Решение Верховного суда: Определение N 6-О11-19СП от 27.09.2011 Судебная коллегия по уголовным делам, кассация

ВЕРХОВНЫЙ СУД

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Дело № 6-о11-19 сп

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Город Москва 27 сентября 2011 года.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда

Российской Федерации

в составе:

председательствующего - Степалина В.П.

судей - Климова А.Н. и Шишлянникова В.Ф.

при секретаре Тимофеевой О.В.

рассмотрела в судебном заседании уголовное дело по кассационному представлению государственного обвинителя Моряковой О.С. на приговор Рязанского областного суда с участием присяжных заседателей от 2 августа 2011 года, которым

АБДУЛЛАЕВ М А о несудимый,

оправдан по ст. ст. 33 ч. 5, 105 ч. 2 п. п. «а», «ж», «к» УК РФ (в редакции Федерального закона от 21 июля 2004 года № 73-ФЗ) за непричастностью к совершению преступления на основании п. 2 ч. 2 ст. 302 УПК РФ.

АЗИЗОВ Ш Ш о несудимый,

АББАСОВ М Т о несудимый,

Признано за Абдуллаевым М.А.о., Азизовым Ш.Ш.о. и Аббасовым М.Т.о. право на реабилитацию.

Решен вопрос о вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи Степалина В.П., выступления прокурора Гуровой В.Ю., полагавшей приговор суда отменить по доводам кассационного представления, адвокатов Антонова О.А Каверзина М.Ю., Пермяковой Т.Н. и Кулиева М.М.о., полагавших приговор суда оставить без изменения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Абдуллаев М.А.о., Азизов Ш.Ш.о. и Аббасов М.Т.о. при изложенных в обвинении обстоятельствах обвинялись в соучастии в виде пособничества в убийстве 16 июня 2007 года в лесном массиве в районе третьего километра автодороги с. - с.

района, области потерпевших братьев Ч П . иЧ М по предварительному сговору группой лиц, в отношении которых дело выделено в отдельное производство, с целью скрыть другое преступление, совершенное этими лицами - завладение обманным путем квартирой в доме по улице города , принадлежащей Ч П в которой проживал и Ч М

На основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей в отношении Абдуллаева М.А.о., Азизова

Ш.Ш.о. и Аббасова М.Т.о. постановлен оправдательный приговор суда.

В кассационном представлении и дополнении государственный обвинитель Морякова О.С. просит приговор суда отменить, уголовное дело направить на новое судебное разбирательство со стадии отбора коллегии присяжных заседателей По мнению автора представления, при судебном разбирательстве были нарушены требования ст. ст. 15, 252, 328, 334, 335, 336, 338, 340 УПК РФ. Несмотря на возражение стороны обвинения формирование коллегии присяжных происходило не в закрытом судебном заседании, в зале присутствовала не являющаяся участником судебного разбирательства Б Председательствующий необоснованно отклонил мотивированный отвод кандидата в присяжные заседатели В сообщившей о прежней судимости мужа, хотя удовлетворил мотивированный отвод стороны обвинения по таким же основаниям кандидатам в присяжные заседатели В и Н,

что лишило сторону обвинения права на формирование объективной и беспристрастной коллегии присяжных заседателей Во вступительном заявлении адвокаты Кулиев М.М.о. и Каверзин М.Ю. оказывали незаконное воздействие на присяжных заседателей поскольку называли предъявленное обвинение «штамповочным» и «абсурдным», сообщили присяжным заседателям показания подсудимых Аббасова и Азизова о том, что об обстоятельствах убийства стало известно после задержания. Председательствующий не обратился к присяжным заседателям с разъяснениями, что исследование доказательств проводится только в ходе судебного следствия. Сторона защиты систематически допускала высказывания, касающихся вопросов, выходящих за пределы полномочий присяжных заседателей. При допросе свидетеля Азизова К.Ш.о. адвокат Кулиев М.М.о. несмотря на замечания председательствующего, ставил под сомнение показания этого свидетеля. Аналогичные нарушения допущены при допросах свидетелей Алиева А.А.о., Абдуллаева Ф.А.о. При оглашении показаний подсудимого Аббасова адвокат Кулиев М.М.о. дважды пытался опорочить действия стороны обвинения, высказывался об отсутствии оснований для оглашения показаний. Аналогичные нарушения допущены этим адвокатом и при оглашении показаний свидетеля Ф а также адвокатом Каверзиным М.Ю при оглашен свидетелей Д и М

При допросе свидетеля начальни

з председательствующий необоснованно снял вопрос стороны обвинения относительно встреч данного свидетеля с подсудимым Аббасовым, хотя эти обстоятельства необходимы были для опровержения показаний Аббасова о непричастности к совершению преступления, к регистрации братьев Ч в городе и подтверждения показаний свидетеля К о встречах свидетеля М и подсудимого по поводу прописок граждан. При допросе свидетеля А председательствующий необоснованно снял вопросы стороны обвинения о поездке подсудимого Абдуллаева в село с целью контроля над Ч , что прямо вытекает из существа предъявленного обвинения. Председательствующий также принял реплику адвоката Каверзина М.Ю. о том, что подсудимому Азизову не вменяется мошенничество, в то время, как обстоятельства участия Азизова в обманном завладении квартирой Ч исследовались адвокатом при допросах подсудимого Азизова свидетеля Ф При допросе свидетеля риэлтора М.

