Решение Верховного суда: Определение N 207-АПУ17-1 от 04.07.2017 Судебная коллегия по уголовным делам, апелляция
ВЕРХОВНЫЙ СУД
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Дело № 207-АПУ17-1
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ г. Москва 4 июля 2017 г.
Судебная коллегия по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации в составе
председательствующего Крупнова И.В.,
судей Замашнюка А.Н. и Сокерина С.Г.
при секретаре Рябцевой А.И с участием прокурора управления Главной военной прокуратуры Бойко СИ., осужденного Дмитриева С А. - путем использования систем видеоконференц-связи, его защитника - адвоката Горбатенко СВ рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам адвокатов Горбатенко С В . и Фокиной Н.В. на приговор Восточно-Сибирского окружного военного суда от 16 марта 2017 г., согласно которому военнослужащий войсковой части 46102 ефрейтор
Дмитриев С А
несудимый, проходивший военную службу по
контракту с 3 июля 2015 г осужден к лишению свободы:
по ч. 1 ст. 338 УК РФ - на срок 2 года,
по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ - на срок 15 лет без ограничения свободы,
по п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ - на срок 10 лет без штрафа и ограничения свободы,
по ч. 1 ст. 166 УК РФ - на срок 3 года, а по совокупности совершенных преступлений в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения назначенных наказаний окончательное наказание ему определено в виде лишения свободы на срок 18 лет в исправительной колонии строгого режима.
Судом разрешены исковые требования потерпевшего Ерохина С.А. и в его пользу постановлено взыскать с Дмитриева С.А. 1 000 000 рублей в счет компенсации морального вреда.
По делу решен вопрос о вещественных доказательствах.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Замашнюка А.Н., изложившего содержание приговора, существо апелляционных жалоб и возражений на них, выступления осужденного Дмитриева С.А. и адвоката Горбатенко СВ., поддержавших доводы апелляционных жалоб, прокурора Бойко СИ., возражавшего против этих доводов и полагавшего необходимым приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы защитников осужденного - без удовлетворения Судебная коллегия по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации
установила по приговору суда Дмитриев С.А. признан виновным в дезертирстве, то есть неявке в срок, установленный регламентом служебного времени, на службу в войсковую часть с целью уклонения от прохождения военной службы в период с 11 ноября 2015 г. по 23 января 2016 г.; в разбойном нападении с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, с применением предмета, используемого в качестве оружия, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего Е в убийстве, то есть умышленном причинении смерти Е сопряженном с разбоем; в неправомерном завладении автомобилем без цели хищения (угоне).
Убийство, разбой и угон совершены в период с 23 часов 40 минут 21 января до 00 часов 35 минут 22 января 2016 г. в районе дома по улице
в микрорайоне р.п. района.
Преступления совершены при изложенных в приговоре обстоятельствах.
В совместной апелляционной жалобе и дополнении к ней адвокаты Горбатенко С В . и Фокина Н.В., не приводя доводов в обоснование незаконности осуждения Дмитриева за совершенное им дезертирство считают приговор незаконным, необоснованным, вынесенным с нарушением норм УПК РФ, в связи с чем просят его отменить, дело направить на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции.
Утверждают, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют установленным фактическим обстоятельствам дела, судом неправильно применен уголовный закон, не исследованы все возникшие версии, а имеющиеся противоречия не выяснены и не оценены, в основу приговора положены противоречивые и недопустимые доказательства.
Существенным нарушением норм уголовно-процессуального закона полагают отличие в изложении в описательно-мотивировочной части приговора преступных деяний, признанных судом доказанными, от описания этих же деяний, изложенных в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и в обвинительном заключении, которые должны быть полностью идентичны.
Обращают внимание на неправильное указание в приговоре времени совершения Дмитриевым преступлений - 24 часа 35 минут 22 января 2016 г., хотя согласно закону должно быть 00 часов 35 минут, в связи с чем делают вывод о том, что суд не установил время совершения преступления и поэтому уголовное дело подлежит прекращению в связи с отсутствием события преступления.
