КОПИЯ
дело № 2-1412/2025
РЕШЕНИЕ
ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
25 февраля 2025 г. г. Петропавловск-Камчатский
Петропавловск-Камчатский городской суд Камчатского края суд в составе:
председательствующего (судьи) Липковой Г.А.,
при секретаре В.Т.,
при помощнике судьи А.М.,
с участием:
истца С.М.,
представителя истца – адвоката Г.Н.,
представителя ответчика Н.Л.,
третьего лица В.В.
представителей третьих лиц М.А., К.А.,
помощника прокурора города Петропавловска-Камчатского Б.В.,
рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску С.М. к ГБУЗ Камчатского края «Петропавловск-Камчатская городская поликлиника №» о компенсации морального вреда,
УСТАНОВИЛ:
истец С.М. обратился в суд с иском к ответчику ГБУЗ Камчатского края «Петропавловск-Камчатская городская поликлиника №» (далее – ГБУЗ КК «Петропавловск-Камчатская городская поликлиника №») о компенсации морального вреда.
В обоснование исковых требований истец указал, что с 1986 г. был знаком с В.Е., с 1997 года стали проживать совместно и вести общее хозяйство, официально брак не регистрировали. Между ними сложились очень теплые, близкие и доверительные отношения, которые считает семейными. Фактически семья состояла из пяти человек: из него, В.Е. и ее детей от прежних отношений К.С. ДД.ММ.ГГГГ года рождения, В.В. ДД.ММ.ГГГГ года рождения, которых воспитывал как собственных детей и по настоящее время считает их родными, а также совместной дочери С.С. ДД.ММ.ГГГГ года рождения.
ДД.ММ.ГГГГ В.Е. умерла, причиной смерти которой явилось злокачественное новообразование молочной железы, выходящее за пределы вышеуказанной локализации. В результате некачественно оказанной ответчиком медицинской помощи в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ В.Е. была лишена возможности получать необходимое лечение по поводу рака молочной железы. На момент выявления (ДД.ММ.ГГГГ) заболевание у В.Е. имело 4-ую стадию, на которой лечение не дало эффективного результата.
До самого момента смерти В.Е. была главным человеком в его жизни и в жизни детей, именно вокруг нее строилась семейная жизнь, она их сплачивала, организовывала все семейные события, семейный досуг, отдых и другое. После ее смерти им пришлось искать новую опору в жизни и вновь строить семейный уклад.
Смерть В.Е. является сильным потрясением, невосполнимой утратой, необратимым обстоятельством, нарушающим психическое благополучие, а также неимущественные права на родственные и семейные связи. Потеря близкого человека рассматривается в качестве наиболее сильного переживания, влекущего состояние субъективного стресса и эмоционального расстройства, препятствующего социальному функционированию и адаптации к новым жизненным обстоятельствам.
В.Е. умерла в возрасте 48 лет, соответственно, ей предстояла еще долгая жизнь, а он имел бы возможность общения с ней и получения супружеской любви и тепла на протяжении многих лет, чего в настоящее время лишен. Рассчитывал встретить совместно с ней глубокую старость, прожить вместе еще длительный промежуток времени.
С момента выявления у нее диагноза «рак», сильно переживал за исход лечения, видел ее боль, страдания и ввиду этого испытывал страдания и сам. Было невыносимо наблюдать за ее изменениями в физическом и психологическом состоянии, как теряет вес, от болезни меняется ее внешность, как с каждым днем слабеет и угасает на глазах, теряет надежду на благоприятный исход лечения, видеть слезы от физической боли, вызванной заболеванием и бессилием перед болезнью. Страдал от собственного бессилия в сложившейся ситуации, переживает по настоящее время.
Компенсацию причиненного морального вреда оценивает в размере 5000000 руб.
Также указал, что ранее Петропавловск-Камчатским городским судом Камчатского края рассмотрено гражданское дело по иску В.В. к ответчику, решением которого в пользу последней взыскана компенсация морального вреда в размере 2 000 000 руб.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Камчатского краевого суда от ДД.ММ.ГГГГ по делу № указанное решение суда изменено, сумма компенсации морального вреда уменьшена до 300 000 руб.
