Решение по делу № 2А-3687/2023 от 20.02.2025 - об оспаривании положительного заключения государственной экологической экспертизы проектной документации «Комплекс по переработке отходов «Островский», и приказа об утверждении заключения экспертизы от <дата> №-ПР.

УИД 78RS0011-01-2023-000049-53

Дело № 2а-9/2025 20 февраля 2025 года

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

Куйбышевский районный суд Санкт-Петербурга в составе:

председательствующего судьи Кузовкиной Т.В.,

при секретаре Наумовой М.И.

рассмотрев в открытом судебном заседании административное дело по административному исковому заявлению ФИО1, ФИО2, ФИО3, ФИО4, ФИО7, ФИО8, ФИО9, ФИО5, ФИО10, ФИО6 к Северо-Западному межрегиональному управлению Федеральной службы по надзору в сфере природопользования об оспаривании положительного заключения государственной экологической экспертизы проектной документации «Комплекс по переработке отходов «Островский», и приказа об утверждении заключения экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ №-ПР,

УСТАНОВИЛ:

По сведениям государственного регистрационного учета объектов недвижимого имущества, земельный участок в <адрес>, Рощинское лесничество, кадастровый №, площадью 122,668 гектара, находится в государственной собственности. По состоянию на ДД.ММ.ГГГГ, относился к землям лесного фонда, имел вид разрешенного использования: выполнение изыскательских работ с целью определения возможности дальнейшего перевода из категории – земли лесного фонда в категорию – земли промышленности, энергетики, транспорта, связи, радиовещания, телевидения, информатики, земли для обеспечения космической деятельности, земли оборон, безопасности и иного специального назначения.

На основании распоряжения Правительства Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ №-р земли лесного фонда площадью 122,668 гектара (<адрес>, Рощинское лесничество, кадастровый номер земельного участка 47:01:1717001:2911) были переведены в категорию земель промышленности, энергетики, транспорта, связи, радиовещания телевидения, информатики, земель для обеспечения космической деятельности, земель обороны, безопасности и иного специального назначения для размещения комплекса по переработке твердых коммунальных отходов, по ходатайству АО «Невский экологический оператор», которому в соответствии с распоряжением <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ №-р и договором аренды от ДД.ММ.ГГГГ указанный земельный участок был передан в целях выполнения изыскательских работ.

По заказу АО «Невский экологический оператор» в 2022 году ООО «Компания ПроектЭнергоИнжиниринг» была разработана проектная документация «Комплекс по переработке отходов «Островский».

По заявлению проектировщика ООО «КПЭИ» от ДД.ММ.ГГГГ проектная документация «Комплекс по переработке отходов «Островский» была направлена в Северо-Западное межрегиональное управление Федеральной службы по надзору в сфере природопользования (далее также - Управление) для предоставления государственной услуги по организации и проведению государственной экологической экспертизы.

Приказом Управления от ДД.ММ.ГГГГ №-ПР были определены меры по организации государственной экспертизы указанной проектной документации.

По результатам работы экспертной комиссии проектная документация получила положительное заключение государственной экологической экспертизы (далее также – заключение ГЭЭ), которое было утверждено приказом Северо-Западного межрегионального управления Федеральной службы по надзору в сфере природопользования от ДД.ММ.ГГГГ №-ПР.

Находя выводы государственной экспертизы необоснованными, влекущими одобрение и последующую реализацию проекта, создающего существенную угрозу загородной жилой застройке, садоводческим объектам и сельским поселениям, окружающей природной среде, экологической безопасности Северо-Западного региона в целом и его важнейших природных объектов, к числу которых, прежде всего, относятся находящиеся в зоне строительства водоносные горизонты, содержащие запасы питьевой воды, и лесные массивы, содержащие объекты флоры и фауны, в том числе их редкие виды, административные истцы ФИО1, ФИО2, ФИО3, ФИО4, ФИО7, ФИО8, ФИО9, ФИО5, ФИО10 ДД.ММ.ГГГГ обратились в суд с административным иском к Федеральной службе по надзору в сфере природопользования о признании незаконными заключения государственной экологической экспертизы проектной документации «Комплекс по переработке отходов «Островский», утвержденного приказом Федеральной службы по надзору в сфере природопользования от ДД.ММ.ГГГГ №-ПР, и указанного приказа (л.д.7-16 т.1). В обоснование своего права на обращение в суд административные истцы ссылались также на то, что являются собственниками земельных участков, расположенных в <адрес>, в частности, в границах Первомайского сельского поселения, и полагают, что негативное воздействие мусорного полигона безусловно отразится на возможности использования их земельных участков для целей садоводства, огородничества и загородного отдыха, тем самым будет нарушено их право на благоприятные условия жизни, будет создана угроза их благополучию и здоровью.

В ходе рассмотрения дела указанные выше административные истцы неоднократно уточняли свою правовую позицию, приводя дополнительные доводы и обстоятельства, указывающие, по их мнению, на незаконность и недостоверность положительного заключения ГЭЭ (л.д.55-74 т.2, 183-188, 200-204 т.4, 211-227 т.6).

Также ДД.ММ.ГГГГ в Ленинский районный суд Санкт-Петербурга с самостоятельным административным исковым заявлением об оспаривании положительного заключения ГЭЭ и приказа об утверждении заключения к Северо-Западному межрегиональному управлению Федеральной службы по надзору в сфере природопользования обратилась ФИО6 (л.д.4-11 т.6). В обоснование своих требований ФИО6 указала, что ей на праве собственности принадлежит земельный участок с жилым домом по адресу: <адрес>, Первомайское сельское поселение, ур.Славино, с.т.Надежда, уч.165; находясь на прогулке в окрестностях указанного места ДД.ММ.ГГГГ, она обнаружила строительные работы и, обратившись за разъяснениями к органам местной власти, ДД.ММ.ГГГГ узнала о предполагаемом строительстве КПО «Островский» и об одобрении данного проекта государственной экологической экспертизой и Управлением Росприроднадзора. Истец ФИО6 полагает, что проект содержит существенные недостатки, которые не учтены при проведении оспариваемой в настоящем иске экспертизы, как создающие потенциальную угрозу окружающей среде на значительной территории Карельского перешейка. По мнению истца ФИО6, комиссия экспертов сделала противоречивые выводы, без исследования особенностей местности, к числу которых относятся: размещение экологически опасного объекта на возвышенном участке, отсутствие естественного защитного слоя водного горизонта, наличие охраняемых государством природных объектов, краснокнижных растений и животных, также экспертами не учтено отрицательное заключение общественной экологической экспертизы и не приняты были во внимание недоработки важных стадий и решений проекта, в частности, по организации системы водоснабжения и водоотведения на территории КПО, по очистке сточных вод, по расчетам санитарно-эпидемиологической безопасности, защите полезных ископаемых, лесных и прочих ценных природных ресурсов.

Административный истец ФИО6, со ссылкой на находящиеся в свободном доступе исследования независимых специалистов, настаивает на том, что проектные решения, одобренные заключением ГЭЭ, в случае их реализации создадут реальную опасность для жизни и деятельности человека в данной местности, которая будет загрязнена ядовитыми веществами, будет уничтожена флора и фауна на значительной территории из-за распространения вредных веществ, размещаемых на полигоне, через подземные воды, другие водные источники и перемещение атмосферных масс. Кроме того, по утверждению административного истца ФИО6, может пострадать и объект культурно-исторического наследия – мемориал в память участников сражений времен Великой отечественной войны и будет оказано негативное влияние на только на сам памятник, но и на поисковые операции в зоне, где проходили бои и имеются неустановленные погибшие, подлежащие достойному захоронению.

Определением Ленинского районного суда от ДД.ММ.ГГГГ данное дело объединено с делом по вышеуказанному административному исковому заявлению, находящемуся в производстве Куйбышевского районного суда, и поступило на рассмотрение данного суда (л.д.16-17 т.5).

По результатам изучения материалов дела истцом ФИО6 также сделаны неоднократные дополнения и уточнения по обстоятельствам, которые, по ее мнению, свидетельствуют о необоснованности и незаконности положительного заключения ГЭЭ, в том числе, о нарушениях законодательно установленных запретов, порядка проведения экспертизы и некомплектности представленной на экспертизу документации (л.д.29-30 т.5, 232-252 т.6).

В целом доводы административных истцов, на которых основаны исковые требования, сводятся к критической оценке суждений и выводов экспертной комиссии, изложенных в заключении ГЭЭ, а также, самих проектных решений, представленных на рассмотрение экспертной комиссии.

Так стороной истцов заявлено о нарушении при подготовке проекта и его одобрении государственной экологической экспертизой прямого запрета, установленного ч.2 ст.59 Водного кодекса Российской Федерации, п.11.ч.1 ст.23 закона Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ № «О недрах», п.5 ст.12 федерального закона Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ № 89-ФЗ «Об отходах производства и потребления», п.3.1,3.3 СП 2.ДД.ММ.ГГГГ-01 «Гигиенические требования к устройству и содержанию полигонов для твердых бытовых отходов» о размещении объектов, оказывающих негативное воздействие на состояние подземных вод, в частности, отходов производства и потребления, на водосборных площадях подземных водных объектов, в местах вклинивания водоносных горизонтов, в местах залегания полезных ископаемых, в границах населенных пунктов, лесопарковых, курортных зон; без учета климатических, почвенных особенностей, геологических и гидрогеологических условий местности.

Также истцы указывают, что строительство КПО, на момент проведения ГЭЭ, предполагалось на землях лесного фонда, что противоречит условиям, допускающим капитальное строительство на данной категории земель в силу ст.21 Лесного кодекса РФ, является основанием для отрицательных выводов ГЭЭ и, соответственно, влечет признание заключения ГЭЭ незаконным. При этом не имеет значения, что земли подлежали переводу в другую категорию, так как проект строительства не предусматривает лесовосстановление, что является нарушением ч.2 ст.63.1 Лесного кодекса РФ.

Проектные решения, одобренные государственной экологической экспертизой, нарушают законодательство об охране окружающей среды и о животном мире, создают реальную угрозу сохранности краснокнижных объектов в зоне застройки и на значительном удалении от нее, в связи с особой опасностью проектируемой деятельности и строительных работ.

Приводя довод о некомплектности документации, представленной на рассмотрение Государственной экологической экспертизы, административные истцы заявили о недоисследованности важнейших обстоятельств строительства КПО и негативных последствий данной деятельности, указывали на отсутствие обязательных проектных решений по внешнему водоотведению, с учетом большого объема сброса воды и сложности самого объекта строительства, а также, документации по мероприятиям гражданской обороны, по предупреждению чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера; ссылались на отсутствие проекта расчетной санитарно-защитной зоны и санитарно-эпидемиологического заключения, проектных решений по рекультивации затопленного карьера, вариантов альтернативных размещений объекта.

Кроме того, административными истцами был приведен довод о том, что специалистами ГЭЭ помимо прочего не были учтены сведения о наличии на территории застройки водного объекта (карьера), полезных ископаемых и об уровне имеющегося загрязнения территории строительства вредными веществами.

Административными истцами также указывается на нарушения порядка проведения государственной экологической экспертизы, выразившиеся в отсутствии информации о процедуре формирования экспертной комиссии, несоблюдении установленных законом принципов, в частности, принципа объективности, в использовании недостоверных сведений, игнорировании особого мнения эксперта ФИО15 и заключения общественной экологической экспертизы, неосуществлении полного анализа данных по объекту, так как не представлены истребованные комиссией дополнительные документы.

Административные истцы привели довод о том, что административный ответчик имел основания и полномочия не утверждать положительное заключение.

Кроме прочего, административные истцы настаивали на том, что проект после его одобрения ГЭЭ, претерпел существенные изменения, в части увеличения мощности комплекса по переработке отходов и уменьшения срока действия, что является условием для признания заключения ГЭЭ недействительным в силу абз.6 ч.5 ст.18 Закона № 174-ФЗ, а также усиливает неблагоприятное воздействие на окружающую среду региона и, как следствие, создает реальную и значительную угрозу правам административных истцов и неограниченного круга лиц на безопасность в области экологии.

В судебное заседание явились административные истцы ФИО9, ФИО6, представители административных истцов адвокаты ФИО13, ФИО10 А.В., ФИО14 поддержали иски, просили об удовлетворении требований.

Представитель ответчика в судебном заседании иск не признал, возражал против удовлетворения требований, ссылаясь на то, что государственная экологическая экспертиза проектной документации КПО «Островский» проведена с соблюдением требований законодательства, нарушения при ее проведении, на которые указывают административные истцы, не подтверждены никакими доказательствами, доводы истцов носят предположительный, субъективно-оценочный характер, требования законодательства не нарушены, водный объект на территории строительства КПО отсутствует, земли лесного фонда переведены в иную категорию, водоотведение по проекту предполагается на основании отдельного проекта, что не противоречит никаким нормативным актам, краснокнижные виды на территории застройки не зафиксированы, к тому же их наличие не влечет безусловного запрета на данное строительство, как и отрицательное заключение общественной экологической экспертизы не предопределяет выводы государственной экологической экспертизы. Также представитель ответчика указал в качестве самостоятельного основания пропуск административным истцом ФИО6 срока на обращение в суд с настоящим иском. В материалы дела приобщены письменные возражения ответчика (л.д. 208-214 т.2).

