Решение Верховного суда: Определение N 67-КГ15-23 от 11.04.2016 Судебная коллегия по гражданским делам, кассация

ВЕРХОВНЫЙ СУД

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

№67-КГ15-23

ОПРЕДЕЛЕНИЕ г. Москва 11 апреля 2016 г.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе

председательствующего Пчелинцевой Л.М.,

судей Жубрина М.А. и Кириллова В.С.

рассмотрела в открытом судебном заседании 11 апреля 2016 г гражданское дело по иску Ибе А В к закрытому акционерному обществу «Сибирский Антрацит» о взыскании компенсации морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием на производстве,

по кассационной жалобе представителя закрытого акционерного общества «Сибирский Антрацит» Семеней К Л на решение Искитимского районного суда Новосибирской области от 24 декабря 2014 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Новосибирского областного суда от 2 апреля 2015 г., которыми исковые требования удовлетворены частично.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Пчелинцевой Л.М., выслушав заключение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Власовой Т.А., полагавшей доводы кассационной жалобы обоснованными, а судебные постановления подлежащими отмене с вынесением по делу нового решения об отказе в иске,

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации

установила:

Ибе А.В. обратился в суд с иском к закрытому акционерному обществу «Сибирский Антрацит» (далее - ЗАО «Сибирский Антрацит») (в настоящее время - АО «Сибирский Антрацит») о взыскании компенсации морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием на производстве.

В обоснование иска Ибе А.В. указал на то, что он работал у ответчика в должности водителя автомобилей БелАЗ. В период его работы в ЗАО «Сибирский Антрацит» у него было установлено наличие профессионального заболевания, в связи с чем 17 августа 2010 г. был составлен акт о случае профессионального заболевания. Непосредственной причиной заболевания явился длительный стаж работы в условиях воздействия на организм вредных производственных факторов.

В результате профессионального заболевания ему определена степень утраты трудоспособности в размере 40 %, противопоказано трудиться в условиях воздействия физического, статико-динамического напряжения переохлаждения, вибрации.

Кроме того, Ибе А.В. испытал и продолжает испытывать чувство физической боли и связанные с ним эмоциональные стрессы, связанные с протеканием профессионального заболевания, в связи с чем, по его мнению, он имеет право на получение компенсации морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием на производстве, на основании пункта 3 статьи 8 Федерального закона от 24 июля 1998 г. № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» и статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, в связи с чем просил взыскать с ответчика компенсацию морального вреда в размере 1 000 000 руб., а также судебные расходы в сумме 15 700 руб.

Решением Искитимского районного суда Новосибирской области от 24 декабря 2014 г. исковые требования Ибе А.В. удовлетворены частично. С ЗАО «Сибирский антрацит» в пользу Ибе А.В. в счет компенсации морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием, взыскано 400 000 руб судебные расходы 10 700 руб.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Новосибирского областного суда от 2 апреля 2015 г. решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

В поданной в Верховный Суд Российской Федерации кассационной жалобе представителя АО «Сибирский Антрацит» Семеней К.Л. ставится вопрос о ее передаче с делом для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации для отмены обжалуемых судебных постановлений в полном объеме, как незаконных, и принятия нового решения об отказе в удовлетворении исковых требований Ибе А.В.

По результатам изучения доводов кассационной жалобы представителя ЗАО «Сибирский Антрацит» судьей Верховного Суда Российской Федерации Пчелинцевой Л.М. 27 октября 2015 г. дело истребовано в Верховный Суд Российской Федерации, и ее же определением от 26 февраля 2016 г кассационная жалоба с делом передана для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.

В судебное заседание Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации стороны, надлежаще извещенные о времени и месте рассмотрения дела в суде кассационной инстанции, не явились, о причинах неявки не сообщили. На основании ст. 385 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации считает возможным рассмотреть дело в их отсутствие.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит жалобу подлежащей удовлетворению, так как имеются предусмотренные законом основания для отмены в кассационном порядке обжалуемых судебных постановлений.

