ПОСТАНОВЛЕНИЕ

Москва

11.10.2023 Дело № А41-89526/17

Резолютивная часть постановления оглашена 9 октября 2023 года.

Постановление в полном объеме изготовлено 11 октября 2023 года.

Арбитражный суд Московского округа в составе:

председательствующего – судьи Тарасова Н.Н.,

судей Кузнецова В.В., Перуновой В.Л.,

при участии в судебном заседании:

от конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью «Стройэлектросервис» – ФИО1 по доверенности от 02.10.2023;

рассмотрев в судебном заседании кассационную жалобу

конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью «Стройэлектросервис»

на постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 30.06.2023

по заявлению о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности

в рамках рассмотрения дела о признании несостоятельной (банкротом) общества с ограниченной ответственностью «Стройэлектросервис»,

УСТАНОВИЛ:

решением Арбитражного суда Московской области от 31.10.2018 общество с ограниченной ответственностью «Стройэлектросервис» (далее – должник) было признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим должника утвержден ФИО2

В Арбитражный суд Московской области поступило заявление конкурсного управляющего должника о привлечении контролировавших должника ФИО3 и ФИО4 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, которое определением Арбитражного суда Московской области от 23.03.2023 было удовлетворено, суд признал наличие оснований для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности по обязательствам должника и взыскал с них солидарно в пользу должника денежную сумму в размере 12 914 222,97 руб.

Постановлением Десятого арбитражного апелляционного суда от 30.06.2023 определение Арбитражного суда Московской области от 23.03.2023 было отменено в части привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам должника ФИО3, в удовлетворении заявления в указанной части было отказано.

Не согласившись с постановлением суда апелляционной инстанции, конкурсный управляющий должника обратился в Арбитражный суд Московского округа с кассационной жалобой, в которой, указывая на неправильное применение судом апелляционной инстанции норм материального и процессуального права и неполное выяснение обстоятельств, имеющих значение для рассмотрения данного дела, просит удовлетворить кассационную жалобу, обжалуемое постановление суда апелляционной инстанции отменить, оставить в силе определение суда первой инстанции.

В судебном заседании представитель конкурсного управляющего должника доводы кассационной жалобы поддержал.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещенные о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы, своих представителей в суд кассационной инстанции не направили, что, в силу части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, не препятствует рассмотрению кассационной жалобы в их отсутствие.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 27.07.2010 № 228-ФЗ), информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru.

Изучив материалы дела, выслушав объяснения представителей лиц, участвующих в деле, явившихся в судебное заседание, обсудив доводы кассационной жалобы и возражений относительно нее, проверив в порядке статей 286, 287 и 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации законность обжалованного судебного акта, судебная коллегия суда кассационной инстанции не находит оснований для отмены постановления по доводам кассационной жалобы.

Согласно статье 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закона о банкротстве), дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными Законом о банкротстве.

Обращаясь за судебной защитой, конкурсный управляющий должника ссылался на то, что ФИО3 являлся участником должника с 15.01.2018 по настоящее время, а ФИО4, в свою очередь, генеральным директором должника в период с 30.10.2017 по 06.11.2019, то есть, они являются контролирующими должника лицами по смыслу статьи 61.10 Закона о банкротстве.

В обоснование заявленных требований конкурсный управляющий должника указывал на то, что ответчиками не было подано заявление о признании должника несостоятельным (банкротом), что в результате совершения ими ряда сделок кредиторам должника был причинен вред, а также ссылался на то, что ему не были переданы ответчиками бухгалтерские документы должника.

В силу пункта 1 статьи 9 Закона о банкротстве, руководитель должника обязан обратиться с заявлением должника в арбитражный суд

Судебная коллегия полагает необходимым отметить, что в части привлечения ФИО5 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, в части отказа в удовлетворении требования о привлечении ответчиков к ответственности по факту неисполнения ими обязанностей, возложенных на руководителя организации пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве, согласно которому руководитель должника обязан обратиться с заявлением должника в арбитражный суд при наличии соответствующих обстоятельств, а также в части отказа в удовлетворении заявления о привлечении ФИО3 к ответственности по основаниям, предусмотренным подпунктом 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, судебные акты не обжалуются, как следствие, правовых оснований для их проверки в этой части у суда округа не имеется.