Представители заинтересованного лица АО «НЭО» в судебном заседании выступили на стороне ответчика, не оспаривая экологическую опасность хозяйственной деятельности, указали, что проектные решения основаны на объективных данных инженерных изысканий, в связи с чем, выводы оспариваемого положительного заключения государственной экологической экспертизы отвечают требованиям специальных правовых норм. Представители АО «НЭО» опровергли утверждения административных истцов о наличии на территории строительства КПО водных объектов, подземных вод, ссылаясь на официальные источники и реестры, пояснили, что положительное заключение ГЭЭ является основанием для изменения категории земель. Заинтересованное лицо полагает, что необходимые на данной стадии проекта решения по водоотведению изложены в проекте и оценены ГЭЭ положительно, как допустимые. Комиссия ГЭЭ, по утверждению представителей заинтересованного лица, в приложенной к проекту дополнительной информации от компетентных органов и организации, имела полные и достоверные сведения о природных особенностях местности, что позволило надлежащим образом провести исследование и дать верную оценку предполагаемому строительству КПО и его работе. Кроме того, представители АО «НЭО» критически оценили доводы административных истцов и приведенные ими доказательства, отметив, что специалисты, чье мнение приводили истцы, не имели того объема информации о проекте и его согласовании, которым располагали эксперты. Также подчеркнули, что истец ФИО6 пропустила срок на обжалование заключения ГЭЭ, а истец ФИО10 не имеет прав на земельные участки в зоне предполагаемого строительства, следовательно, его права не нарушены. К материалам дела приобщены письменные возражения заинтересованного лица (л.д.216-226 т.2, 135-139 т.4).

Представители привлеченных в ходе рассмотрения дела заинтересованных лиц – Правительства Российской Федерации, Федерального агентства лесного хозяйства, Министерства природных ресурсов и экологии Российской Федерации, <адрес>, Комитета по природным ресурсам <адрес>, Комитета Ленобласти по обращению с отходами, Комитета по природопользованию, охране окружающей среды и обеспечению экологической безопасности Санкт-Петербурга в судебное заседание не явились, извещены. В материалы дела поступили и были приобщены письменные возражения, в которых заинтересованными лицами поддержана правовая позиция административного ответчика (л.д.222-225 т.1, 35-37, 42-43 48-49, 155-160, 166-174, 179-205, 229-232, 238-239 т.2, 144-145 т.5).

Проверив материалы дела, выслушав объяснения сторон, заинтересованных лиц, суд считает исковые требования не обоснованными и не подлежащими удовлетворению.

В соответствии с частью 1 статьи 218 Кодекса административного судопроизводства РФ гражданин может обратиться в суд с требованиями об оспаривании решений, действий (бездействия) органа государственной власти, органа местного самоуправления, иного органа, организации, наделенных отдельными государственными или иными публичными полномочиями, должностного лица, государственного или муниципального служащего, если полагают, что нарушены или оспорены их права, свободы и законные интересы, созданы препятствия к осуществлению их прав, свобод и реализации законных интересов или на них незаконно возложены какие-либо обязанности.

Согласно части 9 статьи 226 Кодекса административного судопроизводства РФ, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом, при рассмотрении административного дела об оспаривании решения, действия (бездействия) органа, организации, лица, наделенных государственными или иными публичными полномочиями, суд выясняет:

1) нарушены ли права, свободы и законные интересы административного истца или лиц, в защиту прав, свобод и законных интересов которых подано соответствующее административное исковое заявление;

2) соблюдены ли сроки обращения в суд;

3) соблюдены ли требования нормативных правовых актов, устанавливающих:

а) полномочия органа, организации, лица, наделенных государственными или иными публичными полномочиями, на принятие оспариваемого решения, совершение оспариваемого действия (бездействия);

б) порядок принятия оспариваемого решения, совершения оспариваемого действия (бездействия) в случае, если такой порядок установлен;

в) основания для принятия оспариваемого решения, совершения оспариваемого действия (бездействия), если такие основания предусмотрены нормативными правовыми актами;

4) соответствует ли содержание оспариваемого решения, совершенного оспариваемого действия (бездействия) нормативным правовым актам, регулирующим спорные отношения.

Обязанность доказывания обстоятельств, указанных в пунктах 1 и 2 части 9 данной статьи возлагается на лицо, обратившееся в суд, а обстоятельств, указанных в пунктах 3 и 4 статьи 9 и в части 10 данной статьи — на орган, организацию, лицо, наделенные государственными или иными публичными полномочиями и принявшие оспариваемые решения либо совершившие оспариваемые действия (бездействие).

В соответствии с правовой позицией, изложенной в определении Конституционного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ №, по общему правилу, любому лицу судебная защита гарантируется только при наличии оснований предполагать, что права и свободы, о защите которых просит лицо, ему принадлежат, и при этом указанные права и свободы были нарушены или существует реальная угроза их нарушения.

В определении от ДД.ММ.ГГГГ № Конституционный Суд Российской Федерации указал, что применительно к судебному разбирательству по административным делам об оспаривании решений, действий (бездействия) органов, организаций, лиц, наделенных государственными или иными публичными полномочиями, механизм выполнения данной задачи предусматривает обязанность суда по выяснению, среди прочего, нарушены ли права, свободы и законные интересы административного истца или лиц, в защиту прав, свобод и законных интересов которых подано соответствующее административное исковое заявление (пункт 1 части 9 статьи 226 КАС Российской Федерации).

Согласно части 2 статьи 227 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, если суд признает решение (решения), действия (бездействия) органа, организации, лица, наделенных государственными или иными публичными полномочиями не соответствующими нормативным правовым актам и нарушающими права, свободы и законные интересы административного истца суд принимает решение об удовлетворении требований административного истца.

По смыслу изложенного, судебная защита в сфере реализации компетентными государственными органами (уполномоченными организациями, лицами) административно-властных полномочий предоставляется только в том случае, если установлено нарушение прав и законных интересов конкретного лица, группы или неограниченного круга лиц и это нарушение является следствием неправомерных решений, действий (бездействия) указанных органов (наделенных административно-властными полномочиями организаций, лиц), т.е. таких решений, действий (бездействия), которые прямо противоречат правовым предписаниям.

В рассматриваемом административном деле вышеперечисленные условия не установлены, что препятствует удовлетворению требований административных исков в полном объеме, поскольку истцами с помощью доказательств не подтверждены обстоятельства, которые свидетельствуют об утрате или создании угрозы сохранности тех или иных объектов окружающей природной среды, об ущемлении личных имущественных или неимущественных прав, принадлежащих истцам, в связи с оспариваемым положительным заключением государственной экологической экспертизы, т.е. не усматривается нарушения прав истцов в области данных правоотношений, а также, не установлено принятие ответчиком административно-властного решения в противоречии с действующим законодательством.

Согласно статьям 9 (часть 1) и 72 (пункты «в», «д» части 1) Конституции Российской Федерации земля и другие природные ресурсы используются и охраняются в Российской Федерации как основа жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории, при этом вопросы владения, пользования и распоряжения землей, а также природопользование, охрана окружающей среды и обеспечение экологической безопасности, особо охраняемые природные территории находятся в совместном ведении Российской Федерации и субъектов Российской Федерации.

В соответствии с Конституцией Российской Федерации каждый имеет право на благоприятную окружающую среду и обязан сохранять природу и окружающую среду, бережно относиться к природным богатствам; земля и другие природные ресурсы используются и охраняются в Российской Федерации как основа жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории (статья 9 часть 1; статьи 42 и 58).

Согласно статье 1 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 7-ФЗ «Об охране окружающей среды» под вредом окружающей среде понимается негативное изменение окружающей среды в результате ее загрязнения, повлекшее за собой деградацию естественных экологических систем и истощение природных ресурсов.

Согласно пункту 1 статьи 11 Федерального закона № 7-ФЗ каждый гражданин имеет право на благоприятную окружающую среду, на ее защиту от негативного воздействия, вызванного хозяйственной и иной деятельностью, чрезвычайными ситуациями природного и техногенного характера, на достоверную информацию о состоянии окружающей среды и на возмещение вреда окружающей среде; вправе оказывать содействие органам государственной власти Российской Федерации, органам государственной власти субъектов Российской Федерации, органам местного самоуправления в решении вопросов охраны окружающей среды.

Согласно статье 68 Федерального закона № 7-ФЗ общественный контроль в области охраны окружающей среды (общественный экологический контроль) осуществляется в целях реализации права каждого на благоприятную окружающую среду и предотвращения нарушения законодательства в области охраны окружающей среды (п. 1). Общественный контроль в области охраны окружающей среды (общественный экологический контроль) осуществляется общественными объединениями и иными некоммерческими организациями в соответствии с их уставами, а также гражданами в соответствии с законодательством (пункт 2). Результаты общественного контроля в области охраны окружающей среды (общественного экологического контроля), представленные в органы государственной власти Российской Федерации, органы государственной власти субъектов Российской Федерации, органы местного самоуправления, подлежат обязательному рассмотрению в порядке, установленном законодательством (пункт 3).

За нарушение законодательства в области охраны окружающей среды устанавливается имущественная, дисциплинарная, административная и уголовная ответственность (статья 75 указанного Закона).

Одними из основных принципов охраны окружающей среды при осуществлении, в том числе хозяйственной деятельности юридических и физических лиц, оказывающей воздействие на окружающую среду, являются презумпция экологической опасности планируемой хозяйственной и иной деятельности; обязательность оценки воздействия на окружающую среду при принятии решений об осуществлении хозяйственной и иной деятельности; обязательность проведения в соответствии с законодательством Российской Федерации проверки проектов и иной документации, обосновывающих хозяйственную и иную деятельность, которая может оказать негативное воздействие на окружающую среду, на соответствие требованиям технических регламентов в области охраны окружающей среды; обеспечение снижения негативного воздействия хозяйственной и иной деятельности на окружающую среду в соответствии с нормативами в области охраны окружающей среды, которого можно достигнуть на основе использования наилучших доступных технологий с учетом экономических и социальных факторов; запрещение хозяйственной и иной деятельности, последствия воздействия которой непредсказуемы для окружающей среды, а также реализации проектов, которые могут привести к деградации естественных экологических систем, изменению и (или) уничтожению генетического фонда растений, животных и других организмов, истощению природных ресурсов и иным негативным изменениям окружающей среды (статья 3 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 7-ФЗ «Об охране окружающей среды»).

Федеральный закон от ДД.ММ.ГГГГ № 174-ФЗ «Об экологической экспертизе», как отмечается в его преамбуле, регулирует отношения в области экологической экспертизы и направлен на реализацию конституционного права граждан Российской Федерации на благоприятную окружающую среду. Государственная экологическая экспертиза является правовым средством обеспечения выполнения экологических требований, гарантирующих защиту и сохранение окружающей среды, способом реализации права каждого на благоприятную окружающую среду; она представляет собой источник экологически значимой информации и служит средством доказывания при разрешении споров в сфере охраны окружающей среды.

Целью экологической экспертизы является не только предотвращение негативного воздействия намечаемой хозяйственной деятельности на окружающую среду, но и предупреждение связанных с нею социальных, экономических последствий реализации объекта экологической экспертизы, которые способны снижать уровень жизни людей (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ №-О-О; Определение Конституционного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ №-О).

Согласно ст.10 закона № 174-ФЗ государственная экологическая экспертиза организуется и проводится федеральным органом исполнительной власти в области экологической экспертизы и органами государственной власти субъектов Российской Федерации в порядке, установленном настоящим Федеральным законом, иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, законами и иными нормативными правовыми актами субъектов Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 5.5(12) Положения о Федеральной службе по надзору в сфере природопользования, утвержденного постановлением Правительства Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ №, Росприроднадзор организует и проводит государственную экологическую экспертизу в отношении документации являющейся объектом экспертизы согласно статье 11 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ №174-ФЗ «Об экологической экспертизе» при условии соответствия ее состава и содержания требованиям, установленным статьей 14 указанного федерального закона.

Статьей 11 Закона об экологической экспертизе (в редакции, действовавшей на момент принятия оспариваемых решений), в подпункте 7.2 установлено, что проектная документация объектов капитального строительства, используемых для утилизации твердых коммунальных отходов в качестве возобновляемого источника энергии (вторичных энергетических ресурсов), проектная документация объектов капитального строительства, относящихся в соответствии с законодательством Российской Федерации в области обращения с отходами производства и потребления к объектам обезвреживания и (или) объектам размещения отходов, а также проекты рекультивации земель, которые использовались для размещения отходов производства и потребления, в том числе, которые не предназначались для размещения отходов производства и потребления, является объектом государственной экологической экспертизы федерального уровня.

