Решение Верховного суда: Определение N 67-КГ15-24 от 14.03.2016 Судебная коллегия по гражданским делам, кассация

ВЕРХОВНЫЙ СУД

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

№ 67-КГ15-24

ОПРЕДЕЛЕНИЕ г. Москва 14 марта 2016 г.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе

председательствующего Пчелинцевой Л.М.,

судей Рыженкова А.М. и Фролкиной СВ.

рассмотрела в открытом судебном заседании 14 марта 2016 г гражданское дело по иску Дубикова В А к закрытому акционерному обществу «Сибирский Антрацит» о компенсации морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием на производстве,

по кассационной жалобе представителя акционерного общества «Сибирский Антрацит» Семеней К Л на решение Искитимского районного суда Новосибирской области от 17 декабря 2014 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Новосибирского областного суда от 31 марта 2015 г., которыми иск удовлетворен частично.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Рыженкова А.М., заключение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Коробкова Е.И., полагавшего доводы кассационной жалобы обоснованными, а судебные постановления подлежащими отмене с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции,

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации

установила:

Дубиков В.А. обратился 29 сентября 2014 г. в суд с иском к закрытому акционерному обществу «Сибирский Антрацит» (далее - ЗАО «Сибирский Антрацит») (в настоящее время - АО «Сибирский Антрацит») о компенсации морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием на производстве.

В обоснование иска Дубиков В.А. указал на то, что он работал в ЗАО «Сибирский Антрацит». В период его работы на этом предприятии у него было установлено наличие профессионального заболевания, в связи с чем территориальным отделом Управления Роспотребнадзора по Новосибирской области 30 марта 2005 г. был составлен акт о случае профессионального заболевания.

Согласно данному акту причиной профессионального заболевания является длительное воздействие на организм работающего вредных и неблагоприятных производственных факторов (угольная и породная пыль шум, общая вибрация, вынужденная поза в кабине автомобиля продолжительностью до 90% времени рабочей смены).

В связи с профессиональным заболеванием Дубикову В.А. с 21 мая 2010 г определена степень утраты трудоспособности в размере 40% бессрочно и установлена III группа инвалидности бессрочно. Диагноз профессионального заболевания Дубикова В.А. подтвержден также заключением врачебной комиссии клиники профессиональных заболеваний Федерального бюджетного учреждения науки «Новосибирский научно-исследовательский институт гигиены» Роспотребнадзора от 10 апреля 2013 г. № 213.

По мнению Дубикова В.А., он имеет право на получение компенсации морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием на производстве, на основании статей 212 и 219 Трудового кодекса Российской Федерации, абзаца второго пункта 3 статьи 8 Федерального закона от 24 июля 1998 г. № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» и статей 151, 1064 и 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Полагая, что профессиональное заболевание было получено по вине ЗАО «Сибирский Антрацит» под воздействием вредных производственных факторов во время работы на данном предприятии, не обеспечившим безопасные условия труда и нарушившим его право на труд в условиях отвечающих требованиям безопасности, Дубиков В.А. просил взыскать с ЗАО «Сибирский Антрацит» компенсацию морального вреда в размере

1 000 000 руб., а также судебные расходы в сумме 15 700 руб.

Решением Искитимского районного суда Новосибирской области от

17 декабря 2014 г. исковые требования Дубикова В.А. удовлетворены частично С ЗАО «Сибирский Антрацит» в пользу Дубикова В.А. взысканы компенсация морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием, в размере 420 000 руб., судебные расходы в сумме 15 700 руб.

С ЗАО «Сибирский Антрацит» взыскана государственная пошлина в доход местного бюджета в размере 200 руб.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Новосибирского областного суда от 31 марта 2015 г. указанное решение суда оставлено без изменения.