Считают не соответствующими фактическим обстоятельствам дела и не доказанными описанные в приговоре действия Дмитриева в отношении Е . Суд не оценил заключение эксперта от 14 июня 2016 г. в части наличия на фонограмме разговора водителя с оператором службы «»
реплик третьего лица и не установил, какое имущество было похищено из автомобиля и кому оно принадлежит, поскольку стоимость и модель приобретенного потерпевшим Е сотового телефона отличаются от модели и стоимости похищенного из автомашины Незаконным является решение суда от 24 января 2017 г. об изменении процессуального статуса Г и признании потерпевшим от угона Р поскольку угнанный автомобиль « » по состоянию на 21 января 2016 г. был продан Р гражданке Г Таким образом, характер и размер вреда, причиненного разбоем и угоном не доказаны. Незаконными являются также принятые судом процессуальные решения: от 1 марта 2017 г. - об отказе в удовлетворении ходатайства защитника о просмотре видеозаписей с камер наблюдения комнат отдыха железнодорожного вокзала, от 2 марта 2017 г. - об отказе в удовлетворении ходатайства защитника о просмотре видеозаписей с камер наблюдения железнодорожного вокзала, от 6 марта 2017 г. - об отказе в удовлетворении ходатайств защитника о признании недопустимым доказательством и о просмотре видеозаписей с камер наблюдения, поскольку они оформлены не в виде постановлений, а как определения.
По мнению адвокатов, суд нарушил принцип состязательности и равноправия сторон, продемонстрировал обвинительный уклон и ограничил право на защиту Дмитриева, когда не предоставил адвокатам возможность первыми допросить своего подзащитного и отказал в исследовании видеозаписей с камер комнат длительного отдыха и пригородного павильона железнодорожного вокзала « », которые были получены адвокатами в целях подтверждения алиби Дмитриева, так как с 23 часов 24 минут 21 января до 00 часов 36 минут 22 января 2016 г. он находился в здании вокзала и не мог совершить инкриминируемые ему преступления.
Приводя свой анализ доказательствам и одновременно выражая несогласие с критической оценкой суда версии защиты об убийстве Е в ином месте и перемещении трупа к дому по ул. в микрорайоне р.п. района, считают не доказанными вину Дмитриева в совершении преступлений и что смерть потерпевшего наступила на месте обнаружения трупа, поскольку по заключению экспертов от 25 января и 21 июня 2016 г. на трупе Е зафиксированы множественные посмертные ссадины.
Полагают недопустимыми доказательствами протоколы опознания гражданина по неопознанному трупу и осмотра трупа от 23 января 2016 г обращают внимание на неточности в изложении показаний потерпевшего Е и свидетеля З относительно названных ими периодов времени. Выражают несогласие с положенными в основу приговора заключениями экспертов от 26 января, 27 апреля и 27 июня 2016 г., выводы которых считают вероятностными.
Указывают на то, что у Дмитриева были изъяты джинсы коричневого цвета, а на экспертизу были представлены серые, следовательно, на джинсах Дмитриева никаких волокон с обшивки сидений автомашины не обнаружено, что должно быть истолковано в его пользу. В основу приговора положено несуществующее доказательство - заключение эксперта от 5 августа 2016 г., хотя заключение по волокнам было 27 июня 2016 г Подвергают сомнению показания свидетелей В В Д М , З Ч и иные доказательства о моменте заселения Дмитриева в комнату отдыха железнодорожного вокзала»,
поскольку М не мог видеть у Дмитриева мобильный телефон, планшет Дмитриев не мог сдать Ч до 05 часов 22 января 2016 г., так как с 00 часов 36 минут и до 09 часов 22 января 2016 г. не покидал здания вокзала. Приведенное в приговоре заключение эксперта от 21 июня 2016 г. не доказывает вину Дмитриева. «Чистосердечное признание» Дмитриева от 26 января 2016 г. противоречит фактическим обстоятельствам дела. Считают недопустимым доказательством протокол следственного эксперимента от 30 апреля 2016 г., поскольку данное следственное действие проведено с нарушением требований ст. 181 УПК РФ без воссоздания условий, при которых происходили проверяемые события.
В возражениях на апелляционные жалобы защитников осужденного государственный обвинитель Владыка А.В. считает доводы жалоб несостоятельными, в связи с чем просит приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы - без удовлетворения.
Рассмотрев материалы дела и обсудив доводы апелляционных жалоб и дополнений к ним, выслушав стороны, Судебная коллегия приходит к выводу о том, что Дмитриев обоснованно осужден за совершение вмененных ему преступлений, а выводы суда первой инстанции о виновности осужденного в изложенных в приговоре преступных действиях соответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на исследованных в судебном заседании доказательствах.
