Решение Верховного суда: Определение N АПЛ14-240 от 19.06.2014 Апелляционная коллегия, апелляция

ВЕРХОВНЫЙ СУД

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Дело № АЛЛ 14-240

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Москва 19 июня 2014 г.

Апелляционная коллегия Верховного Суда Российской Федерации в

составе

председательствующего Федина А.И.,

членов коллегии Горшкова ВВ.,

Пирожкова В.Н.

при секретаре Кулик Ю.А.

с участием прокурора Степановой Л.Е.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по заявлению Малыгина А Б о признании недействующим приказа Министерства юстиции Российской Федерации от 25 мая 2011 г. № 166-дсп «О внесении изменений в приказ Министерства юстиции Российской Федерации от 3 ноября 2005 г. № 204-дсп»

по апелляционной жалобе Малыгина А.Б. на решение Верховного Суда Российской Федерации от 12 марта 2014 г., которым в удовлетворении заявления отказано.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Федина А.И., объяснения представителей Министерства юстиции Российской Федерации Цаплина И. С. и Комаровой ИВ., возражавших против удовлетворения апелляционной жалобы, выслушав заключение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Степановой Л.Е., полагавшей апелляционную жалобу необоснованной, Апелляционная коллегия Верховного Суда Российской Федерации

установила:

согласно пункту 42.6 Инструкции об организации службы по обеспечению надзора за подозреваемыми, обвиняемыми и осужденными, содержащимися в следственных изоляторах и тюрьмах уголовно-исполнительной системы утвержденной приказом Министерства юстиции Российской Федерации от

3 ноября 2005 г. № 204-дсп, в целях наблюдения за поведением подозреваемых обвиняемых или осужденных на территории режимной (кроме камер) и хозяйственной зоны могут применяться видеокамеры, а также системы доступа контролирующие порядок и выход из зданий и помещений.

Приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 25 мая 2011 г. № 166-дсп (абзац 38 пункта 2) в пункте 42.6 вышеназванной Инструкции исключены слова: «(кроме камер)».

Нормативный правовой акт прошел государственную регистрацию в Министерстве юстиции Российской Федерации 20 июня 2011 г регистрационный номер 21068, имеет гриф «для служебного пользования».

Малыгин А.Б., отбывающий наказание в виде лишения свободы, обратился в Верховный Суд Российской Федерации с заявлением о признании недействующим приказа Министерства юстиции Российской Федерации от 25 мая 2011 г. № 166-дсп. В обоснование заявленного требования указал, что оспариваемый нормативный правовой акт предоставляет администрации право произвольно устанавливать средства видеонаблюдения в камерах, что противоречит Конституции Российской Федерации, статье 150 Гражданского кодекса Российской Федерации, статье 3 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, нормам международного права и нарушает права лиц содержащихся под стражей, и осужденных на личную жизнь. Считает, что применение видеонаблюдения в местах лишения свободы не должно быть произвольным, без мотивированного и законного судебного решения или постановления начальника учреждения.

Решением Верховного Суда Российской Федерации от 12 марта 2014 г. в удовлетворении заявления отказано.

В апелляционной жалобе Малыгин А.Б. просит об отмене решения суда ссылаясь на его незаконность, неправильное применение судом первой инстанции норм материального права и нарушение норм процессуального права Считает, что оспариваемый приказ Министерства юстиции Российской Федерации от 25 мая 2011 г. № 166-дсп нарушает основные права человека в местах лишения свободы, позволяет вмешиваться в личную жизнь и тайну личной жизни.

Малыгин А.Б. в судебное заседание Апелляционной коллегии не явился, о времени и месте судебного разбирательства извещен в установленном законом порядке.

Апелляционная коллегия Верховного Суда Российской Федерации проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, не находит оснований к отмене решения суда.

Отказывая в удовлетворении заявления, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что оспариваемый нормативный правовой акт предусматривающий право администрации исправительных учреждений использовать средства видеонаблюдения для контроля за поведением осужденных, не противоречит требованиям действующего законодательства и не нарушает прав и законных интересов заявителя.

В силу части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации допускается возможность ограничения федеральным законом прав человека и гражданина как средства защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Статьей 6 Федерального закона от 15 июля 1995 г. № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», статьей 10 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что подозреваемые и обвиняемые в совершении преступлений, осужденные пользуются правами и свободами и несут обязанности, установленные для граждан Российской Федерации, с ограничениями, предусмотренными законодательством Российской Федерации.

Суд первой инстанции правильно исходил из того, что осужденные к лишению свободы отбывают наказание в исправительных учреждениях, где действует определенный порядок исполнения и отбывания лишения свободы (режим). В соответствии с частью 1 статьи 82 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации режим в исправительных учреждениях представляет собой установленный законом и соответствующими закону нормативными правовыми актами порядок исполнения и отбывания лишения свободы, обеспечивающий охрану и изоляцию осужденных, постоянный надзор за ними, исполнение возложенных на них обязанностей, реализацию их прав и законных интересов, личную безопасность осужденных и персонала, раздельное содержание разных категорий осужденных, различные условия содержания в зависимости от вида исправительного учреждения, назначенного судом изменение условий отбывания наказания.