Согласно статье 1 Федерального закона «Об экологической экспертизе» экологическая экспертиза представляет собой установление соответствия документов и (или) документации, обосновывающих намечаемую в связи с реализацией объекта экологической экспертизы хозяйственную и иную деятельность, экологическим требованиям, установленным техническими регламентами и законодательством в области охраны окружающей среды, в целях предотвращения негативного воздействия такой деятельности на окружающую среду.

На основании ст.3 указанного закона экологическая экспертиза основывается на принципах:

презумпции потенциальной экологической опасности любой намечаемой хозяйственной и иной деятельности;

обязательности проведения государственной экологической экспертизы до принятия решений о реализации объекта экологической экспертизы;

комплексности оценки воздействия на окружающую среду хозяйственной и иной деятельности и его последствий;

обязательности учета требований экологической безопасности при проведении экологической экспертизы;

достоверности и полноты информации, представляемой на экологическую экспертизу;

независимости экспертов экологической экспертизы при осуществлении ими своих полномочий в области экологической экспертизы;

научной обоснованности, объективности и законности заключений экологической экспертизы;

гласности, участия общественных организаций (объединений), учета общественного мнения;

ответственности участников экологической экспертизы и заинтересованных лиц за организацию, проведение, качество экологической экспертизы.

В соответствии со статьей 14 Федерального закона «Об экологической экспертизе» государственная экологическая экспертиза проводится экспертной комиссией, образованной федеральным органом исполнительной власти в области экологической экспертизы или органами государственной власти субъектов Российской Федерации для проведения экологической экспертизы конкретного объекта.

Состав пакета документов для проведения государственной экологической экспертизы определен пунктом 1 статьи 14 Федерального закона № 174-ФЗ «Об экологической экспертизе». Документация, направляемая на государственную экологическую экспертизу должна содержать материалы оценки воздействия на окружающую среду, а также материалы обсуждений объекта государственной экологической экспертизы с гражданами и общественными организациями (объединениями).

Проведение государственной экологической экспертизы должно осуществляться в соответствии со статьями 7, 8, 15, 16 и 17 Закона об экологической экспертизе, а также в соответствии с иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (пункт 6 статьи 14 данного закона).

Пунктом 7 статьи 14 Закона об экологической экспертизе закреплено, что результатом проведения государственной экологической экспертизы является заключение государственной экологической экспертизы, отвечающее требованиям статьи 18 этого закона.

Согласно статье 18 Закона об экологической экспертизе заключением государственной экологической экспертизы является документ, подготовленный экспертной комиссией государственной экологической экспертизы, содержащий обоснованные выводы о соответствии документов и (или) документации, обосновывающих намечаемую в связи с реализацией объекта экологической экспертизы хозяйственную и иную деятельность, экологическим требованиям, установленным техническими регламентами и законодательством в области охраны окружающей среды, одобренный квалифицированным большинством списочного состава указанной экспертной комиссии и соответствующий заданию на проведение экологической экспертизы, выдаваемому федеральным органом исполнительной власти в области экологической экспертизы или органами государственной власти субъектов Российской Федерации (пункт 1); заключение, подготовленное экспертной комиссией государственной экологической экспертизы, подписывается руководителем этой экспертной комиссии, ее ответственным секретарем и всеми ее членами и не может быть изменено без их согласия (пункт 3); заключение, подготовленное экспертной комиссией государственной экологической экспертизы, после его утверждения федеральным органом исполнительной власти в области экологической экспертизы или органами государственной власти субъектов Российской Федерации приобретает статус заключения государственной экологической экспертизы. Утверждение заключения, подготовленного экспертной комиссией государственной экологической экспертизы, является актом, подтверждающим соответствие порядка проведения государственной экологической экспертизы требованиям названного федерального закона и иных нормативных правовых актов Российской Федерации (пункт 4).

Согласно статье 1 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 7-ФЗ «Об охране окружающей среды» благоприятной считается та окружающая среда, качество которой способствует устойчивому функционированию естественных экологических систем, природных и природно-антропогенных объектов согласно установленным международно-правовым и национально-правовым нормативам в области использования и охраны окружающей среды, в частности, согласно экологическим, санитарно-эпидемиологическим, гигиеническим и иным стандартам, предполагающим наличие пригодной для питья воды, пригодной для использования почвы, надлежащего атмосферного воздуха, а также полезных продуктов питания и рекреационных условий.

В соответствии с со ст.1 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 89-ФЗ «Об отходах производства и потребления» объекты размещения отходов - специально оборудованные сооружения, предназначенные для размещения отходов (полигон, шламохранилище, в том числе шламовый амбар, хвостохранилище, отвал горных пород и другое) и включающие в себя объекты хранения отходов и объекты захоронения отходов; утилизация отходов - использование отходов для производства товаров (продукции), выполнения работ, оказания услуг, включая повторное применение отходов, в том числе повторное применение отходов по прямому назначению (рециклинг), их возврат в производственный цикл после соответствующей подготовки (регенерация), извлечение полезных компонентов для их повторного применения (рекуперация), а также использование твердых коммунальных отходов в качестве возобновляемого источника энергии (вторичных энергетических ресурсов) после извлечения из них полезных компонентов на объектах обработки, соответствующих требованиям, предусмотренным пунктом 3 статьи 10 данного Закона (энергетическая утилизация); обезвреживание отходов - уменьшение массы отходов, изменение их состава, физических и химических свойств (включая сжигание, за исключением сжигания, связанного с использованием твердых коммунальных отходов в качестве возобновляемого источника энергии (вторичных энергетических ресурсов), и (или) обеззараживание на специализированных установках) в целях снижения негативного воздействия отходов на здоровье человека и окружающую среду.

Пунктами 5, 7 статьи 12 Закона № 89-ФЗ определено, что запрещается захоронение отходов в границах населенных пунктов, лесопарковых, курортных, лечебно-оздоровительных, рекреационных зон, а также водоохранных зон, на водосборных площадях подземных водных объектов, которые используются в целях питьевого и хозяйственно-бытового водоснабжения. Запрещается захоронение отходов в местах залегания полезных ископаемых и ведения горных работ в случаях, если возникает угроза загрязнения мест залегания полезных ископаемых и безопасности ведения горных работ.

Из материалов дела усматривается, что по результатам проведения государственной экологической экспертизы экспертной комиссией, сформированной в установленном законом порядке Северо-Западным межрегиональным управлением Росприроднадзора, подготовлено заключение №, согласно которому представленная на государственную экологическую экспертизу проектная документация «Комплекс по переработке отходов «Островский» соответствует экологическим требованиям, установленным техническими регламентами и законодательством в области охраны окружающей среды, и по результатам рассмотрения проектной документации «Комплекс по переработке отходов «Островский» экспертная комиссия сочла предусмотренное воздействие на окружающую среду допустимым, а реализацию объекта экспертизы возможной (л.д. 66 оборот – 104 т.1). Приказом Северо-Западного межрегионального управления Федеральной службы по надзору в сфере природопользования от ДД.ММ.ГГГГ №-ПР заключение экспертной комиссии государственной экологической экспертизы проектной документации «Комплекс по переработке отходов «Островский» утверждено (л.д. 66 т.1).

Изложенная далее информация, содержащаяся в пояснительной записке и описательной части разделов проекта, для изучения которых не требуется обладание специальными познаниями, отражает особенности проекта, позволяя понять существо планируемых при строительстве и эксплуатации данного объекта технологических процессов.

Как указано в пояснительной записке к проекту, Комплекс по переработке отходов «Островский» предназначен для обработки, обезвреживания, утилизации и размещения отсортированных твердых коммунальных отходов (далее ТКО), крупногабаритных отходов (далее КГО). Проектирование Комплекса предполагает реализацию совокупности технологических решений, обеспечивающих извлечение из поступающих на переработку отходов материальных ресурсов для повторного использования и производства готовой продукции: вторичных материальных ресурсов (далее ВМР), твердого альтернативного топлива и технического грунта. Доставка ТКО на производственные линии Комплекса предполагается ежедневно, в дневное время суток автотранспортом – в специализированных мусоровозах, контейнеровозах различного объема. Прогнозируемое суточное количество отходов, поступающих на сортировочный комплекс, не будет превышать 1,643 тыс. тонн/сутки (600 тыс. тонн/365 дн.), или порядка 164 автомашин/сутки (1643 т/10 т).

Согласно изложенного в проектной документации, основным производственным процессом проектируемого предприятия будет процесс обработки отходов, организованный с применением специального оборудования (барабанных грохотов; магнитных, оптических, вихретоковых, баллистических сепараторов) для сортировки отходов. При этом загрузка производственных линий будет организована отдельно для разных видов отходов, таких как:

- смешанные твердые коммунальные отходы (ТКО);

- отходы, собранные в рамках системы раздельного накопления отходов (РСО);

- крупногабаритные отходы (КГО). Сортировка всех поступающих на предприятие отходов будет производиться в несколько последовательных этапов, на каждом из которых осуществляется отбор определенных видов вторсырья, разделение его по номенклатуре, а также отделение «хвостов», непригодных для повторного использования. Выделенные органические отходы будут направляться на участок компостирования для переработки в техногрунт. Не подлежащие переработке «хвосты» будут направляться на специализированную площадку (полигон ТКО), входящую в состав КПО «Островский». Также на полигон ТКО будут направляться «хвосты» с КПО, расположенного на территории Санкт-Петербурга. Прогнозируемое суточное количество «хвостов», поступающих на полигон ТКО КПО «Островский» будет составлять 1,644 тыс. тонн/сутки (600 тыс. тонн/365 дн.), или порядка 165 автомашин/сутки (1644 т/10 т).

Таким образом, из приведенного в пояснительной записке описания проекта следует, что с учетом предполагаемых технологических этапов переработки, в состав проектируемого Комплекса будут входить: автоматизированный комплекс производительностью 600 тыс. тонн ТКО в год (с размещением линий сортировки ТКО) с участком переработки КГО и участком производства альтернативного топлива, цех компостирования органического отсева, специализированная площадка (полигон) для размещения не подлежащих переработке хвостов, производственные здания вспомогательного назначения, административные здания, объекты инженерной инфраструктуры.

Предусмотренные проектом решения направлены на подготовку данной территории под последующую застройку капитальными строениями и сооружениями необходимой инфраструктуры и реализацию проекта.

Как следует из пояснительной записки, проектные решения устанавливают порядок эксплуатации объекта, в частности, что автотранспорт с отходами попадает на территорию предприятия через КПП с контрольно-весовым комплексом, где осуществляется взвешивание, документальный, визуальный и радиационный контроль. Выезд транспорта с полигона сопровождается мойкой и дезинфекцией колес. Если нормы излучения не превышают допустимые значения, мусоровоз проезжает на территорию Комплекса и направляется на участок разгрузки, расположенный в корпусе сортировки ТКО, где производится отбор из общей массы КГО: мебели, крупных фрагментов бетонного лома и металлолома, бытовой техники. Накопление КГО производится в контейнере, установленном в корпусе приема ТКО. Далее основной объем ТКО с помощью фронтальных и грейферных погрузчиков размещается на транспортере и подается на предварительную сортировку. Отобранный КГО с помощью грейферных погрузчиков подается в первичный шредер и после измельчения разгружается в открытые контейнеры.

В корпусе сортировки ТКО предусмотрена установка полуавтоматических линий сортировки ТКО, представляющих собой сочетание автоматизированной и ручной сортировки, позволяющее осуществить извлечение фракций, пригодных для дальнейшей переработки, в зависимости от размера. Мелкая фракция диаметром до 70 мм (отсев) направляется конвейером за пределы производственного комплекса на площадку накопления материалов, расположенную в цехе компостирования. Крупная фракция диаметром более 300 мм направляется на участок ручной сортировки, а затем на участок отбора материалов для производства топлива. Фракция среднего размера (диаметром от 70 до 300 мм) направляется по транспортерам на участки автоматической сортировки и проходит через магнитные сепараторы черных и цветных металлов, группу оптических сепараторов, вихретоковый сепаратор.

