана с организацией встреч с необходимыми людьми, в частности с прокурором по надзору за исправительными учреждениями. ФИО4 также указывает на тот факт, что непосредственно в рамках выполнения договора он будет взаимодействовать с руководителями УФСИН и иных ведомств.
В то же время речевое поведение ФИО5 способствует разъяснению ситуации и детальному анализу способов ее разрешения, дает рекомендации по решению вопроса.
Речевые высказывания ФИО4 свидетельствуют о том, что ФИО4 создает условия и предоставляет данные, которые способствуют принятию потерпевшей Потерпевший №1 решения заключить с ним договор и передать ФИО4 денежные средства.
Анализируемые высказывания подсудимого ФИО4 позволяют ему усилить собственную значимость в глазах потерпевшей Потерпевший №1, убедить ее в положительном исходе дела при его участии в решении волнующего ее вопроса в отношении ФИО15, что является психологическим фактором речевого убеждения.
ФИО5 в контексте разговора озвучивает информацию о владении ею специальными знаниями, умениями и навыками, используемыми в структуре правоохранительных органов, что позволяет воспринимать Потерпевший №1 высказывания ФИО5 в качестве психологической уверенности в понимании и правовой оценке возникших обстоятельств, а также в решении ее вопроса.
Коммуникативная направленность речи ФИО5 способствует принятию модели юридического сопровождения, предлагаемой ФИО5 и ФИО4, что позволяет рассматривать ее как единственно правильную и эффективную в сложившейся ситуации. (т. 9, л.д. 43-90)
Проанализировав заключение эксперта и сопоставив его выводы с фактическими высказываниями лиц, содержащимися в аудиофайлах, суд первой инстанции признал данное заключение эксперта обоснованным и мотивированным, а выводы эксперта соответствующими обстоятельствам, установленным в ходе непосредственного осмотра и воспроизведения аудиофайлов с речевыми высказываниями потерпевшей и подсудимых.
Эксперт ФИО11 в судебном заседании выводы, изложенные в заключении, подтвердила, пояснив, что в результате психолого-лингвистического исследования пришла к выводу, что потерпевшая Потерпевший №1, направляясь на встречу с ФИО4, не предполагала наличие с его стороны обмана, надеялась, что интересующий ее вопрос будет решен, поскольку обратилась к ФИО4 по рекомендации со стороны. Обращение Потерпевший №1 к сотрудникам правоохранительных органов было связано с ее сомнениями и боязнью получения некомпетентной услуги.
Доводы стороны защиты о том, что показания эксперта приведены лишь частично и неверно оценены судом, подлежат отклонению. Показания эксперта о подтверждении выполненного ею заключения, а также ее ответы на вновь возникшие по существу исследования вопросы в приговоре указаны.
Приведение в приговоре полного содержания показаний эксперта ФИО11 не требовалось, учитывая, что иного смысла изложенные в протоколе судебного заседания показания эксперта не имели.
Определенные ответы эксперта ФИО11, на которые ссылается сторона защиты, были обусловлены лишь формой и содержанием заданных ей вопросов, и не ставят под сомнение оценку судом ее показаний.
Обоснованно использовав показания эксперта для оценки данного им заключения, суд правильно отклонил доводы стороны защиты о недопустимости заключения экспертизы, указав, что показания эксперта о вариативности и предположительности относились не к ответам на поставленные вопросы или установленным в ходе экспертного исследования обстоятельствам, а исключительно к вариативности действий подсудимых, о которых они сообщали Потерпевший №1 и которые предполагали совершить.
Иные доводы, указывающие на недопустимость, по мнению защиты, заключения эксперта, судом также оценены и отвергнуты как несостоятельные с приведением мотивов в приговоре.
Судебная коллегия также принимает во внимание, что дополнительная экспертиза назначена судом в соответствии с требованиями ст.ст. 207, 283 УПК РФ, поставленные на разрешение вопросы обсуждены с участниками судебного заседания, а ответы на них носят полный и развернутый характер, получены по результатам проведения специальных исследований с использованием необходимых методик.
При таких обстоятельствах оснований для признания дополнительной психолого-лингвистической судебной экспертизы недопустимым доказательством или оснований ставить под сомнение выводы эксперта не усматривается.
Отсутствие в приговоре ссылки на заключение психолого-лингвистической экспертизы, проведенной в ходе предварительного следствия, на что указывается стороной защиты, не носит характера нарушения уголовно-процессуального закона и не повлияло на выводы суда по оценке доказательств, учитывая, что заключение дополнительной экспертизы, основанное (в отличие от первоначального) на исследовании полного содержания аудиофайлов, носит более расширенный характер и включает в себя в полном объеме содержание ответов, полученных в ходе первоначальной экспертизы.
Вопреки доводам защитников первоначальное заключение психолого-лингвистической экспертизы не свидетельствует о невиновности осужденных. Отдельные ответы эксперта, характеризующие высказывания ФИО5 как носившие разъяснительно-рекомендательный характер, не могут свидетельствовать об отсутствии в ее действиях или действиях ФИО4 состава преступления, поскольку выводы о доказанности обвинения и виновности лица в совершении конкретного деяния, запрещенного уголовным законом, может сделать только суд по результатам оценки доказательств.
При этом также следует иметь в виду, что речевые высказывания подсудимых, зафиксированные на фонограммах, проанализированы экспертом исходя лишь из лингвистической и психологической их составляющих без учета юридически значимого аспекта и оценки соответствия исследуемых высказываний фактическим обстоятельствам, устанавливаемым судом. Поэтому выводы эксперта не могут определять юридическую оценку речевых высказываний осужденных, что относится к исключительной компетенции суда.
С учетом указанного заключение дополнительной психолого-лингвистической экспертизы вопреки доводам защиты не имело определяющего значения для выводов суда о виновности осужденных. В соответствии с ч. 2 ст. 17, ст. 87, 88 УПК РФ никакие доказательства не имеют заранее установленной силы, все они подлежат проверке, в том числе путем сопоставления между собой, и оценке в своей совокупности.
Действуя в соответствии с указанными требованиями закона, суд первой инстанции проверил оспариваемое стороной защиты заключение эксперта и использовал его в качестве доказательства лишь наряду с другими доказательствами, подтверждающими в своей совокупности вину осужденных.
В качестве таковых, помимо выше указанных, суд также обоснованно привел в приговоре:
- протокол осмотра места происшествия от 17 июня 2022 года с прилагаемой к нему фототаблицей, зафиксировавший расположение в офисе ФИО4 предметов мебели, в том числе офисного стола (т. 2, л.д. 92-95, 96-98), и подтверждающий показания потерпевшей Потерпевший №1 о взаимном расположении участников диалога во время неоднократных встреч с ФИО4 и ФИО5;
- протокол осмотра бинтов с пробами вещества с рук ФИО4 и ФИО5, банкнот в сумме 250 000 рублей, выданных ФИО4 в офисе, серии номера которых соответствуют сериям и номерам банкнот, врученных Потерпевший №1 в ходе ОРМ (т. 3, л.д. 74-82)
- заключение экспертизы криминалистических идентификационных препаратов, согласно которому на поверхностях бинтов с пробами вещества с правой и левой рук ФИО4 и ФИО5, а также на поверхностях банкнот имеются следы препарата (вещества), обладающего люминесценцией, возникающей под воздействием ультрафиолетового излучения. Обнаруженные следы являются следами криминалистического идентификационного препарата «Тушь-7» (т. 3 л.д. 52-70);
- протокол дополнительного осмотра предметов, устанавливающий, что в памяти принадлежащего ФИО4 сотового телефона сохранены сведения о многократных соединениях ФИО4 и ФИО8 в период с 03 по 19 января 2022 года, в том числе в выходные и праздничные дни (т. 6, л.д. 1-21);
- протокол осмотра предметов и документов, изъятых в офисе ФИО4, который свидетельствует о наличии в ежедневнике ФИО4 записей о запланированных 14, 15 и 19 января 2022 года встречах с ФИО8 (т. 2, л.д. 42-46, 47-55);
- протокол осмотра видеозаписей, полученных с камер видеонаблюдения в здании УФСИН России по Республике Хакасия, и зафиксировавших нахождение ФИО4 и ФИО5 в здании УФСИН России по Республике Хакасия 15 января 2022 года, в период с 9:15 до 10:48, а также ФИО4 - 19 января 2022 года, в период с 12:18 до 13:08 (т. 2, л.д. 228-231, 232-240).