Вопреки утверждению авторов жалоб, вынесение 14 ноября 2016 г постановления о возбуждении уголовного дела в отношении Дмитриева по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ не свидетельствует о нарушении требований УПК РФ и повторном привлечении его к уголовной ответственности по тому же составу преступления.
Судебное разбирательство по делу проведено объективно и всесторонне с соблюдением требований УПК РФ о состязательности и равноправии сторон и выяснением всех юридически значимых для правильного разрешения уголовного дела обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по делу, в том числе места, времени способа совершения, формы вины, мотивов и целей преступлений, а сторонам суд создал необходимые условия для исполнения процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав, которыми они реально воспользовались.
Данных о том, что предварительное следствие и судебное разбирательство проводились предвзято либо с обвинительным уклоном и что суд отдавал предпочтение какой-либо из сторон, из материалов уголовного дела не усматривается, в связи с чем довод защитников Дмитриева об обвинительном уклоне суда является надуманным.
Нарушений требований закона или прав участников судебного разбирательства, в том числе на защиту Дмитриева, в ходе рассмотрения дела по существу не допущено.
Как усматривается из протокола судебного заседания, подсудимый отказался в суде давать показания, воспользовавшись ст. 51 Конституции РФ, в связи с чем довод адвокатов осужденного, что они были лишены возможности первыми допросить своего подзащитного, не основан на материалах дела.
В судебном заседании всесторонне, полно и объективно исследовались показания потерпевших, свидетелей, осужденного, в том числе по ходатайствам сторон оглашались показания названных лиц, данные ими в ходе предварительного следствия, выяснялись причины противоречий в этих показаниях и путем полного и объективного исследования доказательств по делу в их совокупности эти противоречия устранялись.
Все ходатайства стороны защиты, в том числе упомянутые в апелляционных жалобах, судом разрешены после выяснения мнений участников судебного разбирательства и фактических обстоятельств получения оспариваемых доказательств.
Решения суда по этим ходатайствам сомнений в своей законности и обоснованности не вызывают.
Согласно п. 53' ст. 5 УПК РФ судебными решениями являются определение и постановление, вынесенные при производстве по уголовному делу в суде первой инстанции.
Поэтому процессуальная форма принятых судом по ходатайствам адвокатов решений (определение, а не постановление), о которых упоминают авторы жалоб, при соблюдении порядка и процедуры их принятия, регламентированных ст. 271 УПК РФ, и реализации права стороны защиты на обоснование заявленных ею ходатайств, не влияет на законность и обоснованность этих решений и не может служить основанием для отмены постановленного по делу приговора.
Суд правильно отказал в исследовании представленных адвокатами видеозаписей с камер, установленных в холле комнат длительного отдыха и у входов в пригородный павильон железнодорожного вокзала «»,
поскольку в ходе судебного разбирательства адвокат Г обосновывая заявленные ею ходатайства, подтвердила, что на записях с камер холла комнат длительного отдыха зафиксированы периоды с 01 до 03 часов, и с 09 часов 30 минут до 10 часов 15 минут 22 января 2016 г., а период записей из пригородного павильона железнодорожного вокзала составляет интервал с 03 до 09 часов 22 января 2016 г., с зала ожидания - с 23 часов 15 минут до 23 часов 25 минут 21 января и с 00 часов 35 минут до 00 часов 45 минут 22 января 2016 г., то есть иной период времени, чем инкриминирован подсудимому, а доводу стороны защиты об алиби Дмитриева судом в приговоре дана правильная оценка.
По изложенным мотивам аналогичное ходатайство защитников осужденного об исследовании в суде апелляционной инстанции приведенных выше записей не подлежит удовлетворению.
Постановленный в отношении Дмитриева приговор соответствует требованиям ст. 304, 307-309 УПК РФ, во исполнение которых в приговоре приведено описание преступных деяний, признанных судом доказанными, с указанием места, времени, способа их совершения, формы вины, мотивов целей и последствий преступлений, дана надлежащая правовая оценка всем исследованным по делу доказательствам, как в отдельности, так и в совокупности, указано, какие из них суд положил в основу приговора, а какие отверг, приведены убедительные мотивы принятых решений по всем возникающим в ходе судебного разбирательства вопросам, подлежащим разрешению при постановлении приговора, с которыми Судебная коллегия полагает необходимым согласиться.
