Постановление по делу № Ф10-3109/2023 от 03.08.2023.

АРБИТРАЖНЫЙ СУД

ЦЕНТРАЛЬНОГО ОКРУГА

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

кассационной инстанции по проверке законности

и обоснованности судебных актов арбитражных судов,

вступивших в законную силу

«03» августа 2023 года

Дело № А83-311/2020

г. Калуга

Резолютивная часть постановления объявлена «27» июля 2023 года.

Постановление в полном объеме изготовлено «03» августа 2023 года.

Арбитражный суд Центрального округа в составе:

председательствующего

Григорьевой М.А.;

судей

Ахромкиной Т.Ф.;

ФИО1;

в отсутствие представителей лиц, участвующих в деле, надлежащим образом извещенных о времени и месте судебного разбирательства,

рассмотрев в открытом судебном заседании кассационную жалобу конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью «СМУ-8» ФИО2 на определение Арбитражного суда Республики Крым от 22.12.2022 и постановление Двадцать первого арбитражного апелляционного суда от 19.04.2023 по делу № А83-311/2020,

УСТАНОВИЛ:

Арбитражный суд Республики Крым определением от 22.12.2022 отказал конкурсному управляющему общества с ограниченной ответственностью «СМУ-8» ФИО2 в удовлетворении заявления о привлечении бывшего руководителя ФИО3 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Двадцать первый арбитражный апелляционный суд постановлением от 19.04.2023 оставил определение суда первой инстанции без изменения.

Не согласившись с судебными актами судов первой и апелляционной инстанций, конкурсный управляющий ФИО2 обратился в суд округа с жалобой, в которой просит отменить судебные акты, привлечь к субсидиарной ответственности ФИО3, взыскав с него в конкурсную массу ООО «СМУ-8» 10 445 573 руб.

В обоснование жалобы конкурсный управляющий настаивает, что обязанность по сохранности и передаче конкурсному управляющему документов общества ФИО3 не исполнена, при этом, при анализе движения денежных средств по счету должника конкурсный управляющий установил выбытие денежных средств на сумму 2 676 868,55 руб., документального обоснования разумности и обоснованности перечисления которых в материалы дела не представлено. Полагает, что ФИО3 не исполнена обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве общества после наступления признаков банкротства, что привело к наращиванию кредиторской задолженности.

ФИО3 представил в суд округа отзыв, в котором возражает против доводов кассационной жалобы, ссылается на то, что им неоднократно предпринимались попытки по истребованию запрашиваемой финансовым управляющим документации, что подтверждается обращениями в Министерство обороны РФ, кроме того, указывает, что им представлены доказательства частичного исполнения обязанности представить документы арбитражному управляющему. А также приводит доводы в опровержение заявления о доведении им как руководителем общества до состояния банкротства.

Лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещенные о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы, явку своих представителей в суд округа не обеспечили, что в силу части 3 статьи 284 АПК РФ не является препятствием для рассмотрения дела в отсутствие представителей указанных лиц.

Проверив в порядке статьи 286 АПК РФ правильность применения судами первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в оспариваемых судебных актах, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия приходит к выводу об отсутствии оснований для отмены обжалуемых судебных актов, исходя из следующего.

20.01.2020 арбитражный суд возбудил дело о банкротстве ООО «СМУ-8» на основании заявления кредитора общества с ограниченной ответственностью «Топливный Альянс».

22.07.2020 определением суда в отношении ООО «СМУ-8» введено наблюдение, временным управляющим утвержден ФИО2

29.04.2021 решением арбитражного суда ООО «СМУ-8» признано банкротом, открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден ФИО2

01.06.2022 конкурсный управляющий ООО «СМУ-8» обратился в арбитражный суд с заявлением о привлечении контролирующего должника лица ФИО3 (бывший руководитель) к субсидиарной ответственности по обязательствам должника в размере 10 024 673,23 руб. в связи с непередачей руководителем управляющему документов, а также в связи с нарушением обязанности по подаче заявления о банкротстве общества в суд. В заявлении управляющего указано, что в реестр требований кредиторов включены требования на общую сумму 9 240 742,41 руб., задолженности образовались в период с августа 2018 года по август 2019 года.

Исследуя фактические обстоятельства банкротства ООО «СМУ-8» по доводу о непередаче руководителем управляющему документов, апелляционный суд установил, что местом нахождения ООО «СМУ-8» является: 295000, <...>.