В поданной в Верховный Суд Российской Федерации кассационной жалобе представителя АО «Сибирский Антрацит» ставится вопрос о передаче жалобы с делом для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации для отмены судебных постановлений, как незаконных, и направления дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

По результатам изучения доводов кассационной жалобы представителя АО «Сибирский Антрацит» судьей Верховного Суда Российской Федерации Пчелинцевой Л.М. 30 октября 2015 г. дело истребовано в Верховный Суд Российской Федерации, и определением судьи Верховного Суда Российской Федерации Рыженкова А.М. от 3 февраля 2016 г. кассационная жалоба с делом передана для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.

В судебное заседание Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации стороны, надлежаще извещенные о времени и месте рассмотрения дела в суде кассационной инстанции, не явились, о причинах неявки не сообщили, в связи с чем Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, руководствуясь статьей 385 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации считает возможным рассмотреть дело в их отсутствие.

Проверив материалы дела, обсудив обоснованность доводов кассационной жалобы, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит жалобу подлежащей удовлетворению поскольку имеются основания для отмены в кассационном порядке судебных постановлений.

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов (статья 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации приходит к выводу, что в настоящем деле такого характера существенные нарушения норм материального и процессуального права были допущены судами первой и апелляционной инстанций, которые выразились в следующем.

Судом установлено и усматривается из материалов дела, что Дубиков В.А.,

года рождения, с 3 октября 2001 г. принят переводом в автоколонну № автобазы закрытого акционерного общества «Углеродпром» водителем 1 класса автомобиля БелАЗ, занятого транспортированием горной массы в технологическом процессе. С 1 ноября 2001 г. закрытое акционерное общество «Углеродпром» переименовано в ЗАО «Сибирский Антрацит». Впоследствии 1 мая 2003 г. Дубиков В.А переведен в автоколонну № автобазы ЗАО «Сибирский Антрацит» водителем 1 класса автомобиля БелАЗ-7523 (тягач специальный Приказом от 10 ноября 2004 г. № 1689 переведен на Горловский участок горных работ Горловского угольного разреза ЗАО «Сибирский Антрацит водителем 1 класса автомобиля БелАЗ-7523 (тягач).

В период работы в ЗАО «Сибирский Антрацит» у Дубикова В.А. было выявлено профессиональное заболевание, причиной которого явилось длительное воздействие на организм неблагоприятных производственных факторов (угольная и породная пыль, общая вибрация, повышенный уровень шума, вынужденная поза в кабине водителя продолжительностью до 90% времени рабочей смены), о чем 30 марта 2005 г. был составлен акт о случае профессионального заболевания.

Приказом от 1 ноября 2005 г. № 2847 Дубиков В.А. уволен по пункту 3 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации по инициативе работника в связи с уходом на пенсию по старости.

В результате профессионального заболевания органами медико социальной экспертизы Дубикову В.А. с 21 мая 2010 г. определена степень утраты профессиональной трудоспособности в размере 40% бессрочно и установлена III группа инвалидности бессрочно.

Разрешая спор и частично удовлетворяя исковые требования Дубикова В.А., суд первой инстанции исходил из того, что между имеющимся у Дубикова В.А. профессиональным заболеванием и негативным воздействием на его организм вредных производственных факторов во время работы у ответчика имеется причинно-следственная связь, поскольку ответчик не создал истцу безопасных условий труда, тем самым причинив ему моральный вред в результате профессионального заболевания, в связи с чем на основании абзаца второго пункта 3 статьи 8 Федерального закона от 24 июля 1998 г. № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний», статей 212, 219 Трудового кодекса Российской Федерации, статей 151, 1064 и 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации у ответчика возникло обязательство возместить моральный вред, причиненный истцу профессиональным заболеванием.

Суд первой инстанции, ссылаясь на такие обстоятельства, как степень вины ответчика (истец работал на предприятии ответчика 4 года), степень воздействия вредных производственных факторов на организм Дубикова В.А при работе у ответчика, степень его физических и нравственных страданий размер утраты профессиональной трудоспособности (40% бессрочно установление III группы инвалидности бессрочно, необходимость соблюдения требований разумности и справедливости, определил размер компенсации морального вреда в сумме 420 000 руб.