В связи с изложенным довод адвокатов Горбатенко и Фокиной о том что изложенное в приговоре описание преступных деяний, признанных судом доказанными, должно быть полностью идентично описанию этих же деяний, приведенных в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и в обвинительном заключении, не основан на требованиях уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации регламентирующих полномочия и функции суда при рассмотрении уголовного дела.
Вопреки утверждению защитников осужденного, выводы суда первой инстанции о виновности Дмитриева в совершении инкриминированных ему преступлений соответствуют установленным фактическим обстоятельствам дела и основаны на согласующихся и дополняющих друг друга показаниях потерпевших Е Р Н свидетелей А З Д С С С К К Д В С С В Д З М Ч Г К С Л С иШ об известных им обстоятельствах дела, на показаниях эксперта Б о причине смерти Е на протоколах следственных действий, заключениях экспертов, письменных и иных документах, в том числе зафиксированного в книге сообщений о преступлении «чистосердечном признании» Дмитриева от 26 января 2016 г., расцененного судом в качестве явки с повинной по фактам убийства, разбойного нападения и угона, а также иных доказательствах исследованных в судебном заседании, которые подробно приведены тщательно проанализированы и надлежаще оценены в приговоре.
Оснований для оговора Дмитриева со стороны упомянутых потерпевших и свидетелей судом не установлено и в материалах дела таких сведений не имеется. Не приведены такие и защитниками осужденного.
Положенные в основу приговора доказательства получены в установленном законом порядке, всесторонне, полно и объективно исследованы в судебном заседании, проверены судом и оценены в приговоре с соблюдением требований ст. 87 и 88 УПК РФ и сомнений в своей допустимости и достоверности не вызывают.
Существенных противоречий в этих доказательствах, которые могли бы повлиять на решение вопроса о виновности осужденного в содеянном Судебная коллегия не усматривает, а оснований не доверять им у суда не имелось.
Следственный эксперимент по делу был проведен с соблюдением требований ст. 181 УПК РФ и имел своей целью определение временных промежутков, необходимых для следования пешком и на автомашине в г. в ночное время по маршрутам движения Дмитриева.
Поэтому марка используемого в ходе следственного эксперимента автомобиля, погода, время года, при которых этот эксперимент проводился как и предложенный защитой «целесообразный» маршрут следования в г. не свидетельствуют о недопустимости и незаконности указанного следственного действия, о чем ошибочно утверждает сторона защиты, а протоколу названного следственного действия судом дана надлежащая правовая оценка.
Неточности изложения в приговоре показаний потерпевшего Е относительно времени, когда он в последний раз 21 января 2016 г. видел в живых своего брата и свидетеля З о времени обнаружения в ночь на 22 января 2016 г. около своего дома автомобиля марки « » синего цвета с логотипом « » не влияют на выводы суда о доказанности виновности Дмитриева в содеянном и сами по себе не могут служить основанием для отмены приговора, о чем заявляют авторы жалоб.
Вопреки утверждению стороны защиты, потерпевший Е не называл в суде стоимость и модель сотового телефона, переданного им своему брату и в последующем похищенного Дмитриевым из автомобиля.
О том, что похищенный из автомобиля » планшет « », которым во время работы он пользовался поочередно с Е , принадлежал Н , суду сообщил потерпевший Н Назвал потерпевший индивидуальный номер планшета (1МЕ1) и номер сим карты, которыми они с Е пользовались во время работы, а также опознал в суде представленные ему для осмотра планшет и телефон « модель , принадлежащий Е который в ходе предварительного следствия был изъят по месту нахождения Дмитриева что усматривается из соответствующих протоколов следственных действий.
Именно данный планшет в ночь с 21 на 22 января 2016 г. Дмитриев сдал в залог в павильон скупки на привокзальной площади г. ,о чем свидетельствуют показания свидетеля Ч , договор купли продажи от 22 января 2016 г. о передаче Дмитриевым под залог в сумме 1500 рублей планшета 2», протокол осмотра данного договора и планшета, заключение эксперта от 21 июня 2016 г., по выводам которого запись « », расположенная в строке «клиент» договора купли продажи планшета, выполнена самим Дмитриевым, а также протокол выемки указанного планшета, показания свидетелей В и Дмитриевой об использовании Дмитриевым до 22 января 2016 г. номера сотовой связи , показания свидетеля Б и заключение эксперта от 23 июня 2016 г., согласно которому стоимость планшета марки « » по состоянию на 22 января 2016 г. составила 2 500 рублей.