На основании договора аренды от 10.07.2018 и согласно акту приема-передачи от 10.07.2018 должник ООО «СМУ-8» арендовал у ООО «Агроэталон ЛТД» помещение площадью 9,26 кв. м, находящееся в здании по адресу: <...>.

Постановлением Двадцать первого арбитражного апелляционного суда от 31.05.2018 по делу № А83-17726/2017 по заявлению ФГКУ «Крымское ТУИО» Минобороны России истребовало из чужого незаконного владения ООО «Агроэталон ЛТД» в пользу Федерального государственного казенного учреждения «Крымское территориальное управление имущественных отношений» Министерства обороны Российской Федерации недвижимое имущество: здание по ГП №1н, площадью 1621,0 кв.м, военного городка №29, расположенное по адресу: <...>/Горького, 12/25.

ФИО3 в пояснениях, указал, что с декабря 2018 года офис общества был заблокирован военными и у представителей ООО «СМУ-8» не было доступа в здание, в связи с чем, возможность вывезти документацию должника руководителем была утрачена.

В подтверждение попыток истребовать документацию общества оставшуюся в арендованном помещении, ФИО3 представил в дело обращения в Министерство обороны 25.01.2019, 15.11.2019, 25.12.2019, 27.07.2020, 06.10.2020, 25.10.2020 ( т. 1 л.д. 45-51).

Кроме того, в дело представлены доказательства частичного исполнения руководителем обязанности представить документы арбитражному управляющему (обращение от 12.11.2020), направлен исполнительный лист о взыскании в пользу должника 9 115 000 руб., решение суда о взыскании с ООО «Сибавтобан», ответ налогового органа об открытых счетах ООО «СМУ-8», справка о состоянии расчетов по налогам и сбора. 13.12.2020 руководителем общества направлены управляющему документы – акты приема – передачи документов с ООО «Сибавтобан» , путевые листы на 1 580 стр. и на 1269 стр., сменные рапорта на 194 стр., расдаточные ведомости на 32 стр., УПД на 43 стр., документы получены управляющим 24.03.2021 г. ( т. 1 л.д. 57-60, т. 2 л.д. 28 – в электронном виде).

Иные документы у ФИО3 отсутствуют, о чем составлен акт от 21.01.2019 ( т. 1 л.д. 44).

В настоящем деле о банкротстве определением арбитражного суда от 20.01.2022, оставленным без изменения постановлением суда апелляционной инстанции от 28.04.2022, с ФИО3 истребована документация должника.

При этом, материалами дела установлено, что в процедуре наблюдения документация временным управляющим не истребовалась, однако, анализ финансовой деятельности должника управляющим проведен, вопрос о недостаточности документов должника управлящий не ставил. Принудительное истребование документов осуществлено управляющим в конкурсном производстве, однако, исполнительное производство по исполнению определения суда от 20.01.2022 об истребовании документов не возбуждалось, в службу судебных приставов управляющий не обращался.

Из ответов Министерства обороны от 04.10.2021 и от 09.10.2021 управляющим установлено, что документация ООО «СМУ-8» в здании, принадлежащему Минобороны, и ранее арендованном ООО «СМУ-8», отсутствует.

Исследуя фактические обстоятельства дела по доводу о нарушении ФИО3 обязанности по подаче заявления о банкротстве общества в суд, суд апелляционной инстанции установил, что ООО «СМУ-8» применяет упрощенную систему налогообложения. По сведениям налогового органа ООО «СМУ-8» отчетность по налогу на имущество не представляло, декларации по НДС за 2-4 кварталы 2019 года, и за 1-2 кварталы 2020 года имеют нулевые значения.

Между тем, из анализа финансового состояния должника, подготовленного временным управляющим, следует, что активы ООО «СМУ-8» составляли:

в 2017 г. – 19 479 тыс. руб., в 2018 г. – 25 912 тыс. руб.;

а обязательства должника составляли:

в 2017 году – 17 580 тыс. руб., в 2018 году – 24 822 тыс. руб.;

выручка составляла в 2017 году - 104 250 тыс. руб., в 2018 году – 94 214 тыс. руб.;

чистая прибыль в 2017 году – 1 599 тыс. руб., в 2018 году – 790 тыс. руб.

При этом, основной актив должника являлась краткосрочная дебиторская задолженность – в 2017 году – 18 883 тыс. руб., в 2018 году – 22 036 тыс. руб.

