ОДИННАДЦАТЫЙ АРБИТРАЖНЫЙ АПЕЛЛЯЦИОННЫЙ СУД
443070, г. Самара, ул. Аэродромная, 11А, тел. 273-36-45
www.11aas.arbitr.ru, e-mail: info@11aas.arbitr.ru.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
апелляционной инстанции по проверке законности и
обоснованности определения 11АП-16557/2024
31 января 2025 года Дело № А65-26981/2022 г. Самара
Резолютивная часть постановления объявлена 21.01.2025. Постановление в полном объеме изготовлено 31.01.2025.
Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд в составе председательствующего
судьи Бессмертной О.А., судей Александрова А.И., Поповой Г.О.,
при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания
ФИО1,
при участии в судебном заседании с использованием системы вебконференц-связи
(онлайн-заседание): конкурсный управляющий ООО «Вектор» ФИО2 лично, паспорт, при участии в судебном заседании:
от ФИО3- представитель ФИО4, по доверенности от 10.12.2024, ответчик ФИО5 лично, паспорт,
рассмотрев в открытом судебном заседании, в помещении суда, в зале № 2,
апелляционную жалобу конкурсного управляющего ФИО2
на определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 27.09.2024 об отказе в
удовлетворении заявления о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной
ответственности по обязательствам должника
в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной
ответственностью «Вектор» (ИНН <***>),
УСТАНОВИЛ:
20 августа 2019 г. в Арбитражный суд Республики Татарстан поступило заявление Упра04.10.2022 в Арбитражный суд Республики Татарстан поступило заявление общества с ограниченной ответственностью "Галлери-Мобайл" о признании несостоятельным (банкротом) общества с ограниченной ответственностью "Вектор".
Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 11.10.2022 заявление принято к производству, возбуждено производство по делу о несостоятельности (банкротстве).
Решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 08.06.2023 общество с ограниченной ответственностью «Вектор», Елабужский район (далее - должник), признано банкротом и в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден ФИО2
В рамках указанной процедуры конкурсным управляющим подано заявление о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО6, Елабужский район, ФИО5, г. Набережные Челны, ФИО3, г. Набережные Челны, ФИО7, г. Набережные Челны.
Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 22.04.2024 указанное заявление конкурсного управляющего принято к производству арбитражного суда и назначено к рассмотрению в предварительном судебном заседании.
Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 20.08.2024 дело назначено к основному судебному разбирательству.
Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 27.09.2024 в удовлетворении заявления отказано.
Не согласившись с принятым судебным актом, конкурсный управляющий ФИО2 обратился с апелляционной жалобой в Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой, в которой просит отменить определение суда первой инстанции и принять новый судебный акт.
Определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 05.11.2024 апелляционная жалоба принята к производству, судебное заседание назначено на 05.12.2024.
Определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 05.12.2024 рассмотрение апелляционной жалобы отложено на 21.01.2025.
Информация о принятии апелляционной жалобы к производству, движении дела, о времени и месте судебного заседания размещена арбитражным судом на официальном сайте Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда в сети Интернет по адресу: www.11aas.arbitr.ru в соответствии с порядком, установленным ст. 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ).
От ФИО3, ФИО5, ФИО7, ФИО6 поступил дополнительный отзыв на апелляционную жалобу, приобщенный к материалам дела в порядке статьи 262 АПК РФ.
Приложенный к отзыву анализ финансового состояния ООО "Вектор" по состоянию на 16.01.2023 приобщен к материалам дела в порядке статьи 268 АПК РФ.
В судебном заседании посредством системы вебконференц-связи (онлайн- заседание) участвовал конкурсный управляющий ООО «Вектор» ФИО2, который поддержал доводы апелляционной жалобы.
ФИО5, представитель ФИО3, возражали против удовлетворения апелляционной жалобы.
Иные лица, участвующие в деле, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы, в том числе публично путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на официальных сайтах Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда и Верховного Суда Российской Федерации в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», явку своих представителей в судебное заседание не обеспечили, в связи с чем жалоба рассматривается в их отсутствие, в порядке, предусмотренном главой 34 АПК РФ.
Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив в соответствии со статьями 258, 266, 268 АПК РФ правомерность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права, соответствие выводов, содержащихся в судебном акте, установленным по делу обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд пришел к выводу об отсутствии оснований для отмены или изменения судебного акта, принятого арбитражным судом первой инстанции.
В силу статьи 32 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) и части 1 статьи 223 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим АПК РФ, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).
Из материалов дела следует, что конкурсный управляющий обратился в суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности ООО «Вектор» ФИО6, ФИО5 (ранее ФИО8), ФИО3 (ранее ФИО9,
ФИО10), ФИО7 В обоснование заявления указывает следующие основания для привлечения к субсидиарной ответственности:
неподача ответчиками в арбитражный суд заявления о признании несостоятельным (банкротом) ООО «Вектор»;
совершение сделок должника, повлекших невозможность удовлетворения требований кредиторов, наращивание задолженности и существенное ухудшение финансового положения ООО «Вектор»;
непередача финансовых и иных документов должника.
Кроме того, конкурсный управляющий в качестве основания для привлечения к субсидиарной ответственности ссылался на фактическое прекращение деятельности с целью принудительного исключения ООО «Вектор» из ЕГРЮЛ в обход обычных процедур - ликвидации или банкротства, выражающееся в непредоставлении отчетности и отсутствии движения денежных средств по банковским счетам, передаче бизнеса «номинальным» лицам (участникам и/или директору).
Полагал, что указанными неразумными и недобросовестными действиями ответчики довели должника до образования множественной задолженности и состояния объективного банкротства ООО «Вектор».
Отказывая в удовлетворении заявления конкурсного управляющего, суд первой инстанции руководствовался положениями статей 61.11, 61.12, 61.14 Закона о несостоятельности (банкротстве), исходил из недоказанности конкурсным управляющим указанных обстоятельств.
Повторно рассмотрев материалы дела, доводы апелляционной жалобы в порядке статьи 71 АПК РФ, проанализировав нормы материального и процессуального права, арбитражный апелляционный суд не усматривает оснований для отмены (изменения) обжалуемого судебного акта в связи со следующим.
Согласно части 1 статьи 223 АПК РФ и статьи 32 Закона о банкротстве дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).
Учитывая, что субсидиарная ответственность по своей правовой природе является разновидностью ответственности гражданско-правовой, материально-правовые нормы о порядке привлечения к данной ответственности применяются на момент совершения вменяемых ответчикам действий (возникновения обстоятельств, являющихся основанием для их привлечения к ответственности) (определение Верховного суда Российской Федерации от 06.08.2018 № 308-ЭС17-6757 (2,3) по делу № А22-941/2006).
Согласно пункту 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве, если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.
Круг лиц, на которых может быть возложена субсидиарная ответственность по обязательствам должника, основания и порядок привлечения к такой ответственности установлены статьями 61.10, 61.11 Закона о банкротстве.
В соответствии с положениями пункта 4 статьи 61.10 Закона о несостоятельности (банкротстве) пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо:
1) являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии;
2) имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании
участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника;
3) извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Материалами дела подтверждено, что ответчики являлись руководителями (ФИО6, ФИО5, ФИО3), учредителями (ФИО7) должника (т. 1 л.д. 43-44). Ответчики связаны друг с другом родственными связями (т. 1 л.д. 37-42).
Рассмотрев довод конкурсного управляющего о совершении ответчиками сделок, повлекших невозможность удовлетворения требований кредиторов, наращивание задолженности и существенное ухудшение финансового положения ООО «Вектор», суд первой инстанции пришел к следующим выводам.
В соответствии с пунктом 3 статьи 61.11 Закона о банкротстве установление признаков недействительности совершенных должником сделок при рассмотрении заявления о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности не требует предъявления заявлений об оспаривании сделок должника либо наличия судебного акта об их удовлетворении .
Согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве для доказывания факта совершения сделки, причинившей существенный вред кредиторам, заявитель вправе ссылаться на основания недействительности, в том числе предусмотренные статьей 61.2 (подозрительные сделки) и статьей 61.3 (сделки с предпочтением).