Заключения экспертиз оценены судом надлежащим образом и правильно признаны допустимыми доказательствами с приведением в приговоре обоснования такого решения.
Иные доказательства вины осужденных, на которые сослался суд, также получили надлежащую оценку в приговоре с учетом доводов, приводимых стороной защиты, они правильно признаны допустимыми, поскольку получены в соответствии с требованиями УПК РФ, проверены в условиях судебного разбирательства в соответствии с положениями ст. 87 УПК РФ, в том числе в сопоставлении с другими доказательствами, оценены с учетом требований ст. 88 УПК РФ и правильно признаны достаточными для разрешения дела.
Проанализировав исследованные доказательства, суд первой инстанции установил, что ФИО4 и ФИО5, осведомленные о желании Потерпевший №1 улучшить условия отбывания наказания дочери, действуя группой лиц, из корыстных побуждений, покушались на хищение путем обмана Потерпевший №1 денежных средств в сумме 450 000 рублей, однако не смогли довести свой умысел до конца по независящим от них обстоятельствам.
Обоснованно сославшись на разъяснения, содержащиеся в пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30 ноября 2017 года № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате», суд первой инстанции правильно указал, что, осуществляя обман потерпевшей, ФИО4 и ФИО5 сообщили Потерпевший №1 заведомо ложные сведения о наличии у ФИО4 возможности решить с руководством УФСИН России по Республике Хакасия вопрос о смягчении режима содержания осужденной ФИО15 за денежное вознаграждение в размере 450 000 рублей, а затем ФИО4 продемонстрировал Потерпевший №1 справку на осужденную ФИО15, обманув ее, что уже начал решать этот вопрос с руководством УФСИН России по Республике Хакасия. О недостоверности указанной информации показали как сам ФИО4 в качестве подозреваемого, так и руководитель УФСИН России по РХ ФИО8, пояснивший в качестве свидетеля, что их личное с ФИО4 знакомство не давало последнему возможности использовать это знакомство для защиты интересов обращающихся к ФИО4 лиц, и при встрече ФИО4 и ФИО5 с просьбой об улучшении условий отбывания наказания осужденной ФИО15 к нему не обращались.
Однако в целях убеждения потерпевшей Потерпевший №1 в наличии у ФИО4 реальной возможности решить вопрос о смягчении режима содержания ее дочери, обосновывая при этом длительность и сложность, а, следовательно, и высокую стоимость его решения, ФИО4 и ФИО5 обсудили с участием Потерпевший №1 различные варианты такого смягчения: обеспечение лояльного отношения администрации исправительного учреждения к осужденной ФИО15; снятие с осужденной наложенных на нее взысканий; перевод осужденной в лечебное исправительное учреждение, в учреждение здравоохранения, или в следственный изолятор, а также перевод из колонии общего режима в колонию-поселение или исправительный центр либо условно-досрочное освобождение с получением «поддержки администрации».
Как правильно указал суд первой инстанции, в качестве средства убеждения потерпевшей в наличии у подсудимого ФИО4 возможности решения интересующего Потерпевший №1 вопроса при встрече 14 января 2022 года выступали неоднократные высказывания ФИО4 о своей многолетней службе в правоохранительных органах, в том числе в должности руководителя, о возможности использования личных встреч с руководителями и сотрудниками иных ведомств с целью получения необходимой для смягчения режима отбывания ФИО15 информации, о намерении уже на следующий день лично обратиться к руководству УФСИН России по Республике Хакасия для решения вопроса о лояльном отношении администрации исправительного учреждения к осужденной ФИО15, о возможности перевода осужденной в следственный изолятор при наличии «точек соприкосновения», а также высказывания ФИО5, убеждавшей потерпевшую Потерпевший №1 в возможности ФИО4 решить интересующий ее вопрос («…если он берется, то решает…»), и акцентировавшей при этом, что она является действующим сотрудником службы исполнения наказаний.
В целях усиления убеждения в своих возможностях ФИО4 также утверждал о возможности решения проблемы Потерпевший №1 еще на досудебной стадии производства по уголовному делу в отношении ее дочери, расследовавшемуся следственным органом, руководителем которого он являлся, а также подвергал критике деятельность адвокатов, оказывавших Потерпевший №1 юридические услуги, убеждая потерпевшую в необходимости на стадии исполнения приговора обращаться исключительно к лицам, которые хорошо знают, как работает система исполнения наказаний (охарактеризованная П-ными негативно), утверждая в бессмысленности и бесполезности официальных обращений, о возможности обращения с ходатайствами в суд только с «поддержкой администрации» и после согласования с надзирающим прокурором, сообщая о необходимости поиска «точек соприкосновения» со следователями, прокурорами, представителями судебной системы, утверждая, что это относится к деятельности частного детектива. Сообщая Потерпевший №1 о сложности решения вопроса о смягчении режима содержания осужденной, ФИО4 и ФИО5 увеличивали в ее глазах собственную значимость и убеждали в положительном решении вопроса только при участии ФИО4, имеющего возможность использовать личный опыт и знакомство с руководителями УФСИН по Хакасии и иных ведомств, отмечая при этом предстоящие расходы, в том числе «на приобретение информации».
15 января 2022 года, случайно получив при встрече с начальником УФСИН по Республике Хакасия справку в отношении осужденной ФИО15, ФИО4 предъявил ее потерпевшей Потерпевший №1 как документ, полученный «не просто так», и, обманывая потерпевшую, сообщил не соответствующие действительности сведения о том, что он начал решать с руководством УФСИН России по Республике Хакасия вопрос о смягчении режима содержания ФИО15, пояснив: о встрече с начальником УФСИН по Республике Хакасия, который уже «на их стороне»; о начале совместной работы по нейтрализации негативного отношения администрации исправительного учреждения к осужденной ФИО15; о подчинении администрации исправительного учреждения требованиям руководства УФСИН по Республике Хакасия; о возможности решения вопроса о снятии с осужденной взыскания, а также о возможности ее перевода в следственный изолятор при наличии «точек соприкосновения». В целях подтверждения своих возможностей ФИО4 заявил, что будет встречаться «только с первыми лицами». При этом ФИО5 разъяснила Потерпевший №1, что обращение в суд с ходатайством возможно через полгода, предлагая, чтобы с ходатайством обращался именно ФИО4, поскольку для достижения положительного результата необходима «поддержка администрации». Вследствие указанных действий, направленных на обман потерпевшей, ФИО4 и ФИО5 получили от Потерпевший №1 пятьдесят тысяч рублей из ранее оговоренной суммы денежных средств.
19 января 2022 года ФИО4 и ФИО5 получили от потерпевшей Потерпевший №1 часть денежных средств в размере двухсот пятидесяти тысяч рублей под предлогом решения с руководством УФСИН России по Республике Хакасия вопроса о смягчении режима содержания осужденной ФИО15 Не намереваясь в действительности решать этот вопрос, они тем не менее продолжили убеждать потерпевшую в том, что он будет решен, предлагая различные варианты, связанные с попыткой отмены судебного решения об отказе ФИО15 в изменении вида исправительного учреждения, а также перевода осужденной в медицинское учреждение; высказываясь о необходимости сообщения полученных потерпевшей сведений для нейтрализации негативного отношения администрации исправительного учреждения к осужденной. ФИО4 также утверждал о вновь состоявшейся встрече с начальником УФСИН по Хакасии и его лояльном отношении к ФИО15, а также отсутствии опасности со стороны его подчиненных; о дальнейшем намерении самостоятельно контролировать ситуацию с ФИО15 и информировать руководителя Управления ФСИН по Республике Хакасия о предвзятом отношении к осужденной. При этом утверждение ФИО4 не соответствовало действительности, так как из показаний свидетеля ФИО8 следует, что в ходе повторной встречи 19 января 2022 года ФИО4 каких-либо вопросов относительно осужденной ФИО15 не задавал, их разговоры этой осужденной не касались. В этой связи довод защитника Антонова И.Н. о том, что, указав на лояльное отношение руководства УФСИН России по РХ, ФИО4 лишь передал свое впечатление, не имеет значения, поскольку при встрече 19 января 2022 года вопрос о ФИО15 и отношении к ней ФИО8 не обсуждался.