по относящимся к делу обстоятельствам обстоятельствам знакомства с Г , подлинности документов на продажу квартиры, по ходатайству стороны защиты председательствующий обратился к государственному обвинителю о постановке вопросов относящихся к обвинению, отказал в оглашении показаний этого свидетеля на предварительном следствии в связи с противоречиями хотя эти показания необходимы для подтверждения показаний других свидетелей, материалов дела об этих фактах, чем ограничил право государственного обвинителя на предоставление доказательств. Председательствующий 24 января 2011 года необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства стороны обвинения о вызове свидетеля обвинения Т а 27 января 2011 года удовлетворил аналогичное ходатайство стороны защиты, что привело к представлению показаний данного свидетеля 9 февраля 2011 года, как доказательства стороны защиты. При допросе подсудимого Азизова стороной защиты исследовались обстоятельства приобретения дома в селе области, в котором содержались братья Ч до дня их несмотря на возражения стороны обвинения вопросы не были сняты, в том числе и как не относимые, однако уточняющие вопросы стороны обвинения были сняты. При допросе подсудимого Абдуллаева адвокатом Каверзиным М.Ю. выяснялись обстоятельства обращения Абдуллаева в правоохранительные органы по поводу убийства братьев Ч носящие процессуальный характер, данная тактика стор иты имела

цель опорочить правоохранительные органы и была направлена на формирование у присяжных заседателей мнения об искусственно созданных следствием доказательствах, что повлияло на ответы присяжных. При оглашении показаний Абдуллаева на предварительном следствии, содержащиеся в т. 2 на с. 11-25, подсудимый заявил, что это не его слова, чем поставил под сомнение допустимость доказательства, а адвокат Кулиев М.М.о продолжил формировать у присяжных заседателей мнение о недопустимости доказательств стороны обвинения, задал Абдуллаеву вопросы о том, почему тогда в протоколе допроса это указано, вы не говорили эти слова. Аналогичные нарушения допустил Абдуллаев при оглашении других показаний, заявив, что оглашенных показаний не давал. 16 февраля 2011 года председательствующий лишил сторону обвинения права участвовать в допросе подсудимого Абдуллаева, а также необоснованно не разрешил стороне обвинения огласить показания подсудимого Аббасова на предварительном следствии, находящиеся в т. 4, на с. 38-59, которые противоречили показаниям в судебном заседании. С разрешения председательствующего по ходатайству стороны защиты была исследована накладная ООО йот 17 июня 2007 года, полученная на предварительном следствии с нарушением ч. 1 ст. 183 УПК РФ не в процессе выемки, а путем приобщения к протоколу допроса Абдуллаева М.А.о. в качестве свидетеля, признанная недопустимым доказательством при первом судебном разбирательстве дела. Также была нарушена ст. 274 УПК РФ, поскольку председательствующий разрешил огласить эту справку стороне защиты в то время, когда доказательства представляла сторона обвинения, чем ограничил право государственного обвинителя на представление доказательств в определенном порядке, создавал при этом у присяжных заседателей мнение о превосходстве доказательств стороны защиты. При обозрении стороной обвинения вещественного доказательства доверенности от Ч П адвокат Каверзин М.Ю. обратил внимание присяжны дат ей на то, что в данном документе отсутствует фамилия его подзащитного Азизова, чем дал оценку доказательства. Председательствующий необоснованно не принял возражение стороны обвинения, обратился к присяжным заседателям о допустимости такого обращения адвоката Аналогичные нарушения при отсутствии должного реагирования со стороны председательствующего были допущены стороной защиты при обозрении стороной обвинения фотографии № 2, имеющейся в заключении судебно-медицинского эксперта. При допросе эксперта

Г стороной защиты выяснялись процессуальные вопросы, связанные с процедурой и методикой экспертиз трупов, в частности, о том, существуют ли более современные методики исследования срока наступления смерти, давал ли эксперт дату только на основании даты, указанной следователем. В прениях адвокаты Кулиев М.М.о. и Каверзин М.Ю. неоднократно ссылались на неполному предварительного следствия. В частности адвокат Кулиев М.М.о говорил о том, почему не изъяли распечатку телефонных соединений, не интересовались телефоном Абдуллаева почему телефон исчез, сравнил судебное заседание с инквизицией заявив, что чем ужаснее преступление, тем меньше надо улик сослался на не исследованные в судебном заседании показания свидетеля З на предварительном следствии, показания свидетелей П и К , допрошенных в отсутствие присяжных заседателей. Адвокат Каверзин М.Ю. заявил, что люди другой национальности не могут нести наказание только за то, что вызывают негативное отношение, сравнил судебное заседание с судом 1937 года, заявил, что не исследовалась распечатка телефонного номера, принадлежащего Абдуллаеву, если бы это было изучено, то все могло выглядеть по-другому, что другие лица остались в стороне. При формулировании вопросов несмотря на возражение стороны обвинения, председательствующий включил в вопросный лист вопрос № 9, в котором изложенные обстоятельства не соответствовали объему предъявленного обвинения подсудимым выходили за пределы разбирательства, что недопустимо согласно ст. 252 УПК РФ. Не являлись данные обстоятельства и версией защиты поскольку подсудимый Абдуллаев оспаривал дату совершения преступлений 16 июня 2007 года, поддерживал версию о совершении преступления 17 июня 2007 года. В нарушение требований ст. 340 УПК РФ председательствующий принял замечание адвоката Каверзина М.Ю. на содержание напутственного слова. Оправдательный приговор не соответствует требованиям закона, так как во вводной части не указаны сведения о государственном обвинителе Мурушкиной Г.Ю. В описательно мотивировочной части приговора не указано, явилось ли оправдание самостоятельным решением суда или требованием об обязательности вердикта коллегии присяжных заседателей согласно п. 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ. В резолютивной части приговора не решен вопрос о направлении дела руководителю следственного отдела для производства предварительного расследования.

В возражении на кассационное представление адвокат Корнев С В . указывает о своем несогласии с ним.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления, возражения, судебная коллегия не находит оснований для отмены приговора суда.