Поддерживая в указанной части выводы суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции отметил, что Законом о банкротстве не возложена обязанность по ведению бухгалтерского учета и по передаче бухгалтерской документации на учредителя (участника) общества, поскольку такая обязанность лежит именно на руководителе должника.

При этом относимых и допустимых доказательств тому, что на ФИО3 была возложена обязанность по ведению и хранению соответствующей документации общества конкурсным управляющим должника не представлено, как и доказательств тому, что данная документация находится у ФИО3, либо что ответчики совершили действия, приведшие к уничтожению документации, ее сокрытию или к искажению содержащихся в ней сведений.

Вместе с тем, при разрешении вопроса о совершение ответчиками одобрения одной или нескольких сделок должника (договоров аренды), суд первой инстанции руководствовался тем, что в соответствии со статьей 61.11 Закона о банкротстве, пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии хотя бы одного из следующих обстоятельств: причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве.

В настоящем случае, отметил суд первой инстанции, должник обладал автозаправочной станцией, общей площадью 52,9 кв.м., расположенной по адресу: <...>.

Указанное имущество являлось предметом залога публичного акционерного общества «Сбербанк России» (далее – банка) в силу договора ипотеки от 30.08.2012 № 2484/0054/8227-1.

Указанные обстоятельства установлены определением Арбитражного суда Московской области от 25.05.2018 по настоящему делу.

Согласно ответу налогового органа, по адресу нахождения имущества должника были зарегистрированы 3 единицы контрольно-кассовой техники, принадлежащие обществу с ограниченной ответственностью «Вега-ЛПГ», обществу с ограниченной ответственностью «Газтехсервис» и ФИО6

Согласно пункту 1 статьи 4.2 Федерального закона от 22.05.2003 № 54-ФЗ «О применении контрольно-кассовой техники при осуществлении расчетов в Российской Федерации», заявление о регистрации (перерегистрации) контрольно-кассовой техники и (или) заявление о снятии контрольно-кассовой техники с регистрационного учета подается организацией или индивидуальным предпринимателем на бумажном носителе в любой территориальный налоговый орган или через кабинет контрольно-кассовой техники.

Согласно пункту 1 статьи 4.3 названного Федерального закона, контрольно-кассовая техника после ее регистрации в налоговом органе применяется на месте осуществления расчета с покупателем.

Соответственно, констатировал суд первой инстанции, с 05.07.2017 по 28.12.2018 по месту нахождения имущества должника была зарегистрирована контрольно-кассовая техника, принадлежащая третьим лицам.

Согласно акту осмотра имущества должника от 05.11.2018 (автозаправочная станция общей площадью 52,9 кв.м., расположенной по адресу: <...>), проведенной конкурсным управляющим совместно с представителем банка, было установлено, что имущество должника используется неустановленными третьими лицами.

Денежные средства за пользование залоговым имуществом от третьих лиц в конкурсную массу не поступали, таким образом, производилось незаконное извлечение прибыли вплоть до декабря 2018 года от передачи АЗС третьим лицам, нанося своими действиями имущественный вред кредиторам.

Как следствие, сделал вывод суд первой инстанции, действия бывшего генерального директора должника ФИО4 а также участника должника ФИО3 по совершению перечисленных сделок привели к выводу имущества должника, снижению активов и уменьшению собственного капитала, причинению существенного вреда имущественным правам кредиторов.

Критически оценивая указанный вывод суда первой инстанции в отношении ФИО3 ВА., суд апелляционной инстанции отметил, что ответственность контролирующих лиц должника является гражданско-правовой, в связи с чем, возложение на этих лиц обязанности нести субсидиарную ответственность осуществляется по правилам статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), следовательно, для привлечения виновного лица к гражданско-правовой ответственности необходимо доказать наличие состава правонарушения, включающего наличие вреда, противоправность поведения причинителя вреда, причинно-следственную связь между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом, вину причинителя вреда.

Согласно правовой позиции высшей судебной инстанции, приведенной в пункте 22 совместного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 01.07.1996 № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – постановление от 01.07.1996 № 6/8), при разрешении споров, связанных с ответственностью учредителей (участников) юридического лица, признанного несостоятельным (банкротом), собственника его имущества или других лиц, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, суд должен учитывать, что указанные лица могут быть привлечены к субсидиарной ответственности лишь в тех случаях, когда несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана их указаниями или иными действиями.