На участке компостирования происходит переработка биогенной части отсева твердых коммунальных отходов фракцией менее 70 мм методом компостирования. Компостирование – естественный биологический процесс аэробного разложения (окисления) органического вещества под действием различных групп микроорганизмов. В процессе трансформации органических фракций образуется вода и углекислый газ. Конечным продуктом процесса является стабильный органический материал – компост, из которого путем добавление инертного материала получают технический грунт. Процесс аэробного компостирования происходит в полностью закрытых установках – туннелях, которые представляют собой сооружения из монолитного железобетона с внутренними размерами 55 х 8 х 5 м. Проектом предполагается компостирование до 240 000 тонн в год смешанных бытовых отходов. При этом в работе (в процессе компостирования) одновременно находятся 23 туннеля. Отсев ТКО укладывается буртами (рядами) и выдерживается в здании определенное время. В буртах контролируется содержание кислорода, температура, влажность материала. Со стороны загрузки и выгрузки тоннель закрывается навесными воротами, со стороны загрузки также имеется внутренняя стальная дверь для контроля процесса. В бетонном полу выполнены закрытые перфорацией каналы для аэрации. Удаление загрязненного воздуха из здания осуществляется через биофильтр с органическим наполнителем (щепа), на которой иммобилизованы микроорганизмы, усваивающие аммиак и прочие загрязняющие вещества.

После завершения процесса компостирования масса, объем и влажность органических отходов значительно уменьшаются. Готовый компост поступает на площадку производства подготовки и хранения технического грунта под навесом цеха компостирования до момента отгрузки потребителю.

Извлеченные из потока ТКО вторичные материальные ресурсы (ВМР) прессуются и отправляются на склад.

Полигон захоронения отходов располагается в северной части территории КПО и предусматривает размещение хвостов сортировки ТКО в количестве 155,07 тыс.тонн/год.

В процессе эксплуатации в результате выпадения атмосферных осадков на полигоне образуется загрязненный сток – фильтрат, который в полном объеме выводится на очистные сооружения, очистка выполняется до нормативов сброса воды в водоемы рыбохозяйственного назначения, через 2-х секционный открытый контрольно-регулирующий пруд.

Площадка строительства полигона сложена песчаным грунтом. Для исключения фильтрации из полигона и загрязнения поверхностных и подземных вод ложе полигона и емкость контрольно-регулирующего пруда выполняются в полной гидроизоляции с применением водонепроницаемого искусственного материала (геомембраны) и строительством под экраном геологического барьера из глины. Для отвода поверхностного стока от площадки полигона с участков, расположенных выше полигона по рельефу, по периметру полигона и площадки КПО предусмотрены водоотводные канавы.

Газоснабжение КПО «Островский» предусматривается с использованием природного газа для блочно-модульной котельной, оборудование которой участвует в выработке тепловой энергии для централизованного отопления КПО «Островский».

Водоснабжение площадки предприятия предусмотрено от проектируемого подземного водозабора, включающего в себя артезианские скважины, станцию водоподготовки и насосную станцию. Площадка водозаборных сооружений и внеплощадочные сети водоснабжения разрабатывается отдельным проектом. Проектом предусмотрены системы хозяйственно-питьевого и противопожарного водоснабжения зданий и сооружений с использованием насосной установки, расположенной в здании насосной станции пожаротушения. Источником противопожарного водоснабжения проектируемых зданий и сооружений приняты резервуары пожарного запаса воды. Проектируемый противопожарный водопровод предназначен для подачи воды к пожарным гидрантам и внутренним пожарным кранам в зданиях.

Проектом предусмотрены системы бытовой, производственной и дождевой канализации, включающие площадки профильных очистных сооружений. Отвод бытовых стоков от санитарно-технических приборов проектируемых зданий запроектирован во внутриплощадочную сеть бытовой канализации, с последующей очисткой стока на локальных очистных сооружениях бытового стока, которые поставляются в блочно-модульном исполнении, в наземном технологическом контейнере полной заводской готовности.

Проектом предусмотрена система производственной канализации, для отвода стоков от мокрой уборки полов производственного корпуса, влажной уборки технологического оборудования производственного корпуса аппаратом высокого давления, фильтрата ТКО, образующегося за счет естественной влажности отходов, из технологических приямков корпусов и с полигона хранения отходов, а также, производственных стоков котельной.

Производственный сток отводится во внутриплощадочную сеть производственной канализации, и направляется в пруды-отстойники, предусмотренные для приема фильтрата и поверхностных стоков от карт полигона ТКО. От прудов-отстойников стоки поступают на модульные очистные сооружения. Оборудование представляет собой блочно-модульный комплекс в наземном павильоне. По расчетам проектировщиков качественные показатели стока на выходе с очистных сооружений определены как соответствующие требованиям предельно допустимых концентраций для сброса в водоемы рыбохозяйственного значения.

В рамках строительства КПО «Островский» электроснабжение осуществляется от проектируемой подстанции, которая состоит из четырех блок модулей. Необходимые оборудование и устройства поставляются комплектно с блочно-модульным зданием, с прокладкой силовых кабелей в кабельных блоках.

В проекте предусматривается выравнивание территории.

В рамках строительства объекта КПО «Островский» предусматривается выделение следующих периодов строительства:

- подготовительный период (в т.ч. осушение затопленных карьеров);

- основной период (в т.ч.: строительство производственных корпусов; строительство вспомогательных корпусов; строительство полигона; строительство бытовых, ливневых и производственных систем канализации и очистных сооружений; строительство отопительных и вентиляционных систем; строительство противопожарных систем; строительство систем электроснабжения; благоустройство территории; пуско-наладочные работы).

Строительство объекта проводится на территории в границах, определенных градостроительным планом земельного участка. Изымание других земельных участков не требуется.

Как указывается в описательной части проекта, проектная документация разработана на основании проектно-изыскательских работ по инженерно-геодезическим, инженерно-геологическим, инженерно-гидрометеорологическим, инженерно-экологическим изысканиям. В проекте отмечается, что изыскания были выполнены для земельного участка с кадастровым номером 47:01:0000000:501, в состав которого ранее был полностью включен земельный участок размещения КПО «Островский» с кадастровым номером 47:01:1717001:2911.

По сведениям, изложенным в проектной документации, в месте размещения КПО находится отработанный, частично затопленный водой карьер по добыче песчано-гравийной смеси, на расстоянии 0,45 км от восточной границы площадки, расположено торфяное болото «Островское», площадью 870 га, с западной стороны на расстоянии 2,07 км находится река Подгорная, в границах прибрежной полосы, по проекту располагаются внешние сети очистных сооружений КПО, разрабатываемые отдельным проектом.

С юго-восточной стороны от границы территории КПО «Островский» на расстоянии 100-150 м проходит автодорога «Магистральная №». С восточной и северо-восточной стороны в непосредственной близости от территории проходит автодорога «Подъезд к автодороге «Магистральная №», к которой по проекту примыкает подъездная автодорога КПО «Островский».

Ближайшая городская жилая застройка находится от промплощадки:

? с юго-западной стороны на расстоянии 4,200 км <адрес>;

? с западной стороны на расстоянии 6,982 км <адрес>. С западной и северо-западной стороны располагаются земли сельхозназначения.

С южной, юго-восточной и восточной сторон от территории КПО «Островский» расположены особо охраняемые природные территории (ООПТ) «Термоловский» и «Северо-Ингерманландский» на расстоянии 1000 м. Ближайшие ООПТ местного, регионального и федерального значения: государственный природный заказник местного значения «Илола» располагается в западном направлении от участка застройки на расстоянии более 16 км, государственный природный заказник регионального значения «Болото Озерное» - в юго-западном направлении на расстоянии более 17 км;

государственный природный заповедник «Восток Финского залива (Ингерманландский)» располагается в юго-западном направлении от границ участка размещения объекта на расстоянии более 95 км.

Гидрогеологические условия участка строительства охарактеризованы в проектной документации как простые, определяющиеся наличием одного водоносного горизонта. Проектируемый объект располагается на расстоянии 23 км от водоохранной зоны Финского залива и на расстоянии более 45 км от водоохранной зоны Ладожского озера.

Таким образом, изложенное в проектной документации в целом понятно и представляется суду проработанным с учетом природных, социальных и хозяйственных особенностей, как территории, отведенной под строительство самого объекта, так и прилегающей местности. Вместе с тем, суд, исходя из требований настоящего дела, не обладая специальными познаниями в области влияния подобных объектов на природную среду и экологическую обстановку в месте их возведения и в окрестностях, считает подлежащим изучению суждения и выводы специалистов, одобривших данный проект, на предмет установления нарушений процедуры проведения экспертного исследования, либо объективных противоречий описательной и мотивировочной частей заключения ГЭЭ.

В оспариваемом положительном заключении государственной экологической экспертизы дана экспертная оценка представленной проектной документации.

Из вводной части заключения государственной экологической экспертизы следует, что на рассмотрение комиссии экспертов были представлены: проектная документация, содержащая пояснительную записку, схему планировочной организации земельного участка, архитектурные, конструктивные, объемно-планировочные, технологические решения, мероприятия по охране окружающей среды, обеспечению пожарной безопасности, по соблюдению требований энергетической эффективности, по гражданской обороне, по предупреждению чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера, по обеспечению безопасной эксплуатации объекта капитального строительства, а также, отчетная документация по результатам инженерно-геодезических, инженерно-геологических, инженерно-гидрометеорологических, инженерно-экологических изысканий, по исследованию морфологического состава твердых коммунальных отходов, образуемых на территории <адрес>, материалы оценки воздействия на окружающую среду, материалы общественных обсуждений объекта государственной экологической экспертизы, заключение общественной экологической экспертизы проектной документации и дополнительная документация, представленная по запросам экспертной комиссии. У суда не вызывает сомнений достоверность данного перечня документов, представленных для экспертного исследования в рамках государственной экологической экспертизы, поскольку изложенные сведения согласуются с мотивировочной частью заключения, в связи с чем, суд считает, что документация, поступившая на рассмотрение экспертной комиссии в полном объеме соответствовала требованиям ст. 14 Закона об экологической экспертизе. Суд обращает внимание, что комиссия воспользовалась возможностью и реализовала право на получение дополнительных документов и сведений в ходе проведения исследований по конкретным вопросам экспертной оценки. Соответственно, суд считает неубедительными доводы административных истцов о неполноте материалов, подвергнутых экспертизе. При этом, суд считает, что административными истцами безосновательно указывается на отсутствие у экспертов всей достоверной информации, что, по мнению истцов, привело к неправильным суждениям экспертной комиссии и необоснованным выводам.

Утверждения истцов не содержат конкретных ссылок на положения правовых регламентов, определяющих точный перечень документов, представляемых на ГЭЭ, носят субъективный характер, предопределенный их правовой позицией, направленной на оспаривание положительного заключения ГЭЭ.

Суд не может поставить под сомнение исследование комиссии экспертов, только на основании приведенной стороной истцов негативной оценки объемов и порядка деятельности экспертов и их выводов, поскольку не представлено сведений о фактах, на основании которых суд может установить наличие недостатков и нарушений при проведении государственной экологической экспертизы, повлекших необоснованное вынесение положительного заключения. Суд обращает внимание, что административными истцами не приведено объективных оснований, в силу которых материалы исследований различных специалистов, на чье мнение ссылаются административные истцы, суждения и публикации, противоречащие сведениям, представленным на рассмотрении комиссии государственной экологической экспертизы, следует принять в качестве доказательств и установить приоритетность их значения для дела.

Государственная экспертиза проектной документации и результатов инженерных изысканий проведена в установленном порядке, имеющими профильное образование и необходимую квалификацию специалистами, с учетом изучения полного состава документов, с применением действующих правовых и технических регламентов, необходимых методологических критериев, а также, объективных сведений (информации, координат, параметров) об объектах исследований, выводы экспертизы сделаны комиссионно, комплексно, мотивированы, не поставлены под сомнение с помощью каких-либо доказательств. Ходатайство административных истцов о проверке с помощью судебной экспертизы обстоятельств, имеющих значение для выводов государственной экспертизы, не было сформировано в окончательном виде и поддержано при рассмотрении настоящего дела по существу (л.д.1-6, протокол с/з на л.д.22,238 т.5, л.д.259 т.6).

Соблюдение правила о независимости экспертов комиссии ГЭЭ также не подвергнуто сомнению, так как данных о наличии конфликта интересов у членов комиссии не приведено и доказательств к тому не представлено, в трудовых или возмездных договорных отношениях с заказчиком или проектировщиком проекта «КПО «Островский» никто из экспертов не состоял, равно как и с прочими организациями, которые принимали участие в изыскательской и проектной деятельности по спорному объекту.

Суд отклоняет доводы административных истцов о противоречии сделанных при вынесении положительного заключения по проектной документации выводов исследовательской части, поскольку с помощью собственной критической оценки положительного заключения государственной экспертизы и на основании внесудебных исследований, в виде суждений привлеченных стороной истцов специалистов, высказанных, в том числе, в общедоступных информационных ресурсах, не возможно опровергнуть выводы заключения государственной экспертизы, не установив при этом нарушений определенного законодательством порядка ее проведения и не выявив объективных и бесспорных противоречий исходных данных с произведенными выводами.