При этом свидетель Ч опровергла в суде утверждения Дмитриева о сдаче ей планшета с 08 до 09 часов 22 января 2016 г., уверенно заявив о том, что данный планшет у Дмитриева она приняла до 05 часов.
Были известны суду показания свидетелей Ш Л иЗ о том, что задержать Дмитриева удалось по используемому им телефону Е который был обнаружен в квартире по месту нахождения Дмитриева. При этом Дмитриев сначала добровольно рассказал о совершенном им убийстве таксиста из корыстных мотивов и назвал детали содеянного, которые еще не были известны следствию и в дальнейшем получили свое подтверждение, о чем написал чистосердечное признание, а потом по предложению защитников воспользовался ст. 51 Конституции РФ.
Эти показания Ш , Л и З согласуются также с другими доказательствами по делу, в том числе, детализацией соединений абонентского номера , зарегистрированного на имя Дмитриева и используемого им с 09 часов 50 минут 22 января 2016 г. в телефоне « 1МЕ1 который был обнаружен и изъят в ходе осмотра квартиры по месту нахождения Дмитриева, о чем свидетельствуют соответствующие протоколы осмотра места происшествия и предметов.
Вопреки утверждениям защитников осужденного, модель и стоимость телефона марки « , похищенного из автомобиля и принадлежащего Е изъятого по месту нахождения Дмитриева соответствуют указанным в приговоре, что усматривается также из заключения эксперта от 24 июня 2016 г., согласно которому стоимость данного телефона по состоянию на 22 января 2016 г. составляла 1 194 рубля.
Поэтому довод авторов жалоб о не установлении судом принадлежности и стоимости похищенного из автомобиля имущества не основан на материалах дела и является надуманным.
Как установлено в судебном заседании и это подтвердили в суде Г Г и Р собственником автомобиля»
государственный регистрационный знак по состоянию на 21 января 2016 г. значился Р , о чем свидетельствуют также исследованные в суде паспорт транспортного средства и свидетельство о регистрации транспортного средства, сведения из ГИБДД и из налоговой инспекции г.
В связи с изложенным суд принял правильное решение об изменении процессуального статуса Г и признании потерпевшим от угона гражданина Р а несогласие с данным решением суда авторов жалоб обусловлено занятой ими позицией по делу.
С учетом вышеприведенных данных законным и обоснованным является также вывод суда о доказанности характера и размера вреда причиненного разбоем и угоном, поскольку данный вывод основан на совокупности исследованных по делу доказательств, подробный анализ которых приведен в приговоре.
Надлежаще оценил суд детализацию соединений абонентского номера,
находящегося в пользовании Е о последнем соединении в 23 часа 26 минут 21 января 2016 г. с телефона «
со службой заказов « », а также показания свидетеля Г об изъятии записей разговоров операторов службы «
с водителем Е от 21 января 2016 г., заключение эксперта от 14 июня 2016 г. по данной аудиозаписи и саму аудиозапись, на которой зафиксирован разговор водителя с оператором службы « в целях выяснения стоимости поездки от железнодорожного вокзала до микрорайона дом , относительно которого потерпевший Н подтвердил принадлежность мужского голоса на аудиозаписи погибшему Е и что звук электронного устройства является мелодией установленной в приложении « на планшет, которым он пользовался поочередно с Е
Что касается реплики третьего лица, зафиксированной на указанной аудиозаписи, то она полностью согласуется с установленным судом адресом, названным Дмитриевым водителю такси Е о его доставке к дому 27, расположенному в микрорайоне р.п.
района области.
Были известны суду показания свидетеля В , согласно которым по состоянию на 21 января 2016 г. Дмитриев нуждался в деньгах поскольку мобильный телефон, деньги и личные вещи у него забрали сотрудники автоцентра до возврата похищенных им денег, что в совокупности с иными доказательствами по делу подтверждает вывод суда о корыстном мотиве действий Д связанных с разбойным нападением на Е и его убийством.