Согласно пункту 10 статьи 61.11 Закона о банкротстве, контролирующее должника лицо, вследствие действий и (или) бездействия которого невозможно полностью погасить требования кредиторов, не несет субсидиарной ответственности, если докажет, что его вина в невозможности полного погашения требований кредиторов отсутствует.

Такое лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности, если оно действовало согласно обычным условиям гражданского оборота, добросовестно и разумно в интересах должника, его учредителей (участников), не нарушая при этом имущественные права кредиторов, и если докажет, что его действия совершены для предотвращения еще большего ущерба интересам кредиторов.

В силу пункта 2 статьи 401 и пункта 2 статьи 1064 ГК РФ, отсутствие вины доказывается лицом, привлекаемым к субсидиарной ответственности.

Таким образом, бремя доказывания добросовестности и разумности действий контролирующих должника лиц возлагается на этих лиц, поскольку причинение ими вреда должнику и его кредиторам презюмируется.

Конкурсный управляющий, либо кредиторы не обязаны доказывать их вину как в силу общих принципов гражданско-правовой ответственности, так и специальных положений законодательства о банкротстве.

Из разъяснений, содержащихся в пункте 16 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее – постановления от 21.12.2017 № 53), следует, что под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы.

Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом («фирмой-однодневкой» и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Поскольку деятельность юридического лица опосредуется множеством сделок и иных операций, по общему правилу, не может быть признана единственной предпосылкой банкротства последняя инициированная контролирующим лицом сделка (операция), которая привела к критическому изменению возникшего ранее неблагополучного финансового положения - появлению признаков объективного банкротства.

Суду надлежит исследовать совокупность сделок и других операций, совершенных под влиянием контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц), способствовавших возникновению кризисной ситуации, ее развитию и переходу в стадию объективного банкротства.

В силу пункта 20 постановления от 21.12.2017 № 53, при решении вопроса о том, какие нормы подлежат применению – общие положения о возмещении убытков либо специальные правила о субсидиарной ответственности, суд в каждом конкретном случае оценивает, насколько существенным было негативное воздействие контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц, действующих совместно либо раздельно) на деятельность должника, проверяя, как сильно в результате такого воздействия изменилось финансовое положение должника, какие тенденции приобрели экономические показатели, характеризующие должника, после этого воздействия.

Если допущенные контролирующим лицом (несколькими контролирующими лицами) нарушения явились необходимой причиной банкротства, применению подлежат нормы о субсидиарной ответственности, совокупный размер которой, по общим правилам, определяется на основании абзацев 1 и 3 пункта 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

В том случае, когда причиненный контролирующими лицами, указанными в статье 53.1 ГК РФ, вред исходя из разумных ожиданий не должен был привести к объективному банкротству должника, такие лица обязаны компенсировать возникшие по их вине убытки в размере, определяемом по правилам статей 15 и 393 ГК РФ.

Между тем, по общему правилу, необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия (пункт 3 статьи 53.1 ГК РФ, статья 2 Закона о банкротстве (в редакции Закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ), пункт 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве (в редакции Закона № 266-ФЗ).

Из изложенного следует, что необходимым условием для идентификации лица, как контролирующего должника лица, необходимо представить доказательства того, что данное лицо имело право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

Осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности (через родство или свойство с лицами, входящими в состав органов должника, прямое или опосредованное участие в капитале либо в управлении и т.п.).

Суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника.

В настоящем случае, указал суд апелляционной инстанции, в то время, как фактическое фактическое руководство деятельностью должника осуществлял ФИО4, ФИО3 являлся участником общества.

При этом, вопреки положениям статей 4 и 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в материалы обособленного спора какие либо относимые и допустимые доказательства, свидетельствующие о том, что ФИО3 фактически управлял деятельностью должника, принимал значимые хозяйственные решения, не представлены.

Таким образом, констатировал суд апелляционной инстанции, ответчик ФИО3 не может быть привлечен к субсидиарной ответственности по обязательствам должника по указанным основаниям.