В соответствии с ч. 2 ст. 385 УПК РФ оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта присяжных заседателей, может быть отменен по представлению прокурора либо жалобе потерпевшего или его представителя лишь при наличии таких нарушений уголовно-процессуального закона которые ограничили право прокурора, потерпевшего или его представителя на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов и ответов на них.

Таких нарушений уголовно-процессуального закона в кассационном представлении не указано и по делу не установлено.

Судебная коллегия не может согласиться с доводами государственного обвинителя в кассационном представлении о необходимости отмены приговора суда в связи с тем, что формирование коллегии присяжных происходило не в закрытом судебном заседании, что председательствующий необоснованно принял неодинаковые решения при рассмотрении мотивированных отводов стороны обвинения кандидатам в присяжные заседатели В В и Н и это лишило сторону обвинения права на формирование объективной и беспристрастной коллегии присяжных заседателей, поскольку данные доводы противоречат материалам дела.

Из протокола судебного заседания следует, что формирование коллегии присяжных заседателей проведено в соответствии с требованиями ст. ст. 328-332 УПК РФ.

До формирования коллегии присяжных заседателей адвокат Каверзин М.Ю. заявил ходатайство о том, чтобы в судебном заседании присутствовала адвокат Б «для получения опыта работы в суде с участием присяжных заседателей», которое председательствующий удовлетворил. Судебный пристав доложил что в зале судебного заседания посторонних лиц нет (т. 25, л.д. 51).

Каких-либо конкретных данных, свидетельствующих о том что в данном случае нахождение в зале судебного заседания при формировании коллегии присяжных заседателей, не являющегося участником судебного разбирательства адвоката Б для прохождении практики повлекло нарушение закона, в соответствии с которым может быть отменен оправдательный приговор постановленный на основании оправдательного вердикта присяжных заседателей, в материалах дела нет, и в кассационном представлении не приводится.

Оснований для отвода кандидата в присяжные заседатели В сообщившей при опросе о том, что ее муж ранее осуждался условно на 1 года за «дорожно-транспортное происшествие» у председательствующего не было. В пояснила, что это не отразится на ее объективности, самоотвода не заявила, сторона обвинения была согласна оставить ее в списке После разрешения мотивированных отводов сторона обвинения имела возможность немотивированного отвода В однако государственный обвинитель не вычеркнул фамилию данного кандидата в присяжные заседатели из списка. Что касается кандидатов в присяжные заседатели В и Н,

то они были председательствующим исключены из списка по мотивированным отводам государственного обвинителя, с чем была согласна и сторона защиты, в связи с выясненными обстоятельствами судимости их близких родственников к лишению свободы за умышленные преступления. Мотивированные отводы кандидатам в присяжные заседатели В В

и Н председательствующим были рассмотрены в установленном законом порядке и в отношении каждого из них отдельно. Обоснованные выводы председательствующего об этом мотивированы в постановлениях (т. 25, л.д. 55, 57, 59).

Судебная коллегия находит несостоятельными также доводы государственного обвинителя в кассационном представлении о нарушении при судебном разбирательстве уголовного дела требований ст. ст. 15, 252, 334, 335 УПК РФ.

Из протокола судебного заседания следует, что судебное следствие проведено с соблюдением требований ст. ст. 15, 252, 334, 335 УПК РФ о состязательности, пределах судебного разбирательства, особенностях судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей с учетом их полномочий.

Все представленные сторонами доказательства были исследованы, все ходатайства разрешены в установленном законом порядке. При окончании судебного следствия все участники судебного разбирательства, в том числе государственный обвинитель, заявили, что дополнений к судебному следствию не имеют (т. 26, л.д. 105).

Данных о том, что во вступительном заявлении защитники Кулиев М.М.о. и Каверзин М.Ю. оказывали незаконное воздействие на присяжных заседателей, не имеется.

Адвокат Кулиев М.М.о. высказал согласованную с подсудимым Аббасовым, адвокат Каверзин М.Ю. с подсудимым Азизовым позицию по предъявленному обвинению и мнение о порядке исследования представленных ими доказательств Заявление адвоката Кулиева М.М.о. о том, что официальное обвинение, представленное государственным обвинителем, по его мнению «штамповочное», поскольку роли подсудимых описаны «один в один», и что будет доказана невиновность подсудимого Аббасова, узнавшего о совершенном другими лицами после его задержания, что в будущем присяжные заседатели убедятся в абсурдности обвинения, заявление адвоката Каверзина М.Ю. о том что подсудимый Азизов не признавал себя виновным со дня задержания, что он не обещал совершить указанные в обвинении действия, не выходили за пределы выражения отношения каждого из подсудимых к предъявленному обвинению. Что касается обращения адвоката Каверзина М.Ю. к присяжным заседателям с просьбой записывать все показания, которые услышат, то председательствующий в связи с возражением стороны защиты попросил адвоката не обращаться к присяжным заседателям напрямую. Оснований для обращения председательствующего к присяжным заседателям с какими-либо разъяснениями, не было (т. 25, л.д. 62).

Данных о том, что сторона защиты при допросах указанных в кассационном представлении свидетелей А А

А Д Ф М М А Ф,

М систематически пыталась порочить действия стороны обвинения, представляемые доказательства, нет.

Из протокола судебного заседания следует, что допросы свидетелей А А А Д Ф М М Ф М проведены в соответствии с требованиями ст. ст. 278, 281, 335 УПК РФ. Председательствующий обоснованно снимал повторные, некорректные, не относящиеся к обстоятельствам дела вопросы сторон, и в необходимых случаях обращался к присяжным заседателям с разъяснениями не принимать данные обстоятельства при вынесении вердикта, в том числе обратился с такой просьбой и в напутственном слове (т. 26, л.д. 159).