Тем не менее, в данном случае на заявителе лежит обязанность доказывания, как значимости данной сделки, так и ее существенной убыточности. Сами по себе факты совершения подозрительной сделки либо оказания предпочтения одному из кредиторов указанную совокупность обстоятельств не подтверждают.
Судом первой инстанции установлено, что конкурсный управляющий не раскрыл и документально не обосновал, каким образом совершение указанных сделок привело к причинению имущественного вреда кредиторам должника.
Доказательства того, что ответчики извлекли выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 ГК РФ, конкурсным управляющим не представлены.
Сделки, вменяемые ответчикам, были совершены в период с 2018 г. по 2019 г., то есть за пределами периода подозрительности, установленного пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.
В разъяснениях, изложенных в п. 23 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - Постановление № 53), указано, что согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам.
К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 78 Закона об акционерных обществах, статья 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и т.д.). Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.
Если к ответственности привлекается лицо, являющееся номинальным либо фактическим руководителем, иным контролирующим лицом, по указанию которого совершена сделка, или контролирующим выгодоприобретателем по сделке, для применения презумпции заявителю достаточно доказать, что сделкой причинен существенный вред кредиторам. Одобрение подобной сделки коллегиальным органом (в частности, наблюдательным советом или общим собранием участников (акционеров) не освобождает контролирующее лицо от субсидиарной ответственности.
Если к ответственности привлекается контролирующее должника лицо, одобрившее сделку прямо (например, действительный участник корпорации) либо косвенно (например, фактический участник корпорации, оказавший влияние на номинального участника в целях одобрения им сделки), для применения названной презумпции заявитель должен доказать, что сделкой причинен существенный вред кредиторам, о чем контролирующее лицо в момент одобрения знало либо должно было знать исходя из сложившихся обстоятельств и с учетом его положения.
Вопреки доводам апелляционной жалобы в рамках дела о банкротстве должника отсутствуют какие-либо оспоренные сделки, а также не представлено доказательства того, что ответчики (руководители) имели возможность контролировать деятельность должника, как и не доказана значимость совершения каждой отдельной сделки с существенной убыточностью для должника, приведшей к объективному банкротству.
В силу правовой позиции, изложенной в Пленуме Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, изложенной в пункте 5 Постановления от 23.12.2010 № 3 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III. 1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», пункт 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предусматривает возможность признания недействительной сделки, совершенной должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов (подозрительная сделка). В силу этой нормы для признания сделки недействительной по данному основанию необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств: а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов; б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным нравам кредиторов; в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки (пункт 7 Постановления № 63).
С учетом неоднородного характера имущественных потерь вред может выражаться в различных формах:
если вред, причиненный действиями контролирующего должника лицом, привел к негативному фактическому результату, однако критического изменения финансового положения должника, свидетельствующего о появлении признаков объективного банкротства, не последовало, защита нарушенного права возможна посредством предъявления требования о возмещении убытков к контролирующим должника лицам;
если причиненный контролирующим должника лицом вред привел к объективному банкротству (неспособности платить по долгам) должника имеются в наличии основания для привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.
В рассматриваемом случае, учитывая характер обозначенных конкурсным управляющим сделок как связанных с оплатой должником текущих обязательств, возникающих в ходе осуществления хозяйственной деятельности у любой организации (в частности, внесение арендных платежей, оплата услуг связи, товара, коммунальных услуг), в отсутствие доказательств того, что совершение спорных сделок привело к негативному экономическому эффекту для должника, выразившегося в отрицательном изменении соотношения имущества и обязательств должника, того, что указанные сделки привели к причинению имущественного вреда кредиторам должника, суд первой инстанции правомерно сделал вывод об отклонении данного довода управляющего.
Также не представлены доказательства относительно влияния недействительных сделок на возможность восстановления платежеспособности должника, существенности
вреда от совершенных сделок применительно к масштабам деятельности должника, и в суд апелляционной инстанции.