Таким образом, на конец 2018 года ООО «СМУ-8» отрицательными финансовыми показателями не обладало.

Временным управляющим в анализе финансового состояния должника был сделан вывод, что анализ коэффициентов (показатель обеспеченности обязательств активами) указывает, что общество на 31.12.2018 обладало достаточным количеством активов, которое можно было направить на погашение имеющихся обязательств.

В анализе финансового состояния управляющим указано, что в обществе к 31.12.2018 улучшилась работа с дебиторами, однако доля дебиторской задолженности в совокупных активах остается крайне высокой. Основной сферой деятельности ООО «СМУ-8» являлось строительство жилых и нежилых зданий, при этом общество исполняло свои обязательства в качестве заказчика, подрядчика, субподрядчика.

Судом установлено, что общество не обладало основными средствами (недвижимость, машины, автотранспорт, механизмы), на использование транспорта с экипажем и иные цели заключались договоры об оказании услуг.

Основным дебитором ООО «СМУ-8» (исполнитель) являлось ООО «Сибавтобан» (заказчик) на основании договора об оказании услуг от 01.08.2017, по условиям которого исполнитель обязывался по заданию заказчика оказывать услуги с использованием строительной техники и автотранспорта. Услуги выполнялись исполнителем самостоятельно, с использованием принадлежащей ему на праве собственности (аренды, ином праве) техники. Долг по договору составил 22 566 970 руб. (срок образования декабрь 2018 года), неустойка 3 439 200,39 руб.

Решением арбитражного суда по делу № А83-7384/2019 в пользу должника с ООО «Сибавтобан» взыскана задолженность в размере 26 006 170,38 руб.

Решением арбитражного суда по делу №А83-12692/2019 в пользу должника с ИП ФИО4 взыскана задолженность в размере 915 000 руб.

Решением по делу № А83-10914/2019 с ООО «ДСУ-5» в пользу должника взыскана задолженность в размере 462 189,30 руб.

Оценивая финансово-хозяйственную деятельность должника, апелляционный суд сделал вывод, что фактически неисполнение заказчиком ООО «Сибавтобан» обязательств по оплате оказанных должником услуг на сумму 22 000 000 руб. явилось основной причиной неисполнения ООО «СМУ-8» обязательств перед контрагентами, в том числе, по требованиям включенным в реестр требований кредиторов должника:

- перед ООО «Топливный альянс» по договору поставки нефтепродуктов от 19.11.2018 – долг 1 836 283 руб. (срок образования январь 2019 года);

- ООО «Орион» по договору купли-продажи от 01.08.2017 – долг 3 283 672 руб. (срок образования декабрь 2018 года),

- ООО «Юг Автострой» по договору об оказании услуг от 16.08.2018 в размере 2 512 561,60 руб. ( срок образования август 2018 года – март 2019 года);

- ИП ФИО5 по договору об оказании услуг от 28.09.2018 в размере 952 126 руб. (срок образования январь 2019 года),

- ООО «Дельта Рент» по договору услуг дорожной техники от 15.03.2018 долг в размере 362 562 руб. (срок образования апрель 2018 года)

При этом суды установили, что ФИО3 вел активную работу с дебиторами должника, иски о взыскании дебиторской задолженности были поданы с мая 2019 года по июль 2019 года, получены положительные решения судов, получены исполнительные листы. Ответчик добросовестно надеялся на взыскание дебиторской задолженности в размере 27 383 359 руб. и проведение в дальнейшем расчетов с кредиторами на сумму 9 000 000 руб., при этом решения судов о взыскании кредиторской задолженности состоялись в 2019 году, тогда когда у должника имелись положительные решения суда о взыскании дебиторской задолженности.

Обжалуемым определением от 22.12.2022 суд первой инстанции отказал в удовлетворении заявления конкурсного управляющего о привлечении ФИО3 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Двадцать первый арбитражный апелляционный суд постановлением от 19.04.2023 оставил определение суда первой инстанции без изменения.

Разрешая спор, суды первой и апелляционной инстанций, руководствуясь статьями 2, 61.10-61.12 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», разъяснениями, изложенными в постановлении Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве», определении ВС РФ от 31.03.2016 № 309- ЭС15-16713, пришли к выводу об отсутствии оснований для привлечения ФИО3 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

По мнению суда кассационной инстанции, указанный вывод соответствует положениям законодательства и имеющимся в деле доказательствам.