Так, при оглашении показаний на предварительном следствии свидетеля А в связи с противоречиями, на вопрос государственного обвинителя свидетель не подтвердил оглашенные показания. Адвокат Кулиев М.М.о. задал свидетелю вопрос о том, в связи с чем свидетель утверждает, что оглашены не его показания. Данный вопрос председательствующий правильно снял, как процессуальный, а также правильно снял вопрос адвоката о том, знает ли свидетель о своем праве не давать показания в отношении близких родственников, обратился к присяжным заседателям с разъяснением и просьбой не принимать данные обстоятельства при вынесении вердикта (т. 25, л.д. 80).

Аналогично председательствующий снял вопрос адвоката Кулиева М.М.о. к свидетелей А о том, в связи с чем свидетель не подтверждает оглашенные государственным обвинителем его показания на предварительном следствии (т. 25, л.д. 83), а после оглашения показаний на предварительном следствии свидетеля А председательствующий снял вопрос адвоката Каверзина М.Ю. к этому свидетелю о том рассказывал ли ему подсудимый А о том, что было совершено убийство братьев Ч поскольку такой вопрос являлся повторным (т. 25, л.д. 83, 173).

Обращение адвоката Кулиева М.М.о. к председательствующему с просьбой разъяснить, в чем государственный обвинитель видит существенные противоречия в показаниях свидетеля Ф в судебном заседании и на предварительном следствии, нельзя признать действиями порочащими сторону обвинения. Кроме этого председательствующий разъяснил присяжным заседателям, что

сторона обвинения действует в рамках реализации своих прав (т. 25, л.д. 126).

Нет также никаких оснований считать, что адвокат Каверзин М.Ю. порочил действия стороны обвинения после оглашения показаний свидетелей Д и М на предварительном следствии, а адвокат Кулиев М.М.о. свидетеля М

Из протокола судебного заседания следует, что после оглашения показаний свидетеля Д адвокат Каверзин М.Ю. заявил возражение, сказал, что стороне защиты непонятно что сторона обвинения посчитала противоречием, поскольку сам государственный обвинитель задавал свидетелю вопрос о том помнит ли он обстоятельства происшедшего 17 июня Председательствующий просил стороны не делать оценки доказательств на данной стадии разбирательства. После оглашения показаний свидетеля М адвокат Кулиев М.М.о. задал вопрос относительно изменения постоянного места жительства жены, который был снят председательствующим, поскольку свидетель ранее дал ответ на такой вопрос. Вопрос адвоката Каверзина М.Ю. о том, знал ли подсудимый о том, что жена свидетеля стала фиктивным собственником жилья, был снят председательствующим, как некорректный, адвокату предложено сформулировать вопрос по другому, после чего адвокатом был задан вопрос о том, говорил ли свидетель или его жена подсудимому Азизову о том, что жена стала фиктивным собственником жилья. Сторона обвинения возражений не имела (т. 25, л.д. 141, 159, 160).

Председательствующий обоснованно снял при допросе свидетеля начальника ОУФМС М вопрос стороны обвинения о том, помнит ли свидетель, в каком месяце подсудимый Аббасов обращался к нему по поводу получения гражданства своей жены, поскольку данный вопрос не имел отношения к делу. Сам государственный обвинитель по этому вопросу также возражений не заявлял (т. 25, л.д. 104).

Нет также данных, на которые имеется ссылка в кассационном представлении, о том, что при допросе свидетеля А председательствующий необоснованно снял вопросы стороны обвинения о поездке подсудимого Абдуллаева в

и село , и принял реплику адвоката Каверзина М.Ю. о том что подсудимому Азизову не вменяется мошенничество в то время как такие вопросы задавались адвокатом при допросе подсудимого Азизова и свидетеля Ф

Из протокола судебного заседания следует, что при допросе свидетеля А председательствующий не снимал никаких вопросов государственного обвинителя, а лишь принял возражения стороны защиты и обратился к государственному обвинителю с просьбой задавать вопросы по предъявленному обвинению, не задавать наводящих вопросов. В частности государственный обвинитель задавал вопросы о том, когда предлагал свидетель подсудимому работать, кем работать, об отказе подсудимого от предложения работать. После того, как государственный обвинитель задал вопрос о том, известно ли свидетелю, имели ли отношение к мошенничеству, связанному с квартирами, подсудимые Азизов и Аббасов, адвокат Каверзин М.Ю попросил обратить внимание на то, что подсудимому Азизову не вменяется мошенничество. Председательствующий обоснованно принял такое возражение, поскольку Азизов обвинялся лишь по ст ст. 33 ч. 5, 105 ч. 2 п. п. «а», «ж», «к» УК РФ. Вопреки доводам государственного обвинителя в кассационном представлении в протоколе судебного заседания нет записи о том, что адвокат Каверзин М.Ю. при допросах подсудимого Азизова и свидетеля Ф задавал вопросы о том, имеет ли Азизов отношение к мошенничеству (т. 25, л.д. 69-78, 150, 170-171).

С такой же просьбой задавать конкретные вопросы имеющие отношение к делу, председательствующий обратился к государственному обвинителю и при допросе свидетеля М

Из протокола судебного заседания следует, что государственный обвинитель задал свидетелю вопрос о том известно ли ней о подлинности документов для регистрации договоров купли-продажи квартир, права собственности Председательствующий обоснованно принял возражение стороны защиты о том, что государственный обвинитель задает вопросы по каким-то неопределенным квартирам. Также председательствующий обоснованно удовлетворил ходатайство стороны обвинения об оглашении показаний данного свидетеля лишь в части существенных противоречий и имеющих отношение к делу, каких-либо возражений не поступило. После оглашения показаний, которые свидетель подтвердила, она с разрешения

председательствующего при отсутствии возражений сторон покинула зал судебного заседания (т. 25, л.д. 185, 188).