Суд считает, что именно комиссионное рассмотрение материалов, представленных для ГЭЭ, составление членами комиссии единого заключения, в котором находят отражение и альтернативные суждения, в виде особых мнений, заключений общественной экспертизы, обеспечивает соблюдение условий и основных принципов, гарантирующих объективность и категоричность выводов государственной экспертизы. Суд учитывает, что эксперты государственной экспертизы не обязаны подчинять свои выводы критической оценке, изложенной в указанных источниках. В то же время суд принимает во внимание, что в рамках оспариваемой государственной экологической экспертизы вышеупомянутые документы являлись предметом изучения комиссии экспертов и не повлияли на содержание и выводы заключения ГЭЭ.

В обоснование своей правовой позиции о незаконности заключения ГЭЭ административные истцы ссылаются на отрицательное заключение общественной экологической экспертизы Региональной общественной организации «Санкт-Петербургское общество естествоиспытателей» (далее - РОО «СПбОЕ») по результатам проведения общественной экологической экспертизы проектной документации КПО «Островский», утвержденное приказом от ДД.ММ.ГГГГ (далее также - заключение ОЭЭ РОО «СПбОЕ») (л.д. 81-152 т.2).

Экспертная комиссия ОЭЭ, состоящая из нескольких специалистов по профилю исследования и представителей общественности, пришла к выводам, что проектная документация КПО «Островский», обосновывающая намечаемую хозяйственную деятельность, не соответствует экологическим и санитарно-эпидемиологическим требованиям, установленным техническими регламентами и законодательством Российской Федерации в области охраны окружающей среды, обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения; реализация намечаемой деятельности на основании представленной проектной документации «КПО «Островский» является недопустимой (стр. 93 заключения ОЭЭ) (л.д.127 т.2).

Заключение общественной экологической экспертизы было учтено при проведении государственной экологической экспертизы, что следует из ее текста. Так, в п. 1.7 оспариваемого заключения ГЭЭ содержатся сведения о заключении общественной экологической экспертизы проектной документации КПО «Островский», утвержденном приказом РОО «Санкт-Петербургское общество естествоиспытателей» от ДД.ММ.ГГГГ, направленном письмом №-к22э от ДД.ММ.ГГГГ; об обращениях граждан и организаций относительно планируемого строительства КПО «Островский», поступивших в адрес экспертной комиссии государственной экологической экспертизы. Соответственно, суд учитывает, что специалисты ГЭЭ имели возможность изучить и с профессиональной точки зрения оценить сведения и суждения по вопросам, относящимся к экспертному исследованию государственной экологической экспертизы.

Несогласие специалистов, участвовавших в государственной экологической экспертизе, с выводами отрицательного заключения ОЭЭ не свидетельствует о необоснованности и незаконности заключения ГЭЭ. При этом следует отметить, что учет как отрицательного, так и положительного мнения общественности не означает, что и заключение экспертной комиссии будет соответственно отрицательным или положительным. Материалы обсуждений, в том числе содержащие возражения по строительству планируемого объекта, не предполагают в обязательном порядке наличие отрицательного заключения государственной экспертной комиссии, поскольку носят оценочный характер. Иной подход ставит под сомнение необходимость существования государственной экологической экспертизы и создает возможность ее подмены общественным мнением.

Следует отметить, что экспертные комиссии государственной экологической экспертизы также состоят из профессоров, докторов и кандидатов наук в соответствующих областях и безосновательно умалять достижения, профессиональные навыки, знания указанных лиц, их добросовестность, необоснованно и некорректно. Кроме того, суд учитывает, что на экспертов государственной экологической экспертизы не возложена обязанность анализировать в заключении ГЭЭ данные, приведенные в заключении ОЭЭ, поскольку эксперты дают заключение исходя из анализа всех представленных документов, а делать выводы по каждому вопросу общественности порядком проведения государственной экологической экспертизы не предусмотрено.

Суд, оценивая доказательственное значение заключения ОЭЭ, на котором административные истцы основывают свои доводы о неполноте и неточности экспертного исследования, проведенного в рамках государственной экологической экспертизы, усматривает, что выводы о недопустимости реализации планируемой деятельности, носят явно предвзятый характер, подчинены необходимости критически оценить полученные при изыскательских исследованиях данные, а также, основанные на них решения и мероприятия, предусмотренные проектом. Само заключение ОЭЭ не позволяет лицам, не обладающим специальными познаниями, установить достоверность изложенного. Суд усматривает в заключении ОЭЭ излишнюю детализацию оценочных критериев, влияющую на возможность объективного понимания лицами, не обладающими специальными познаниями, предусмотренной проектом деятельности и ее последствий для экологии; из изложенного объема информации о нормативах, регламентах и их нарушении, в большей степени усматривается предположительность суждений специалистов, а также, преобладание оценочных негативных мнений. При том, что возникновение неблагоприятных последствий при проведении строительных работ и эксплуатации КПО «Островский» предполагается в той или иной мере, в связи с чем, проектные решения связаны с компенсационными мероприятиями. Однако, все предусмотренные проектом решения в заключении ОЭЭ оцениваются крайне отрицательно, подвергаются критике и и безальтернативно отклоняются, что не свидетельствует об объективности суждений специалистов общественной экспертизы и не позволяет суду принять заключение ОЭЭ как доказательство, с помощью которого истцы опровергают выводы положительного заключения ГЭЭ, в котором также нашли отражение критические оценки и недостатки некоторых проектных решений, при этом специалистами ГЭЭ были предложены дополнительные компенсационные меры, даны конкретные рекомендации, направленные на минимизацию и устранение негативных последствий планируемой хозяйственной деятельности. Данные меры были учтены при выдаче положительного заключения по проекту, в связи с чем, суд считает их соблюдение гарантировано изложенным в абзаце 6 пункта 5 статьи 18 Федерального закона «Об экологической экспертизе» условием об утрате юридической силы положительного заключения государственной экологической экспертизы в случае реализации объекта государственной экологической экспертизы с отступлениями от документации, получившей положительное заключение государственной экологической экспертизы. Соответственно, суд считает, что с учетом данного правила выводы ГЭЭ не могут быть поставлены под сомнение даже при наличии выявленных в проектной документации недостатков, способы компенсации которых рекомендованы специалистами ГЭЭ, оценены как достаточные и позволяющие дать положительное заключение.

Отклоняя из числа доказательств заключение ОЭЭ по смысловой (содержательной) нагрузке, суд приходит к выводу о том, что административными истцами не подтверждено наличие в проектной документации просчетов, нашедших положительную оценку, либо проигнорированных в заключении ГЭЭ и, как следствие, необоснованность положительного заключения.

Доводы административных истцов о том, что в заключении экспертной комиссии государственной экологической экспертизы проектной документации по объекту «КПО «Островский» представлены не полные и недостоверные сведения, суд не принимает во внимание, исходя из следующего.

Процедура проведения государственной экологической экспертизы на дату проведения ГЭЭ регламентировалась Федеральным законом от ДД.ММ.ГГГГ № 174-ФЗ «Об экологической экспертизе», Положением о проведении государственной экологической экспертизы, утвержденным постановлением Правительства Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ №, Административным регламентом Федеральной службы по надзору в сфере природопользования предоставления государственной услуги по организации и проведению государственной экологической экспертизы федерального уровня, утвержденным приказом Росприроднадзора от ДД.ММ.ГГГГ №, приказом Министерства природных ресурсов и экологии Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ № «Об утверждении требований к материалам оценки воздействия намечаемой хозяйственной и иной деятельности на окружающую среду».

Из содержания пункта 18 указанного выше Положения следует, что экспертная комиссия определяет: соответствие документов и (или) документации, обосновывающих намечаемую в связи с реализацией объекта экспертизы хозяйственную и иную деятельность, экологическим требованиям, установленным техническими регламентами и законодательством в области охраны окружающей среды; полноту выявления масштабов прогнозируемого воздействия на окружающую среду в результате осуществления намечаемой хозяйственной и иной деятельности и экологическую обоснованность возможности ее осуществления; достаточность предусмотренных мер по обеспечению экологической безопасности и сохранению природного потенциала.

Заключение, подготовленное экспертной комиссией, должно содержать обоснованные выводы о соответствии (несоответствии) материалов, обосновывающих намечаемую в связи с реализацией объекта экспертизы хозяйственную и иную деятельность, экологическим требованиям, установленным техническими регламентами и законодательством в области охраны окружающей среды (пункт 23 Положения).

В соответствии с пунктом 19 Административного регламента, для проведения экологической экспертизы заявитель представляет подписанное уполномоченным лицом заявление и соответствующую документацию, являющуюся объектом государственной экологической экспертизы, заключение общественной экологической экспертизы в случае ее проведения.

Согласно указанным нормативным правовым актам государственная экологическая экспертиза проводится при условии соответствия формы и содержания представляемых заказчиком материалов требованиям Федерального закона «Об экологической экспертизе». Определение объема достаточности представленных для проведения экспертизы документов, а также их оценка относится к компетенции экспертной комиссии.

В силу п. 4 ст. 16 Федерального закона «Об экологической экспертизе» эксперт государственной экологической экспертизы при ее проведении вправе заявлять органу государственной власти в области экологической экспертизы о необходимости представления заказчиком дополнительных материалов для всесторонней и объективной оценки объектов государственной экологической экспертизы.

Административными истцами не представлено доказательств того, что к заказчику предъявлялись требования по предоставлению дополнительных материалов, необходимых для дачи заключения по заказанному проекту, которые не были бы исполнены заявителем. Напротив, сведения о поступлении на рассмотрение комиссии ГЭЭ дополнительной документации, представленной по запросам экспертной комиссии, содержатся в тексте заключения и в сопроводительном письме (л.д.64 т.8).

Из содержания оспариваемого заключения государственной экологической экспертизы следует, что при ее проведении комиссией были учтены и оценены: климатические особенности, геологические условия, наличие и состояние подземных и поверхностных вод, особенности почвенного покрова и земельных ресурсов, растительный и животный мир, гидробиологическая характеристика зоны влияния объекта, воздействие на атмосферный воздух, как в период строительства, так и в период эксплуатации объекта, мероприятия по охране атмосферного воздуха, воздействие физических факторов и мероприятия по защите от них, воздействие на поверхностные воды и мероприятия по охране поверхностных вод, воздействие на геологическую среду и подземные воды, мероприятия по охране геологической среды и подземных вод, воздействие на почвенный покров, мероприятия по охране почвенного покрова, воздействие на особо охраняемые природные территории и другие районы высокой экологической значимости, мероприятия по минимизации воздействия на них, воздействие на растительный покров и животный мир, мероприятия по охране растительного покрова и животного мира, воздействие на окружающую среду при обращении с отходами производства и потребления как в период строительства, так и в период эксплуатации, мероприятия по минимизации воздействия на окружающую среду при обращении с отходами производства и потребления, мероприятия по минимизации риска возникновения возможных аварийных ситуаций и последствий их воздействия на окружающую среду, мероприятия, уменьшающие, смягчающие или предотвращающие воздействие на окружающую среду возможных аварийных ситуаций, сведения о запланированных мероприятиях по организации производственного экологического контроля (мониторинга) атмосферного воздуха, геологической среды, подземных вод, поверхностных водных объектов, почвенного покрова, растительного и животного мира, донных отложений, состояния при появлении аварийной ситуации (л.д. 72-103 т.1).

Таким образом, суд усматривает, что до сведения экспертной комиссии ГЭЭ были доведены полученные при инженерных изысканиях и изложенные в проектной документации данные о природных особенностях территории застройки, об объемах, видах и последствиях неблагоприятных факторов, свойственных планируемой строительной и хозяйственной деятельности при реализации проекта, имеющих влияние на окружающую среду. При этом в оспариваемом заключении содержится научно-обоснованная оценка рисков неблагоприятных экологических последствий на территории реализации намечаемой деятельности и мер по их недопущению, устранению, компенсации, разработанных в составе проектной документации и предложенных экспертами. Каких-либо оснований для вывода о необъективности суждений специалистов, принявших участие в ГЭЭ, суд не находит.

В ходе рассмотрения дела ответчиком и заинтересованным лицом не отрицалось, а напротив, неоднократно подчеркивалось существование потенциальной экологической опасности вследствие любой хозяйственной деятельности, в том числе предусмотренной проектом, что объективно было отражено в документации, предоставленной на рассмотрение государственной экологической экспертизы. При таком положении суд считает, что определяющее значение при экспертной оценке экологической безопасности проектных решений имеет изучение качества, объема и доступности мер по восстановлению окружающей среды, а также способы объективного и действенного контроля (мониторинга), чему в значительной мере уделено внимание в проекте и в заключении ГЭЭ.

Сопоставив перечень предоставленных на государственную экспертизу документов с изложенными в заключении ГЭЭ сведениями и их анализом, суд не находит нарушения принципов комплексности оценки воздействия на окружающую среду хозяйственной и иной деятельности и его последствий; обязательности учета требований экологической безопасности при проведении экологической экспертизы; достоверности и полноты информации, представляемой на экологическую экспертизу; научной обоснованности, объективности выводов ГЭЭ.