В силу статьи 61.10 Закона о банкротстве руководитель общества-должника является контролирующим должника лицом, которое может быть привлечено к субсидиарной ответственности по обязательствам должника по основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве.

Закон о банкротстве предусматривает два состава фактических оснований для привлечения контролировавшего должника лица к субсидиарной ответственности: ответственность за доведение (вследствие действий и (или) бездействия) контролировавшим лицом должника до состояния невозможности полного погашение требований кредиторов - статья 61.11 Закона; и ответственность за неподачу (несвоевременную подачу) заявления должника о своем банкротстве - статья 61.12 Закона.

При этом, согласно разъяснениям Верховного Суда Российской Федерации судебное разбирательство о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности по основанию невозможности погашения требований кредиторов должно в любом случае сопровождаться изучением причин несостоятельности должника (определение №310-ЭС20-6760; Обзор судебной практики ВС РФ № 4 (2020), утв. 23.12.2020).

Исходя из деликтного характера субсидиарной ответственности, в любом случае необходимо уставить что наступление объективного банкротства обусловлено действиями привлекаемого лица(пункт 19 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве»).

Определение термину «объективное банкротство» дано в пункте 4 постановления Пленума № 53 - оно определяется моментом, «в который должник стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе об уплате обязательных платежей, из-за превышения совокупного размера обязательств над реальной стоимостью его активов (далее - объективное банкротство)».

В настоящем случае при рассмотрении заявления о привлечении бывшего руководителя к субсидиарной ответственности суды пришли к выводу, что основной причиной неисполнения ООО «СМУ-8» обязательств перед контрагентами, в том числе, по требованиям включенным в реестр требований кредиторов должника (в общей сумме 9 240 742,41 руб.), явилось неисполнение заказчиком ООО «Сибавтобан» обязательств по оплате оказанных должником услуг на сумму 22 000 000 руб., взысканных решением по делу А83-7384/2019 от 20.09.2019 (иск поступил в суд 13.05.2019).

Доказательств иного, вопреки статьям 9, 65 АПК РФ в материалы дела не представлено.

Таким образом, в настоящем случае суды определили, что неспособность должника в полном объеме удовлетворить требования кредиторов возникла в основном по причине неисполнения контрагентами обязательств перед должником. При этом, на основании материалов дела суды установили, что по итогам предыдущего отчетного периода (по отчетам за 2018 год) должник обладал достаточными активами для погашения требований всех кредиторов.

Настаивая на привлечении ФИО3 к субсидиарной ответственности за доведение должника до банкротства, конкурсный управляющий ссылался на не передачу бывшим руководителем конкурсному управляющему документов должника.

Суд округа полагает необходимым отметить, что предусмотренные статьей 61.11 Закона презумпции вины контролировавшего лица направлены на преодоление объективных сложностей доказывания юридического состава для привлечения к ответственности по основанию невозможности погашения требований кредиторов.

Однако, доказанность вины через презумпции не исключают необходимость доказывания иных элементов деликта (факта наступления вреда, противоправности поведения причинителя вреда, причинно-следственной связи между действиями причинителя вреда и наступившими неблагоприятными последствиями).

А, кроме того, установленные статьей 61.11 Закона о банкротстве презумпции вины являются опровержимыми.

Из разъяснений, изложенных в пунктах 18, 19 постановления Пленума № 53 следует, что контролирующее должника лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в случае, когда его действия (бездействие), повлекшие негативные последствия на стороне должника, не выходили за пределы обычного делового риска и не были направлены на нарушение прав и законных интересов гражданско-правового сообщества, объединяющего всех кредиторов; при рассмотрении споров о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности данным правилом о защите делового решения следует руководствоваться с учетом сложившейся практики его применения в корпоративных отношениях, если иное не вытекает из существа законодательного регулирования в сфере несостоятельности.

В абзаце 2 пункта 19 Постановления № 53 разъяснено, что при доказывании отсутствия оснований привлечения к субсидиарной ответственности, контролирующее лицо вправе ссылаться на то, что банкротство обусловлено исключительно внешними факторами (неблагоприятной рыночной конъюнктурой, финансовым кризисом, существенным изменением условий ведения бизнеса, авариями, стихийными бедствиями, иными событиями и т.п.).

Суды установили, что по независящим от руководителя должника обстоятельствам работникам общества-должника был прекращен доступ в офис общества, в связи с чем возникли препятствия для обеспечения сохранности документов и имущества должника.