Судебная коллегия, исследовав материалы дела, соглашается с выводом суда первой инстанции, что указанные конкурсным управляющим сделки являются обычно совершаемыми сделками любой организацией в ходе осуществляемой им хозяйственной деятельности.
Довод апелляционной жалобы о том, что при недоказанности оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, суд должен был принять решение о взыскании с ответчиков убытков, подлежит отклонению.
В пункте 1 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30 июля 2013 года № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» (далее – Пленум № 62) указано, что лицо, входящее в состав органов юридического лица (единоличный исполнительный орган - директор, генеральный директор и т.д.) или коллегиального исполнительного органа хозяйственного общества, обязано действовать в интересах юридического лица добросовестно и разумно (пункт 3 статьи 53 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ)). В случае нарушения этой обязанности директор по требованию юридического лица и (или) его учредителей (участников), которым законодательством предоставлено право на предъявление соответствующего требования, должен возместить убытки, причиненные юридическому лицу таким нарушением.
В силу статьи 15 ГК РФ лицо, право которого нарушено, может потребовать полного возмещения ему убытков.
Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).
Для привлечения виновного лица к гражданско-правовой ответственности в форме возмещения убытков истцу необходимо доказать наличие состава правонарушения, включающего наличие вреда, противоправность поведения причинителя вреда, причинно-следственную связь между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом, вину причинителя вреда.
Вместе с тем, в рассматриваемом случае материалы дела не содержат доказательств причинения должнику убытков какими-либо действиями ответчиков, доводы арбитражного управляющего носят предположительный характер.
Отказывая в удовлетворении заявления о привлечении к субсидиарной ответственности, контролирующих должника лиц ФИО6, ФИО5 за неподачу в арбитражный суд заявления о признании несостоятельным (банкротом) ООО «Вектор», суд первой инстанции исходил из следующего.
В пункте 2 статьи 10 Закона о банкротстве предусмотрена субсидиарная ответственность лиц, на которых законом возложена обязанность по принятию решения о подаче заявления должника в арбитражный суд и подаче такого заявления, за неподачу заявления о собственном банкротстве.
Аналогичная норма содержится в статье 61.12 Закона о банкротстве.
Пунктом 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве установлен самостоятельный юридический состав для привлечения руководителя должника к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, не связанный с совершением контролирующими должника лицами действий или дачей обязательных указаний, вызвавших несостоятельность (банкротство) должника.
В связи с этим субсидиарная ответственность лица, указанного в пункте 1 статьи 61.12 названного закона, наступает независимо от того, привели ли его действия или указания к несостоятельности (банкротству) должника по смыслу нормы части 2 пункта 3 статьи 56 ГК РФ и статьи 61.11 того же закона.
В пункте 1 статьи 9 Закона о банкротства предусмотрена обязанность руководителя должника обратиться в арбитражный суд с заявлением о банкротстве должника в случае наступления перечисленных в данном пункте обстоятельств.
Указанная обязанность должна быть исполнена руководителем должника не позднее чем через месяц с даты возникновения соответствующих обстоятельств (пункт 2 приведенной статьи).
При этом случае проведения процедуры добровольной ликвидации юридического лица при возникновении признаков неплатежеспособности и (или) признаков недостаточности имущества ликвидационная комиссия (ликвидатор) должника обязана обратиться в арбитражный суд с заявлением должника в течение десяти дней с момента выявления каких-либо из указанных признаков.
По общему правилу, обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 обозначенного закона.
Нарушение обозначенной обязанности в установленный законом случаях и срок является основанием для привлечения руководителя должника к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, возникшим после истечения срока на подачу заявления о собственном банкротстве.
В предмет доказывания по спорам о привлечении руководителей к ответственности по указанному основанию входит установление следующих обстоятельств:
возникновение одного из условий, перечисленных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве;
момент возникновения данного условия;
факт неподачи руководителем в суд заявления о банкротстве должника в течение месяца (десяти дней) со дня возникновения соответствующего условия;
объем обязательств должника, возникших после истечения месячного (десятидневного) срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 данного закона.