В заключении ГЭЭ приведены планируемые работы и способствующие их проведению методы и технические средства, а также, отражены соответствующие негативные воздействия на окружающую среду, описаны природные условия и ресурсы в местности предполагаемых работ, отражены источники и степень опасности для окружающей среды, изложены компенсационные меры и их последствия, правовые и технические регламенты, подлежащие применению в целях минимизации вреда природной среде, указано на разработанные программы экологического контроля (мониторинга) различных экосистем в зоне работ и окрестностях. Критическое суждение истцов о недостатках экспертного исследования не вызывает доверия, оценивается судом как субъективное, не опирающееся на какие-либо доказательства.

Оценивая изложенное, суд приходит к выводу о соблюдении при проведении государственной экологической экспертизы проекта «КПО «Островский» подлежащих применению правовых регламентов и основополагающих принципов, гарантирующих правильность и состоятельность выводов, сделанных в заключении ГЭЭ.

В заключении государственной экологической экспертизы подробно проанализированы результаты воздействия на окружающую среду намечаемой хозяйственной деятельности, документы по объему и содержанию соответствуют экологическим требованиям, установленным техническими регламентами и законодательством в области охраны окружающей среды.

Заключение государственной экологической экспертизы по вышеуказанному проекту подготовлено в установленном порядке, подписано руководителем экспертной комиссии, ее ответственным секретарем и всеми ее членами, утверждено компетентным федеральным органом и приобрело соответствующий данному документу правовой статус.

Суд обращает внимание, что в разделах заключения ГЭЭ «Геологические условия», «Подземные воды», «Оценка воздействия на геологическую среду и подземные воды», нашло свое отражение индивидуальное заключение члена комиссии ГЭЭ эксперта ФИО15(л.д.34-46 т.9).

Согласно данному заключению материалы разделов проектной документации «КПО «Островский» в части оценки воздействия на геологическую среду и подземные воды, не соответствуют экологическим требованиям, установленным техническим регламентам и законодательством в области охраны окружающей среды и не могут быть рекомендованы к согласованию. Ссылаясь на данный вывод, административные истцы полагают, что заключение ГЭЭ основано на сведениях, исключающих вывод об экологическом благополучии проектных решений в области гидрогеологии и подземных вод, в связи с чем, комиссией ГЭЭ сделаны выводы, противоречащие материалам экспертных исследований в данной сфере.

Суд, изучив заключение эксперта ФИО15, критически воспринимает данный довод административных истцов, учитывая, что административными истцами из общего содержания заключения выделены замечания эксперта к полноте отдельных инженерных изысканий по гидрогеологическим условиям и подземным водам в границах застраиваемой территории. При этом, истцы используют широкое толкование данных замечаний, распространяя их на всю исследовательскую часть проектной документации КПО «Островский», в сфере геологии, гидрогеологии, подземных вод и водоносных горизонтов, утверждая, что в заключении эксперта ФИО15 приведены сведения, прямо противоречащие экспертному исследованию государственной экологической экспертизы и указывающие на существенные нарушения проекта, влекущие наступление серьезных экологических проблем в зоне строительства, что было проигнорировано комиссией ГЭЭ, давшей положительной заключение в нарушение принципа полноты и достоверности проектной документации, представляемой на экологическую экспертизу.

Согласно разделам 5, 6 экспертного заключения эксперт ФИО15 сделала вывод о несоответствии экологическим требованиям и техническим регламентам материалов проектной документации по оценке воздействия на геологическую среду и подземные воды, обратив внимание на неполноту и недостоверность информации о специфических грунтах, гидрогеологических условиях на территории проектирования, о подземных водах, используемых для хозяйственного, противопожарного и производственного водоснабжения КПО «Островский», а также на отсутствие полной и достоверной оценки воздействия на геологическую среду и подземные воды на этапах строительства и эксплуатации объекта, включая распространение фильтрата по водоносному горизонту в аварийной ситуации, связанной с нарушением сплошности гидроизоляционного экрана ложа полигона «Островский».

Как специалист, эксперт ФИО15 усмотрела в сведениях, изложенных в проектной документации, недостатки в методике получения узкоспециальных сведений о характеристиках территории строительства, в частности, экспертом отмечено нарушение правил получения информации о специфических грунтах, об отборах проб подземных вод, наличие противоречий в сведениях о распространении регионального водоупора на территории намечаемой деятельности, о химическом составе подземных вод, об уровне грунтовых вод на участке пруда-регулятора и участке очистных сооружений, отсутствие данных об источнике сведений об абсолютной отметке поверхности болота Островское, отсутствие карты гидроизогипс четвертичного водоносного горизонта, распространенного на территории проектирования, препятствующее определению направления движения и градиента фильтрационного потока, также отмечается отсутствие сведений о количественной максимальной допустимой осадке оснований зданий и о подземных водах, использование которых предполагается для хозяйственно-питьевого, противопожарного и производственного водоснабжения КПО. Также в замечаниях эксперта нашло отражение суждение о недостоверности сведений о разгрузке подземных вод в болото Островское и местную гидрографическую сеть и противоречивости вывода о том, что площадка не будет подтопляться при эксплуатации объекта. Кроме того экспертом указывается на отсутствие полной и достоверной оценки в проекте воздействия на подземные воды при эксплуатации объекта.

Замечания эксперта ФИО15 нашли отражение в заключении ГЭЭ и не повлекли принятие комиссией экспертов отрицательного заключения, соответственно, суд усматривает, что недостатки проектной документации, на которые указала ФИО15 как на основания для отказа в согласовании проекта, являлись предметом изучения комиссии экспертов и не были признаны имеющими значение для итогового вывода по предмету экспертного исследования. При этом, не обладая специальными познаниями и в связи с этим, не имея возможности оценить значение недостатков, выявленных по проекту экспертом ФИО15, последствия этих нарушений и механизм их наступления, суд не вправе сомневаться в выводах, сделанных по результатам работы комиссии экспертов государственной экологической экспертизы.

Приходя к выводу о том, что вынесение положительного заключения ГЭЭ является правомерным, несмотря на выявление отдельными специалистами, в том числе ФИО15, тех или иных недостатков и нарушений по представленному проекту, суд учитывает, что комиссия имела возможность сопоставить замечания по проекту с компенсационными мерами, комплексно оценить значение установленных просчетов по отношению к обеспечению экологической безопасности при реализации данного проекта и при незначительности нарушений, с учетом реальной возможности их исправления, дать подлежащие обязательному исполнению рекомендации, направленные на устранение проектных недочетов и дать положительное заключение по проекту в целом.

Административными истцами со своей стороны никакими доказательствами не было подтверждено, что замечания эксперта ФИО15 должны были повлечь категоричный вывод комиссии ГЭЭ о несоответствии проектной документации КПО «Островский» требованиям технических регламентов и законодательства в области охраны окружающей среды и о недопустимости реализации объекта экспертизы. Объяснения истцов, содержащие их толкование мнения эксперта ФИО16, доказательственного значения не имеют, и не могут быть приняты судом.

Само по себе заключение эксперта ФИО15 суд не принимает в качестве доказательства, свидетельствующего о том, что проектная документация предусматривает решения, создающие угрозу тем или иным природным ресурсам, так как не содержит анализа, позволяющего лицам, не обладающим специальными познаниями в области геологии и природопользования, понять значение указанных экспертом замечаний, их последствия для экологической обстановки и оценки проекта комиссией ГЭЭ.

Суд обращает внимание, что в заключении эксперта ФИО15 приведены выдержки из проектной документации, содержащие выводы о минимальном воздействии на отдельные объекты окружающей гидрогеологической среды, в основном в период строительства, и об отсутствии вредоносного воздействия от эксплуатации объекта при условии соблюдения проектных решений. Из текста экспертного заключения ФИО15 (раздел 3) суд усматривает, что воздействие на геологическую среду проектировщик оценивает как минимальное, поскольку проектные решения фундаментов и подземных частей зданий и сооружений обеспечивают ограниченное развитие осадок их оснований, осадка грунта дамбы обвалования полигона отсутствует, принятая в проекте схема укладки отходов (по всей площади основания полигона) обеспечивает равномерное постепенное увеличение нагрузки и благоприятные условия работы геомембраны и экрана из глины, воздействие предполагается только при строительных работах, в период эксплуатации геомеханическое воздействие будет иметь узколокальный характер, в виде статической и динамической нагрузки на грунты основания от размещенных технических сооружений и работающей техники. В области химического воздействия на геологические структуры территории отмечено, что соблюдение требований к организации строительных работ позволит свести загрязнение грунтовой толщи к минимуму, что указывает на малую вероятность проявления данного воздействия. Также именно период строительных работ оценивается как имеющий воздействие на подземные воды в месте сооружения комплекса. Согласно проектной документации, принятые проектные решения при эксплуатации объекта в штатном режиме исключают негативное воздействие на подземные воды водоносного горизонта, с учетом того, что по периметру полигона отсыпается дамба обвалования, которая служит для заделки противофильтрационного экрана, для ограничения поступления на площадь полигона поверхностного стока с прилегающих территорий, для исключения смыва отходов из полигона атмосферных осадков и загрязнения ими прилегающей территории; поверхностный сток с прилегающих территорий отводится от полигона кюветами, фильтрат отводится в контроль-регулирующий пруд по трубе сбросного коллектора самотеком, в связи с чем, в целом, на период эксплуатации КПО «Островский» воздействие на подземные воды оценивается как минимальное. По проекту заглубляемые сооружения имеют гидроизоляцию по всему периметру и к тому же не перекрывают водоносный горизонт даже частично, в связи с чем, реализация проектных решений, по утверждению разработчика проекта, не приведет к повышению уровня грунтовых вод и подтоплению. Согласно проекту на площадке предусматриваются устройство покрытий и ливневой канализации и с целью уменьшения вероятности колебания уровня грунтовых вод и для определения этого уровня на площадке КПО в процессе его эксплуатации, контроля химического состава подземных вод и отсутствия загрязнения предусмотрено устройство наблюдательных скважин, что позволяет проектировщику оценить загрязнение грунтовых вод как незначительное и только в строительном периоде. Ссылаясь на анализ полученных прогнозных оценок разработчик проектной документации показывает, что в процессе строительства и эксплуатации сооружений серьезного нарушения сложившейся геологической обстановки не произойдет, воздействие проектируемой деятельности на геологическую среду в целом оценивается как незначительное и обратимое. Также анализируются последствия и вероятность возникновения аварийных ситуаций, со ссылками на результаты прогнозных расчетов, которые показывают, что в случае возникновения аварийной ситуации, связанной с нарушением целостности гидроизоляционного экрана ложа полигона, максимальное время просачивания фильтрата через глиняный барьер составит 200 суток. С учетом проектных решений по устройству гидроизоляционного слоя из привозной глины, геомембраны и защитного песчаного слоя песка поверх геомембраны, сделан вывод, что вероятность возникновения аварийной ситуации, связанной с разрывом геомембраны, маловероятна.

Изложенные сведения отражены также в заключении ГЭЭ, с учетом замечаний эксперта ФИО15 Их совместное изучение членами комиссии не привело к отрицательному решению по проекту. У суда не имеется оснований для сомнений в обоснованности данного решения, только исходя из высказанных одним из членов комиссии ГЭЭ замечаний. В этой связи суд отклоняет доводы административных истцов, основанные на выводах эксперта ФИО15

Следуя цели недопущения строительства КПО на запланированной территории, истцы отвергают все проектные решения и мероприятия, разработанные специалистами. В целом суд находит утверждение административных истцов о неблагоприятном воздействии КПО «Островский» на водные запасы и подземные слои региона голословным и предположительным.

Так, по мнению истцов, строительство и работа полигона отходов безусловно повлияет на качественное состояние подземных вод, используемых как для хозяйственных целей, так и в качестве запасов питьевой воды. В то же время истцами не представляется доказательств, что проектными решениями допускается беспрепятственный и прямой контакт размещенных на полигоне и используемых при его эксплуатации вредных веществ с водоносными горизонтами, с подземными водными резервуарами и водными объектами, тогда как из проектной документации, в том числе, приведенной выше, следует обратное.

Довод административного иска о нарушении части 5 статьи 12 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 89-ФЗ «Об отходах производства и потребления» и части 2 статьи 59 Водного кодекса РФ не подтвержден допустимыми и достоверными доказательствами. Административными истцами не представлены доказательства о наличии на территории проектируемого объекта участков недр, предоставленных в пользование с целью добычи подземных вод для питьевого водоснабжения; месторождений питьевых подземных вод (части 5 и 6 статьи 5 ВК РФ, статьи 6, 7, 11, 29, 30 Закона Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ № «О недрах», далее – Закон о недрах); а также зарезервированных подземных источников питьевого водоснабжения (п. 112 ч. 1 ст. 44 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 414-ФЗ «Об общих принципах организации публичной власти в субъектах Российской Федерации», п. 5 статьи 25 Водного кодекса РФ, постановление <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ № «Об утверждении Перечня населенных пунктов <адрес>, для обеспечения питьевой водой граждан которых необходимо осуществить резервирование источников питьевого водоснабжения на случай возникновения чрезвычайной ситуации»), равно как и установленных в соответствии с законодательством границ таких подземных водных объектов (пункт 16 статьи 105 Земельного кодекса).