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов (ст. 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации приходит к выводу о том, что при рассмотрении настоящего дела имеются такого характера существенные нарушения норм материального и процессуального права, допущенные судами первой и апелляционной инстанций, и они выразились в следующем.

Судом установлено и следует из материалов дела, что Ибе А.В. работал в ЗАО «Сибирский Антрацит» в должности водителя 1 класса автомобиля БелАЗ с 9 сентября 2003 г. по 29 ноября 2010 г., то есть 9 лет 1 месяц.

25 августа 2010 г. начальником Территориального отдела Управления Роспотребнадзора по Новосибирской области в Искитимском районе был утвержден акт от 17 августа 2010 г. № 23 о случае профессионального заболевания у Ибе А.В. Согласно данному акту Ибе А.В. был установлен диагноз профессионального заболевания, причиной которого явился длительный стаж работы в условиях воздействия на организм вредных производственных факторов (общая вибрация, неудобная поза при работе водителем автомобиля, работа в две смены по 12 часов, повышенный уровень шума в кабине автомобиля). При этом вины работника в возникновении у него профессионального заболевания не установлено.

Заключением медико-социальной экспертизы федерального казенного учреждения «Главное бюро медико-социальной экспертизы по Новосибирской

области» филиал № 4 Минтруда России (далее - Бюро № 4 ФКУ «ГБ МСЭ по

Новосибирской области» Минтруда России) от 3 сентября 2014 г.

Ибе А.В. установлено 40 % степени утраты профессиональной

трудоспособности бессрочно в связи с профессиональным заболеванием, а также 1 октября 2014 г. повторно установлена III группа инвалидности бессрочно.

В соответствии с программой реабилитации Ибе А.В., утвержденной Бюро № 4 ФКУ «ГБ МСЭ по Новосибирской области» Минтруда России выданной к акту освидетельствования от 3 сентября 2014 г., Ибе А.В нуждается в проведении реабилитационных мероприятий как пострадавший в результате профессионального заболевания.

Приказом генерального директора ЗАО «Сибирский Антрацит от 1 декабря 2010 г. № 1512 Ибе А.В. выплачено единовременное пособие в счет возмещения морального вреда в сумме 148 881,44 руб. в связи с утратой профессиональной трудоспособности вследствие профессионального заболевания на основании коллективного договора между ЗАО «Сибирский Антрацит» и работниками ЗАО «Сибирский Антрацит» на 2008 - 2010 годы (п. 9.11 выплата единовременного пособия в случае утраты работником занятым в организации по добыче и переработке угля, профессиональной трудоспособности вследствие производственной травмы или профессионального заболевания) (далее - коллективный договор) и Федерального отраслевого соглашения по угольной промышленности Российской Федерации на 2010 - 2012 годы (пункт 5.4 выплата работодателем единовременной компенсации в счет возмещения морального вреда в случае установления впервые работнику, занятому в организациях, осуществляющих добычу (переработку) угля (сланца), утраты профессиональной трудоспособности вследствие производственной травмы или профессионального заболевания) (далее - Федеральное отраслевое соглашение).

Указанное единовременное пособие в счет возмещения морального вреда в связи с утратой профессиональной трудоспособности вследствие профессионального заболевания получено Ибе А.В. в сумме 129 526 руб. за вычетом подоходного налога по платежному поручению от 9 декабря 2010 г.

Обратившись в суд с настоящим иском, Ибе А.В. в обоснование своих требований ссылался на положения статей 212 и 219 Трудового кодекса Российской Федерации, предусматривающие обязанность работодателя обеспечить безопасные условия труда и право работника на труд в условиях отвечающих требованиям охраны труда, которые, по мнению истца, ответчик не исполнил, что повлекло повреждение здоровья Ибе А.В. и, как следствие его право на компенсацию морального вреда в соответствии с абзацем вторым п. 3 ст. 8 Федерального закона от 24 июля 1998 г. № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний».