Таким образом, для целей разрешения вопроса о привлечении бывшего руководителя к ответственности по упомянутым основаниям установление момента подачи заявления о банкротстве должника приобретает существенное значение.
Производство по настоящему делу возбуждено на основании заявления конкурсного кредитора о признании должника банкротом (определение арбитражного суда от 11.10.2022).
Руководитель хозяйственного общества обязан действовать добросовестно не только по отношению к возглавляемому им юридическому лицу, но и по отношению к такой группе лиц, как кредиторы. Он должен учитывать права и законные интересы последних, содействовать им, в том числе, в получении необходимой информации.
Подобное поведение руководителя влечет за собой принятие несостоятельным должником дополнительных долговых реестровых обязательств в ситуации, когда не могут быть исполнены существующие, заведомую невозможность удовлетворения требований новых кредиторов, от которых были скрыты действительные факты, и, как следствие, возникновение убытков на стороне этих новых кредиторов, введенных в заблуждение в момент предоставления должнику исполнения.
Хотя предпринимательская деятельность не гарантирует получение результата от ее осуществления в виде прибыли, тем не менее, она предполагает защиту от рисков, связанных с неправомерными действиями (бездействием), нарушающими нормальный (сложившийся) режим хозяйствования.
Одним из правовых механизмов, обеспечивающих защиту кредиторов, не осведомленных по вине руководителя должника о возникшей существенной диспропорции между объемом обязательств должника и размером его активов, является
возложение на такого руководителя субсидиарной ответственности по новым гражданским обязательствам при недостаточности конкурсной массы.
В то же время учитывая, что момент возникновения такой обязанности в каждом конкретном случае определяется моментом осознания руководителем критичности сложившейся ситуации, очевидно свидетельствующей о невозможности продолжения нормального режима хозяйствования без негативных последствий для должника и его кредиторов.
В связи с этим в процессе рассмотрения такого рода заявлений, помимо прочего, необходимо учитывать режим и специфику деятельности должника, а также то, что финансовые трудности в определенный период могут быть вызваны преодолимыми временными обстоятельствами.
Применительно к гражданским договорным отношениям невыполнение руководителем требований Закона о банкротстве об обращении в арбитражный суд с заявлением должника о банкротстве свидетельствует о недобросовестном сокрытии от кредиторов информации о неудовлетворительном имущественном положении юридического лица.
Однако само по себе наличие у должника кредиторской задолженности не является безусловным основанием для обращения руководителя должника с заявлением должника о признании его банкротом, а равно доказательством неплатежеспособности должника.
При наличии признаков банкротства, указанных в пункте 2 статьи 3, пункте 2 статьи 6 Закона о банкротстве, у внешнего по отношению к должнику лица (кредитора) возникает право на обращение в суд с заявлением о банкротстве.
В то же время данных признаков недостаточно для возникновения на стороне самого должника в лице его руководителя, обязанности по обращению в арбитражный суд с заявлением о банкротстве.
Конкурсный управляющий указывает в заявлении на даты, когда у каждого из ответчиков, являвшихся руководителем должника, возникла обязанность по обращению в арбитражный суд с заявлением о банкротстве должника, связанные со спором, возникшем между заявителем по делу и должником.
Между тем наличие задолженности перед конкурсным кредитором, инициировавшего дело о банкротстве, не является безусловным основанием для обращения руководителя должника с заявлением о собственном банкротстве, поскольку данная обязанность возникает в случае возникновения кризисной ситуации, обязывающей руководителя должника обратиться в судебном порядке с соответствующим заявлением.
Судом первой инстанции установлено, что наличие у должника признаков объективного банкротства, начиная с декабря 2018 года, документально не подтверждено.
Возражая против удовлетворения требований в суде первой инстанции, ответчики в отзыве и устных пояснениях указывали на наличие конфликтной ситуации, возникшей между конкурсным кредитором и должником, что привело к инициированию конкурсным кредитором дела о банкротстве должника.