Суд апелляционной инстанции согласился с данными выводами суда первой инстанции.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации считает, что выводы судов первой и апелляционной инстанций о взыскании в пользу Дубикова В.А. компенсации морального вреда причиненного профессиональным заболеванием на производстве, основаны на неправильном применении и толковании норм материального права, а также сделаны с существенным нарушением норм процессуального права.

В силу части 1 статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя.

Согласно части 1 статьи 219 Трудового кодекса Российской Федерации (далее - ТК РФ) каждый работник имеет право на рабочее место соответствующее требованиям охраны труда, а также гарантии и компенсации установленные в соответствии с данным кодексом, коллективным договором соглашением, локальным нормативным актом, трудовым договором, если он занят на работах с вредными и (или) опасными условиями труда.

Работник имеет право на возмещение вреда, причиненного ему в связи с исполнением трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном ТК РФ, иными федеральными законами, обязательное социальное страхование в случаях, предусмотренных федеральными законами (часть 1 статьи 21 ТК РФ).

Работодатель обязан соблюдать трудовое законодательство и иные нормативные правовые акты, содержащие нормы трудового права, локальные нормативные акты, условия коллективного договора, соглашений и трудовых договоров; обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда; осуществлять обязательное социальное страхование работников в порядке, установленном федеральными законами; возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены ТК РФ, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (часть 2 статьи 22 ТК РФ).

Порядок возмещения вреда, причиненного жизни и здоровью работника при исполнении им обязанностей по трудовому договору, регулируется Федеральным законом от 24 июля 1998 г. № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» (далее - Федеральный закон от 24 июля

1998 г. № 125-ФЗ), абзац второй пункта 3 статьи 8 которого предусматривает что возмещение застрахованному морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием осуществляется причинителем вреда.

Частью 1 статьи 21 Федерального закона от 20 июня 1996 г. № 81-ФЗ «О государственном регулировании в области добычи и использования угля, об особенностях социальной защиты работников организаций угольной промышленности» определено, что социальная поддержка для работников и пенсионеров организаций по добыче (переработке) угля (горючих сланцев устанавливается в соответствии с законодательством Российской Федерации соглашениями, коллективными договорами за счет средств этих организаций.

Минтрудом России 16 апреля 2004 г. № 2135-ВЯ зарегистрировано «Отраслевое тарифное соглашение по угледобывающему комплексу Российской Федерации на 2004-2006 годы» (далее - отраслевое тарифное соглашение или Соглашение) (действовало на момент выявления 30 марта 2005 г. у Дубикова В.А. профессионального заболевания).

Пунктом 1.1 отраслевого тарифного соглашения предусмотрено, что оно является правовым актом, устанавливающим общие принципы регулирования социально-трудовых и связанных с ними экономических отношений в организациях угледобывающего комплекса и в других организациях осуществляющих добычу и переработку угля (сланца), заключенным в соответствии с Конституцией Российской Федерации, федеральным законодательством, а также Конвенциями МОТ, действующими в порядке установленном законодательством Российской Федерации.

Действие Соглашения распространяется на работников членов Росуглепрофа и Работодателей, которые уполномочили соответствующих представителей на коллективных переговорах разработать и заключить его от их имени, а также на работников и Работодателей, присоединившихся к Соглашению после его заключения (пункт 1.4 отраслевого тарифного соглашения).

В подпункте 5.1.3 Соглашения указано, что в случае установления впервые работнику - члену Росуглепрофа, занятому в Организациях, осуществляющих добычу (переработку) угля (сланца), утраты профессиональной трудоспособности вследствие производственной травмы или профессионального заболевания Работодатель выплачивает единовременную компенсацию из расчета не менее 20% среднемесячного заработка за каждый процент утраты профессиональной трудоспособности (с учетом суммы единовременного пособия, выплачиваемого из Фонда социального страхования Российской Федерации) в порядке и на условиях, оговоренных в коллективном договоре.