Разрешая спор и частично удовлетворяя исковые требования Ибе А.В суд первой инстанции исходил из того, что между имеющимся у Ибе А.В профессиональным заболеванием и негативным воздействием на его организм вредных производственных факторов во время работы у ответчика имеется причинно-следственная связь, поскольку ответчик не создал истцу безопасных условий труда, тем самым причинив ему моральный вред в результате профессионального заболевания, в связи с чем на основании ст. 237 Трудового кодекса Российской Федерации и абзаца второго п. 3 ст. 8 Федерального закона от 24 июля 1998 г. № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» у ответчика возникло обязательство возместить моральный вред, причиненный истцу профессиональным заболеванием.

При этом суд первой инстанции указал на то, что сумма выплаченного ЗАО «Сибирский Антрацит» единовременного пособия Ибе А.В. в размере 129 526 руб. (без вычета НДФЛ - 148 881,44 руб.) не является компенсацией в счет возмещения морального вреда, поскольку данная выплата поименована как «единовременное пособие» и является единовременным пособием предусмотренным локальным нормативным актом и пунктом 9.11 коллективного договора. Учитывая наличие у истца профессионального заболевания и утраты вследствие этого профессиональной трудоспособности суд первой инстанции пришел к выводу, что Ибе А.В. имеет право на компенсацию морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием, с учетом соблюдения принципа разумности и справедливости в размере 400 000 руб.

Суд апелляционной инстанции согласился с данными выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит выводы судов первой и апелляционной инстанций о наличии оснований для взыскания в пользу Ибе А.В. компенсации морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием на производстве основанными на неправильном толковании и применении норм материального и процессуального права.

В силу абзаца второго пункта 3 статьи 8 Федерального закона от 24 июля

1998 г. № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаях на производстве и профессиональных заболеваний» возмещение застрахованному морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием осуществляется причинителем вреда.

Частью 1 статьи 21 Федерального закона от 20 июня 1996 г. № 81-ФЗ «О государственном регулировании в области добычи и использования угля, об особенностях социальной защиты работников организаций угольной промышленности» определено, что социальная поддержка для работников и

пенсионеров организаций по добыче (переработке) угля (горючих сланцев устанавливается в соответствии с законодательством Российской Федерации,

соглашениями, коллективными договорами за счет средств этих организаций.

В соответствии с частью 2 статьи 5 Трудового кодекса Российской

Федерации трудовые отношения и иные непосредственно связанные с ними

отношения регулируются также коллективными договорами, соглашениями и

локальными нормативными актами, содержащими нормы трудового права.

Соглашение - правовой акт, регулирующий социально-трудовые отношения и устанавливающий общие принципы регулирования связанных с ними экономических отношений, заключаемый между полномочными представителями работников и работодателей на федеральном межрегиональном, региональном, отраслевом (межотраслевом) и территориальном уровнях социального партнерства в пределах их компетенции (часть 1 статьи 45 Трудового кодекса Российской Федерации).

Отраслевое (межотраслевое) соглашение устанавливает общие условия оплаты труда, гарантии, компенсации и льготы работникам отрасли (отраслей Отраслевое (межотраслевое) соглашение может заключаться на федеральном межрегиональном, региональном, территориальном уровнях социального партнерства (часть 8 статьи 45 Трудового кодекса Российской Федерации).

Согласно статье 46 Трудового кодекса Российской Федерации в соглашение могут включаться взаимные обязательства сторон, в том числе по вопросам гарантий, компенсаций и льгот работникам.

Пунктом 1.1 Федерального отраслевого соглашения предусмотрено, что оно является правовым актом, регулирующим социально-трудовые отношения и устанавливающим общие принципы регулирования связанных с ними экономических отношений в организациях угольной промышленности, а также в иных организациях независимо от их организационно-правовых форм и видов собственности, осуществляющих деятельность в угольной промышленности и подписавших или присоединившихся к отраслевому соглашению после его заключения.

Отраслевое соглашение распространяется на работодателей заключивших отраслевое соглашение, работодателей, присоединившихся к отраслевому соглашению после его заключения, всех работников, состоящих в трудовых отношениях с названными работодателями (пункт 1.4 Федерального отраслевого соглашения).

Факт присоединения ЗАО «Сибирский Антрацит» к Федеральному отраслевому соглашению на 2010 - 2012 годы сторонами по делу не оспаривался.