Вопреки доводу авторов жалоб, свидетель А который около 10 часов 22 января 2016 г. на улице в поселке
района обнаружил труп Е не говорил о том, что после 23 часов 21 января 2016 г. он гулял с собакой не менее часа, о чем безосновательно утверждают защитники осужденного, а называл иное время прогулки - 30-40 минут. Примерное время прогулки с собакой называл свидетель и в ходе предварительного следствия: менее часа, в связи с чем изложенная в жалобе версия защитников об ином времени убийства Е и угона автомобиля не основана на материалах дела.
Правильная оценка дана судом протоколам осмотра места происшествия и осмотра трупа, опознания гражданина по неопознанному трупу, а несогласие стороны защиты с последними двумя протоколами по мотивам, приведенным в жалобах, не свидетельствует о недопустимости данных доказательств, полученных с соблюдением требований УПК РФ и надлежаще процессуально оформленных.
Верно оценил суд показания свидетеля Т а также заключения экспертов от 26 января, 27 апреля и 27 июня 2016 г., выводы которых подробно приведены в приговоре.
Указание в приговоре на иную дату заключения эксперта по волокнам и расхождение с цветом джине, изъятых у Дмитриева и представленных для исследования экспертам, о которых упоминают авторы жалоб, не умаляют доказательственного значения заключений экспертов от 26 января и 27 июня 2016 г., полученных с соблюдением требований УПК РФ, согласно выводам которых на поверхности куртки и брюк Дмитриева обнаружены наложения волокон, которые сходны с волокнами, входящими в состав материи обшивки сидений автомобиля « государственный регистрационный знак и могли быть отделены как от нее, так и от любого другого предмета вещной обстановки, имеющего сходные диагностические признаки.
Из материалов дела следует, что для производства экспертиз были представлены куртка, шапка и джинсы Дмитриева, в которых он находился с 21 на 22 января 2016 г., описание и внешние отличительные признаки которых подробно приведены в названных заключениях эксперта, что позволяет их идентифицировать как принадлежащие осужденному, а сами предметы поступили для исследования в упакованном и опечатанном виде заверенные соответствующими подписями, что само по себе исключало возможность доступа к ним без нарушения целостности упаковки. Причем упомянутые волокна были обнаружены не только на джинсах Дмитриева, но и на его куртке, и в данной части названные заключения экспертов у стороны защиты сомнений не вызывают, в связи с чем не доверять этим заключениям у суда оснований не имелось.
В судебном заседании всесторонне и полно проверялись выдвинутые в защиту подсудимого версии, в том числе, о непричастности Дмитриева к инкриминируемым ему преступлениям, о применении к нему недозволенных методов ведения следствия при написании «чистосердечного признания», о нахождении его в отпуске с разрешения непосредственного командира, об ином месте убийства Е и перемещении трупа к месту его обнаружения, которые своего подтверждения не получили, а версии стороны защиты, повторенные авторами апелляционных жалоб, судом справедливо признаны несостоятельными.
Так, утверждения Дмитриева о написании им «чистосердечного признания» под принуждением оперативных сотрудников, которые оказывали на него психологическое и физическое воздействие, судом признаны надуманными и не соответствующим действительности, чему в приговоре, с приведением анализа показаний самого Дмитриева, свидетелей З ,Л ,С ,Ш , заключений экспертов от 26 января и 12 сентября 2016 г., сообщения из СИЗО- ГУФСИН России по Иркутской области от 9 февраля 2017 г. и других доказательств дана мотивированная оценка, с которой Судебная коллегия полагает необходимой согласиться.
Не доверять этим доказательствам у суда оснований не имелось.
«Чистосердечное признание» Дмитриева справедливо признано судом в качестве иного документа и положено в основу приговора, поскольку оно содержало последовательные и согласующиеся в деталях с другими доказательствами и обстоятельствами дела сведения, которые могли быть известны только непосредственному исполнителю преступлений, а следствие еще не располагало такими данными, которые в дальнейшем получили свое подтверждение.
О том, что Дмитриев в 01 час 22 января 2016 г. заселился в комнату отдыха железнодорожного вокзала « », сообщил суду свидетель В
Показания данного свидетеля в совокупности с исследованными в суде журналами регистрации проживающих пассажиров в комнате длительного отдыха и мерам противопожарной безопасности железнодорожного вокзала « », показаниями свидетелей Д иЗ об изъятии видеозаписи от 22 января 2016 г. с временным промежутком с 01 часов до 01 часов 50 минут с камер наружного наблюдения, захватывающих комнаты отдыха железнодорожного вокзала, протоколами следственных действий по изъятию и осмотру данных записей и непосредственного исследования в суде этих записей, показаниями свидетеля М заселившегося в ту же комнату отдыха, что и Дмитриев, а также иными доказательствами по делу полностью опровергают довод стороны защиты о непричастности Дмитриева к инкриминируемым ему деяниям.