Нарушения, допущенные судом первой инстанции, были устранены судом апелляционной инстанции.

Судебная коллегия суда кассационной инстанции соглашается с выводами суда апелляционной инстанций, не усматривая оснований для их переоценки, поскольку названные выводы в достаточной степени мотивированы, соответствуют нормам права.

Судебная коллегия полагает необходимым отметить, что кассационная жалоба не содержит указания на наличие в материалах дела каких-либо доказательств, опровергающих выводы суда, которым не была бы дана правовая оценка судом первой инстанции и судом апелляционной инстанции.

Судом правильно применены нормы материального права, выводы судов соответствуют фактическим обстоятельствам и основаны на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, приведенной, в том числе в определении от 17.02.2015 № 274-О, статьи 286-288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, предоставляют суду кассационной инстанции при проверке судебных актов право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела.

Иное позволяло бы суду кассационной инстанции подменять суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства, что недопустимо.

Установление фактических обстоятельств дела и оценка доказательств отнесены к полномочиям судов первой и апелляционной инстанций.

Аналогичная правовая позиция содержится в определении Верховного Суда Российской Федерации от 05.07.2018 № 300-ЭС18-3308.

Таким образом, переоценка доказательств и выводов суда первой инстанции не входит в компетенцию суда кассационной инстанции в силу статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, а несогласие заявителя жалобы с судебным актом не свидетельствует о неправильном применении судом норм материального и процессуального права и не может служить достаточным основанием для его отмены.

Суд кассационной инстанции не вправе отвергать обстоятельства, которые суды первой и апелляционной инстанций сочли доказанными, и принимать решение на основе иной оценки представленных доказательств, поскольку иное свидетельствует о выходе за пределы полномочий, предусмотренных статьей 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, о существенном нарушении норм процессуального права и нарушении прав и законных интересов лиц, участвующих в деле.

Между тем, приведенные в кассационной жалобе доводы фактически свидетельствуют о несогласии с принятым судом апелляционной инстанции судебным актом и подлежат отклонению, как основанные на неверном истолковании самими заявителями кассационных жалоб положений Закона о банкротстве, а также как направленные на переоценку выводов суда по фактическим обстоятельствам дела, что, в силу статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, недопустимо при проверке судебных актов в кассационном порядке.

Приведенная в кассационной жалобе ссылка на то обстоятельство, что на объекте недвижимости должника находились контрольно-кассовые аппараты, принадлежащие третьим лицам, судебной коллегией отклоняется, как не имеющая правового значения в рамках рассмотрения настоящего обособленного спора, учитывая предмет и основания заявленных конкурсным управляющим должника требований, а также как не опровергающая по существу выводов суда апелляционной инстанции об отсутствии в материалах обособленного спора каких-либо доказательств, объективно свидетельствующих о совершении ФИО3 действий по управлению хозяйственной деятельностью должника, извлечения им прибыли от указанной деятельности.

Судебная коллегия также отмечает, что в соответствии с положениями статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суду кассационной инстанции не предоставлены полномочия пересматривать фактические обстоятельства дела, установленные судами при их рассмотрений, давать иную оценку собранным по делу доказательствам, устанавливать или считать установленными обстоятельства, которые не были установлены в определении или постановлении, либо были отвергнуты судами первой или апелляционной инстанции.

Согласно правовой позиции высшей судебной инстанции, приведенной в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.04.2013 № 16549/12, из принципа правовой определенности следует, что решение суда первой инстанции, основанное на полном и всестороннем исследовании обстоятельств дела, не может быть отменено исключительно по мотиву несогласия с оценкой указанных обстоятельств, данной судом первой инстанции.

Иная оценка заявителем жалобы установленных судом фактических обстоятельств дела и толкование положений закона не означает допущенной при рассмотрении дела судебной ошибки.

Нормы материального и процессуального права, несоблюдение которых является безусловным основанием для отмены определения, в соответствии со статьей 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, судом не нарушены, в связи с чем, кассационная жалоба не подлежит удовлетворению.

Исходя из изложенного и руководствуясь статьями 284-290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 30.06.2023 по делу № А41-89526/17 – оставить без изменения, кассационную жалобу – без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий-судья Н.Н. Тарасов

Судьи: В.В. Кузнецов

В.Л. Перунова