Полагая презумпцию вины по доводу о не передаче документов управляющему опровергнутой, суды учитывали имеющиеся в деле документы хозяйственной деятельности должника, налоговую отчетность должника, условия составления временным управляющий анализа финансового состояния, обстоятельства утраты обществом документов, предпринимаемые руководителем меры для возвращения обществу документов.

Оценивая отношение руководителя к обстоятельствам, повлекшим объективное банкротство общества, - неисполнение контрагентом ООО «Сибавтобан» обязательств по оплате оказанных должником услуг на сумму 22 000 000 руб., меры, предпринятые руководителем для взыскания указанного долга, суды пришли к выводу, что действия ФИО3 во взаимоотношениях должника с указанным контрагентом соответствовали обычной деловой практике, ФИО3 своевременно предпринимал исчерпывающие меры для взыскания данной задолженности. Суды установили отсутствие оснований для привлечения его к субсидиарной ответственности за доведение до банкротства, полагая, что банкротство обусловлено исключительно внешними факторами.

Как разъяснено в пункте 24 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» лицо, обратившееся в суд с требованием о привлечении к субсидиарной ответственности, должно представить суду объяснения относительно того, как отсутствие документации (отсутствие в ней полной информации или наличие в документации искаженных сведений) повлияло на проведение процедур банкротства.

В свою очередь, привлекаемое к ответственности лицо вправе опровергнуть названную презумпцию, доказав, что недостатки представленной управляющему документации не привели к существенному затруднению проведения процедур банкротства, либо доказав отсутствие вины в не передаче, ненадлежащем хранении документации, в частности, подтвердив, что им приняты все необходимые меры для исполнения обязанностей по ведению, хранению и передаче документации при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась. При этом под существенным затруднением проведения процедур банкротства понимается, в частности, невозможность определения и идентификации основных активов должника.

Следовательно, для привлечения лица к субсидиарной ответственности необходимо установить факт неисполнения обязательства по передаче документации либо отсутствия в ней соответствующей информации, вину субъекта ответственности и причинно-следственную связь между отсутствием документации (несвоевременным предоставлением) и существенным затруднением проведение процедуры банкротства, невозможностью формирования конкурсной массы (формирования не в полном объеме) и, как следствие, неудовлетворение требований кредиторов.

Под существенным затруднением проведения процедур банкротства понимается в том числе невозможность выявления всего круга лиц, контролирующих должника, его основных контрагентов, а также: невозможность определения основных активов должника и их идентификации; невозможность выявления совершенных в период подозрительности сделок и их условий, не позволившая проанализировать данные сделки и рассмотреть вопрос о необходимости их оспаривания в целях пополнения конкурсной массы; невозможность установления содержания принятых органами должника решений, исключившая проведение анализа этих решений на предмет причинения ими вреда должнику и кредиторам и потенциальную возможность взыскания убытков с лиц, являющихся членами данных органов.

Таким образом, контролирующее должника лицо не отвечает за вред, причиненный имущественным правам кредиторов, если докажет, что действовало добросовестно и разумно в интересах должника. Бремя доказывания добросовестности и разумности действий названных лиц возлагается на этих лиц, поскольку причинение ими вреда кредиторам презюмируется.

Материалы дела не содержат свидетельств того, что в связи с отсутствием каких-либо документов возникли существенным затруднением проведения процедур банкротства. Вместе с тем, материалами дела установлено, что ФИО3 действовало добросовестно и разумно в интересах должника.

В связи с чем, суд округа полагает, что в настоящем случае презумпция вины руководителя в доведении общества до банкротства в связи с неполной передачей документов должника конкурсному управляющему опровергнута.

Кроме того, суд апелляционной инстанции установил, что невозможность истребования дебиторской задолженности в размере 27 000 000 руб. сложилась в связи с введением процедуры банкротства в отношении контрагентов общества-должника: ООО «Сибатобан» (возбуждено дело в 2019 году), ООО «ДСУ-5» (возбуждено дело в феврале 2020 года), ИП ФИО4 (возбуждено дело в ноябре 2020 года). При этом, неисполнение обязательств ООО «СМУ-8» перед контрагентами началось по итогам 2019 года, а дело о банкротстве ООО «СМУ-8» возбуждено по заявлению кредитора ООО «Топливный альянс» в январе 2020 года.