При этом свидетель М подтвердил, что около 01 часа 20 минут 22 января 2016 г. он видел в руках у Дмитриева, находившегося в комнате отдыха железнодорожного вокзала « », сотовый кнопочный телефон, с которым тот осуществлял какие-то манипуляции.
Эти показания свидетелей В и М в совокупности с показаниями свидетеля В об отсутствии у Дмитриева вечером 21 января 2016 г. мобильного телефона и денег, свидетеля Ч о приеме у подсудимого планшета в ночь на 22 января 2016 г., «чистосердечным признанием», детализациями соединений, заключениями экспертов от 26 января и 27 июня 2016 г. и другими доказательствами по делу, подробный анализ которых приведен в приговоре, полностью опровергают довод стороны защиты о непричастности Дмитриева к инкриминируемым ему деяниям и что телефон, принадлежащий погибшему Е Д приобрел утром 22 января 2016 г. у незнакомого лица и тогда же сдал в залог планшет.
Правильной является критическая оценка суда доводу защитников осужденного, повторенному ими в апелляционных жалобах, об ином месте убийства Е не совпадающем с местом обнаружения трупа, по причине наличия на трупе множественных посмертных ссадин.
Так, согласно заключениям экспертов от 25 января и 21 июня 2016 г. и показаниям эксперта Б причиной смерти Е явилась механическая асфиксия от сдавления петлей, что подтверждается наличием в средней трети шеи трупа трех прижизненных незамкнутых странгуляционных борозд с переломами подъязычной кости, наличием общеасфиктических признаков. Имевшаяся у Е механическая асфиксия от сдавления петлей сопровождалась угрожающими жизни состояниями и послужила причиной наступления его смерти и расценивается как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни человека. Давность прижизненного давления на шею Е не превышает 40 минут до времени наступления смерти. Смерть Е наступила в интервале времени от 12 до 20 часов до времени осмотра трупа 22 января 2016 г. в период с 14 часов 30 минут до 15 часов 10 минут. Обнаруженные на трупе Е «ссадина» в подбородочной области головы и кровоподтек в нижней трети передней области правой голени могли быть причинены в промежуток времени, не превышающий 12 часов и 1-2 суток до наступления смерти Е , а также в процессе умирания или непосредственно после наступления смерти (до 40 минут), в прямой причинной связи с наступлением смерти Е не состоят. Имеющиеся на трупе множественные посмертные ссадины: в надчревной, пупочной паховых областях живота, спине, в верхней и средней трети передней области левого предплечья, в верхней трети передней и задней области левого бедра, левой ягодичной области, о которых упоминает сторона защиты, могли образоваться от действия твердых тупых предметов уже после наступления смерти Е (при перемещении, волочении транспортировке и т.д.).
При этом эксперт пояснил, что, исходя из особенностей направления странгуляционных борозд, нападавший находился сзади в автомобиле, а подголовник не дал перехлестнуться петле.
По завершении допроса эксперта у сторон вопросов к нему не поступило.
Оснований не доверять указанным заключениям экспертов и показаниям эксперта Б у суда не имелось.
Поэтому вывод суда о доказанности времени и места убийства Ерохина при изложенных в приговоре обстоятельствах является верным.
Вопреки утверждению защитников осужденного, время совершения Дмитриевым разбойного нападения на Е , последующего его убийства и угона автомобиля судом установлено в интервале с 23 часов 40 минут 21 января по 00 часов 35 минут 22 января 2016 г., а допущенная судом ссылка на 24 часа 35 минут не свидетельствует об обратном и не может служить основанием для прекращения уголовного дела в связи с отсутствием события преступления, о чем ставит вопрос сторона защиты.
Мотивированным является вывод суда об умышленных действиях Дмитриева при этом.