Поведение ФИО4 и ФИО5, действовавших совместно и дополнявших друг друга своими речевыми высказываниями, позволили суду сделать правильный вывод о том, что каждый из подсудимых, сообщив потерпевшей не соответствующую действительности информацию о возможности ФИО4 решить интересующий ее вопрос, и участвуя в убеждении потерпевшей в этом с целью получения от нее денежных средств, получив в дальнейшем часть оговоренной суммы, выполнил действия, составляющие объективную сторону состава преступления, следовательно, ФИО4 и ФИО5 действовали в составе группы лиц.
Отклоняя доводы стороны защиты в этой связи о том, что ФИО5 участвовала в разговоре с Потерпевший №1 лишь по просьбе ФИО4 с целью разъяснения практики применения законодательства, суд первой инстанции, основываясь на исследованных доказательствах, правильно указал, что 14 января 2022 года ФИО5 инициативно и активно включилась в разговор ФИО4 с Потерпевший №1, располагаясь с ними за одним столом, подвергла критике действия адвокатов, детально анализировала предлагаемые ФИО4 способы разрешения проблемы, настаивая, что этот вопрос необходимо именно «решать», отмечая, что для перевода осужденной в следственный изолятор необходим «ресурс», которого у адвокатов нет, убеждала Потерпевший №1, что «надо будет по-другому решать этот вопрос…», и именно ФИО4 «если берется, то решает», отметив при этом, что она (ФИО5) является действующим сотрудником службы исполнения наказания. Кроме того, ФИО5 давала рекомендации относительно поведения осужденной, обсуждая условия, в которых та находится, указывала на сложность решения интересующего Потерпевший №1 вопроса, а также предлагала собственные варианты его решения, в том числе перевод осужденной в колонию-поселение или УФИЦ, но исключительно с «поддержкой администрации» и при наличии в УФИЦ «свободных мест» (подразумевая возможность получения служебной информации). ФИО5 непосредственно участвовала в обсуждении вопроса, связанного с заключением письменного договора, о размере денежных средств, которые должна передать Потерпевший №1, указывая, что этот размер определяется без посредников, но с учетом выплаты вознаграждения адвокату ФИО10 ДД.ММ.ГГГГ во время передачи Потерпевший №1 денежных средств в размере двухсот пятидесяти тысяч рублей ФИО5 проявив инициативу, пересчитала деньги, а затем предложила Потерпевший №1 информировать ее и ФИО4 о своих действиях и поступающей к Потерпевший №1 информации относительной осужденной ФИО15
С учетом выводов дополнительной комплексной психолого-лингвистической экспертизы суд верно указал, что поведение подсудимой ФИО5 усиливало психологическую уверенность в решении интересующего Потерпевший №1 вопроса, способствовало принятию предлагаемой ФИО5 и ФИО4 модели юридического сопровождения.
В соответствии с примечанием 4 к ст. 158 УК РФ крупным размером для ч. 3 ст. 159 УК РФ признается стоимость имущества, превышающая двести пятьдесят тысяч рублей.
Как установлено судом, сообщая потерпевшей Потерпевший №1 заведомо ложные, не соответствующие действительности сведения, ФИО4 и ФИО5 действовали с целью получить от потерпевшей Потерпевший №1 450 000 рублей, не имея возможности решить интересующий потерпевшую вопрос и не намереваясь его решать в дальнейшем.
Доводы апелляционных жалоб о том, что материальный ущерб Потерпевший №1 фактически причинен не был, а переданные ею ФИО4 денежные средства принадлежали УФСБ России по РХ, притом что целью Потерпевший №1 при посещении ФИО4 в рамках участия в ОРМ было не получение помощи в решении вопроса своей дочери, а заключение договора и передача денег в целях провокации, и она не намеревалась передавать осужденным оставшуюся часть денежных средств в сумме 150 000 рублей, судом первой инстанции обоснованно отклонены с приведением мотивов в приговоре.
Выводы суда следует признать верными, учитывая, что ущерб в размере 450 000 рублей не был причинен потерпевшей лишь в связи с тем, что действия осужденных, направленные на хищение указанной суммы, не были доведены до конца по независящим от них обстоятельствам, поскольку были пресечены в результате их задержания сотрудниками УФСБ России по Республике Хакасия.
Определяющим квалификацию деяния как покушение на хищение в крупном размере в данном случае является совершение ФИО4 и ФИО5 умышленных действий, направленных на обман Потерпевший №1 с целью получения от нее 450 000 рублей, которые они рассчитывали обратить в свою пользу.
В этой связи, с учетом цели получения денежных средств именно от Потерпевший №1, суд первой инстанции обоснованно указал, что источник передаваемых ею ФИО4 и ФИО5 денежных средств правового значения не имеет, и, следовательно, соответствующие ссылки защиты на принадлежность переданных ФИО4 денежных средств не влияют на выводы относительно фактических обстоятельств дела. Тем более доводы защиты не свидетельствуют о причинении материального ущерба УФСБ России по РХ и недопустимости по этой причине проведения данным органом оперативно-розыскных мероприятий.
С учетом изложенного, суд первой инстанции, правильно установив фактические обстоятельства дела, обоснованно квалифицировал действия ФИО4 и ФИО5 по ч. 3 ст. 30, ст. 159 УК РФ – как покушение на мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем обмана, в крупном размере, которое не было доведено до конца по независящим от них обстоятельствам.
Доводы осужденных о некриминальном характере их действий, в том числе и приводимые в апелляционных жалобах, явились предметом рассмотрения в суде первой инстанции и правильно признаны судом опровергнутыми совокупностью исследованных доказательств, о чем мотивированно указано в приговоре.
В частности, суд правильно признал, что подписанный ФИО4 и Потерпевший №1 договор на оказание услуг не свидетельствует сам по себе о том, что осужденные ФИО4 и ФИО5 имели возможность выполнить обещание разрешить проблему Потерпевший №1 с руководством УФСИН России по Республике Хакасия или намеревались использовать для этого официальные обращения и ходатайства. Напротив, ФИО4 и ФИО5 убеждали Потерпевший №1 в бесполезности и бессмысленности предусмотренных законом действий, официальных обращений, в том числе и в суд, без «поддержки администрации», которую может обеспечить только ФИО4 через руководство УФСИН России по Республике Хакасия, что не соответствовало действительности, противоречило принципу законности и не могло быть закреплено каким-либо договором.
Доводы стороны защиты о том, что осужденные не обещали Потерпевший №1 какого-либо результата и не связывали передачу им денежных средств с его достижением, признаются несостоятельными, поскольку противоречат самому смыслу передачи им денежных средств потерпевшей за обещание решить интересующий ее вопрос. Указанные доводы противоречат и исследованным доказательствам, согласно которым ФИО5 заверила Потерпевший №1, что ФИО4 «если берется, он решает».
Обращение Потерпевший №1 к ФИО4 с просьбой о помощи в улучшении условий отбывания ее дочерью наказания, в том числе путем устранения предвзятого отношения к ее дочери со стороны администрации исправительного учреждения, не было связано с осуществлением частной детективной деятельности и сыска по гражданскому либо уголовному делу. Следовательно, законных оснований для сбора информации или взаимодействия с подразделениями УФСИН, Следственным комитетом, МВД, ФСБ, Прокуратурой и другими государственными органами при оказании Потерпевший №1 помощи у ФИО4, заключившего с ней договор как частный детектив, не имелось.