Проектируемый комплекс по переработке отходов расположен вне зон с особыми условиями использования территорий, в том числе, зон санитарной охраны источников питьевого водоснабжения, зон специальной охраны, устанавливаемых в отношении подземных водных объектов, и влияния на них не оказывает (статья 18 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения», статья 34 Водного кодекса РФ, статьи 104-106 Земельного кодекса РФ). Согласно письму администрации МО «<адрес>» от ДД.ММ.ГГГГ № ВР-410/2022-о на территории проектируемого строительства отсутствуют как источники питьевого водоснабжения (поверхностные и подземные), так и зоны их санитарной охраны. Комитет по природным ресурсам <адрес> указывает на то, что проекты зон санитарной охраны источников водоснабжения по данной территории в данный орган власти не поступали, на испрашиваемой территории подземные источники питьевого и хозяйственно-бытового водоснабжения отсутствуют.

Данные об объеме сброса сточных вод, способах их очистки, нормативах предельно допустимых концентраций (ПДК) вредных веществ в водах водных объектов, объекте сброса сточных вод, а также лимитах сброса на водохозяйственном участке содержатся в проектной документации и оценены экспертной комиссией ГЭЭ.

Соответственно, отклоняется судом и довод административных истцов о том, что отсутствие в проекте внеплощадочных (за пределами территории КПО) сетей водоотведения указывает не неправомерность проведения и выводов ГЭЭ. Непосредственно проектирование сетей инженерно-технического обеспечения (архитектурно-строительное проектирование), в том числе по внешнему водоотведению не является предметом экологической экспертизы. Истцами не приведено нормативных регламентов, свидетельствующих об обратном.

Проект содержит указание на разработку отдельного проекта внешних сетей водоотведения. В то же время суд учитывает, что в составе проектной документации вопросы отведения, сбора и очистки сточных вод (эксплуатационного и природного характера) доведены до сведения комиссии ГЭЭ. Проектной документацией предусмотрена очистка сточных вод до показателей, установленных приказом Минсельхоза России от ДД.ММ.ГГГГ № «Об утверждении нормативов качества воды водных объектов рыбохозяйственного значения, в том числе нормативов предельно допустимых концентраций вредных веществ в водах водных объектов рыбохозяйственного значения». Объем сброса оценен как 627,0 м?/сут. (187 460 м?/год), проведение очистки предусмотрено на сооружениях бытовых стоков и блочно-модульной установке очистки стоков AWT-CH-5WW до нормативов ПДК для сброса в водоемы рыбохозяйственного значения. Заявленный объем сброса оценен как не превышающий установленный лимит на водохозяйственном участке ДД.ММ.ГГГГ.005, в связи с чем Невско-Ладожское БВУ указало на допустимость сброса образующихся сточных вод, очищенных до рыбохозяйственных ПДК, в <адрес> – письмо от ДД.ММ.ГГГГ № Р6-37-5492. Суд обращает внимание, что проектной документацией предусмотрен не сброс отходов производства и потребления в поверхностные и подземные водные объекты, а отведение очищенных сточных вод в поверхностный водный объект, что не противоречит требованиям статей 5, 57 Водного кодекса Российской Федерации.

Данные сведения эксперты ГЭЭ сочли достаточными, своим правом на запрос дополнительных материалов не воспользовались. Административными истцами обоснованность данного решения экспертной комиссии не опровергнута с помощью доказательств.

Заключение генерального директора ООО «Русловые процессы» ФИО17 по вопросу обеспечения водоотведения суд оценивает критически, так как предметом его исследования являлся только том КПЭИ.1070/4-ИОС3 (л.д. 142-175 т.6), в котором, по мнению специалиста, отсутствует необходимая информация о водоотведении (объем, нормативы очистки сточных вод, производительности очистных сооружений, оценка поверхностного стока (ответы на вопросы 4.1, 4.4, 4.5). Данные сведения имеются в иных разделах проектной документации, которые специалисту не представлены, но были предметом рассмотрения экспертной комиссии ГЭЭ. Проектные решения по системам бытовой, производственной и дождевой канализации, с приведением систематизированных данных и расчетов, представлены, в частности, в разделах 6, 8.

Аналогично суд оценивает и пояснения специалиста ФИО18 о недостоверности сведений о поверхностных стоках, поскольку предметом оценки данного специалиста также являлась не вся проектная документация, а лишь некоторые материалы (л.д. 100-112 т.8), а именно, Схема планировочной организации земельного участка, Система водоотведения, Инженерно-гидрометеорологические изыскания.

Суд не принимает во внимание ссылку административных истцов на то, что строительство и работа КПО негативно отразится на состоянии водоносных горизонтов, поскольку данное мнение не подтверждено доказательствами, сформировано без применения специальных познаний, при этом категорично и безальтернативно.

В недрах под участком застройки отсутствуют запасы полезных ископаемых, остаточные запасы ранее отработанного месторождения «Островский» списаны с территориального баланса песков <адрес> (письма Департамента по недропользованию по Северо-Западному федеральному округу, на континентальном шельфе и в Мировом океане от ДД.ММ.ГГГГ № №, от ДД.ММ.ГГГГ №; Комитета по природным ресурсам <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ №); месторождения питьевых подземных вод расположены в радиусе 20 км от места размещения объекта (письмо Роснедра от ДД.ММ.ГГГГ № ДД-02-31/24281 (л.д. 50-53 т.9).

Довод административного иска со ссылкой на заключение внесудебной экспертизы о гидрологическом статусе обводненного карьера «Островский», составленном ООО «Русловые процессы» от ДД.ММ.ГГГГ (л.д. 152-175 т.6) о том, что место строительства комплекса по переработке отходов – карьер «Островский» является поверхностным водным объектом, на котором строительство объекта размещения отходов не допускается законом, не подтвержден допустимыми доказательствами. Данный довод должен быть подтвержден сведениями из государственного водного реестра (статья 31 Водного кодекса РФ) о том, что на момент проведения ГЭЭ карьер «Островский» являлся водным объектом, однако, административными истцами соответствующие данные не представлены.

Заключение ФГБУ «Территориальный фонд геологической информации по Северо-Западному федеральному округу» от ДД.ММ.ГГГГ и дополнение к нему от ДД.ММ.ГГГГ оценивается судом критически ввиду того, что оно дано без исследования всей проектной документации КПО «Островский», а также по вопросам, не относящимся к его компетенции, в частности, о том, что КПО «Островский» является «источником химического и всевозможного другого опасного загрязнения воздушной среды и почв»; о «нарушении почвенного покрова с редкими, только здесь произрастающими растениями»; о «нарушении среды обитания диких животных и птиц»; о том, что «исторический опыт подобных объектов, показывает, что любые методы минимизации наносимого ущерба окружающей среде, не приводят к желаемым результатам». Мнение ФИО19, опрошенного представителем административных истцов, также сделано без ознакомления с комплектом материалов, представленных на ГЭЭ, только на основании содержания заключения ГЭЭ и индивидуального заключения ФИО15

Представленное стороной истцов предварительное заключение СПбГГУП «Минерал» от ДД.ММ.ГГГГ № о геологическом строении и гидрогеологических условиях участка, согласно которому предполагается загрязнение вендского водоносного комплекса из-за отсутствия в зоне предполагаемого строительства полигона ТБО водоупорных глин (л.д. 53-59 т.6), сделано до проведения геологического изучения на предполагаемом участке строительства и без анализа проектной документации, предусматривающей использование экрана из привозных гидроизоляционных глин в зоне ложа полигона, в связи с чем, является ненадлежащим доказательством.

Довод административных истцов о несоответствии выводов заключения ГЭЭ сводам правил - СП 47.13330.2016. «Инженерные изыскания для строительства», СП 502.1325800.2021 «Инженерно-экологические изыскания для строительства», СП 22.13330.2016 «Основания зданий и сооружений», СП 11-102-97 «Инженерно-экологические изыскания для строительства», СП 11-105-97 «Инженерно-геологические изыскания для строительства» - отклоняется ввиду того, что перечисленные СП регламентируют правила производства инженерных изысканий, оценка проведения которых является предметом Главгосэкспертизы (пункт 1 статьи 47, статья 49 ГрК РФ). Согласно выводам заключения ФАУ «Главгосэкспертиза России», представленного по запросу суда (л.д. 101-103а т.9), результаты инженерных изысканий, выполненных для подготовки проектной документации объекта КПО «Островский», соответствуют требованиям технологических регламентов (раздел VI заключения от ДД.ММ.ГГГГ №).

Кроме того, своды правил, как и СП 320.1325800.2017 «Полигоны для твердых коммунальных отходов. Проектирование, эксплуатация и рекультивация», предназначены для добровольного применения (пункты 1 и 12 статьи 2 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 62-ФЗ «О стандартизации в Российской Федерации», далее – Закон о стандартизации; пункты 266, 241, 616, 445 приказа Росстандарта от ДД.ММ.ГГГГ №) и не включены в перечень обязательных для исполнения национальных стандартов и сводов правил (статья 6 Закона о стандартизации, статья 6 Закона о стандартизации, постановление Правительства РФ от ДД.ММ.ГГГГ № «Об утверждении перечня национальных стандартов и сводов правил (частей таких стандартов и сводов правил), в результате применения которых на обязательной основе обеспечивается соблюдение требований Федерального закона «Технический регламент о безопасности зданий и сооружений»).

Как несостоятельный и противоречащий материалам дела отклоняется судом и довод о нарушении экспертами ГЭЭ законодательства об экологической экспертизе ввиду того, что ими не оценены размеры санитарно-защитных зон (СЗЗ) из-за отсутствия данных сведений в проектной документации КПО «Островский».

СанПиН 2.2.1/2.ДД.ММ.ГГГГ-03 «Санитарно-защитные зоны и санитарная классификация предприятий, сооружений и иных объектов» (п. 1.1, 2.1) разработан, в целях обеспечения безопасности населения, на основании Федерального закона «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» от ДД.ММ.ГГГГ № 52-ФЗ. Оценка соответствия проектной документации санитарно-эпидемиологическим требованиям является предметом экспертизы, проводимой в соответствии с положениями статьи 49 ГрК РФ. В то же время, суд учитывает, что проектная документация содержит информацию о СЗЗ в разделах: Ситуационная схема размещения предприятия (1:25000) и Ситуационная схема размещения предприятия (1:10000)); и в расчетах рассеивания атмосферного воздуха и физического воздействия на атмосферный воздух; в оценке воздействия объекта на атмосферный воздух и на состояние почв, что нашло отражение в заключении ГЭЭ (л.д. 78-81 т.1).

Суд не усматривает нарушений лесного законодательства при проведении ГЭЭ по причине того, что проведение изысканий, подготовка, утверждение и экспертиза проектной документации до перевода земель лесного фонда в земли иных категорий не является нарушением законодательства (статья 10.1. Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 201-ФЗ «О введении в действие Лесного кодекса Российской Федерации», статья 11 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 172-ФЗ «О переводе земель или земельных участков из одной категории в другую», п.2.15 Приказа Минприроды России от ДД.ММ.ГГГГ № «Об утверждении содержания ходатайства о переводе земель лесного фонда в другую категорию и состава прилагаемых к нему документов»). Строительство же возможно только после перевода лесного участка в земли иных категорий в порядке, предусмотренном Федеральным законом от ДД.ММ.ГГГГ № 172-ФЗ «О переводе земель или земельных участков из одной категории в другую» (далее – Закон № 172-ФЗ).

В редакции Закона № 172-ФЗ наличие положительного заключения ГЭЭ является одним из обязательных условий принятия решения о переводе земельного участка из состава земель одной категории в другую (часть 4 статьи 2). В качестве такого заключения выступало положительное заключение ГЭЭ на проект планируемой хозяйственной деятельности, данная позиция отражена в решении Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ № АКПИ23-307 об отказе в удовлетворении административного искового заявления об оспаривании распоряжения Правительства РФ от ДД.ММ.ГГГГ №р «О переводе земель», которым земельный участок (<адрес>, Рощинское Лесничество, 47:01:1717001:2911), имевший соответствующий вид разрешенного использования, переведен в категорию земель промышленности (л.д.145 т.1). Законность данного распоряжения подтверждена Верховным Судом РФ в указанном выше решении.