Правильно проанализировал суд показания свидетелей Д С С ,С , В , К К С , Д К об известных им обстоятельствах уклонения Дмитриева от прохождения военной службы и предпринимаемых попытках легализовать свое местоположение, сообщения из войсковой части от 4 февраля 2016 г. и от 2 марта 2017 г., заключения разбирательств по фактам грубых дисциплинарных проступков, заключения экспертов о принадлежности Дмитриеву подписей и записей в различных документах, в том числе в контракте о прохождении военной службы послужной список Дмитриева, его рапорт на имя командира войсковой части о заключении с ним контракта о прохождении военной службы сам контракт о прохождении военной службы, выписку из приказа статс секретаря - заместителя Министра обороны Российской Федерации от 24 июля 2015 г. № о заключении с ефрейтором Дмитриевым первого контракта сроком на 3 года с 3 июля 2015 г. и назначении его на должность регламент служебного времени военнослужащих войсковой части 46102.
Эти доказательства, в совокупности с действиями самого Дмитриева который, не смотря на неоднократные попытки матери отправить его в часть, к назначенному регламентом служебного времени к месту прохождения службы не явился, в правоохранительные органы, в военный комиссариат и органы власти по месту жительства о себе не заявлял проживал в разных местах, трудоустраивался, пытался легализовать свое местопребывание вне сферы воинских правоотношений, не исполнил обязательство о явке, данное им в военном следственном отделе по
гарнизону, позволили суду сделать обоснованный вывод о том,
{ I
14
что Дмитриеву отпуск не предоставлялся и его из части никто не отпускал,
уважительных причин неявки на службу у него не было, а целью
совершенного им уклонения от военной службы явилось нежелание
проходить военную службу вовсе.
Выраженное стороной защиты несогласие с положенными в основу
приговора доказательствами и с их оценкой не может свидетельствовать о
недопустимости этих доказательств, несоответствии выводов суда
фактическим обстоятельствам дела, установленным в ходе судебного
заседания, и непричастности осужденного к инкриминируемым ему
преступлениям.
Обоснованным является вывод суда о вменяемости Дмитриева.
С учетом изложенного, тщательный анализ и основанная на законе
оценка совокупности исследованных в судебном заседании доказательств с
точки зрения относимости, допустимости, достоверности и достаточности
позволили суду правильно установить фактические обстоятельства
содеянного Дмитриевым и квалифицировать его действия по
- п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ - как разбой, то есть нападение в целях
хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного
для жизни и здоровья, с применением предмета, используемого в качестве
оружия, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего Е ;
- п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ - как убийство, то есть умышленное
причинение смерти Е , сопряженное с разбоем;
- ч. 1 ст. 166 УК РФ - как неправомерное завладение автомобилем без
цели хищения (угон);
- ч. 1 ст. 338 УК РФ - как дезертирство.
Исковые требования потерпевшего Е о возмещении
материального ущерба и компенсации морального вреда судом разрешены
правильно, с учетом установленных фактических обстоятельств дела,
степени понесенных им нравственных страданий, обусловленных смертью
брата, требований разумности и справедливости.
Наказание Дмитриеву как за каждое преступление, так и по их
совокупности назначено в соответствии с требованиями закона, с учетом
установленных обстоятельств дела, характера и степени общественной
опасности совершенных им преступлений, смягчающих обстоятельств и
данных о его личности, влияния назначенного наказания на исправление и
условия жизни его семьи.
Суд признал в качестве обстоятельства, смягчающего наказание
Дмитриева, его явку с повинной по фактам совершенных разбойного
нападения, убийства и угона.
Принял суд во внимание характеризующие Дмитриева сведения по
месту жительства и службы.
Оснований для признания приговора несправедливым вследствие
чрезмерной суровости не имеется.
Законным является вывод суда об отсутствии оснований для изменения категорий совершенных Дмитриевым преступлений на менее тяжкие.
Вопросы о вещественных доказательствах и процессуальных издержках судом разрешены в соответствии с требованиями закона.
Нарушений норм уголовно-процессуального и уголовного закона которые повлияли бы на выводы суда о виновности осужденного, в ходе предварительного расследования и в суде первой инстанции не допущено.
Руководствуясь п. 1 ч. 1 ст. 38920, ст. 38913, 389", 38928 и 38933 УПК РФ, Судебная коллегия по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации
определила приговор Восточно-Сибирского окружного военного суда от 16 марта 2017 г. в отношении Дмитриева С А оставить без изменения, а апелляционные жалобы защитников - адвокатов Горбатенко СВ. и Фокиной Н.В. - без удовлетворения Председательствующий