Доводы в кассационном представлении государственного обвинителя о том, что 24 января 2011 года им было заявлено ходатайство о вызове свидетеля Т но председательствующий данное ходатайство не удовлетворил противоречит протоколу судебного заседания. Согласно записи государственный обвинитель ходатайствовал об оглашении показаний свидетеля Т которая обязана была явиться в судебное заседание 12 января 2011 года, но не явилась Против этого возразила сторона защиты. С учетом требований ст. 281 УПК РФ при отсутствии согласия сторон председательствующий обоснованно отказал в оглашении показаний данного свидетеля, при этом разъяснил сторонам, что они вправе заявить ходатайство о вызове в ходе судебного следствия. 27 января 2011 года адвокат Каверзин М.Ю. заявил ходатайство о вызове в судебное заседание свидетеля Т с которым согласились все участники судебного разбирательства, в том числе и государственный обвинитель. 9 февраля 2011 года свидетель Т явилась в судебное заседание, вызванная по ходатайству стороны защиты. Председательствующий разрешил стороне защиты первой допросить свидетеля, сторона обвинения возражений не заявила, и после допроса Т стороной защиты государственный обвинитель допросил этого свидетеля задал 75 вопросов, огласил ее показания на предварительном следствии в части существенных противоречий (т. 25, л.д. 205, 206, 208,218-227).

Подсудимые Абдуллаев, Азизов и Аббасов были допрошены с соблюдением требований ст. ст. 275, 276, 335 УПК РФ.

Доводы в кассационном представлении о том, что при допросе подсудимого Азизова председательствующий, несмотря на возражения стороны обвинения не снимал вопросы стороны защиты об обстоятельствах приобретения дома в селе области, а уточняющие вопросы стороны обвинения необоснованно снял, являются несостоятельными, так как противоречат материалам дела.

Из протокола судебного заседания следует, что при допросе подсудимого Азизова государственный обвинитель заявил лишь

одно возражение, просил снять, как наводящий, вопрос адвокат Каверзина М.Ю. о том, приобретался ли на имя подсудимого дом в

области, и если приобретался, то с какой целью. Адвокат Каверзин М.Ю. пояснил, что факт приобретения дома следует из обвинительного заключения. Председательствующий обоснованно не принял возражение государственного обвинителя. Из обвинительного заключения следует, что потерпевшие Ч П .и Ч М. . до их убийства содержались в селе области в доме, принадлежащем подсудимому Азизову. Никаких вопросов государственного обвинителя при допросе подсудимого Азизова относительного данного дома председательствующий не снимал. После допроса подсудимого по ходатайству государственного обвинителя были оглашены показания подсудимого Азизова на предварительном следствии в связи с существенными противоречиями, государственный обвинитель задал 8 вопросов. Последний вопрос о том, интересовал ли подсудимого вопрос передачи денег за дом, председательствующий обоснованно снял, как не имеющий отношения к делу (т. 18, л.д. 2, т. 25, л.д. 69-78).

Председательствующий обоснованно не удовлетворил ходатайство государственного обвинителя об оглашении показаний подсудимого Аббасова на предварительном следствии, находящиеся в т. 4, на с. 38-59, в части того, как Абдуллаев уехал из города

поскольку данные обстоятельства не имели отношения к делу (т. 26, л.д. 99-101).

Данных о том, что при оглашении показаний подсудимого Аббасова адвокат Кулиев М.М.о. пытался опорочить действия стороны обвинения, нет.

Из протокола судебного заседания следует, что государственный обвинитель начал оглашать показания подсудимого Аббасова на предварительном следствии в части противоречий, а адвокат Кулиев М.М.о. заявил возражение о том что он не видит противоречий. Председательствующий данное возражение не принял. Когда государственный обвинитель огласил указанные показания подсудимого Аббасова в части противоречий и задал ему вопрос о том, подтверждает ли он оглашенные показания адвокат Кулиев М.М.о. обратился с вопросом в чем противоречия Государственный обвинитель возразил, просил сделать замечание адвокату за нарушение регламента судебного заседания.

Председательствующий согласился с возражением государственного обвинителя, сделал адвокату Кулиеву М.М.о замечание, обратился к присяжным заседателям с просьбой не принимать во внимание данные обстоятельства (т. 25, л.д. 95).

Судебная коллегия не может согласиться с доводами государственного обвинителя в кассационном представлении о том что при допросе подсудимого Абдуллаева адвокатом Каверзиным М.Ю. выяснялись обстоятельства обращения Абдуллаева в правоохранительные органы и данная тактика стороны защиты имела цель опорочить правоохранительные органы и была направлена на формирование у присяжных заседателей мнения об искусственно созданных следствием доказательствах, что повлияло на ответы присяжных, поскольку таких данных нет.

Из протокола судебного заседания следует, что при допросе подсудимый Абдуллаев показал, что в связи с убийством он обратился в правоохранительные органы, но его не приняли и он поехал в прокуратуру. Председательствующий остановил подсудимого Абдуллаева и разъяснил ему, что данные процессуальные вопросы не исследуются с участием присяжных заседателей. После этого государственный обвинитель попросил председательствующего разъяснить присяжным заседателям, что данные показания подсудимого ничем не подтверждаются, что перед присяжными заседателями не было исследовано каких-либо документов, свидетельствующих о данном обращении Абдуллаева в правоохранительные органы, а адвокат Каверзин М.Ю. пояснил, он не ссылается на какой-либо документ, а лишь узнает, имеется он или нет, что данных сведений ни в одном протоколе не имеется Председательствующий разъяснил сторонам, что данные сведения исследуются в отсутствие присяжных заседателей, обратился к присяжным заседателям с разъяснением и просьбой не принимать во внимание услышанную информацию (т. 26, л.д. 72-73).