По усмотрению суда является несостоятельным довод административных истцов о том, что комиссией ГЭЭ не учтено влияние проектируемого объекта на местную флору и фауну. Материалы раздела проектной документации «Оценка воздействия на окружающую среду» содержат описание объектов животного мира и орнитофауны, влияние на растительный и животный мир, на птиц и особо-охраняемые природные территории, на виды, внесенные в Красные книги различного уровня; предусматривают мероприятия по охране объектов растительного и животного мира, птиц, ООПТ, что отражено в заключении ГЭЭ и является допустимым при наличии достаточных компенсационных мер.

В заключении отмечено, что непосредственно территория объекта включает в себя два выработанных карьера по добыче песчано-гравийной смеси. Территория, занятая карьерами, антропогенно-нарушена; растительный покров представлен редкой рудеральной травянистой растительностью.

Доводы административного иска о биологическом разнообразии флоры и фауны на территории планируемого строительства, сделанные на основании представленных в суд личных наблюдений лиц, статус которых в качестве специалистов в данной области не подтвержден, суд находит неубедительными, поскольку они не свидетельствуют о незаконности оспариваемых приказа и заключения, не опровергают выводов, содержащихся в заключении ГЭЭ.

Статьи в журналах («Русский орнитологический журнал», 2023, том 32 Экспресс-выпуск и «Энтомологическое обозрение», №, 3, 2023) не являются относимыми доказательствами по настоящему делу. Исследования, по результатам которых подготовлены указанные статьи, проведены в летние периоды 2022 - 2023 годов и позднее в 2023 году, в то время как технический отчет по инженерно-экологическим изысканиям КПО «Островский» составлен по результатам исследований, проведенных в 2021 году. Таким образом, периоды исследований авторов статей и инженерно-экологических изысканий КПО «Островский» не совпадают и проведены после поступления проектной документации на ГЭЭ (Приказ Управления №-ПР издан ДД.ММ.ГГГГ).

Суд усматривает, что экспертной комиссией ГЭЭ, вопреки доводам заявителей, были оценены альтернативные варианты достижения цели планируемой (намечаемой) хозяйственной и иной деятельности, которые в соответствии с пунктом 7.1.4 Приказа №, были представлены для анализа на ГЭЭ.

Является несостоятельным довод административных истцов о том, что разделы заключения ГЭЭ не соответствуют постановлению Правительства РФ № от ДД.ММ.ГГГГ «О составе разделов проектной документации и требования к их содержанию» (далее – Постановление №). Данное постановление разработано в целях реализации пункта 13 статьи 48 Градостроительного кодекса Российской Федерации (ГрК РФ) для документации, представляемой на экспертизу, предусмотренную законодательством о градостроительной деятельности. Предметы и цели государственной экспертизы проектной документации и результатов инженерных изысканий (часть 5 статьи 49 ГрК РФ) и государственной экологической экспертизы (статья 1 Закона об экологической экспертизе) различны, в связи с чем, действие Постановления № не может быть распространено на оценку правила о комплектности документов, представляемых на государственную экологическую экспертизу. Однако, следует отметить, что фактически состав представленной на ГЭЭ документации не противоречит положениям Постановления №, что следует из пункта 1.6 заключения ГЭЭ.

Судом не установлено нарушений со стороны административного ответчика Закона об экологической экспертизе, Положения, Регламента и Требований при предоставлении государственной услуги по организации и проведению государственной экологической экспертизы Управлением.

Непосредственно Управление не наделено полномочиями по оценке представленных на ГЭЭ материалов на соответствие экологическим требованиям и составление заключения ГЭЭ, оно лишь организует, проводит ГЭЭ и удостоверяет своим актом (приказом) соответствие порядка проведения ГЭЭ требованиям закона (ч. 4 ст. 18 Закона № 174-ФЗ, п. 29 Положения, действовавшего на момент проведения ГЭЭ).

Указанный порядок соблюден: население проинформировано о намечаемых и проводимых экологических экспертизах и об их результатах путем размещения соответствующей информации на сайте в сети «Интернет» (ст. 32 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 7-ФЗ «Об охране окружающей среды», п. 9 ч.1 ст. 15 Федеральный закон от ДД.ММ.ГГГГ № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации», п. 4.7. Приказа №); материалы общественных обсуждений учтены экспертной комиссией ГЭЭ (ст. 14 Закона о экологической экспертизе, п. 1.8 Заключения ГЭЭ); все заключения общественных экологических экспертиз, а также поступившие обращения граждан и иных лиц по объекту экспертизы, направлены в экспертную комиссию ГЭЭ для учета при подготовке заключения (п. 19 Положения, п. 1.7. заключения ГЭЭ).

Факт представления документов в период проведения ГЭЭ не свидетельствует о незаконности заключения ГЭЭ, так как такая возможность предусмотрена пунктами 25, 67.2, 75-79 Регламента и не нарушает, вопреки доводам административных истцов пунктов 75 и 81 Регламента.

Суд не находит нарушения порядка проведения государственной экологической экспертизы, исходя из вышеперечисленных обстоятельств и анализа соответствующих правовых регламентов, устанавливающих требования к документации, подлежащей экспертному исследованию, правила формирования экспертной комиссии, полномочия экспертов и подготовки заключения.

Оценивая состав, содержание и порядок оформления заключения экспертизы, суд приходит к выводу об отсутствии каких-либо нарушений в деятельности и решениях экспертной комиссии ГЭЭ и Управления Росприроднадзора. Формулировки выводов изложенных в заключении конкретны и аргументированы, имеют однозначное толкование и соответствуют результатам экспертизы. Уровень детализации сведений, отраженных в заключении государственной экологической экспертизы является достаточным для правильного восприятия результатов проведенных исследований и понимания характера и особенностей предполагаемой хозяйственной деятельности и ее влияния на природные ресурсы региона.

В ходе рассмотрения настоящего дела административными истцами не подтверждено с помощью доказательств, что планируемая деятельность и ее последствия для экологии исследованы государственной экологической экспертизой с нарушением установленного порядка, что привело к искажению выводов, изложенных в заключении ГЭЭ, и к неправомерному изданию ответчиком приказа об утверждении этого заключения.

Данный вывод суда обусловлен следующими фактами, нашедшими подтверждение при рассмотрении дела: место нахождения планируемого к строительству объекта не находится непосредственно на прилегающих к городским и сельским поселениям территориях, в том числе к местам загородного отдыха административных истцов; в пределах используемой территории отсутствуют водные объекты и подземные источники питьевого и хозяйственно-бытового водоснабжения и зоны санитарной охраны таких источников; рассматриваемая для осуществления деятельности по захоронению отходов территория не относится к водосборной площади подземных водных объектов, используемых в качестве источников водоснабжения, проектной документацией в целом предусмотрены технические решения, исключающие негативное воздействие на любые подземные (грунтовые) воды; на данной территории отсутствуют объекты животного и растительного мира, отнесенные к редким, исчезающим видам; приведена оценка воздействия планируемой деятельности на растительный и животный мир, а также предусмотрены мероприятия для минимизации отрицательного воздействия планируемых работ на объекты флоры фауны; на участке изысканий отсутствуют объекты культурного наследия, включенные в единый государственный реестр объектов культурного наследия; отсутствуют на данной местности и полезные ископаемые.

Кроме того, суд отмечает, что заключение государственной экологической экспертизы проектной документации КПО «Островский» являлось предметом рассмотрения Арбитражного суда <адрес> и <адрес> ДД.ММ.ГГГГ, Тринадцатого Арбитражного Апелляционного Суда ДД.ММ.ГГГГ, Дзержинского районного суда Санкт-Петербурга ДД.ММ.ГГГГ, Выборгского городского суда <адрес> ДД.ММ.ГГГГ, Ленинградского областного суда ДД.ММ.ГГГГ и не получило отрицательную оценку по доводам лиц, оспаривавших данное заключение в судебном порядке.

Суд отклоняет довод административных истцов об утрате заключением ГЭЭ юридической силы в связи с внесением изменений в проектную документацию после проведения ГЭЭ (по основаниям, предусмотренным пунктом 5 статьи 18 Закона об охране окружающей среды), поскольку законность оспариваемого решения, проверяемого в порядке ст.218 КАС РФ, не зависит от обстоятельств, произошедших после его принятия и утверждения, а также от статуса данного решения на момент рассмотрения дела.

Правовые основания для утраты заключением государственной экологической экспертизы юридической силы определены п. 5 ст. 18 названного выше Федерального закона № 174-ФЗ.

Так, в действующей редакции, в силу названной правовой нормы положительное заключение государственной экологической экспертизы теряет юридическую силу в случае реализации документов и (или) документации, получивших положительное заключение государственной экологической экспертизы, с отступлениями от таких документов и (или) документации, и (или) в случае внесения изменений в такие документы и (или) документацию, за исключением случаев, предусмотренных пунктами 2 и 3 статьи 11 и пунктом 14 статьи 14 настоящего Федерального закона.

Истцы указали на ряд изменений, внесенных в проект, получивший положительное заключение государственной экологической экспертизы, перед направлением документации на рассмотрение Главгосэкспертизы и в этой связи, просили прекратить производство по делу на основании ч.2 ст.194 и ч.2 ст.225 КАС, так как оспариваемое решение прекратило затрагивать права административных истцов, поскольку является недействующим, либо с учетом данного обстоятельства признать оспариваемое заключение ГЭЭ незаконным.

Определением суда от ДД.ММ.ГГГГ административным истцам было отказано в удовлетворении ходатайства о прекращении производства по делу. Также суд не видит правовых оснований для оценки законности положительного заключения ГЭЭ с учетом внесения в проект изменений после получения данного заключения.

Суд учитывает, что изменения в проектную документацию после проведения ГЭЭ допускаются законодательством (пункт 3 постановления Правительства РФ от ДД.ММ.ГГГГ № «Об установлении особенностей внесения изменений в проектную документацию и (или) результаты инженерных изысканий, получившие положительное заключение государственной экспертизы, в том числе в связи с заменой строительных ресурсов на аналоги, особенностей и случаев проведения государственной экспертизы проектной документации» (в ред. от ДД.ММ.ГГГГ), пункт 14 статьи 14 Закона об охране окружающей среды (в ред. от ДД.ММ.ГГГГ).

Установление фактов, указанных в пункте 5 статьи 18 Закона об охране окружающей среды, входит в компетенцию Росприроднадзора в рамках проведения им экологического надзора, что следует из подпункта «а» пункта 2, пункта 51 Положения о федеральном экологическом надзоре, утвержденного Постановлением Правительства РФ от ДД.ММ.ГГГГ №. В случае, если заявители считают, что действия (бездействия) контрольного органа противоречат законодательству и нарушают их права и интересы, они не лишены возможности обратиться в суд с соответствующим заявлением в установленном порядке.

В настоящем деле указанные выше обстоятельства не являются предметом судебного рассмотрения, при котором суд оценивает законность ненормативного акта на момент утверждения его уполномоченным органом (части 9, 10 статьи 226 КАС РФ). Соответственно, основания для удовлетворения заявленных административными истцами требований о признании незаконными и недействительными положительного заключения государственной экологической экспертизы по объекту «Комплекс по переработке отходов «Островский», приказа Северо-Западного межрегионального управления Федеральной службы по надзору в сфере природопользования, утвердившего указанное заключение, отсутствуют.

Помимо вышеизложенного, заслуживает внимания, что оспариваемое заключение экспертизы не является властно-распорядительным документом, не влечет каких-либо правовых последствий, создающих для истцов угрозу нарушения их прав на экологическое благополучие, а напротив содержит комплекс необходимых мер для предотвращения такой угрозы, соблюдение которых при строительстве планируемого объекта, а затем при правильном его использовании, позволит избежать негативного воздействия на окружающую среду. Ссылки административных истцов, на то, что предусмотренные проектом решения, одобренные комиссией ГЭЭ, не могут обеспечить надлежащую защиту природной среды, в основном являются предположениями, не отражают объективную ситуацию, продиктованы стремлением воспрепятствовать реализации проекта, ввиду существования при этом определенных неудобств, свойственных деятельности по возведению объектов капитального строительства.

При таком положении суд приходит к выводу об отсутствии оснований для признания заключения ГЭЭ незаконным, необоснованным и не отвечающим требованиям о достоверности, и как следствие, считает не подлежащими удовлетворению исковые требования административных исков в полном объеме.

Оснований для отказа в иске, в связи с пропуском срока на обращение за судебной защитой, в частности, по исковым требованиям ФИО6, суд не усматривает.

Руководствуясь статьей 175 Кодекса административного судопроизводства РФ, суд

РЕШИЛ:

В удовлетворении административного иска – отказать.

Решение может быть обжаловано в Санкт-Петербургский городской суд в течение одного месяца с момента принятия решения в окончательной форме путем подачи апелляционной жалобы через Куйбышевский районный суд Санкт-Петербурга.

Судья