Полагал, что указанными судебными актами установлены юридически значимые обстоятельства.
Просил суд взыскать с ответчика компенсацию морального вреда в размере 5 000 000 руб.
Определением судьи Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края от ДД.ММ.ГГГГ, в соответствии со ст. 43 ГПК РФ к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора привлечены: Министерство здравоохранения Камчатского края (на стороне ответчика); АО «Страховая компания «СОГАЗ-Мед» (на стороне истца); В.В. (на стороне истца).
Определением Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края, занесенным в протокол судебного заседания от ДД.ММ.ГГГГ, в соответствии со ст. 43 ГПК РФ к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора (на стороне истца) привлечены К.С. и С.С.
В судебном заседании истец С.М. исковые требования поддержал, по вышеизложенным основаниям. Дополнительно суду пояснил, что действительно, когда с В.Е. стали совместно проживать, он состоял в зарегистрированном браке с С.В. Однако фактически с последней прекратили брачные отношения с 1996 года. Официально с С.В. брак расторгнут ДД.ММ.ГГГГ. Ранее с аналогичным исковым заявлением в суд не обращался из-за длительных переживаний, пандемии. Обратившись в суд с названным иском, также хочет помочь финансово их совместной дочери С.В.
После объявленного перерыва истец С.М. в судебное заседание не явился.
В судебном заседании представитель истца – адвокат Г.Н., действующая на основании ордера, исковые требования поддержала по доводам, изложенным в иске.
В судебном заседании представитель ответчика ГБУЗ КК «Петропавловск-Камчатская городская поликлиника №» Н.Л., действующая на основании доверенности, исковые требования не признала. Представила письменные возражения на иск, в которых указала и суду пояснила, что в 2021 году по делам о некачественном оказании медицинской помощи В.Е. ответчик в полном объеме компенсировал причиненный моральный вред близким родственникам В.Е. – сыну К.С., дочерям В.В. и С.С., отцу Щ.Ю., в общей сумме 1 900 000 руб. Кроме того, ответчик понес и судебные расходы в общем размере 234 575 руб. 12 коп. за проведение судебно-медицинской экспертизы, на оплату услуг представителей, государственной пошлины. Также оплатил штрафы страховой медицинской организации АО «Страховая компания «СОГАЗ-Мед». Указанные суммы являются значительными для медицинской организации и были возмещены за счет собственных средств учреждения. Ссылаясь на разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации, данных в постановлении от ДД.ММ.ГГГГ № «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью граждан», указала, что наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда. Отсутствие факта иждивения, зарегистрированных отношений между мужчиной и женщиной (несмотря на наличие совместного ребенка), исключает возможность взыскания морального вреда в пользу сожителя. Доказательств нахождения на иждивении истца потерпевшей В.Е. не представлено, истец не является родственником, брачные отношения между В.Е. и С.М. не зарегистрированы, членом семьи В.Е. истец не является, в связи с чем, законных оснований для компенсации морального вреда у ответчика не имеется. Учитывая длительное время, прошедшее после вынесенных решений о компенсации морального вреда в пользу близких родственников, в действиях истца прослеживается сугубо материальный интерес. Считала, что ввиду отсутствия у истца законного права на компенсацию морального вреда в связи с некачественным оказанием медицинской помощи В.Е. исковые требование не подлежат удовлетворению.
В судебном заседании представитель третьего лица Министерства здравоохранения Камчатского края К.А., действующий на основании доверенности, полагал исковые требования неподлежащими удовлетворению. Выразил согласие с позицией стороны ответчика.