Доводы государственного обвинителя в кассационном представлении, о том, что 16 февраля 2011 года председательствующий лишил сторону обвинения права участвовать в допросе подсудимого Абдуллаева, являются несостоятельными, поскольку не основаны на законе и противоречат материалам дела.

Согласно ч. 3 ст. 274 УПК РФ с разрешения председательствующего подсудимый вправе давать показания в любой момент судебного заседания.

Эти требования закона председательствующим не нарушены.

Из протокола судебного заседания следует, что 16 февраля 2011 года в судебном заседании при допросе свидетель С

на вопрос адвоката Каверзина М.Ю. о том, правильно ли ему поняты показания свидетеля, что подсудимый Абдуллаев проживал в у него в кафе, ответил, что нет, что Абдуллаев приходил покушать После этого Абдуллаев заявил, что он может дать пояснения по данному вопросу. Государственный обвинитель заявил возражение полагая, что подсудимый может давать показания лишь во время его допроса. Председательствующий обоснованно не принял данное возражение государственного обвинителя, поскольку подсудимый имеет право давать показания, разъяснил Абдуллаеву, что его показания будут учитываться как доказательство. Кроме этого после того, как Абдуллаев дал показания по данному обстоятельству, государственный обвинитель не был лишен права задавать подсудимому вопросы, и задал 2 вопроса (т. 25, л.д. 231- 232).

Нет также данных о том, что при оглашении показаний Абдуллаева на предварительном следствии, содержащиеся в т. 2 на с. 11-25, и других показаний подсудимый поставил под сомнение допустимость доказательств, а адвокат Кулиев М.М.о. продолжил формировать у присяжных заседателей мнение о недопустимости доказательств стороны обвинения.

Из протокола судебного заседания следует, что после оглашения показаний Абдуллаева на предварительном следствии в т. 2, на с. 11-25 и в т. 21 на с. 468 на вопросы государственного обвинителя подсудимый Абдуллаев пояснил, что в первом протоколе 90 процентов его слов, например, он говорил, что было 17 числа, а не примерно, 17 числа, это не его слова, а во втором протоколе не подтвердил слова о том, что Г то угрожал ему то не угрожал. Государственный обвинитель попросил председательствующего по первому протоколу сделать замечание подсудимому, разъяснить присяжным заседателям, что эти слова принадлежат подсудимому, что ранее судом установлена допустимость доказательства, по второму протоколу дать

разъяснения по поводу ответа подсудимого. Председательствующий по первому протоколу разъяснил подсудимому, что оценку показаний он может давать на стадии судебных прений, по второму протоколу о том, что отвечать нужно лишь конкретно на заданные вопросы, а также в каждом случае разъяснил присяжным заседателям, что они не должны принимать во внимание указанные обстоятельства, которые носят процессуальный характер. Вопрос адвоката Кулиева М.М.о. по первому протоколу о том, почему в протоколе отражены указанные в нем слова, председательствующий снял, разъяснил адвокату, что вопросы необходимо формулировать корректно, обратился к присяжным заседателям с просьбой не принимать во внимание данные обстоятельства. Аналогично председательствующий снял вопрос о том, почему Абдуллаев не выдал следователю других подсудимых и обратился с ответствующими разъяснениями к присяжным заседателям (т. 26, л.д. 78-81).

Судебная коллегия не может согласиться с доводами государственного обвинителя в кассационном представлении о том что адвокат Каверзин М.Ю. допускал нарушения при обозрении доверенности от Ч П фотографии № 2, имеющейся в заключении судебно-медицинского эксперта, поскольку они противоречат материалам дела.

Из протокола судебного заседания следует, что после обозрения стороной обвинения вещественного доказательства доверенности от Ч П. государственный обвинитель обратил внимание присяжных заседателей на дату доверенности, на доверенное лицо и на запись в доверенности, что полномочия по данной доверенности могут быть переданы другим лицам, а адвокат Каверзин М.Ю. с разрешения председательствующего просил присяжных заседателей обратить внимание, что в доверенности не фигурирует фамилия Азизова. В связи с возникшими разногласиями между сторонами относительно данного документа по процессуальным вопросом, председательствующий правильно попросил присяжных заседателей удалиться из зала судебного заседания, разрешил возникший процессуальный вопрос, разъяснил всем участникам судебного разбирательства о недопустимости оценки доказательств на данной стадии, разъяснил положения ст. 284 УПК РФ о том, что лица, которым предъявлены вещественные доказательства, вправе обращать внимание суда на обстоятельства имеющие значение для уголовного дела, признал, что в

соответствии с этим позиция стороны защиты имеет законные основания. Обоснованные выводы председательствующего об этом мотивированы в постановлении. При обозрении стороной обвинения перед присяжными заседателями фотографии № 2, имеющейся в заключении судебно-медицинского эксперта, адвокат Каверзин М.Ю. обратил внимание присяжных на вопрос о времени наступления смерти, никаких заявлений от участников судебного разбирательства, в том числе от государственного обвинителя, по данному вопросу не поступило (т. 25, л.д. 151-152, 198).

Доводы в кассационном представлении государственного обвинителя, о том, что при допросе эксперта Г стороной защиты выяснялись процессуальные вопросы, являются несостоятельными, так как противоречат материалам дела.