С учетом указанного, а также характера действий осужденных и обстоятельств совершенного деяния, предложение заключить договор (как выразилась ФИО5 - «пусть будет»), как и обсуждение перспективы обращения в суд с ходатайством в порядке исполнения приговора (чем, как показал ФИО4 в качестве подозреваемого, заниматься они не намеревались, надеясь, что вопрос об изменении вида режима исправительного учреждения решится сам собой – т. 4, л.д. 32), обоснованно расценены судом как направленные на то, чтобы придать своим действиям видимость законности и заверить потерпевшую в возврате ей денежных средств в случае недостижения результата, что не соответствовало действительности.
При этом суд правильно указал на п. 6.1 договора, подписанного ФИО4 и Потерпевший №1, в соответствии с которым «при досрочном расторжении договора по любому из предусмотренных законом или Договором оснований выплаченное Исполнителю вознаграждение не возвращается». Редакция данного пункта исключает какое-либо иное его толкование, как на том настаивает сторона защиты.
Кроме того, утверждение стороны защиты о возникновении договорных, регулируемых гражданским законодательством, правоотношений между потерпевшей и ФИО4 несостоятельны в силу характера этих отношений. В случаях, когда лицо получает чужое имущество или приобретает право на него, не намереваясь при этом исполнять обязательства, связанные с условиями передачи ему указанного имущества или права, в результате чего потерпевшему причиняется материальный ущерб, содеянное следует квалифицировать как мошенничество, если умысел, направленный на хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество, возник у лица до получения чужого имущества или права на него (п. 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30.11.2017 N 48 (ред. от 15.12.2022) "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате").
Исследованными доказательствами установлено, что осужденные действовали с умыслом на хищение чужого имущества и еще до передачи им потерпевшей денежных средств не имели ни возможности, ни намерений выполнять обещание об улучшении условий отбывания наказания ФИО15, в связи с чем их действия в отношении потерпевшей изначально носили уголовно-наказуемый характер.
Ссылки стороны защиты в опровержение данного вывода на то, что обстоятельства (время и место) возникновения у ФИО4 и ФИО5 умысла на хищение в приговоре не приведены, не влияют на оценку законности и обоснованности судебного решения. В соответствии с требованиями ст. 307 УПК РФ в приговоре приводится описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления. Данные требования судом выполнены, учитывая, что под преступлением понимается не формирование у лица преступного намерения, а непосредственное совершение им общественно опасного деяния (ч. 1 ст. 14 УК РФ). При этом в соответствии с положениями ст. 74 УПК РФ доказыванию подлежат не время и место возникновения вины (т.е. психического отношения к деянию и его последствиям), а сама виновность лица, форма вины и мотивы. Как указано выше, доказательства вины ФИО4 и ФИО5 в форме умысла, а также корыстного мотива их действий в приговоре приведены.
Кроме того, установлено, что в телефонном разговоре ФИО7 предварительно (до начала встречи с Потерпевший №1) осведомил ФИО4 о характере и предмете предстоящего обращения к нему Потерпевший №1, что также подтверждает единственное значимое для юридической оценки обстоятельство – формирование у ФИО4 и ФИО5 умысла на хищение до начала выполнения ими направленных на это противоправных действий.
Ссылки стороны защиты на наличие у ФИО4 реальной возможности оказывать гражданам, в том числе и Потерпевший №1, юридическую помощь не имеют значения при доказанности отсутствия у ФИО4 как возможности, так и намерения «решить» вопрос Потерпевший №1 теми способами и средствами, о которых сообщили ей с целью обмана ФИО4 и ФИО5
Утверждение защитника Антонова И.Н. о том, что ФИО4 еще до заключения договора начал решать вопрос Потерпевший №1, что подтверждается демонстрацией ей справки на осужденную ФИО15, и, соответственно, в данном случае не обманывал потерпевшую, не основаны на фактических обстоятельствах. Как следует из показаний свидетеля ФИО8, при дружеской встрече ФИО4 действительно сообщил о ФИО15, однако с какими-либо просьбами об улучшении ее положения не обращался.
При этом субъективное мнение стороны защиты о том, что Потерпевший №1 в целом не была обманута П-ными, в том числе и путем демонстрации ей справки, полученной в УФСИН России по РХ, значения для квалификации действий осужденных не имеет. Как указано выше, каждый из осужденных сообщил Потерпевший №1 не соответствующие действительности сведения, имея намерение обмануть потерпевшую с целью хищения чужого имущества, т.е. выполнил действия, непосредственно направленные на совершение преступления, которые не доведены до конца по независящим от осужденных обстоятельствам, и потому квалифицированы как покушение на мошенничество.
Доводы стороны защиты о том, что суд неправомерно расширил обвинение, указав в приговоре не только на обман, но и на средства убеждения потерпевшей, судебная коллегия отклоняет. Под способом хищения в данном случае понимается не само по себе предоставление недостоверных сведений, а обман потерпевшего, под воздействием которого он передает принадлежащее ему имущество другому лицу (п. 1 постановления Пленума ВС РФ от 30 ноября 2017 г. № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате»). Следовательно, преступная цель может быть достигнута лишь в том случае, когда потерпевший будет воспринимать сообщенные ему ложные сведения как достоверные.
Таким образом, используемые виновным инструменты убеждения потерпевшего в достоверности сообщаемых ему сведений представляют собой не способ совершения преступления (обман как сообщение заведомо ложных сведений), а средства достижения преступного результата, которые могут представлять собой в том числе и доведение до потерпевшего достоверной информации.
Именно в целях убеждения потерпевшей Потерпевший №1 в способности ФИО4 разрешить ее вопрос ФИО4 и ФИО5 сообщили потерпевшей, в частности, что ФИО4 длительное время проходил службу в правоохранительных органах, являлся руководителем, и может лично встретиться с руководством различных органов и ведомств, в том числе с руководителем УФСИН России по Республике Хакасия, от которых может получить необходимую информацию, в отличие от адвокатов, которые оказывают юридические услуги, а также, что ФИО5 является действующим сотрудником службы исполнения наказаний.
Информация о доведении до потерпевшей этих и иных сведений содержится в доказательствах, исследованных судом и правомерно приведенных в приговоре в обоснование выводов о виновности осужденных.
При этом обстоятельства инкриминированного им деяния, установленные судом и изложенные в приговоре, не отличаются существенным образом от обстоятельств обвинения, не включают каких-либо новых действий ФИО4 и ФИО5, характеризующих способ совершения преступления, и иных дополнительных сведений относительно места, времени его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления. Таким образом, описание преступного деяния в приговоре соответствует положениям ст. 252, ч. 1 ст. 307 УПК РФ.
Вопреки доводам апелляционных жалоб суд при описании деяния, признанного преступным, указал конкретные периоды совершения ФИО4 и ФИО5 преступных действий 14, 15 и 19 января 2022 года, и кроме того, обобщая вывод о преступном деянии, указал общий период (с 21 часа 47 минут 14 января 2022 года до 16 часов 13 минут 2022 года), в течение которого это деяние совершено. Изложение таким образом обстоятельств преступления в части времени его совершения полностью соответствует обвинению, приведенному в обвинительном заключении и нашедшему свое подтверждение в исследованных доказательствах, не связано с какими-либо доводами осужденных относительно времени совершения преступления и не могут рассматриваться как нарушение права на защиту каждого из осужденных. Все действия, совершенные ФИО4 и ФИО5 14, 15 и 19 января 2022 года представляют собой единое деяние, обусловленное единым умыслом и общей преступной целью завладения денежными средствами потерпевшей, а потому указание наряду с конкретными временными отрезками, в течение которых выполнялись преступные действия, и общего периода совершения преступления не может расцениваться как нарушение права на защиту.