Суд округа полагает, что выводы суда соответствуют имеющимся в деле доказательствам и примененным в данном случае нормам права. Основания для переоценки фактических обстоятельств у суда округа отсутствуют в силу установленной процессуальным законом компетенции кассационного суда.

Одновременно конкурсный управляющий заявил о привлечении бывшего руководителя общества-должника ФИО3 к субсидиарной ответственности по обязательствам общества за неподачу (несвоевременную подачу) заявления должника о своем банкротстве (статья 61.12 Закона о банкротстве).

В соответствии с пунктом 8 постановления Пленума № 53, руководитель должника может быть привлечен к субсидиарной ответственности по правилам статьи 61.12 Закона о банкротстве, если он не исполнил обязанность по подаче в суд заявления должника о собственном банкротстве в месячный срок, установленный пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве.

Согласно пункту 9 постановления Пленума № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве.

Если руководитель должника докажет, что, несмотря на временные финансовые затруднения (в частности, возникновение признаков неплатежеспособности), добросовестно рассчитывал на их преодоление в разумный срок, приложил максимальные усилия для достижения такого результата, выполняя экономически обоснованный план, такой руководитель освобождается от субсидиарной ответственности на тот период, пока выполнение его плана являлось разумным.

Таким образом, для целей разрешения вопроса о привлечении бывшего руководителя к ответственности по упомянутым основаниям установление момента подачи заявления о банкротстве должника приобретает существенное значение, учитывая, что момент возникновения такой обязанности в каждом конкретном случае определяется моментом осознания руководителем критичности сложившейся ситуации, очевидно свидетельствующей о невозможности продолжения нормального режима хозяйствования без негативных последствий для должника и его кредиторов.

В связи с этим в процессе рассмотрения такого рода заявлений, помимо прочего, необходимо учитывать режим и специфику деятельности должника, а также то, что финансовые трудности в определенный период могут быть вызваны преодолимыми временными обстоятельствами.

В статье 61.12 Закона о банкротстве законодатель презюмировал наличие причинно-следственной связи между обманом контрагентов со стороны руководителя должника в виде намеренного умолчания о возникновении признаков банкротства, о которых он должен был публично сообщить в силу Закона, подав заявление о несостоятельности, и негативными последствиями для введенных в заблуждение кредиторов, по неведению предоставивших исполнение лицу, являющемуся в действительности банкротом, явно неспособному передать встречное исполнение.

Поскольку должник является коммерческой организацией и осуществляет предпринимательскую деятельность на началах риска (пункт 1 статьи 2 ГК РФ), то возможность получения им отрицательного финансового результата находится в пределах зоны риска, что само по себе не может свидетельствовать о намерении должника и/или контролирующих должника лиц причинить вред кредиторам. Наступление факта банкротства должника не означает, что оно явилось следствием каких-либо указаний или действий контролирующих должника лиц.

Обосновывая наступление признака неплатежеспособности, после которого у руководителя возникла обязанность обратится в суд с заявлением о банкротстве должника, конкурсный управляющий ссылался на «нулевые» декларации за 2019 год.

Какие обязательства возникли у должника в этот период конкурсный управляющий не указал.

Однако, по основанию, установленному статьей 61.12 Закона о банкротстве, к ответственности контролировавшее лицо привлекается только в объеме обязательств, возникших после наступления признака неплатежеспособности (без ущерба для возможности руководителя доказывать добросовестность попыток преодоления трудностей и приложения максимальных усилия для достижения такого).

При этом, апелляционный суд исследуя доводы конкурсного управляющего установил, что включенные в реестр требования возникли из договоров 2018-2019 годов, неисполнение по которым началось в период с августа 2018 года по март 2019 года. В то время как, по итогам 2018 года у общества согласно установленным по делу обстоятельствам имелась прибыль.

При этом, согласно установленным судами обстоятельствам ФИО3 вел активную работу с дебиторами должника, иски о взыскании дебиторской задолженности были поданы с мая 2019 года по июль 2019 года, получены положительные решения судов, получены исполнительные листы. Ответчик добросовестно надеялся на взыскание дебиторской задолженности в размере 27 383 359 руб. и проведение в дальнейшем расчетов с кредиторами на сумму 9 000 000 руб., при этом решения судов о взыскании кредиторской задолженности состоялись в 2019 году, тогда когда у должника имелись положительные решения суда о взыскании дебиторской задолженности.

Указанные обстоятельства конкурсным управляющим не опровергнуты.