Из протокола судебного заседания следует, что допрос судебно-медицинского эксперта Г проведен в соответствии с требованиями ст. 282 УПК РФ. Отвечая на вопрос государственного обвинителя о том, укладывается ли смерть Ч П. в срок 16 июня 2007 года, эксперт пояснил, что в заключении указано, что укладывается в срок 17 июня 2007 года, то есть в тот ориентировочный срок, которым изложен следователем в фабуле постановления, что срок 16 июня 2007 года также укладывается в этот срок наступления смерти. После допроса эксперта стороной обвинения, адвокат Каверзин М.Ю. задал эксперту вопрос о том, правильно ли он понял пояснения эксперта о том, что дату давал только на основании даты, которую ему представил следователь, на который эксперт ответил утвердительно Эксперт также пояснил, что смерть наступила предположительно 16 или 17 июня, что он не может точно указать дату наступления смерти. После этого на вопрос адвоката о том, существуют ли какие нибудь современные методы, с помощью которых можно бы сузить срок наступления смерти, эксперт ответил, что в течение одного месяца до момента исследования трупа можно, а свыше одного месяца давность допускается (т. 26, л.д. 23).

Из изложенного следует, что при допросе судебно медицинского эксперта Г производившего исследование выяснялась дата наступления смерти, а не разрешались процессуальные вопросы.

Данных о том, что с участием присяжных заседателей исследовались недопустимые доказательства или сторонам было отказано в исследовании допустимых доказательств, не имеется.

Оснований для признания недопустимым доказательством накладной ООО « » от 17 июня 2007 года, на которую имеется ссылка в кассационном представлении государственного обвинителя, у председательствующего не было. Установлено, что данную накладную подсудимый Абдуллаев на предварительном следствии в ходе допроса передал следователю, а тот признал этот документ в качестве вещественного доказательства. Обоснованные выводы председательствующего об этом мотивированы в постановлении. Само по себе признание данного доказательства недопустимым при первом судебном разбирательстве не является основанием для признания доказательства недопустимым поскольку ранее постановленный приговор суда был отменен судом кассационной инстанции, дело направлено на новое судебное разбирательство (т. 22, л.д. 308-317, т. 25, л.д. 131).

Кроме этого, согласно ч. 7 ст. 235 УПК РФ при рассмотрении уголовного дела по существу суд вправе рассмотреть повторно вопрос о признании исключенного доказательства допустимым.

Судебная коллегия находит несостоятельными, как противоречащими материалам дела, доводы государственного обвинителя в кассационном представлении о том, что при оглашении указанной накладной также была нарушена ч. 2 ст. 274 УПК РФ, поскольку председательствующий разрешил огласить документ стороне защиты в то время, как доказательства представляла сторона обвинения, чем ограничил право государственного обвинителя на представление доказательств в порядке, определенным данным законом, создавая при этом у присяжных заседателей мнение о превосходстве доказательств стороны защиты.

Из протокола судебного заседания следует, что при допросе свидетеля обвинения Гуровой Т.В., работавшей зоотехником ООО « », участвовавшей в продаже бычков подсудимым Абдуллаеву и Аббасову и выписавшей указанную накладную подсудимый Абдуллаев заявил ходатайство об обозрении накладной перед свидетелем Г Председательствующий обоснованно удовлетворил данное ходатайство После обозрения накладной государственный обвинитель допросил свидетеля, задал

вопросы относительно даты написания накладной, оплаты, а также по ходатайству государственного обвинителя в этой части в связи с противоречиями были оглашены показания данного свидетеля на предварительном следствии (т. 25, л.д. 130-133).

Прения сторон проведены в соответствии с требованиями ст ст. 292, 336, 337 УПК РФ (т. 26, л.д. 106-145).

Из протокола судебного заседания следует, что председательствующий в необходимых случаях председательствующий останавливал адвокатов Кулиева М.М.о. и Каверзина М.Ю., на которых имеется ссылка в кассационном представлении государственного обвинителя, в том числе и в связи с возражениями государственного обвинителя, предупреждал о недопустимости некорректных высказываний. При этом председательствующий сделал 2 замечания адвокату Кулиеву М.М.о., когда тот начал давать оценку следствию относительно отсутствия телефона подсудимого Абдуллаева, и когда при анализе доказательств сказал, что чем ужаснее преступление, тем меньше надо улик, что напоминает инквизицию. Адвокату Каверзину М.Ю председательствующий сделал 3 замечания, когда он начал говорить о том, что рад, что в стране действует суд присяжных, а в 1937 году подзащитный был бы расстрелян за деяния, в котором его обвиняют, о ссылке стороны обвинения на неисследованную детализацию телефонных разговоров, о незаконном отчуждении квартиры потерпевших. Председательствующий обращался к присяжным заседателям с просьбой не принимать во внимание изложенные обстоятельства, в том числе председательствующий обратился к присяжным заседателям в напутственном слове, при этом после напоминания исследованных доказательств, разъяснил что только указанные им исследованные доказательства подлежат анализу и оценке присяжными заседателями, что речи сторон в прениях не являются доказательствами по делу (т. 26, л.д. 149-159).

Вопросный лист и вердикт коллегии присяжных заседателей соответствуют требованиям ст. ст. 252, 338, 339, 341-345 УПК РФ (т. 25, л.д. 33-39).

Доводы государственного обвинителя в кассационном представлении о том, что в нарушение требований ст. 252 УПК РФ председательствующий необоснованно включил в вопросный лист вопрос № 9, в котором изложенные обстоятельства не соответствовали объему предъявленного обвинения, являются

несостоятельными, так как не основаны на законе и противоречат материалам дела.

В соответствии с ч. 3 ст. 339 УПК РФ, после основного вопроса о виновности подсудимого могут ставиться частные вопросы о таких обстоятельствах, которые влияют на степень виновности либо изменяют ее характер, влекут за собой освобождение подсудимого от ответственности. В необходимых случаях отдельно ставятся также вопросы о степени осуществления преступного намерения, причинах, в силу которых деяние не было доведено до конца, степени и характере соучастия каждого из подсудимых в совершении преступления. Допустимы вопросы позволяющие установить виновность подсудимого в совершении менее тяжкого преступления, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту.