Утверждение защитника Антонова И.Н. о том, что, указав на совершение ФИО4 и ФИО5 преступления с единым мотивом и умыслом, суд вышел за пределы обвинения и описания преступного деяния, поскольку в них таких сведений не содержится, противоречит содержанию обвинения, в соответствии с которым ФИО4 и ФИО5 действовали совместно, реализуя преступный умысел на хищение у Потерпевший №1 денежных средств.
Уточнение обвинения в части указания на случайность получения ФИО4 справки на осужденную ФИО15 при встрече с начальником УФСИН России по РХ также права на защиту осужденных не нарушило. Получение ФИО4 названной справки именно при таких обстоятельствах подтверждено как его показаниями, так и показаниями свидетеля ФИО8, пояснившего, что он предоставил справку ФИО4 для ознакомления. Однако ФИО8 категорически отрицал, что передал ФИО4 эту справку для дальнейшего использования, в связи с чем вывод суда о случайности получения ФИО4 справки является верным, доказательства и их анализ, приведшие суд к такому выводу в приговоре приведены. Конкретизация обстоятельств получения ФИО4 справки на осужденную ФИО15 в сравнении с обвинением, в котором эти обстоятельства указаны как неустановленные, не ухудшила положения подсудимых и не нарушила их права на защиту, поскольку в целом не противоречила их доводам об обстоятельствах получения этой справки ФИО4
Вопреки доводам защитника оснований для оценки законности действий свидетеля ФИО8, в том числе и по взаимодействию его с иными сотрудниками ФСИН относительно ФИО15, суд не имел, поскольку в соответствии со ст. 252 УПК РФ суд рассматривает уголовное дело лишь в отношении обвиняемого.
Отсутствие в уголовно-исполнительном законодательстве формулировки «смягчение режима содержания» осужденного, что отмечается стороной защиты, обоснованно не признано судом первой инстанции значимым обстоятельством. Использованной в обвинении формулировке не придавалось юридического значения, но она отражала общее смысловое содержание конкретных речевых высказываний ФИО4, ФИО5 и Потерпевший №1, определяемое как улучшение условий отбывания наказания ФИО15, о чем прямо указано в обвинении.
Таким образом, исходя из совокупности собранных по делу доказательств, судебная коллегия признает правильными выводы суда о фактических обстоятельствах содеянного в части времени, места совершения преступления, формы вины и мотива осужденных, действовавших с целью хищения чужого имущества путем обмана, в крупном размере, которое не было доведено до конца по независящим от них обстоятельствам.
Предлагаемая стороной защиты иная оценка доказательств, в том числе собственная интерпретация высказываний осужденных в ходе имевших место их разговоров с Потерпевший №1, не свидетельствует об ошибочности выводов суда, основанных на оценке доказательств в их совокупности.
Доказательства, на которые сторона защиты ссылается в жалобах в обоснование утверждения о невиновности осужденных, судом первой инстанции были исследованы и признаны не опровергающими совокупности доказательств, подтверждающих совершение преступления ФИО4 и ФИО5
В частности, показания подсудимых в судебном заседании о своей невиновности проанализированы судом в сопоставлении с другими доказательствами и признаны опровергнутыми с подробным приведением в приговоре доказательств, которым эти показания противоречат.
Также судом исследованы сведения о телефонном соединении ФИО4 с адвокатом ФИО10 (т. 4, л.д. 7, 16) и в качестве свидетеля допрошен адвокат ФИО10, который пояснил, что в период осуществления ФИО4 (с которым знаком длительное время) деятельности частного детектива они нередко обращались друг к другу за помощью по работе. 15 января 2022 года ФИО4 позвонил, и они встретились в офисе. ФИО4 рассказал ему о ФИО15, отбывающей наказание в исправительной колонии, показал ему справку-характеристику на осужденную и поинтересовался, сможет ли он сопровождать ее, ездить к ней в колонию каждую неделю, оказывать ей психологическую поддержку и настраивать ее на положительный результат, а также по мере необходимости общаться с администрацией исправительного учреждения, с которой у ФИО15 были проблемы. Он согласился съездить в колонию и выяснить, имеется ли смысл работать с ФИО15 Договорились, что стоимость посещения будет составлять пятнадцать тысяч рублей, а в случае посещения осужденной каждую неделю до августа - по пятьдесят тысяч рублей в месяц. Общая стоимость его услуг должна была составлять триста-триста пятьдесят тысяч рублей. ФИО4 передал ему 15 000 рублей и справку на осужденную, на которой он написал номер телефона Потерпевший №1 В дальнейшем, узнав о задержании ФИО4, в исправительную колонию к ФИО15 он не поехал и позже вернул 15 000 рублей ФИО4
Показания свидетеля ФИО10 суд признал достоверными в части встречи с ФИО4 и обсуждения вопроса о его поездке к осужденной ФИО15, поскольку они нашли свое подтверждение.
Вместе с тем суд обоснованно указал на недостоверность показаний названного свидетеля о необходимости еженедельных поездок в исправительное учреждение за гонорар 300-350 тысяч рублей. При этом учтено, что в ходе разговоров ФИО4 и ФИО5 с Потерпевший №1 необходимость регулярного посещения адвокатом исправительного учреждения на протяжении длительного времени и выплата адвокату вознаграждения в размере 300 000 рублей, т.е. большей части суммы, требуемой от Потерпевший №1, не обсуждались, что подтверждено как фонограммами записи разговоров, так и показаниями потерпевшей. В этой связи суд также правильно отметил, что 19 января 2022 года, в том числе после получения от потерпевшей Потерпевший №1 250 000 рублей, предназначенных, по утверждению защиты для адвоката, ФИО4 и ФИО5 вновь обсуждали с потерпевшей однократное посещение адвокатом ИК-28 с целью решения вопроса о свидании с осужденной и замены ей медицинского препарата.
Также следует отметить и содержание аудиозаписи разговора ФИО4, ФИО5 с Потерпевший №1 14 января 2022 года, согласно которому до того, как ФИО4 озвучил подлежащую выплате ему сумму – 450 000 рублей, об участии адвоката он упомянул лишь раз и в форме предположения: « … может это адвокату своему предложить – давайте переведем ее на СИЗО» (т. 11, л.д. 45). Тем более не было на тот момент какого-либо обсуждения с адвокатом ФИО10 объема и характера его участия в решении вопроса, интересующего Потерпевший №1, а следовательно – и размера гонорара из озвученной ФИО4 суммы.
Проанализировав установленные в судебном заседании обстоятельства, суд пришел к правильному выводу о том, что показания подсудимых и свидетеля ФИО10 о договоренности на еженедельное посещение адвокатом исправительного учреждения на протяжении длительного времени за вознаграждение в размере трехсот - трехсот пятидесяти тысяч рублей опровергаются совокупностью приведенных в приговоре доказательств.
Кроме того, сопоставление этих доказательств с показаниями потерпевшей о целях ее обращения к ФИО4 приводит к оценке соответствующих доводов стороны защиты как надуманных в виду отсутствия каких-либо оснований для вывода о разумной целесообразности и действенности такого участия адвоката в решении вопроса об улучшении условий отбывания осужденной ФИО15 наказания, в том числе и в случае намерения обратиться по истечении полугода в суд с ходатайством в порядке ст.ст. 79, 80 УК РФ, о чем утверждается стороной защиты.
Сам факт передачи ФИО4 адвокату ФИО10 15 000 рублей и последующего их возвращения не влияет на размер суммы хищения, на которое покушались осужденные. Переданные адвокату денежные средства были извлечены из полученной от Потерпевший №1 части суммы, предполагаемой к хищению. Привлечение к участию адвоката ФИО10 и вынужденная в связи с этим оплата его действий были обусловлены общей целью осужденных ввести потерпевшую в заблуждение относительно своих намерений и возможностей решить ее вопрос об улучшении условий отбывания дочерью наказания. Таким образом, данные действия явились лишь одним из обстоятельств, создающих видимость деятельности и облегчавшим продолжение хищения, о чем указал и сам ФИО4 в качестве подозреваемого (т. 4, л.д. 31).