Одновременно суд обоснованно обратил внимание, что с документальным обоснованием даты, когда у руководителя должника возникла обязанность по обращению в арбитражный суд с заявлением о банкротстве, конкурсный управляющий должен указать на тот объем обязательств, возникший после истечения месячного срока, предусмотренного законом, и до возбуждения процедуры банкротства.
Субсидиарная ответственность такого руководителя ограничивается новыми обязательствами, возникшими в указанный период, поскольку после ее введения невозможно скрыть неблагополучное финансовое положение, так как такая процедура является публичной, открытой и гласной.
При этом в ситуации, когда обязанность по подаче в суд заявления должника не исполнена несколькими последовательно сменившими друг друга руководителями, ее размер определяется следующим образом.
Так, первый из них несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника, возникшим в период со дня истечения месячного срока, предусмотренного законом, и до дня возбуждения дела о банкротстве. Последующие - со дня истечения увеличенного на один месяц разумного срока, необходимого для выявления ими как новыми руководителями обстоятельств, с которыми закон связывает возникновение обязанности по подаче заявления о банкротстве, и до дня возбуждения дела о банкротстве.
Однако конкурсным управляющим документально не обосновано возникновение у должника новых обязательств после возникновения у должника признаков объективного банкротства, учитывая, что конкурсным управляющим не обоснована дата, когда у должника возникли признаки объективного банкротства.
По аналогичным основаниям судом первой инстанции также отклонено заявление арбитражного управляющего в указанной части к участнику должника за несоблюдение положений абзаца первого пункта 3.1 статьи 9 Закона о банкротстве.
По указанному основанию контролирующее лицо может быть привлечено к субсидиарной ответственности по обязательствам, возникшим после истечения совокупности предельных сроков, отведенных на созыв, подготовку и проведение заседания коллегиального органа, принятие решения об обращении в суд с заявлением о банкротстве, разумных сроков на подготовку и подачу соответствующего заявления.
При этом названная совокупность сроков начинает течь через 10 дней со дня, когда привлекаемое лицо узнало или должно было узнать о неисполнении руководителем, ликвидационной комиссией должника обязанности по обращению в суд с заявлением о банкротстве.
Суд первой инстанции пришел к верному выводу, что данная совокупность условий конкурсным управляющим не доказана.
При таких обстоятельствах, арбитражный суд пришел к выводу об отсутствии оснований для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности в порядке статьи 61.12 Закона о банкротстве.
Судебная коллегия оснований для переоценки указанного вывода суда первой инстанции не находит. Доводы апелляционной жалобы подлежат отклонению.
Рассмотрев довод о привлечении ФИО3 к субсидиарной ответственности за непередачу финансовых и иных документов должника, суд первой инстанции не усмотрел оснований для удовлетворения требований в указанной части. При этом суд исходил из следующего.
Пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, если документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы.
Данные положения применяются в отношении лиц, на которых возложена обязанность организации ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности должника.
Законодательно действует презумпция, согласно которой отсутствие (не передача руководителем конкурсному управляющему) финансовой и иной документации должника, существенно затрудняющее проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, указывает на вину руководителя.
Смысл этой презумпции состоит в том, что руководитель, уничтожая, искажая или производя иные манипуляции с названной документацией, скрывает данные о хозяйственной деятельности должника. Предполагается, что целью такого сокрытия, скорее всего, является лишение арбитражного управляющего и конкурсных кредиторов возможности установить факты недобросовестного осуществления руководителем или иными контролирующими лицами своих обязанностей по отношению к должнику. К таковым, в частности, могут относиться сведения о заключении заведомо невыгодных сделок, о выводе активов и т.п.
Кроме того, отсутствие определенного вида документации затрудняет наполнение конкурсной массы, например, посредством взыскания дебиторской задолженности, возврата незаконно отчужденного имущества.
Именно поэтому предполагается, что непередача документации указывает на наличие причинно-следственной связи между действиями руководителя и невозможностью погашения требований кредиторов.
Данная ответственность применяется в отношении лиц, на которых возложены обязанности по организации ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности должника; ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности должника; единоличного исполнительного органа юридического лица, а также иных лиц, на которых возложены обязанности по составлению и хранению документов, предусмотренных об обществах с ограниченной ответственностью и принятыми в соответствии с ним нормативными правовыми актами.