Конкурсный управляющий не привел перечень обязательств, возникших после наступления признака банкротства, соответствующий расчет в деле отсутствует. В связи с чем, отсутствуют доказательства наличия неисполненных обязательств должника, включаемых в объем ответственности по данному основанию.

В тоже время, должник в лице руководителя ФИО3 предполагал преодоление финансовой нестабильности в разумный срок, приложив максимальные усилия для достижения такого результата, выполняя экономически обоснованный план в виде взыскания дебиторской задолженности.

При таких обстоятельствах размер требований, предусмотренный пунктом 2 статьи 61.12 Закона о банкротстве, документально арбитражным управляющим не обоснован.

Довод конкурсного управляющего о наступлении неплатежеспособности должника в декабре 2018 года, судом отклонен обоснованно, поскольку неоплата задолженности перед отдельными кредиторами не может свидетельствовать о наличии одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве, не анализируя экономическое состояния должника в целом, не принимая во внимание наличие дебиторской задолженности, подтвержденной решениями судов на сумму 27 000 000 руб.

Исходя из изложенного, основания для применения положений статьи 61.12 Закона о банкротстве о привлечении контролирующего лица должника ФИО3 к субсидиарной ответственности, если не исполнена обязанность по подаче в суд заявления должника о собственном банкротстве в месячный срок, установленный пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве, отсутствуют в связи с недоказанностью фактических обстоятельств, образующих юридический состав для привлечения к ответственности.

Конкурсный управляющий настаивал на том, что отсутствие первичной документации затрудняет обжалование подозрительных сделок должника.

Однако, поскольку основанием для привлечения к субсидиарной ответственности названа непередача конкурсному управляющему каких-либо документов должника, управляющий обязан доказать, что их передача могла бы способствовать пополнению конкурсной массы в каком-либо размере.

При этом в случае, если управляющий придет к выводу, что перечисление денежных средств в адрес руководителя и учредителя произведено необоснованно, в ущерб кредиторам, он не лишен возможности и права на обращение в суд с заявлением о взыскании с указанных лиц убытков по правилам статьи 61.20 Закона о банкротстве.

В настоящем случае, суд апелляционной инстанции не усмотрел оснований для переквалификации основания для привлечения ФИО3 к субсидиарной ответственности на взыскание убытков по правилам статьи 61.20 Закона о банкротстве, поскольку управляющим в заявлении указано лишь на предположение необоснованности перечислений денежных средств и возможный ущерб кредиторам, что является недостаточным для взыскания убытков в рамках настоящего спора.

Суд округа обращает внимание на разъяснения, изложенные в пункте 20 постановления Пленума № 53, согласно которым при решении вопроса о том, какие нормы подлежат применению - общие положения о возмещении убытков (в том числе статья 53.1 ГК РФ) либо специальные правила о субсидиарной ответственности (статья 61.11 Закона о банкротстве), - суд в каждом конкретном случае оценивает, насколько существенным было негативное воздействие контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц, действующих совместно либо раздельно) на деятельность должника, проверяя, как сильно в результате такого воздействия изменилось финансовое положение должника, какие тенденции приобрели экономические показатели, характеризующие должника, после этого воздействия.

Если допущенные контролирующим лицом (несколькими контролирующими лицами) нарушения явились необходимой причиной банкротства, применению подлежат нормы о субсидиарной ответственности (пункт 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве), совокупный размер которой, по общим правилам, определяется на основании абзацев первого и третьего пункта 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

В том случае, когда причиненный контролирующими лицами, указанными в статье 53.1 ГК РФ, вред исходя из разумных ожиданий не должен был привести к объективному банкротству должника, такие лица обязаны компенсировать возникшие по их вине убытки в размере, определяемом по правилам статей 15, 393 ГК РФ.

Независимо от того, каким образом при обращении в суд заявитель поименовал вид ответственности и на какие нормы права он сослался, суд применительно к положениям статей 133 и 168 АПК РФ самостоятельно квалифицирует предъявленное требование. При недоказанности оснований привлечения к субсидиарной ответственности, но доказанности противоправного поведения контролирующего лица, влекущего иную ответственность, в том числе установленную статьей 53.1 ГК РФ, суд принимает решение о возмещении таким контролирующим лицом убытков.

В настоящем случае материалы дела не содержат доказательств, которые свидетельствовали бы о противоправности поведения ФИО3 при осуществлении руководства обществом в период, предшествующий возбуждению дела о банкротстве.

По вопросу убыточности деятельности ФИО3 управляющий указывал, что непередача документов ООО «СМУ-8» затрудняет работу по анализу перечислений денежных средств в адрес ФИО3 за период с 11.09.2017 по 25.03.2019 в размере 949 972 руб.; с 19.04.2018 по 16.05.2018 в размере 800 000 руб. (заемные средства); с 10.11.2017 по 26.03.2019 в размере 647 500 руб. – выдача наличных средств; 06.10.2017 по 21.02.2019 в размере 170 636,55 руб. – оплата товара; 08.11.2018 по 27.11.2018 в размере 108 760 руб. – списание с карты, а также анализ перечислений в пользу учредителя ФИО6 за период с 14.11.2017 по 25.03.2019 в размере 626 400 руб. и 609 000 руб. – выплата дивидендов.

Кроме того, управляющий считает, что отсутствие первичной документации затрудняет обжалование подозрительных сделок должника.

Суд округа полагает, что судами правомерно не установлено оснований для квалификации действий ФИО3 в указанной части в качестве противоправного поведения. Какие конкретно сделки не смог обжаловать конкурсный управляющий в связи с недостаточностью документов не установлено, а сами по себе назначения приведенных перечислений не содержат признаков противоправного вывода имущества.

Выплата дивидендов учредителю при установленном материалами дела финансовом состоянии должника за 2018 год была возможна. Перечисления руководителю должника по размеру и назначениям платежа соответствуют масштабу и характеру деятельности общества в тот период. В связи с чем, для обоснования довода об убыточности заявленных перечислений конкурсному управляющему необходимо было представить доказательства, подтверждающие противоправность и убыточность платежей.

Оценив представленные в материалы дела доказательства в порядке статьи 71 АПК РФ, суды учли поведение ответчика, направленное на предотвращение кризисной финансовой ситуации должника, а именно взыскание дебиторской задолженности, заключение договоров уступки права требований с ООО «Русьтехнострой» и ООО «Терра», что способствовало уменьшению кредиторской задолженности, действия, направленные на предоставление документации должника в адрес управляющего, а также приняли во внимание отсутствие доказательств влияния непередачи документов должника на проведение анализа финансового состояния должника, анализа признаков фиктивного и преднамеренного банкротства должника, на оспаривание сделки с ООО «Терра», на проведение мероприятий по включению требований ООО «СМУ-8» в реестр требований дебиторов ООО «Сибавтобан» (в рамках банкротства последнего погашены требования в размере 2 575 568 руб.), ИП ФИО7, ООО «ДСУ- 5», и пришли к правомерному выводу, что конкурсным управляющим не доказан весь состав вменяемого гражданско-правового деликта.

Исходя из общих положений о гражданско-правовой ответственности (нормы статей 15, 393 ГК РФ) для наступления гражданско-правовой ответственности необходимо доказать противоправность действий (бездействия) причинителя убытков, наличие у потерпевшего лица убытков; причинную связь между противоправными действиями (бездействием) и наступившими вредоносными последствиями; вину правонарушителя.

Поскольку в материалах дела отсутствуют доказательства, безусловно свидетельствующие о наличии противоправного характера поведения лица, о привлечении к ответственности которого заявлено, наличии вины, наличии вреда, причинно-следственной связи между противоправным поведением и причиненным вредом, суды первой и апелляционной инстанции обоснованно пришли к выводу об отсутствии достаточных и безусловных оснований, которые позволили бы установить признаки и основания для возложения гражданско-правовой ответственности на ФИО3

Выводы судов соответствуют доказательствам, имеющимся в деле, установленным фактическим обстоятельствам и основаны на правильном применении норм права.

Нарушений норм материального или процессуального права, являющихся в силу статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основанием для отмены судебных актов, судом кассационной инстанции не установлено.

С учетом изложенного оснований для удовлетворения кассационной жалобы не имеется, определение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции отмене не подлежат.

Руководствуясь пунктом 1 части 1 статьи 287, статьей 289, статьей 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Республики Крым от 22.12.2022 и постановление Двадцать первого арбитражного апелляционного суда от 19.04.2023 по делу № А83-311/2020 оставить без изменения, кассационную жалобу - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в двухмесячный срок в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в порядке, предусмотренном статьей 291.1 АПК РФ.

Председательствующий М.А. Григорьева

Судьи Т.Ф. Ахромкина

ФИО1