По смыслу приведенных выше положений нормативных правовых актов Российской Федерации и отраслевого тарифного соглашения, подлежащих применению к спорным отношениям сторон, следует, что в отраслевых соглашениях и коллективных договорах могут устанавливаться условия оплаты труда, гарантии, компенсации и льготы работникам конкретной отрасли, в данном случае угольной промышленности, подлежащие применению работодателями при возникновении обстоятельств, оговоренных в отраслевом соглашении и коллективном договоре.

Порядок и условия возмещения морального вреда работнику определены статьей 237 ТК РФ, согласно которой моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора. В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.

Таким образом, работник может обратиться с требованием о компенсации морального вреда, причиненного вследствие утраты им профессиональной трудоспособности в связи с профессиональным заболеванием, непосредственно к работодателю, который обязан возместить вред работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора.

Если соглашение сторон трудового договора о компенсации морального вреда, причиненного работнику утратой профессиональной трудоспособности в связи с профессиональным заболеванием, отсутствует или стороны не достигли соглашения по размеру компенсации морального вреда, то работник имеет право обратиться в суд.

Ввиду отсутствия в ТК РФ норм, регламентирующих иные основания возмещения работнику морального вреда, помимо неправомерных действий или бездействия работодателя, к отношениям по возмещению работнику морального вреда применяются нормы Гражданского кодекса Российской Федерации, регулирующие обязательства вследствие причинения вреда.

Основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) (статья 1099 ГК РФ).

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 ГК РФ).

В соответствии с пунктами 1, 2 статьи 1064 ГК РФ, определяющей общие основания ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Вред, причиненный правомерными действиями, подлежит возмещению в случаях, предусмотренных законом (пункт 3 статьи 1064 ГК РФ).

Статья 1101 ГК РФ предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Как разъяснено в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» (в редакции постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 6 февраля 2007 г. № 6), суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи прямо предусмотренные законом.

В пункте 63 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» разъяснено, что размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учетом объема и характера причиненных работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости.

Из приведенных нормативных положений гражданского законодательства и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации следует, что по общему правилу необходимыми условиями для возложения обязанности на работодателя по компенсации морального вреда работнику являются: наступление вреда, противоправность деяния причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда.

Следовательно, обязанность по компенсации морального вреда может быть возложена на работодателя при наличии его вины в причинении вреда Если не представляется возможным установить непосредственного причинителя вреда, а также его вину, то основания для компенсации морального вреда по правилам норм главы 59 ГК РФ отсутствуют.

Что касается компенсации морального вреда, причиненного правомерными действиями причинителя вреда (то есть в отсутствие противоправности деяния), то она должна быть прямо предусмотрена законом.

Однако в настоящем деле суды первой и апелляционной инстанций неправильно истолковали и применили к спорным отношениям нормы материального права и разъяснения, содержащиеся в пунктах 1 и 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» и в пункте 63 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации».

Судебные инстанции признали право Дубикова В.А. на возмещение морального вреда при неустановлении обязательных для этого в силу норм статьи 237 ТК РФ и главы 59 ГК РФ оснований и условий, ссылаясь только на то, что ответчик не уберег Дубикова В.А. от профессионального заболевания путем создания необходимых безопасных условий и охраны труда, что является прямым нарушением его нематериального права на труд в условиях отвечающих требованиям безопасности, а также нематериального блага здоровья.

Между тем по данному делу исходя из содержания подлежащих применению норм права судам первой и апелляционной инстанций для правильного разрешения спора следовало установить следующие юридически значимые обстоятельства: был ли определен в отраслевом соглашении и коллективном договоре, действовавших на момент выявления у Дубикова В.А профессионального заболевания (30 марта 2005 г.), порядок выплаты работникам ЗАО «Сибирский Антрацит» компенсации морального вреда в связи с выявлением у них профессионального заболевания и каков ее конкретный размер; выплачивалось ли Дубикову В.А. работодателем единовременное пособие в счет компенсации морального вреда в связи с утратой профессиональной трудоспособности вследствие профессионального заболевания; были ли причинены Дубикову В.А. физические или нравственные страдания неправомерными действиями (бездействием) работодателя; в чем конкретно выражены эти действия (бездействие); какие обязанности не выполнил работодатель по созданию безопасных условий и охраны труда наличие и степень вины работодателя; степень нравственных и физических страданий, причиненных работнику в связи с повреждением здоровья разумность и справедливость заявленных требований.