В соответствии со статьей 50 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» общество, в том числе, обязано хранить документы, подтверждающие права общества на имущество, находящееся на его балансе.
В соответствии со ст.6 Федеральный закона от 06.12.2011 N 402-ФЗ «О бухгалтерском учете», вступившего в законную силу 01.01.2013, экономический субъект обязан вести бухгалтерский учет; бухгалтерский учет ведется непрерывно с даты государственной регистрации до даты прекращения деятельности в результате реорганизации или ликвидации.
В силу п.3 ст.29 Закона о бухгалтерском учете экономический субъект должен обеспечить безопасные условия хранения документов бухгалтерского учета и их защиту от изменений.
Согласно п.1 ст.7 Закона о бухгалтерском учете ведение бухгалтерского учета и хранение документов бухгалтерского учета организуются руководителем экономического субъекта.
В силу пункта 3.2 статьи 64, абзаца четвертого пункта 1 статьи 94, абзаца второго пункта 2 статьи 126 Закона о банкротстве на руководителе должника лежат обязанности по представлению арбитражному управляющему документации должника для ознакомления или по ее передаче управляющему.
Исходя из разъяснений, содержащихся в п.24 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 N 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве», при разрешении споров о привлечении к субсидиарной ответственности по указанному основанию в объективную сторону состава правонарушения входят такие действия (бездействие), как непередача, сокрытие, утрата и искажение документации.
Согласно п.24 указанного постановления арбитражный управляющий вправе требовать от руководителя (а также от других лиц, у которых фактически находятся соответствующие документы) по суду исполнения данной обязанности в натуре применительно к правилам статьи 308.3 ГК РФ.
В п.24 Пленума № 53 разъяснено, что заявитель должен представить суду объяснения относительно того, как отсутствие документации (отсутствие в ней полной
информации или наличие в документации искаженных сведений) повлияло на проведение процедур банкротства.
Под существенным затруднением проведения процедур банкротства понимается, в том числе невозможность выявления всего круга лиц, контролирующих должника, его основных контрагентов, а также:
невозможность определения основных активов должника и их идентификации;
невозможность выявления совершенных в период подозрительности сделок и их условий, не позволившая проанализировать данные сделки и рассмотреть вопрос о необходимости их оспаривания в целях пополнения конкурсной массы;
невозможность установления содержания принятых органами должника решений, исключившая проведение анализа этих решений на предмет причинения ими вреда должнику и кредиторам и потенциальную возможность взыскания убытков с лиц, являющихся членами данных органов.
По данным информационного ресурса Картотека арбитражных дел, вступившим в законную силу определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 25.09.2023 удовлетворено заявление конкурсного управляющего о принудительной передаче последним руководителем должника ФИО3 документов и имущества организации.
Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 26.01.2024 принят отказ конкурсного управляющего ФИО2 от заявления об истребовании документов у ФИО11, ФИО6, ООО «Информационные системы управления», прекращено производство по данному заявлению в связи с предоставления всех документов ответчиками.
Конкурсным управляющим не доказано нахождение у ответчика требуемых документов и имущества и намеренное уклонение от их передачи конкурсному управляющему.
В указанной части заявления ответчик указывают, что часть требуемых конкурсным управляющим документов отсутствовала по причине их кражи, в связи с этим ответчик обратился по указанному факту в органы полиции, представив соответствующие доказательства.
Другая часть документов должника была представлена в рамках обособленного спора, в рамках которого требование о передаче документов должника предъявлено к ФИО6, ФИО5 и обществу с ограниченной ответственностью «Информационные системы управления». Также документы должника были переданы конкурсному управляющему по акту от 18.07.2023.
Таким образом, ответчиками документально подтверждено отсутствие у них документов должника по объективным обстоятельствам (в той части, которая связана с утратой ввиду кражи) и исполнением обязанности по передаче имеющихся у них документов должника.
Указанные обстоятельства конкурсным управляющим не опровергнуты, наличие у ответчиков иных документов и имущества должника документально не подтверждено.