В судебном заседании третье лицо В.В. считала исковые требования подлежащими удовлетворению. В ранее состоявшемся судебном заседании третье лицо В.В. суду пояснила, что действительно истец проживал с ними все время, воспитывал ее с двух лет и брата К.С., ухаживал за мамой, когда она болела. В детстве у неё была инвалидность, вывозили её на лечение, мама не работала. Вели общий быт, хозяйство, истец делал с ней уроки, укладывал спать, потом родилась сестра С.С., истец ей не родной отец, но как отец. До настоящего времени поддерживают с истцом родственные отношения.
После объявленного перерыва третье лицо В.В. в судебное заседание не явилась.
В судебном заседании представитель третьего лица АО «Страховая компания «СОГАЗ-Мед» М.А., действующая на основании доверенности, возражений против удовлетворения исковых требований не высказала, указав, что необязательно иметь зарегистрированный брак, на всю жизнь связывает людей наличие совместного ребенка.
После объявленного перерыва представитель третьего лица М.А. участия в судебном заседании не принимала.
Третье лицо К.С. в суд не явился, о времени и месте судебного заседания извещен в установленном законом порядке. В адресованной суду телефонограмме от ДД.ММ.ГГГГ сообщил, что ему известно о нахождении в производстве суда гражданского дела по иску С.М. к ГБУЗ КК «Петропавловск-Камчатская городская поликлиника №» о компенсации морального вреда. Указал, что С.М. проживал вместе с его матерью более 20 лет, вели совместный быт. Считал исковые требования законными и обоснованными, подлежащими удовлетворению. Просил рассмотреть дело в его отсутствие, так как находится в промысловом рейсе в Охотском море.
Третье лицо С.С. в суд не явилась, о времени и месте судебного заседания извещена в установленном законом порядке. В адресованной суду телефонограмме от ДД.ММ.ГГГГ сообщила, что исковые требования считала законными, обоснованными и подлежащими удовлетворению. Просила рассмотреть дело в ее отсутствие, так как находится в <адрес>.
Выслушав лиц, участвующих в деле, исследовав материалы настоящего гражданского дела и гражданского дела №, заслушав заключение прокурора, полагавшего исковые требования истца о компенсации морального вреда обоснованными и подлежащими удовлетворению, суд приходит к следующему.
Согласно п. 1 ст. 150 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.
К числу общепризнанных, основных, неотчуждаемых прав и свобод человека, подлежащих государственной защите, относятся прежде всего право на жизнь (ч.1 ст. 20 Конституции Российской Федерации) как основа человеческого существования, источник всех других основных прав и свобод, и право на охрану здоровья и медицинскую помощь (ч.1 ст. 41 Конституции РФ), которое является высшим для человека благом, без которого могут утратить значение многие другие блага.
В силу ст. 4 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.
В п.21 ст. 2 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья в Российской Федерации» определено, что качество медицинской помощи - совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.
Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (ч.2 и ч.3 ст. 98 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).
Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих, в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.
В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.
Как разъяснено в п. 48 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.
При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.
На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.
Согласно пункту 49 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» требования о компенсации морального вреда в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи могут быть заявлены членами семьи такого гражданина, если ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому гражданину лично им (то есть членам семьи) причинены нравственные или физические страдания вследствие нарушения принадлежащих лично им неимущественных прав и нематериальных благ. Моральный вред в указанных случаях может выражаться, в частности, в заболевании, перенесенном в результате нравственных страданий в связи с утратой родственника вследствие некачественного оказания медицинской помощи, переживаниях по поводу недооценки со стороны медицинских работников тяжести его состояния, неправильного установления диагноза заболевания, непринятия всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи, которая могла бы позволить избежать неблагоприятного исхода, переживаниях, обусловленных наблюдением за его страданиями или осознанием того обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей медицинской помощи.
В соответствии со ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.
В силу п. 1 ст. 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 «Обязательства вследствие причинения вреда» (статьи 1064-1101) и статьей 151 ГК РФ.
В соответствии со ст. 1064 ГК РФ, определяющие общие основания ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.
Как разъяснено в п.11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» по общему правилу, установленному пунктами 1 и 2 статьи 1064 ГК РФ, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 ГК РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.
При рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела (абзацы третий и четвертый пункта 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 № 1).
Таким образом, по общему правилу необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности за причиненный вред, в том числе моральный, являются: причинение вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда. При этом гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности ст. 1100 ГК РФ.
В силу ч.2 ст. 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда.
Как установлено в судебном заседании и следует из материалов дела, В.Е. умерла ДД.ММ.ГГГГ.
Из медицинского свидетельства о смерти следует, что причиной смерти В.Е. является легочный отек, вторичное ЗНО других уточненных локализаций, ЗНО молочной железы, выходящее за пределы вышеуказанных локализаций.
Вступившим в законную силу решением Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края от ДД.ММ.ГГГГ по гражданскому делу № по иску В.В. к ГБУЗ КК «Петропавловск-Камчатская городская поликлиника №», Министерству здравоохранения Камчатского края о взыскании компенсации морального вреда, причиненного смертью, установлено наличие причинно-следственной связи между дефектами оказания медицинской помощи и наступившими неблагоприятными последствиями в виде смерти В.Е.
Суд апелляционной инстанции, рассматривая апелляционную жалобу ГБУЗ КК «Петропавловск-Камчатская городская поликлиника №», указал, что суд первой инстанции не учел того, что причинно-следственная связь между действиями (бездействием) медицинского персонала ответчика и наступлением смерти пациента не имеет прямого характера (является косвенной), поскольку допущенные дефекты не являлись причиной смерти, а послужили негативным условием протекания злокачественного заболевания, прогрессирование которого и привело к развитию необратимых патологических процессов и летальному исходу.
Определением Девятого кассационного суда общей юрисдикции от ДД.ММ.ГГГГ апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Камчатского краевого суда от ДД.ММ.ГГГГ оставлено без изменения.
Таким образом, указанные обстоятельства (противоправное поведение причинителя вреда, вина, причинно-следственная связь между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда) в силу ч.2 ст. 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации являются установленными вступившим в законную силу решением суда, поэтому не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении данного дела.
В обоснование своих исковых требований истец в иске и в судебном заседании указал, что В.Е. умершая ДД.ММ.ГГГГ, приходилась ему гражданской супругой. Официально брак между ними зарегистрирован не был, однако, длительное время (с 1997 года) проживали совместно и вели общее хозяйство. Между ними сложились очень теплые, близкие и доверительные отношения, которые считает семейными. Фактически семья состояла из пяти человек: него, В.Е. и ее детей от прежних отношений К.С. и В.В., которых воспитывал как собственных детей и по настоящее время считает их родными, а также совместной дочери С.С. Так как В.Е. умерла в возрасте 48 лет, соответственно, ей предстояла еще долгая жизнь, а он имел бы возможность общения с ней и получения супружеской любви и тепла на протяжении многих лет, чего в настоящее время лишен. Рассчитывал встретить совместно с ней глубокую старость, прожить вместе еще длительный промежуток времени.
В свою очередь, ответчик в лице его представителя, возражая против заявленных требований, ссылался на отсутствие у истца законного права на компенсацию морального вреда в связи с некачественным оказанием медицинской помощи В.Е., так как доказательств нахождения последней на иждивении истца не представлено, родственником не является, брачные отношения между ними не зарегистрированы, членом семьи также не является. Учитывая длительное время, прошедшее после вынесенных решений о компенсации морального вреда в пользу близких родственников, в действиях истца прослеживается сугубо материальный интерес.
В соответствии с ч. 1 ст. 55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела. Эти сведения могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов.
В подтверждение своих доводов истцом представлены письменные доказательства – фотографии, на которых изображены В.Е. с детьми и истцом (л.д. 41-43); благодарственные письма, выданные на имя истца и В.Е. (л.д.44-51).