Ссылка осужденного ФИО4 в этой связи на то, что суд не принял его первоначальных объяснений, не является значимой. В соответствии со ст. 74 УПК РФ объяснение не относится к числу доказательств. В то же время сведения, изложенные ФИО4 в ходе его опроса до возбуждения уголовного дела, по существу воспроизведены им при даче показаний в судебном заседании, которые подвергнуты соответствующей оценке.
Доводы стороны защиты о том, что часть запрошенных у Потерпевший №1 денежных средств ФИО4 предполагал потратить на привлечение различных специалистов в области медицины и оплату получаемой информации судом первой инстанции правильно признаны не соответствующими исследованным доказательствам и отклонены с приведением в приговоре соответствующего обоснования.
Кроме того, указанный довод противоречат собственному утверждению ФИО4 о том, что все 300 000 рублей, фактически полученные от Потерпевший №1, предназначались адвокату, а 150 000 должны быть получены уже «после окончания дела» (т. 4, л.д. 32).
Исследованы судом также и другие представленные стороной защиты доказательства (включая заключение специалиста союза экспертов «ФИО52 ФИО36), которые указаны в приговоре, надлежащим образом оценены, в том числе и с выводом о недопустимости ряда из них.
Кроме того, судом проверены доказательства, ссылаясь на которые, сторона защиты утверждала о провокации в отношении ФИО4 и ФИО5
Свидетель ФИО7 в судебном заседании показал, что, находясь в г. Сочи, из новостей узнал о задержании ФИО4 Связаться с ФИО4 он не смог, Потерпевший №1 также на телефонные звонки не отвечала. Позже Потерпевший №1 направила ему смс-сообщение о том, чтобы он ей не звонил, так как ее телефон прослушивается, и попросила приехать его жену. Вечером 20 января 2022 года его жена, ФИО13, вместе с его крестным ФИО14 приехали к Потерпевший №1 на базу отдыха. В ходе разговора Потерпевший №1 сообщила его жене, что после ее обращения к ФИО4 ее перехватили сотрудники УФСБ, которые предложили сотрудничество в обмен на помощь в освобождении ее дочери из мест лишения свободы. Данный разговор с Потерпевший №1 его жена записала на диктофон.
Свидетель ФИО13 показала, что в 20-х числах января 2022 года по просьбе Потерпевший №1, переданной через супруга, приехала к ней на базу отдыха вместе с ФИО14 При встрече Потерпевший №1 попросила убрать телефоны, сообщив, что ее прослушивают. После этого Потерпевший №1 рассказала, что по совету ФИО7 она обратилась к ФИО4, после чего ее задержали сотрудники ФСБ, удерживали двое суток, предложили ей сотрудничество в обмен на помощь в освобождении ее дочери. По указанию сотрудников ФСБ Потерпевший №1 должна была передать ФИО4 деньги в качестве подкупа или взятки. Разговор с Потерпевший №1 она записала на диктофон сотового телефона и сообщила о нем ФИО7 Позже, с согласия ФИО7, она удалила запись с телефона.
Свидетель ФИО14 в судебном заседании показал, что в конце января 2022 года по просьбе ФИО7, находившегося в г. Сочи, свозил его супругу, ФИО13, на базу отдыха к Потерпевший №1 Там Потерпевший №1 рассказала ФИО13, что сотрудники ФСБ предложили ей сотрудничество в обмен на помощь в освобождении ее дочери. Сам он в разговоре не участвовал, лишь сидел рядом. После разговора, который длился около 15-20 минут, он и ФИО13 уехали.
Потерпевшая Потерпевший №1 по поводу сообщенных свидетелями обстоятельств пояснила, что на следующий день после задержания ФИО4 и ФИО5 ей позвонил ФИО7 и поинтересовался, как у нее дела. Она сказала, что не может говорить по телефону, и предложила дать номер телефона его супруге. ФИО7 закричал на нее, после чего она прервала телефонный разговор. Сотрудники УФСБ предупредили ее, что к ней могут приехать знакомые ФИО7 ДД.ММ.ГГГГ, в темное время суток, кто-то постучал. Ее мать открыла дверь, на пороге стоял мужчина в маске с прорезями для глаз. Она испугалась, а мужчина предложил выйти и поговорить. В этот момент подошла супруга ФИО53. Она предложила Марии и мужчине в маске пройти в баню. На их расспросы о том, что случилось с П-ными, она, опасаясь неправомерных действий со стороны ФИО7, решив себя подстраховать, придумала сценарий, согласно которому ФИО7 прослушивался сотрудниками УФСБ, и через него сотрудники правоохранительных органов вышли на нее, предложив сотрудничество, на что она согласилась. После того, как ФИО54 с мужчиной уехали, она сообщила сотрудникам УФСБ о встрече и содержании разговора.
Показания потерпевшей подтверждены показаниями свидетеля ФИО9 (сотрудника УФСБ России по РХ), сообщившего, что потерпевшая Потерпевший №1 инструктировалась сотрудниками относительно соблюдения мер безопасности. В последующем от Потерпевший №1 стало известно, что ДД.ММ.ГГГГ к ней приезжали супруга ФИО7 и его знакомый, чтобы выяснить обстоятельства задержания П-ных.
Сопоставив показания потерпевшей и свидетелей, суд пришел к выводу о том, что сообщение Потерпевший №1 свидетелям ФИО13 и ФИО14 в целях собственной безопасности версии своего участия в оперативно-розыскных мероприятиях не опровергает ни ее показаний относительно фактических обстоятельств дела, ни выводов о законности проведения оперативно-розыскных мероприятий и достоверности полученных в ходе их проведения результатов.
Иные доводы ФИО4, ФИО5 и их защитников о провокации со стороны сотрудников правоохранительных органов также были тщательно проверены судом. Признаков подстрекательства, склонения, побуждения осужденных в прямой или косвенной форме к совершению противоправного деяния, наличие которых могло бы свидетельствовать о провокации со стороны сотрудников правоохранительных органов, судом не установлено, соответствующие выводы в приговоре приведены.
Суд правильно указал, что повод обращения Потерпевший №1 к ФИО4 не являлся надуманным, вопрос об условиях отбывания наказания дочерью воспринимался Потерпевший №1 как серьезная проблема, в связи с чем она неоднократно обращалась за помощью к иным лицам. При этом договоренность о встрече с ФИО4, достигнутая через третье лицо, имела место до обращения потерпевшей в УФСБ России по Республике Хакасия.
Ссылки стороны защиты на то, что потерпевшая приняла участие в оперативно-розыскных мероприятиях в обмен на обещание оперативных сотрудников оказать содействие в освобождении ее дочери, носят субъективный характер, не основаны на нормах законодательства, определяющих компетенцию сотрудников ФСБ России, и противоречат фактическому освобождению ФИО15 лишь 17 ноября 2022 года по апелляционному постановлению Верховного Суда РХ. Кроме того, данные ссылки не влияют на выводы относительно результатов оперативно-розыскных мероприятий с участием Потерпевший №1, поскольку мотивы добровольного участия гражданина в таких мероприятиях не имеют значения для оценки их законности и обоснованности.
Утверждение в апелляционных жалобах о том, что поводом для проведения оперативно-розыскных мероприятий послужило ложное заявление Потерпевший №1, не соответствует материалам дела. Показания потерпевшей об обращении в УФСБ России по РХ в связи с требованием со стороны ФИО4 крупной денежной суммы за решение проблемы стабильны, и сообщенные ею оперативным сотрудникам сведения нашли свое подтверждение в ходе последующих оперативно-розыскных мероприятий. Личное мнение потерпевшей о том, что требуемые деньги могут предназначаться для передачи должностным лицам, не свидетельствует о заведомо ложном сообщении Потерпевший №1 в правоохранительные органы и не устраняло обязанность последних проверить оперативно-розыскным путем полученные сведения о подготавливаемом преступлении.