Судебные инстанции в результате неправильного толкования норм материального права, регулирующих спорные отношения, эти обстоятельства при разрешении дела не устанавливали, в нарушение части 2 статьи 56 и части

1 статьи 196 ГПК РФ не определили их в качестве юридически значимых для правильного разрешения спора, они не вошли в предмет доказывания по делу и соответственно, не получили правовой оценки суда.

Кроме того, в силу статьи 157 ГПК РФ одним из основных принципов судебного разбирательства является его непосредственность, решение может быть основано только на тех доказательствах, которые были исследованы судом первой инстанции в судебном заседании. При вынесении судебного решения недопустимо основываться на доказательствах, которые не были исследованы судом в соответствии с нормами ГПК РФ (пункт 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. № 23 «О судебном решении»).

Принцип непосредственности исследования доказательств судом установлен и частью 1 статьи 67 ГПК РФ, согласно которой суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Непосредственность судебного разбирательства - это принцип гражданского процесса, определяющий метод исследования доказательств судом и являющийся правовой гарантией их надлежащей оценки, установления действительных обстоятельств дела, формулирования правильных выводов и вынесения правосудного решения. Он заключается в том, что суд рассматривающий дело, обязан лично воспринимать доказательства по делу, а судебное постановление должно быть основано лишь на исследованных в судебном заседании доказательствах.

Исходя из этого принципа суд первой инстанции при рассмотрении дела как того требует часть 1 статьи 157 ГПК РФ, обязан непосредственно исследовать доказательства по делу: заслушать объяснения сторон и третьих лиц, показания свидетелей, заключения экспертов, консультации и пояснения специалистов, ознакомиться с письменными доказательствами, осмотреть вещественные доказательства.

В соответствии с абзацем вторым статьи 151 ГК РФ при определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.

В силу абзаца второго пункта 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

Суд первой инстанции в нарушение приведенных норм материального и процессуального права рассмотрел требования Дубикова В.А. о компенсации морального вреда в его отсутствие, без непосредственного получения от истца необходимых объяснений для определения реального размера подлежащей выплате компенсации морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием.

С учетом перечисленных обстоятельств Судебная коллегия признает выводы судов первой и апелляционной инстанций о наличии оснований для частичного удовлетворения исковых требований Дубикова В.А. о взыскании с ЗАО «Сибирский Антрацит» компенсации морального вреда в сумме 420 000 руб. основанными на неправильном толковании и применении норм материального права, а также сделанными с существенными нарушениями норм процессуального права (неправильное определение обстоятельств имеющих значение для дела; недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела (часть 4 статьи 198, пункты 1 и 2 части 1 статьи 330 ГПК РФ).

Ввиду изложенного обжалуемые судебные постановления нельзя признать законными, поскольку они приняты с существенными нарушениями норм материального и процессуального права, повлиявшими на исход дела, без их устранения невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов АО «Сибирский Антрацит», что согласно статье 387 ГПК РФ является основанием для отмены обжалуемых судебных постановлений и направления дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела суду первой инстанции следует учесть изложенное и разрешить спор в соответствии с нормами закона, подлежащими применению к спорным отношениям сторон, толкование которых дается в настоящем определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, и установленными обстоятельствами дела.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, руководствуясь статьями 387, 388, 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации,

определила:

решение Искитимского районного суда Новосибирской области от 17 декабря 2014 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Новосибирского областного суда от 31 марта 2015 г. по делу по иску Дубикова В А к закрытому акционерному обществу «Сибирский Антрацит» о компенсации морального вреда причиненного профессиональным заболеванием на производстве, отменить.

Направить дело по иску Дубикова В А к закрытому акционерному обществу «Сибирский Антрацит» о компенсации морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием на производстве, на новое рассмотрение в суд первой инстанции - Искитимский районный суд Новосибирской области Председательствующий

Судьи