Из объяснений третьего лица В.В. следует, что действительно истец проживал с ними все время, воспитывал ее с двух лет и брата К.С., ухаживал за мамой, когда она болела. В детстве у неё была инвалидность, вывозили её на лечение, мама не работала. Вели общий быт, хозяйство, истец делал с ней уроки, укладывал спать, потом родилась сестра С.С., истец ей не родной отец, но как отец. До настоящего времени поддерживают с истцом родственные отношения.
В адресованной суду телефонограмме от ДД.ММ.ГГГГ третье лицо К.С. указал, что С.М. проживал вместе с его матерью более 20 лет, вели совместный быт. Считал исковые требования законными и обоснованными, подлежащими удовлетворению.
Допрошенная в судебном заседании в качестве свидетеля И.М., по ходатайству стороны истца, суду показала, что со своего рождения (ДД.ММ.ГГГГ) проживает в <адрес>. Истца знает, примерно с 1997-1998 г.г., это муж В.Е.. В.Е. знает давно, проживали на одной лестничной площадке, она дружила с ее старшей сестрой. Истец заменил отца младшей дочери В.Е.- В.В.. Истец с В.Е. и с её детьми, жили дружной семьей, никогда не слышала ссор между ними, истец к детям ФИО1 относился хорошо, с семьей постоянно выезжали на отдых, хорошая была семья. Истец сильно переживал смерть В.Е.. До настоящего времени истец продолжает проживать в их доме, в этой же квартире.
Допрошенная в судебном заседании в качестве свидетеля О.Е., по ходатайству стороны истца, суду показала, что с истцом проживают в одном доме, в разных подъездах. С В.Е. дружили давно, после того когда в семье В.Е. появился истец, стали дружить семьями. С истцом В.Е. стала проживать, когда её дочери В.В. было 2-3 года. Финансовыми вопросами своей семьи, В.Е. с нею не делилась. Знает, что истец с В.Е. вели общее хозяйство, истец покупал продукты, ходил на родительские собрания, занимался воспитанием детей. До настоящего времени истец с детьми В.Е. общается, между ними хорошие отношения.
Допрошенный в судебном заседании в качестве свидетеля О.А., по ходатайству стороны истца, суду показал, что с 1992-1993 гг. проживает по <адрес> с супругой О.Е. С В.Е. виделись часто, общались семьями, истец и В.Е. вели общее хозяйство, к детям последней истец относился как к своим детям, занимался их воспитанием. Когда В.Е. заболела, истец сильно переживал. Истец с детьми В.Е. по настоящее время поддерживает хорошие отношения.
Давая оценку показаниям данных свидетелей, суд считает, что они отвечают требованиям допустимости, достоверности, относимости и достаточности доказательств, свидетели опрошены в соответствии с требованиями действующего гражданского процессуального законодательства, их показания последовательны и логичны, согласуются между собой и с материалами дела, в связи с чем, оснований не доверять им у суда не имеется.
Доказательств, свидетельствующих о заинтересованности данных свидетелей в исходе дела, суду не представлено, и таковых не было установлено.
Действительно, в силу ст. 10 Семейного кодекса Российской Федерации брак заключается в органах записи актов гражданского состояния, а права и обязанности супругов возникают со дня государственной регистрации заключения брака в органах записи актов гражданского состояния.
Вместе с тем, законодательство не запрещает совместное проживание и ведение совместного хозяйства гражданам вне регистрированного брака, не исключает права на компенсацию морального вреда гражданину, который не являлся супругом погибшей, и допускает включение в круг семьи гражданина не только супруг и близких родственников, но и иных близких лиц.
В данном случае для истца С.М. установленная гибель В.Е., с которой он длительное время совместно проживал одной семьей, явилось трагедией, свидетельствующей о необратимом разрыве фактически сложившихся семейных связей в результате такого неблагоприятного исхода некачественно оказанной медицинской помощи.
Кроме того, С.М. в ходе рассматриваемого происшествия был вынужден наблюдать за страданиями В.Е. из-за допущенных медицинской организацией дефектов, которые послужили негативным условием протекания злокачественного заболевания, прогрессирование которого и привело к развитию необратимых патологических процессов и ее летальному исходу.