Согласно отчету конкурсного управляющего в конкурсную массу включена дебиторская задолженности в размере 21 833 руб. по договору займа, заключенному с ООО «Информационные системы управления». Договор займа представлен в материалы дела (т. 2 л.д. 86-88).
В материалы дела конкурсный управляющий не представил доказательств, что документы находятся у ответчиков, равно как и не смог пояснить в судебном заседании суда апелляционной инстанции отсутствие каких документов затруднило формирование конкурсной массы.
Исходя из изложенного, судебная коллегия приходит к выводу, что в материалах дела отсутствуют доказательства того, что банкротство должника явилось следствием совершения действий ФИО6, ФИО5, ФИО3, ФИО7, в том числе принятия каких-либо ключевых деловых решений с нарушением
принципов добросовестности и разумности, которые бы имели причинно-следственную связь с возникновением признаков банкротства должника.
Также отсутствует недобросовестность и неразумность при принятии ключевых деловых решений, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом, дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации и другие основания, которые свидетельствовали бы о неправомерных действиях ответчиков, повлекших банкротство должника.
Таким образом, совершение указанных действий ответчиками не могло стать необходимой причиной объективного банкротства должника, и, как следствие, невозможность полного погашения требований кредиторов не является основанием для привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «Вектор».
Доводы апелляционной жалобы направлены, по сути, на переоценку обстоятельств дела, оснований для которой у суда апелляционной инстанции не имеется. При этом, заявитель апелляционной жалобы приводит доводы, не опровергающие выводы арбитражного суда первой инстанции, а выражающие несогласие с ними, что не может являться основанием для отмены законного и обоснованного определения.
Все имеющие существенное значение для рассматриваемого дела обстоятельства судом первой инстанции установлены правильно, представленные доказательства полно и всесторонне исследованы и им дана надлежащая оценка.
Несогласие заявителя апелляционной жалобы с оценкой, установленных по делу обстоятельств, не может являться основанием для отмены судебного акта.
С учетом изложенного, суд апелляционной инстанции считает, что арбитражным судом первой инстанции обстоятельства спора в данном конкретном случае исследованы всесторонне и полно, нормы материального и процессуального права применены правильно, выводы соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Основания для переоценки обстоятельств, правильно установленных судом первой инстанции, у суда апелляционной инстанции отсутствуют.
Нарушений норм процессуального права, являющихся в силу части 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации безусловным основанием для отмены судебного акта, арбитражным апелляционным судом не установлено.
При изложенных обстоятельствах суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что оснований для отмены судебного акта по приведенным доводам жалобы и удовлетворения апелляционной жалобы не имеется.
В соответствии с требованиями подпункта 19 пункта 1 статьи 333.21 НК РФ (в ред. ФЗ от 08.08.2024 № 259-ФЗ, которая применяется к делам, возбужденным в суде соответствующей инстанции на основании заявлений и жалоб, направленных в суд после 08.09.2024) при подаче апелляционной жалобы в арбитражный суд ее заявитель уплачивает государственную пошлину в размере 30 000 руб. (для организаций).
В силу ч. 1 ст. 110 АПК РФ расходы по оплате госпошлины по апелляционной жалобе относятся на заявителя, и подлежат взысканию в доход федерального бюджета, поскольку определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 05.11.2024 заявителю была предоставлена отсрочка уплаты госпошлины в сумме 30 000 руб. до рассмотрения апелляционной жалобы.
Руководствуясь ст.ст. 268-272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный апелляционный суд
ПОСТАНОВИЛ:
Определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 27.09.2024 по делу № А65-26981/2022 оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.
Взыскать с общества с ограниченной ответственностью «Вектор» (ИНН <***>) в доход федерального бюджета государственную пошлину в размере 30 000 руб. за рассмотрение апелляционной жалобы.
Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в месячный срок в Арбитражный суд Поволжского округа через арбитражный суд первой инстанции.
Председательствующий О.А. Бессмертная
Судьи А.И. Александров
Г.О. Попова