Доводы защиты об использовании в ходе ОРМ с участием Потерпевший №1 аудиозаписи с момента первой ее встречи с ФИО4 и ФИО5, о наличии в письменном согласии Потерпевший №1 указания на множественность лиц, с которыми предстоит общение, правильно оценены судом как не свидетельствующие ни о провокации в отношении осужденных, ни о фальсификации оперативно-розыскных мероприятий.
Также верно оценены судом и высказывания Потерпевший №1 в ходе разговоров с ФИО4 и ФИО5, содержащие вопрос о возможности решения проблемы «неправильным путем» и согласие с тем, «что если что-то где-то и надо дать». Подробные выводы по результатам этой оценки в приговоре приведены. Соглашаясь с ними, судебная коллегия находит, что данные высказывания потерпевшей, с учетом контекста конкретных фрагментов разговоров, в ходе которых они имели место, не свидетельствуют о провокации осужденных на совершение противоправных действий, что подтверждается и самим фактом того, что побуждающего воздействия они не имели, и ФИО1 утверждал, что не будет давать взяток.
При этом судебная коллегия также обращает внимание на следующее. Согласно аудиозаписи разговоров и согласующимися с ней показаниями потерпевшей с первых минут разговора ФИО4 и подключившаяся ФИО5 проявили инициативу в разговоре, задавая потерпевшей необходимые вопросы относительно ее проблемы и обсуждая варианты ее решения, убеждали ее в наличии у ФИО4 возможности через личные отношения с руководством УФСИН России по РХ добиться улучшения условий отбывания ФИО15 наказания, создавали видимость активных действий по решению проблемы Потерпевший №1, в том числе путем привлечения адвоката, и самостоятельно определили размер требуемого вознаграждения.
При таких обстоятельствах отсутствуют основания сомневаться в том, что умысел на совершение хищения путем обмана сформировался у каждого из осужденных самостоятельно и вне зависимости от действий правоохранительных органов.
Существенных нарушений уголовно-процессуального закона в ходе предварительного расследования и судебного разбирательства по уголовному делу не допущено.
Оснований для признания принятых судом письменных доказательств, собранных в ходе предварительного следствия и представленных стороной обвинения, недопустимыми и недостоверными не имеется, поскольку существенных нарушений уголовно-процессуального закона, влияющих на доказанность вины подсудимых ФИО4 и ФИО5 при их получении и закреплении не допущено. Выявленные судом нарушения УПК РФ при составлении протокола допроса ФИО4 в качестве обвиняемого не повлияли на доказанность вины осужденных.
Все доводы стороны защиты о нарушении сотрудниками УФСБ России по РХ, а в дальнейшем – и органом следствия требований Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» и УПК РФ, в том числе в части направления материалов для определения подследственности и возбуждения уголовного дела, личного досмотра ФИО5, участия руководителя отдела СК РФ по <адрес> и <адрес> ФИО37 в производстве по делу, судом первой инстанции были проверены и признаны не нашедшими подтверждения. Мотивированные выводы суда по каждому из обстоятельств, на которые обращалось внимание стороной защиты, в приговоре приведены, оснований не согласиться с ними судебная коллегия не усматривает, каких-либо новых сведений, которые могли бы указывать на ошибочность выводов суда, апелляционные жалобы не содержат.
Отмечаемый стороной защиты рапорт следователя ФИО20 от 20 января 2022 года об обнаружении признаков преступления (т. 1, л.д. 31) составлен в соответствии со ст. 143 УПК РФ по сообщению о преступлении (т. 1, л.д. 36-37), поступившему с материалами оперативно-розыскной деятельности из УФСБ России по РХ, зарегистрирован в КРСП и (после определения прокурором подследственности материалов проверки сообщения о преступлении), явился поводом к возбуждению уголовного дела, как то установлено п. 3 ч. 1 ст. 140 УПК РФ, при наличии достаточных к тому данных (оснований), содержащихся в представленных материалах.
Довод стороны защиты о том, что суд уклонился от оценки противоправных действий следователя ФИО20 и не направил в соответствующие органы сообщенные ему сведения о незаконных методах ведения следствия, подлежит отклонению. Противоправности действий следователя ФИО20 судом не установлено. Признание одного из доказательств недопустимым вследствие нарушения уголовно-процессуального закона при его закреплении указывает на процессуальную ошибку и само по себе не свидетельствует о совершении следователем противоправного деяния. Оснований для направления в какие-либо органы сообщения о незаконных методах ведения следствия суд не имел, поскольку таковых не установил, притом что заявления осужденных в правоохранительные органы о том же были проверены в порядке ст. 144-145 УПК РФ, а постановления об отказе в возбуждении уголовного дела по результатам проверок были исследованы судом.
При этом руководителем следственного органа на стадии предварительного расследования сделан обоснованный вывод о том, что указанные заявления ФИО4 и ФИО5 не исключают (с учетом положений ст. 61 УПК РФ) дальнейшего участия следователя ФИО20 и начальника следственного отдела ФИО37 в производстве по делу (т. 4, л.д. 206-207). Вопреки утверждению защитника Антонова И.Н. данное постановление руководителя следственного органа об отсутствии оснований для отвода названных должностных лиц не противоречит требованиям уголовно-процессуального закона.
Возражение стороны защиты по поводу ссылки суда в приговоре на постановление от 02 сентября 2022 года об отказе в возвращении уголовного дела прокурору не может быть принято во внимание. Названным постановлением разрешено соответствующее ходатайство стороны защиты, основанное на аналогичных доводах о нарушении уголовно-процессуального закона, в том числе при составлении обвинения, предъявленного подсудимым, и его изменении. Иных сведений, которые указывали бы на наличие оснований для возвращения уголовного дела прокурору, по результатам судебного разбирательства стороной защиты не сообщено, судом первой инстанции не установлено. Судебная коллегия вопреки доводам апелляционных жалоб также не усматривает обстоятельств, которые препятствовали бы постановлению по делу приговора, а равно иных предусмотренных ч. 1 ст. 237 УПК РФ оснований для возвращения уголовного дела прокурору.
Утверждение осужденного ФИО4 о возобновлении судом судебного следствия по своей инициативе без предварительного уведомления стороны защиты не основано на материалах дела. Как следует из протокола судебного заседания (т. 12, л.д. 95-96), председательствующий судья лишь поставил на обсуждение сторон вопрос о необходимости возобновления судебного следствия исходя из содержания прений участников заседания со стороны защиты, и затем возобновил судебное следствие по ходатайству защитника Антонова И.Н., поддержанному другими участниками со стороны защиты. После исследования предложенных сторонами доказательств, каждому участнику судебного разбирательства вновь было предоставлено выступить в прениях, а подсудимым – и с последним словом. Таким образом, какого-либо нарушения уголовно-процессуального закона в указываемой в апелляционных жалобах части не допущено.
Доводы защиты о пристрастности суда и незаконности его состава судебной коллегией признаются несостоятельными. Приведенная в их обоснование в апелляционной жалобе защитника Антонова И.Н. ссылка на участие председательствующего судьи в конкурсе на замещение вакантной должности председателя Абаканского городского суда Республики Хакасия, в связи с чем ему требовался положительный отзыв из УФСБ России по РХ, не предопределяет вывода о заинтересованности судьи в исходе дела. В соответствии с чч. 6, 7 ст. 5 Закона РФ от 26.06.1992 N 3132-1 (ред. от 10.07.2023) "О статусе судей в Российской Федерации" кандидат на должность судьи предоставляет необходимые документы и сведения в квалификационную коллегию судей, а проверку достоверности этих документов и сведений организует квалификационная коллегия судей, которая вправе обратиться с требованием о такой проверке в соответствующие органы. К числу таких органов, наряду с ФСБ, также могут быть отнесены органы МВД, прокуратуры, ФНС и другие. Требований на отстранение действующего судьи, участвующего на замещение другой вакантной должности, от участия в рассмотрении дел, тем или иным образом связанных с указанными органами, закон не содержит. При этом в соответствии с ч. 8 ст. 6.1 Закона РФ от 26.06.1992 N 3132-1 (ред. от 10.07.2023) "О статусе судей в Российской Федерации" условием наделения полномочиями кандидата на должность председателя суда являются не сами по себе результаты проверки достоверности представленных кандидатом документов и сведений, а положительное заключение соответствующей квалификационной коллегии судей. С учетом изложенного, основания полагать о заинтересованности председательствующего судьи в исходе уголовного дела, а также иные, предусмотренные ст.ст. 61, 63 УПК РФ обстоятельства, исключающие его участие в производстве по делу, а равно сведения о незаконности состава суда отсутствуют.