Пунктом 5.4 Федерального отраслевого соглашения определено, что в случае установления впервые работнику, занятому в организациях осуществляющих добычу (переработку) угля (сланца), утраты профессиональной трудоспособности вследствие производственной травмы или профессионального заболевания в счет возмещения морального вреда работодатель обеспечивает выплату единовременной компенсации из расчета не менее 20 % среднемесячного заработка за каждый процент утраты профессиональной трудоспособности (с учетом суммы единовременного пособия, выплачиваемого из Фонда социального страхования Российской Федерации) в порядке, оговоренном в коллективном договоре, соглашении или локальном нормативном акте, принятом по согласованию с соответствующим

органом профсоюза.

В пункте 9.11 коллективного договора, заключенного между

ЗАО «Сибирский Антрацит» и работниками ЗАО «Сибирский Антрацит» на 2008 - 2010 годы, срок действия которого был продлен до 20 августа 2014 г. (соглашение о продлении коллективного договора от 19 августа 2011 г указано, что в случае утраты работником, занятым в организации по добыче и переработке угля, профессиональной трудоспособности вследствие производственной травмы или профессионального заболевания организация выплачивает единовременное пособие из расчета 20 % среднемесячного заработка за последний год работы за каждый процент утраты профессиональной трудоспособности за вычетом суммы единовременного пособия, выплаченного в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации, в счет уплаты страховых взносов страховщику.

Из приведенных положений закона, Федерального отраслевого соглашения и коллективного договора, подлежащих применению к спорным отношениям сторон, следует, что в отраслевых соглашениях и коллективных договорах могут устанавливаться условия оплаты труда, гарантии компенсации и льготы работникам конкретной отрасли, в настоящем случае угольной промышленности, подлежащие применению работодателями при возникновении обстоятельств, оговоренных в отраслевом соглашении и коллективном договоре.

В данном случае порядок выплаты работникам компенсации морального вреда в связи с выявлением у них профессионального заболевания и ее конкретный размер определены в Федеральном отраслевом соглашении и коллективном договоре, заключенном между работниками ЗАО «Сибирский Антрацит» и ЗАО «Сибирский Антрацит». Право работников ЗАО «Сибирский Антрацит» на выплату единовременного пособия именно в качестве компенсации морального вреда, причиненного вследствие утраты работником профессиональной трудоспособности в связи с профессиональным заболеванием, предусмотрено пунктом 9.11 коллективного договора и пунктом 5.4 Федерального отраслевого соглашения. Таким образом, стороны трудовых отношений пришли к соглашению о конкретном размере компенсации морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием на производстве, что не противоречит закону.

Следовательно, с учетом положений пункта 9.11 коллективного договора вытекающего из положений пункта 5.4 Федерального отраслевого соглашения предусматривающих аналогичный порядок и основания выплаты работникам единовременной компенсации в счет возмещения морального вреда,

причиненного профессиональным заболеванием, у судебных инстанций не

было оснований не признавать произведенную Ибе А.В. единовременную

выплату компенсацией морального вреда, причиненного профессиональным

заболеванием на производстве.

Как было установлено судом первой инстанции, приказом генерального

директора ЗАО «Сибирский Антрацит» от 1 декабря 2010 г. № 1512 Ибе А.В. на

основании пункта 9.11 коллективного договора и пункта 5.4 Федерального

отраслевого соглашения было выплачено единовременное пособие в счет

компенсации морального вреда в связи с утратой профессиональной

трудоспособности вследствие профессионального заболевания в размере 129 526 руб., тем самым Ибе А.В. уже выплачена ЗАО «Сибирский Антрацит компенсация морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием на производстве.

Таким образом, судами первой и апелляционной инстанций положения абзаца второго пункта 3 статьи 8 Федерального закона от 24 июля 1998 г. № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» применены без учета положений части 1 статьи 21 Федерального закона от 20 июня 1996 г. № 81-ФЗ «О государственном регулировании в области добычи и использования угля, об особенностях социальной защиты работников организаций угольной промышленности», частей 1 и 8 статьи 45, ст. 46 Трудового кодекса Российской Федерации, а также дано неправильное толкование нормам Федерального отраслевого соглашения по угольной промышленности Российской Федерации на 2010 - 2012 годы и коллективного договора, заключенного между ЗАО «Сибирский Антрацит» и работниками ЗАО «Сибирский Антрацит» на 2008 - 2010 годы, подлежащими применению к спорным отношениям, что привело к повторному взысканию в пользу Ибе А.В. с ЗАО «Сибирский Антрацит» компенсации морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием.