Исходя из приведенного нормативного регулирования спорных правоотношений и установленных юридически значимых обстоятельств, суд приходит к выводу, что смерть В.Е. безусловно является для истца обстоятельством, существенно нарушающим его психологическое и эмоциональное здоровье и благополучие, несмотря на отсутствие зарегистрированного с ней брака, так как он потерял близкого человека, с которым у него сложилась тесная связь о чем свидетельствует наличие совместного ребенка С.С.
При таких обстоятельствах, руководствуясь требованиями действующего законодательства, суд приходит к выводу о том, что требования истца о компенсации морального вреда с ГБУЗ КК «Петропавловск-Камчатская городская поликлиника №» подлежат удовлетворению.
То обстоятельство, что ответчик компенсировал причиненный моральный вред близким родственникам В.Е. – сыну К.С., дочерям В.В. и С.С., отцу Щ.Ю. в общей сумме 1 900 000 руб., не исключает права истца на компенсацию морального вреда.
Вместе с тем, размер компенсации морального вреда, определенный истцом к взысканию с ответчика в сумме 5 000 000 рублей, суд признает завышенным.
Определяя размер компенсации морального вреда, суд принимает во внимание обстоятельства, при которых наступила смерть В.Е., фактические действия медицинских работников ГБУЗ КК «Петропавловск-Камчатская городская поликлиника №», наличие и характер недостатков при оказании медицинской помощи, отсутствие прямой причинно-следственной связи между имеющимися недостатками и неблагоприятными последствиями в виде смерти В.Е., учитывает нравственные переживания истца, принимая во внимание длительное время, прошедшее с момента смерти В.Е., характер и степень вины ответчика в причинении истцу нравственных страданий, а также то обстоятельство, что обращение в суд с настоящим иском С.М. инициировано, в том числе оказать материальную помощь их совместной дочери.
Таким образом, изложенные в совокупности обстоятельства позволяют суду прийти к выводу о наличии оснований для удовлетворения требований о компенсации морального вреда в размере 250 000 рублей.
Суд полагает, что данный размер компенсации является достаточным, соразмерным и отвечающим признакам разумности и справедливости, способствует восстановлению нарушенных прав истца, отвечает признакам справедливого вознаграждения потерпевшему за перенесенные страдания.
Оснований для взыскания компенсации морального вреда в большем размере судом не установлено.
Определяя размер компенсации морального вреда, суд, применив положения статьи 1101 ГК РФ, исходит не только из обязанности максимально возместить причиненный моральный вред, но и не допустить неосновательного обогащения потерпевшего, а также не поставить в чрезмерно тяжелое имущественное положение лицо, ответственное за возмещение вреда.
В соответствии со ст. 103 ГПК РФ с ответчика в доход бюджета Петропавловск-Камчатского городского округа подлежит взысканию государственная пошлина в размере 3 000 рублей.
На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 194-199 ГПК РФ, суд
РЕШИЛ:
исковые требования С.М. удовлетворить.
Взыскать с ГБУЗ Камчатского края «Петропавловск-Камчатская городская поликлиника №» (ОГРН <***>, ИНН <***>) в пользу С.М. (ДД.ММ.ГГГГ года рождения, паспорт гражданина Российской Федерации № №) компенсацию морального вреда в размере 250 000 рублей.
Взыскать с ГБУЗ Камчатского края «Петропавловск-Камчатская городская поликлиника №» в доход бюджета Петропавловск-Камчатского городского округа государственную пошлину в размере 3 000 рублей.
Решение может быть обжаловано в Камчатский краевой суд через Петропавловск-Камчатский городской суд Камчатского края в течение месяца с даты составления решения в окончательной форме.
Мотивированное решение составлено 11 марта 2025 г.
Судья Г.А. Липкова
подлинник решения находится в деле
Петропавловск-Камчатского городского суда
Камчатского края № 2-1412/2025
УИД № 41RS0001-01-2024-011648-95