Использование председательствующим своих полномочий по руководству судебным заседанием, обеспечению соблюдения его распорядка, разъяснению участникам судебного разбирательства их прав и обязанностей (ст. 243, ч. 1 ст. 275 УПК РФ) отклонение тех или иных вопросов, задаваемых сторонами допрашиваемым лицам, напоминание им в хорде допроса об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний и т.п. (на что указывается в апелляционных жалобах) не свидетельствует о нарушении условий состязательности или заинтересованности судьи в исходе дела.
Уголовное дело рассмотрено всесторонне, полно и объективно, в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона. Из протокола судебного заседания не следует проявление предвзятости или заинтересованности со стороны председательствующего судьи. Все ходатайства участников процесса по делу рассмотрены судом в соответствии с требованиями УПК РФ, принятые по ним решения являются мотивированными и обоснованными. Мотивированный отказ в удовлетворении ряда ходатайств, заявленных стороной защиты, назначение дополнительной экспертизы вопреки мнению осужденных и их защитников не свидетельствует о необъективности председательствующего или нарушении права сторон на предоставление доказательств.
Судебное разбирательство проведено с соблюдением принципов уголовного судопроизводства, в том числе и принципа состязательности. Участникам судебного разбирательства были созданы необходимые условия для исполнения процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных прав. Ни одна из сторон не была ограничена в возможности выяснять те или иные обстоятельства и представлять доказательства в подтверждение своей позиции. В том числе стороны имели возможность выяснить у каждого из допрошенных лиц все сведения, имеющие значение, и обратить внимание на любые значимые обстоятельства при исследовании письменных и вещественных доказательств.
Содержание исследованных доказательств приведено в приговоре в соответствии с протоколом судебного заседания и протоколами следственных действий, оснований полагать об искажении в приговоре каких-либо сведений и умолчании о каких-либо сведениях, имеющих существенное значение для дела, на что указывает сторона защиты, судебной коллегией не установлено. При этом показания подсудимых, потерпевшей, свидетелей и эксперта приведены в приговоре в достаточном для их проверки и оценки объеме, с указанием всех обстоятельств, имеющих значение для доказывания вины подсудимых и обоснования выводов суда.
Протокол судебного заседания соответствует требованиям ст. 259 УПК РФ. В соответствии с положениями закона в протоколе приведено в том числе подробное содержание показаний допрошенных лиц, а также заданные им вопросы и ответы на них в том изложении, какое отражает их смысл и значение. Кроме того, протокол судебного заседания содержит и все иные, предусмотренные законом сведения. Замечания осужденных на протокол судебного заседания разрешены председательствующим в соответствии со ст. 260 УПК РФ с вынесением мотивированных постановлений от 17 июня 2023 года и 23 июня 2023 года (т. 13, л.д. 78-79, 91-92), оснований не согласиться с ними не имеется.
Отмечаемое осужденной ФИО5 отсутствие в постановлениях указания на сроки и порядок их обжалования не нарушило ее права на обжалование соответствующего постановления в апелляционном порядке, которым она воспользовалась в полной мере, обжаловав наряду с приговором и постановление суда о частичном удостоверении правильности замечаний на протокол судебного заседания.
Таким образом, нарушений уголовно-процессуального закона, путем лишения или ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного приговора, по уголовному делу не допущено.
При назначении наказания суд учел характер и степень общественной опасности совершенного преступления, характер и степень фактического участия каждого из осужденных в его совершении, значение этого участия для достижения цели преступления, влияние назначенного наказания на исправление осужденных и на условия жизни их семьи, данные о личности виновных, состояние здоровья.
Судом первой инстанции в достаточной мере изучены характеризующие подсудимых материалы дела, им дана надлежащая оценка, с учетом которой суд на основании ч. 2 ст. 61 УК РФ обоснованно признал смягчающими каждого из подсудимых наказание обстоятельствами состояние здоровья (при наличии травм и хронических заболеваний), наличие на иждивении совершеннолетнего ребенка, наличие государственных наград, а в отношении осужденного ФИО4 также признал наличие у него почетного звания и наличие на иждивении престарелой матери.
В соответствии с пп. «г» и «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ суд также обоснованно признал смягчающими наказание ФИО4 и ФИО5 обстоятельством наличие малолетнего ребенка и добровольное возмещение имущественного ущерба, причиненного потерпевшей в результате преступления.
Таким образом, судом приняты во внимание все значимые обстоятельства, в том числе и указываемые стороной защиты.
Оснований для признания в действиях осужденных других смягчающих обстоятельств, помимо установленных приговором, судебная коллегия не усматривает.
Отягчающим наказание обстоятельством в отношении каждого из подсудимых в силу п. «в» ч. 1 ст. 63 УК РФ суд обоснованно, исходя из обстоятельств совершенного деяния признал совершение преступления в составе группы лиц, в связи с чем обоснованно не стал применять к ФИО4 и ФИО5 положения ч. 1 ст. 62 УК РФ.
Сопоставив все установленные по делу обстоятельства, в том числе отражающие характер и степень общественной опасности деяния, и данные о личности подсудимых, с учетом необходимости достижения целей наказания, предусмотренных ст. 43 УК РФ, суд обоснованно назначил ФИО4 и ФИО5 наказание в виде в виде лишения свободы с применением ст. 73 УК РФ.
Исключительных обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности содеянного ФИО4 и ФИО5, которые позволили бы с применением ст. 64 УК РФ назначить более мягкое наказание, по делу не установлено.
Со ссылкой на ч. 3 ст. 47 УК РФ суд в полной мере мотивировал в приговоре необходимость назначения дополнительного наказания: ФИО4 в виде лишения права заниматься частной детективной (сыскной) деятельностью; ФИО5 в виде лишения права занимать должности на государственной службе, связанные с осуществлением функций представителя власти, организационно-распорядительных и (или) административно-хозяйственных полномочий в органах федеральной службы исполнения наказаний.
С учетом изложенного, наказание, назначенное ФИО4 и ФИО5 в соответствии с требованиями ст.ст. 60, 67, 73, а также ст. 47 УК РФ, судебная коллегия полагает справедливым, соразмерным содеянному, соответствующим личности виновных, оснований для признания его чрезмерно суровым не усматривается.
При наличии отягчающего наказание обстоятельства основания для рассмотрения вопроса об изменении категории преступления на менее тяжкую, как предусмотрено ч. 6 ст. 15 УК РФ, отсутствовали.
Вопросы о мере пресечения, вещественных доказательствах разрешены судом в соответствии с требованиями закона и сторонами не оспариваются.
При таких обстоятельствах обжалуемый приговор признается судебной коллегией законным, обоснованным и справедливым. Основания для удовлетворения апелляционных жалоб, как основных, так и дополнительных, отсутствуют.
На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 389.19, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
приговор Абаканского городского суда Республики Хакасия от 30 мая 2023 года в отношении ФИО4 и ФИО5 оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденных и их защитников – без удовлетворения.
Апелляционное определение может быть обжаловано в судебную коллегию по уголовным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в порядке, предусмотренном гл. 47.1 УПК РФ, в течение 6-ти месяцев со дня вступления в законную силу приговора.
В случае принесения кассационных жалобы или представления осужденные вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.
Председательствующий
Судьи