Кроме того, суды первой и апелляционной инстанций в качестве основания для частичного удовлетворения исковых требований Ибе А.В. о компенсации морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием на производстве, сослались на статью 237 Трудового кодекса Российской Федерации, в соответствии с которой моральный вред причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах определяемых соглашением сторон трудового договора. Вместе с тем суды в нарушение ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, устанавливающей, что суд принимает решение по заявленным истцом требованиям, не приняли во внимание то обстоятельство, что Ибе А.В при обращении в суд с названными требованиями в обоснование своего иска на данную норму закона не ссылался, требования о компенсации морального вреда на основании статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации истцом не заявлялись.

Более того, в силу статьи 157 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации одним из основных принципов судебного разбирательства является его непосредственность, решение может быть основано только на тех доказательствах, которые были исследованы судом первой инстанции в судебном заседании.

При вынесении судебного решения недопустимо основываться на доказательствах, которые не были исследованы судом в соответствии с

нормами Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации

(пункт 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от

19 декабря 2003 г. № 23 «О судебном решении»).

Принцип непосредственности исследования доказательств судом установлен и частью 1 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, согласно которой суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Непосредственность судебного разбирательства - это принцип гражданского процесса, определяющий метод исследования доказательств судом и являющийся правовой гарантией их надлежащей оценки, установления действительных обстоятельств дела, формулирования правильных выводов и вынесения правосудного решения. Он заключается в том, что суд рассматривающий дело, обязан лично воспринимать доказательства по делу, а судебное постановление должно быть основано лишь на исследованных в судебном заседании доказательствах.

Исходя из этого принципа суд первой инстанции при рассмотрении дела как того требует часть 1 статьи 157 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, обязан непосредственно исследовать доказательства по делу: заслушать объяснения сторон и третьих лиц, показания свидетелей заключения экспертов, консультации и пояснения специалистов, ознакомиться с письменными доказательствами, осмотреть вещественные доказательства.

В абзаце втором пункта 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» разъяснено что степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

Между тем суд первой инстанции в нарушение приведенных норм процессуального права и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации рассмотрел требования Ибе А.В. о компенсации морального вреда в его отсутствие, без непосредственного получения от истца необходимых объяснений по юридически значимым обстоятельствам для определения реального размера подлежащей выплате компенсации морального вреда причиненного профессиональным заболеванием.

При таких обстоятельствах выводы судов первой и апелляционной инстанций о наличии оснований для частичного удовлетворения исковых требований Ибе А.В. о компенсации морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием на производстве, не могут быть признаны правомерными.

С учетом изложенного судебные постановления нельзя признать законными, поскольку они приняты с существенными нарушениями норм права, повлиявшими на исход дела, без их устранения невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов АО «Сибирский Антрацит», что согласно ст. 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является основанием для отмены обжалуемых судебных постановлений.

Принимая во внимание, что обстоятельства, имеющие значение для дела судом первой инстанции установлены, Судебная коллегия находит возможным отменяя судебные постановления, принять новое решение об отказе в иске Ибе А.В. к ЗАО «Сибирский Антрацит» о взыскании компенсации морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием на производстве, не передавая дело для нового рассмотрения, поскольку судебными инстанциями допущена ошибка в применении норм права.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, руководствуясь ст. 387, 388, 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации,

определила:

решение Искитимского районного суда Новосибирской области от 24 декабря 2014 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Новосибирского областного суда от 2 апреля 2015 г отменить.

Принять по делу новое решение, которым отказать в удовлетворении исковых требований Ибе А В к закрытому акционерному обществу «Сибирский Антрацит» о взыскании компенсации морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием на производстве.

Председательствующий Судьи