Как правильно отражено в обжалованном решении суда, осуществление такого постоянного надзора за осужденными является необходимым элементом отбывания осужденными наказания в виде лишения свободы.

Согласно части первой статьи 34 Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» в целях осуществления надзора за подозреваемыми и обвиняемыми может использоваться аудио- и видеотехника.

В соответствии с частью первой статьи 83 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации администрация исправительных учреждений вправе использовать аудиовизуальные, электронные и иные технические средства надзора и контроля для предупреждения побегов и других преступлений, нарушений установленного порядка отбывания наказания и в целях получения необходимой информации о поведении осужденных.

На основании изложенного суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что право администрации исправительных учреждений и следственных изоляторов использовать технические средства контроля и надзора закреплено в приведенных выше статье 34 Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», части первой статьи 83 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, является частью механизма, обеспечивающего личную безопасность подозреваемых, обвиняемых и осужденных, режим содержания подозреваемых, обвиняемых и осужденных, соблюдение их прав и исполнение ими своих обязанностей, и не противоречит федеральному законодательству Российской Федерации.

Вопреки утверждениям заявителя в апелляционной жалобе, оспариваемой нормой приказа Министерства юстиции Российской Федерации от 25 мая 2011 г. № 166-дсп установлены общие положения, направленные на обеспечение режима в следственных изоляторах и тюрьмах, на предупреждение побегов и других преступлений, нарушений установленного порядка содержания под стражей и отбывания наказания, получение необходимой информации о поведении подозреваемых, обвиняемых и осужденных. Данные положения не регулируют порядок использования видеокамер на территории режимной зоны следственного изолятора, тюрьмы, в том числе и круглосуточное наблюдение посредством видеокамер за поведением осужденных в камерах, и не могут рассматриваться как нарушающие права осужденных, как ошибочно указывает заявитель в апелляционной жалобе.

Суд обоснованно сослался в своем решении в подтверждение вывода о законности оспариваемого нормативного правового акта на Рекомендации № Яес (2003) 23 Комитета министров Совета Европы «Об осуществлении исполнения наказания в виде пожизненного заключения и других длительных сроков заключения администрациями мест лишения свободы», принятые 9 октября 2003 г. на 855-м заседании представителей министров, которые также рассматривают использование технических способов, в том числе камер наблюдение, дополнительным механизмом обеспечения безопасности.

Утверждения в апелляционной жалобе о нарушении нормативным правовым актом права на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну не опровергают выводов суда о законности оспариваемых положений приказа. Применение к лицу, совершившему преступление наказания в виде лишения свободы предполагает изменение привычного уклада жизни осужденного, его отношений с окружающими и оказание на него определенного морально-психологического воздействия, чем затрагиваются его права и свободы как гражданина и изменяется его статус как личности. Лицо совершающее умышленное преступление, должно предполагать, что в результате оно может быть лишено свободы и ограничено в правах и свободах то есть такое лицо сознательно обрекает себя и своих близких на ограничения, в том числе в правах на общение с членами семьи, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 16 февраля 2006 г. № 63-0, от 20 марта 2008 г. № 162- О-О и от 23 марта 2010 г. № 369-О-О). Таким образом, ограничение конституционных прав, в том числе на неприкосновенность частной жизни является допустимым и оправданным в целях обеспечения личной безопасности подозреваемых и обвиняемых, а также сотрудников учреждения.

Установив, что оспариваемый нормативный правовой акт не противоречит федеральному закону или другому нормативному правовому акту, имеющим большую юридическую силу, не нарушает прав и законных интересов заявителя суд на основании части 1 статьи 253 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации правомерно принял решение об отказе в удовлетворении соответствующего заявления.

Вывод о законности оспариваемых положений нормативного правового акта сделан судом исходя из содержания изложенных в нем норм на основе надлежащего анализа норм законодательства, непосредственно регулирующего правоотношения в рассматриваемой сфере. Поэтому доводы апелляционной жалобы о неправильном применении судом норм материального права ошибочны и не могут служить основанием к отмене решения суда.

Доводы апелляционной жалобы о нарушении судом первой инстанции статей 147, 148, 149 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, принципа равноправия сторон противоречат материалам дела и не могут служить поводом к отмене решения суда, поскольку настоящее дело рассмотрено судом с соблюдением положений Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих рассмотрение дел об оспаривании нормативных правовых актов (статьи 251, 253 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

В апелляционной жалобе не приведено доводов, опровергающих выводы суда о законности приказа Министерства юстиции Российской Федерации от 25 мая 2011 г. № 166-дсп, оснований считать такие выводы ошибочными не имеется. Предусмотренных статьей 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для отмены решения суда в апелляционном порядке не имеется.

Руководствуясь статьями 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Апелляционная коллегия Верховного Суда Российской Федерации

определила:

решение Верховного Суда Российской Федерации от 12 марта 2014 г оставить без изменения, апелляционную жалобу Малыгина А Б - без удовлетворения Председательствующий А.И. Федин Члены коллегии В. Горшков.

Н. Пирожков