Согласно ч. 2 ст. 338 УПК РФ судья не вправе отказать подсудимому или его защитнику в постановке вопросов о наличии по уголовному делу фактических обстоятельств, исключающих ответственность подсудимого за содеянное или влекущих за собой его ответственность за менее тяжкое преступление.

Указанные требования закона председательствующим не нарушены.

Из протокола судебного заседания следует, что все вопросы были сформулированы согласно требований ст. ст. 338, 339 УПК РФ в соответствии с предъявленным обвинением, с учетом результатов судебного следствия, прений сторон.

О том, доказано ли, что деяние имело место, был сформулирован основной вопрос № 1. По позиции стороны обвинения был сформулирован основной вопрос № 8 о том доказано ли, что подсудимый Абдуллаев совершил деяния указанное в основном вопросе № 1.

Частный вопрос № 9 был сформулирован в отношении подсудимого Абдуллаева в связи с его позиции о том, что он преступления не совершал, хотя перед лишением жизни потерпевших одним из лиц, в отношении которого дело было выделено в отдельное производство, предложил лично лишить жизни потерпевшего Ч П а после отказа от данного предложения, Абдуллаеву были высказаны угрозы лишения его жизни, нанесен удар лопатой в область головы.

Утвердительный ответ присяжных заседателей на основной вопрос № 8 о доказанности совершения Абдуллаевым деяния, в котором он обвинялся, и одновременно утвердительный ответ на частный вопрос № 9, могли бы указывать о наличии по уголовному делу фактических обстоятельств, исключающих ответственность подсудимого за содеянное или влекущих за собой его ответственность за менее тяжкое преступление с учетом требований ст. 40 УК РФ о физическом или психическом принуждении, п. «е» ч. 1 ст. 61 УК РФ об учете в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, совершение преступления в результате физического или психического принуждения.

Из материалов дела следует, что присяжные заседатели дали отрицательный ответ на основной вопрос № 8, а частный вопрос № 9 оставили без ответа в соответствии с требованиями ч. 8 ст. 343 УПК РФ о том, что в случае, если ответ на предыдущий вопрос исключает необходимость отвечать на последующий вопрос старшина с согласия большинства присяжных заседателей вписывает после него слова «без ответа».

Приобщенное к протоколу судебного заседания напутственное слово председательствующего соответствует требованиям ст. 340 УПК РФ (т. 26, л.д. 147-161).

Несостоятельными, как не основанными на законе и противоречащими материалам дела являются и доводы государственного обвинителя в кассационном представлении о том что председательствующий необоснованно принял замечание адвоката Каверзина М.Ю. на содержание напутственного слова.

В соответствии с п. 4 ч. 3 ст. 340 УПК РФ в напутственном слове председательствующий излагает позиции государственного обвинителя и защиты. Согласно ч. 6 ст. 340 УПК РФ стороны вправе заявить в судебном заседании возражения в связи с содержанием напутственного слова председательствующего по мотивам нарушения им принципа объективности и беспристрастности.

Эти требования уголовно-процессуального закона по настоящему уголовному делу не нарушены.

Из протокола судебного заседания следует, что после произнесения напутственного слова адвокат Каверзин М.Ю. заявил возражения, в частности, о том, что председательствующий в своем

напутственном слове говорил о ряде свидетелей, сообщивших о непричастности его подзащитного к действиям, в совершении которых он обвиняется, однако не подчеркнул, что и адвокат также говорил об этом. Это замечание председательствующий принял, и разъяснил присяжным заседателям о том, что адвокат Каверзин М.Ю. в прениях говорил о непричастности своего подзащитного подсудимого Азизова к совершению инкриминируемого ему деяния Государственный обвинитель возражений по напутственному слову председательствующего по данному вопросу не заявлял. Каких-либо сведений о том, что председательствующий при таком разъяснении нарушил принцип объективности и беспристрастности, в кассационном представлении не приводится, и в материалах дела нет (т. 26, л.д. 161-162).

Судебная коллегия не может согласиться с доводам государственного обвинителя в кассационном представлении, как не соответствующими требованиям ч. 2 ст. 385 УПК РФ, о необходимости отмены оправдательного приговора в связи с тем что во вводной части не указаны сведения о государственном обвинителе Мурушкиной Г.Ю., в описательно-мотивировочной части не указано, явилось ли оправдание самостоятельным решением суда или требованием об обязательности вердикта коллегии присяжных заседателей, в резолютивной части не решен вопрос о направлении дела руководителю следственного отдела.

Каких-либо данных о том, что не указание во вводной части приговора сведений о государственном обвинителе Мурушкиной Г.Ю., участвовавшей лишь на начальной стадии судебного разбирательства дела, отсутствие в резолютивной части указания о направлении дела руководителю следственного отдела, ограничили право прокурора, потерпевшего или его представителя на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов и ответов на них, нет. Вопрос о направлении дела прокурору руководителю следственного отдела может быть разрешен судом при исполнении приговора. Вопреки доводам государственного обвинителя, в описательно-мотивировочной части приговора указано, что подсудимые подлежат оправдания в соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей (т. 26, л.д. 167).

Нарушений закона, влекущих отмену приговора суда с участием присяжных заседателей, не имеется.

Руководствуясь ст. ст. 377, 378, 388 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

приговор Рязанского областного суда с участием присяжных заседателей от 2 августа 2011 года в отношении Абдуллаева М А о Азизова Ш Ш о , Аббасова М Т оглы оставить без изменения, а кассационное представление без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи